И смех, и страх

Лидия Ситникова

Ангелы и демоны. Древние боги и забытые ритуалы. Беспокойные призраки, почти настоящие зомби и одичавшие гастарбайтеры – и порой с ними справиться легче, чем пополнить баланс телефона…

Trinux Samo^[1]

— Ну что, готова?

Элайза кивнула, чувствуя, как тело пробирает дрожь — не то от страха, не то от сырости ночного леса.

— Ну же, бодрее! — Джек подошел и приобнял ее за плечи, слегка встряхивая, — замерзла? Руки как ледышки. Становись к костру ближе.

Элайза осторожно переступила ногами в новеньких остроносых сапожках на шпильке. Не самая подходящая обувь для прогулок по осеннему лесу, зато красивая. Элайзе до ужаса нравилось, как она выглядит в этих сапожках, и как они удачно подходят к ее коротенькому полупальто, как соблазнительно подчеркивают упругие, без капли жира, икры. И, судя по выражению лица Джека, ему это тоже нравилось.

— Постой, погрейся, — Джек подкинул в огонь охапку хвороста — влажные ветки тут же затрещали, дымясь, — я пока все подготовлю.

Присев на поваленное бревно, предусмотрительно подтащенное Джеком к костру (все-таки сапожки не такие удобные, как их хвалили в салоне), Элайза наблюдала за долговязой фигурой бойфренда. Он ухитрялся быть сразу в нескольких местах — доставал из рюкзака объемистую тыкву, расчищал площадку от палой листвы, бегал за хворостом и подсовывал Элайзе под попку теплое покрывало. Откуда-то на бревне появились две невесомые стеклянные «бургундии», отсвечивающие алым в отблесках костра, и термос с глинтвейном.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Trinux Samo — Три ночи Самониуса (Самайна).