Мой идеальный враг

Лиза Бетт, 2020

Он мажор, я студентка, мишень для его издевательств. Однажды утром мы проснулись в одной постели. Я сбежала, надеясь, что больше его не увижу. Но после узнала, что наши родители собрались пожениться… Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Отвезла подруг домой и, погуглив адреса автосервисов, выбрала один ближе к дому.

Забросила туда свою ласточку, сокрушаясь, что придется потратить отложенные деньги на ремонт.

Заказав такси, доехала до дома, неся на плече тяжелющую сумку с походными вещами.

Вошла в квартиру, и меня тут же окутал запах блинов.

Хреново.

Мама пекла их только по особым датам, по праздникам, либо когда хотела поговорить о чем-то серьезном, поэтому привычный с детства запах ассоциировался с серьезными проблемами.

— Я дома, мам, — сбросила тяжелую сумку, проходя в свою комнату. Открыла дверь и едва не упала на кровать, так велико было желание лечь и отрубиться.

— Ну как поход? — голос мамы донесся из кухни, и я поняла, что мне следует к ней прийти. — Давай рассказывай!

Вздохнула, и скинув с себя пропахшие костром шмотки, подцепила халатик и прошла в ванную.

— Сейчас приду, расскажу, — крикнула на ходу, и, войдя в ванную, встала под душ.

Кожа слегка покраснела — видимо, я все-таки обгорела. Настроив температуру, я принялась намыливать свое тело.

Едва руки коснулись талии, я замерла, вспоминая, что там оставались следы от…

Андрей.

Господи, что со мной происходит?

Мы расстались, но я не могу перестать думать о нем. А может, это вопрос времени? Через пару дней воспоминания сотрутся, и станет плевать…

Закончив мыться, вышла из ванной и, пройдя за стол, села, разглядывая тарелку, полную блинов.

— Случилось что? — от мамы не укрылась ирония в моем голосе, и я, слегка засмущавшись, что выдала себя, ткнулась в чашку, бережно подставленную мамой, и отпила чай с малиной. — Мммм. Свежий заварила.

Скользнула взглядом по кухонному гарнитуру из темного дерева, в который раз кайфуя, какой он классный. Новый, появился в прошлом месяце, и, скорее всего, в кредит. Мама безумно любит готовить, но на зарплату учительницы мы не смогли бы купить такой.

— Приорка папина полетела, я отогнала в сервис. Надеюсь, сделают быстро, — услышав мой голос, мама повернулась ко мне, держа вилку с кусочком сала для смазывания сковородки. — Не волнуйся, я из своих возьму, так что не надо денег.

Мама в курсе моей подработки, поэтому молча кивнула и, повернувшись к плите, вылила поварешку блинного теста на сковороду.

— Может, продать её? — она не настаивала, но предложение выбило меня из колеи. Как продать? Это память о папе! — Возишься с ней, запчасти меняешь… Продала бы да не парилась.

Она не оборачивалась, скорее всего потому, что не хотела смотреть мне в глаза. Знала, что увидит в них протест, поэтому предусмотрительно пекла блины.

— Не продам, мам, ты же знаешь…

Потянулась к блину и обмакнула тот в прозрачное варенье из клубники.

— Знаю, Свет. Знаю.

На кухне ненадолго воцарилась тишина, и я молча ела, не спеша делиться с мамой подробностями вчерашнего похода.

Мама молча пекла блины, и атмосфера постепенно сгущалась, заставляя меня все сильнее ощущать недосказанность.

— Помнишь, я рассказывала тебе о дяде Славе? — очень тихо, но, несмотря на это, как гром среди ясного неба. — Мы решили попробовать пожить вместе.

Мама замолчала, а я едва удержалась, чтобы не всхлипнуть.

Какой-то ухажер, на подкаты которого мама повелась. Глупо. Зачем он ей?

— И когда планируете?

Блин встал поперек горла, и я проглотила комок, понимая, что дело не только в еде.

— Хотели завтра тебе рассказать за ужином. Я просто решила подготовить тебя морально. Ты как, — обернулась, самоотверженно глядя в мое лицо, — не против?

Против ли я?

— Да нет… — мозг вопил, что нельзя быть эгоисткой, следует позволить маме быть счастливой и наладить личную жизнь, а сердце…

Сердце кричало, что папа умер всего четыре года назад и…

Опустила голову, не в силах побороть эмоции.

Да, он умер, но все еще живет в моих мыслях и сердце. И я каждый день вспоминаю о нем, садясь за руль нашей машины. И мне обидно, что мама предала эти воспоминания, решив жить с другим мужчиной.

— Свет, — мама выключила конфорку и повернулась ко мне, оставив недожаренные блины на сковородках. — Слава очень хороший.

Да кто бы сомневался.

— Ладно, мам, — в конце концов, я же смогу жить в нашей квартире, а они пускай живут у Славы этого. — Я не против, если хотите, живите.

Подняла робкий взгляд, чувствуя, как наступаю себе на горло.

— Тебе нужен мужчина, я же понимаю, что папу не вернешь… — услышав мои слова, мама прикрыла глаза, облегчено вздыхая, но, когда открыла, в них плескалась грусть.

— Спасибо, Свет. Я бы не стала с ним съезжаться без твоего одобрения. Это ведь наше общее дело, — она шагнула ко мне и, сев на стул рядом, погладила мое обгоревшее плечо. А я поморщилась. — Ты поймешь, что Слава нормальный, вам нужно только пообщаться с ним. Он тоже отец, вдовец, как и я, только его жена умерла уже давно, около пятнадцати лет назад.

Создавалось впечатление, что она оправдывается, и мне стало неловко, когда мама ненадолго замолчала, ища доводы в пользу их союза.

— Тебе нужен отец, а мне муж. Да и Славе не помешает женщина в доме, он ведь старый холостяк.

Её голос пропитывала нежность, и, услышав это, я мгновенно возненавидела мужчину, которого даже не видела ни разу. Мне не следовало так реагировать, но я не могла себя заставить радоваться чужому мужику в нашей семье. Мужику, вытеснившему папу.

— Я думаю, тебе у него понравится. У Славы огромный дом за городом, он вообще-то бизнесмен, я не говорила тебе раньше. Но я не поэтому с ним…

Ой мам, да лучше бы ты была с ним поэтому. Лучше бы из-за денег, ей Богу!

Эта мысль отвлекла, и до меня не сразу дошло, что мама загнала меня в угол.

— В смысле — понравится у него? — вскинула голову, не отдавая себе отчета, как грубо себя веду. — Я не поеду к нему. Останусь в нашей квартире, мам, а вы живите там.

Мама нахмурилась и отпрянула, явно теряясь из-за моего нежелания ехать в чужой дом.

— Свет, — ой как надоело её это усталое… — Я хотела сдавать квартиру. Тебе на учебу деньги нужны, а это было бы хорошим подспорьем. Ты же сама понимаешь, брать у Славы деньги я не могу. Как бы он ни предлагал…

Она замолчала и потупилась, а я лишь виновато опустила голову, чувствуя себя дурой.

— Ладно, мам, — я сделаю это ради тебя, ты же знаешь… — Давай попробуем.

В глазах напротив зажегся огонек радости, и мама обняла меня, снова жамкая обгоревшие плечи.

— Ай, да мам!

— Прости, — она виновато улыбнулась и встала к плите, вновь зажигая конфорки. — Тогда завтра в восемь познакомлю тебя со Славой. Надеюсь, вы подружитесь.

— Ага, — неопределенно кивнула и, встав из-за стола, пошла в спальню. Надо отоспаться, может, тогда я стану нормальным человеком?

Открыв дверь, рухнула на кровать и потянулась к телефону.

Смс от Лики.

«Вечером заедем».

Интересно на чем, на метлах?

Закрыла глаза, тяжело вздыхая, и мгновенно провалилась в сон.