Я тебя у него украду

Лиза Бетт, 2022

Он лучший друг моего парня, и он меня бесит. В его присутствии я цепенею. Его взгляды обжигают. И именно он пришел, чтобы утешить меня после расставания с бывшим…

Глава 6

Валя внимательно выслушала рассказ, начиная с того момента как я впустила Пашку в свою квартиру и далее по списку. Вино и ванна настолько меня разморили, что я выболтала ей все. Обо всем. Валя иногда даже присвистывала. А ее очень трудно удивить, если что.

После того как мы выжрали две бутылки вина, я насухо вытерлась и укуталась в халат, и мы переместились в гостиную. В которой тоже все сверкало чистотой. Аж бесит. Почему в жизни не может быть все так же просто как в уборке? Вынесла мусор и голова свободна от мыслей.

Мои глаза начали слипаться, и Валя повздыхала и вынесла мне диагноз, о котором я, итак, знала.

— Ты развратная женщина, воробей.

— Знаю. Только я это иначе называю.

— Ой не надо. Ненавижу ярлыки, а тебе просто любви захотелось, это нормально, — Валька позволила мне уложить голову на свое плечо, и мы так и сидели. — Иди-ка спать. Завтра другим человеком себя почувствуешь.

— Ага, больным, — промычала и досадливо поморщилась, когда подруга начала подниматься.

— Серьезно, поспи, Ир. Захочешь, завтра после работы еще встретимся, только сейчас думаю сон важнее трёпа.

— Ладно, — покорно пошла за Валей и, дождавшись, когда она оденется, обняла подругу на прощание и закрыла за ней дверь.

Медленно добрела до спальни и плюхнулась на подушки, закрывая глаза. Надо бы полотенце с волос снять, но так лень. А завтра высохнут некрасиво…

Потянулась и рука наткнулась на что-то твердое. Телефон.

Достала из под подушки и разблокировала.

Знакомый номер был в исходящих, я набрала и невольно затаила дыхание, не чувствуя ничего кроме пьяной дымки в голове.

— Говори, — голос Марка прозвучал натянуто, и мне в пору бы задуматься о целесообразности звонка, но дура же. — Случилось что?

— Марк, — шепотом выдала и замолчала. Такой родной голос. Слишком сильно кроет. Не знаю как удается себя в руках держать, может алкоголь туманит? — Ты где сейчас?

— Ир, ты зачем звонишь? — уже раздраженно. Теперь гораздо отчетливее это проскользнуло в тоне.

— Сама не знаю, — сглотнула ком в горле. Господи, до чего ты жалкая Журавлева! — Добавь мой номер в черный список, чтобы не надоедала.

Марк замолчал, и я тоже. И хорошо, потому что не могла уже справиться с эмоциями и стерла со щек соленые капли. А потом проморгалась, сделала вдох и заговорила.

— С Пашкой снова тусуетесь? — прокляла себя за упрек в голосе. Это же прямой путь к прекращению разговора. Марк, как только чувствует, что его загоняют в угол, сразу дёру дает. — За городом или в квартире?

— Ир, мне пора…

— А меня ты ни разу не звал на такие вечеринки. Почему?

— Ты бухая, давай не будем сейчас об этом. Ты же знаешь двери Пашкиного дома открыты для всех, и ты можешь приехать в любое время, — устало заговорил, перебивая музыку на фоне. — И давай еще раз попробуем разойтись мирно. Ты мне не звонишь, я тебя не тревожу, ладно?

— Что за бред ты придумал с расставанием, все же нормально было. Неужели тебя так бесит то, что я…

— Ир это Паша, — еще один знакомый голос, пославший к чертям мою нервную систему.

Суворова только не хватало!

— Марк тебе телефон спихнул? — психанула уже не стесняясь истерики. — Иди вы оба к черту!

Бросила трубку и расплакалась от собственной никчемности. Не надо было ему звонить! Надо вышвырнуть телефон в окно! К черту его!

Выключила аппарат и сдернув с головы полотенце сердито отшвырнула и его. А потом забылась сном, в котором были два ненавистных мужчины, которые методично и со вкусом подтверждали тот самый ярлык, что я на себя повесила.

Сон был таким реалистичным и пугающе сладким, что я не сразу смогла из него вынырнуть, когда услышала звонок в дверь.

Что за ерунда?

Открыла глаза и прошла в гостиную включая свет ударом ладони по тумблеру.

— Кто? — рявкнула, насколько позволял сонный голос и, услышав ответ, раздраженно стиснула зубы. — Проваливай.

Пашка заверил что не спешит и будет звонить пока не открою, и пришлось злобно подчиниться и впустить этого гада.

Ненавижу мужиков!

— Зачем пришел? — уперла руки в бока и сердито зыркнула на Суворова, но тот, как у себя дома, стянул с плеч пальто и повесил в прихожей. Потом подцепил меня за пояс халата и повел в кухню.

— Много выпила? — заметил на столе две бутылки и прицокнул. — Можно снова тебя пороть да? Без боя дашь?

Слова так обидно хлестнули, что я не обломалась и подлетев к Пашке хлестнула его по лицу, чувствуя, как ярость вытесняет все воспоминания и жалость к себе.

Сжечь их всех!

— Тебе вообще никогда больше не светит ясно? И вообще уходи, я видеть тебя не хочу! Вы все у меня поперек горла, кобели сраные!

Еще раз ударила, на третий Пашка сжал мою руку и не дал закончить начатое. Вместо этого встряхнул меня, что волосы хлестнули по лицу влагой.

— Я бы сейчас за каждый твой удар ответил ремнем, но ты бухая, не поймешь же нихрена!

— Ты… Да какое право ты… Да как ты… — не могла слов подобрать, меня бесил этот его самоуверенный тон, и я закусила губу, потому что слезы на глаза так невовремя накатились. — Козел…

Шмыгнула носом, опустила взгляд куда-то в район пашкиной груди, и ощутила, как губы дрожат.

— Иди сюда.

Не произнес больше ни слова, но меня порвало. Раскромсало на кусочки, бросило в истерику, и я начала всхлипывать.

— Журавлева, ты как ребенок, — произнес почему-то ласково и крепче прижал, а мне только это и надо было чтобы сильнее расплакаться в его объятиях. Суворов пах как дорогой кобель. Как мужчина, который знает себе цену и трезво оценивает свое нехилые возможности замотать любую девушку в свою постель. И выглядел он, кстати, так же как пах. Самоуверенный и дорогой вид самца. А я ему весь свитер слезами залила. — Тише, родная, тише…

Приподнял меня над полом и понес в спальню, а я слабо запротестовала, на что он хмыкнул и заверил.

— Не буду я тебя насиловать, — произнес ровно, и я крепче прижалась к нему, когда опустил на кровать и лег рядом, притягивая к себе. Слезы все катились, хотя я думала, что моя истерика прошла, но нет. Все так же плакала, а он сжимал, окутывал собой, своим сводящим с ума запахом, своей силой. И так тянуло в его руках забыться.

— Паш, зачем ты пришел? Я же не звала тебя.

— Не звала, — согласился и продолжил молчать, а я ждала его ответ так долго, что казалось проигнорирует, но он заговорил. — Спи Журавлева. Я никуда не уйду.

Эти его слова как мед подействовали на нервы, и я устроилась на его плече и прикрыла глаза, чувствуя влагу на ресницах.

— Я уже года два ни с кем не спала в одной постели… — философски изрекла и ощутила, как мерно бьется под ладонью пульс Суворова.

— А что был тот, с кем спала? — так же ровно спросил, не отрывая головы от подушки. Его дыхание щекотало мою макушку, и это неуловимо согревало.

— Был… — на большее сил не хватило, тело уже начинало отключаться, только мозг все еще работал.

— Идиот.

Ответил ровно и его слова согрели, и я безотчетно улыбнулась. А потом позволила сну затуманить мозг и отключить и его.