В пепел

Ли Ода, 2021

В тихом провинциальном Прауте редко случается что-то по-настоящему важное. Но если такое происходит – вздрогнет даже столица. И те, кто грызутся в ней за власть, еще не раз пожалеют, что не учли в своих интригах бывшего сотрудника тайных служб, частного детектива в юбке и мальчишку с очень интересным прошлым.

Глава седьмая

Кроме шляпки для Лаис, пришлось озаботиться еще и плащом для ресса, чтобы хоть чем-то прикрыть ему кобуру с оружием и обгорелую рубаху. Куртка у того, увы, оказалась вчера испорчена безнадежно. Что-то более-менее подходящее нашлось среди ее мужских шмоток, но именно «более-менее» — предложенный плащ высокому наемнику оказался откровенно мал и короток. Ретен со смиренным видом накинул его, оглядел себя, заметил глумливую улыбочку Дари и взмолился:

— Я бы хотел… — начал тот с привычными уже пафосными расшаркиваниями, но, не договорив, махнул на политесы рукой и откровенно взмолился: — Можно я на пару минут домой заскочу и приведу себя в порядок? Чтобы… соответствовать.

Глянул он при этом на нее, но хохотнул в ответ Пепел:

— Так держись поближе ко мне. Тут соответствие и без того уже полное. Можно не морочиться с переодеваниями.

— Это недолго. — Упрямо поджал тот губы.

Лаис закатила глаза, но согласилась:

— Надеюсь, и недалеко?

— Нет. Но… к сожалению, из-за соседей по квартире я не смогу пригласить вас к себе. Зато рядом есть кофейня с прекрасными эклерами. Вы не против подождать меня там?

— Интересно, — вдруг хихикнул мальчишка, — как ты объясняешь любовь к пирожным тем своим соседям? Сколько вас там?

— Шестеро, — ровно ответил Ретен. — И эклеры любят почти все.

— Повезло, ага, — откликнулся Пепел. — Ладно, пошли уж, нарядим тебя. Главное, про кружева не забудь — чтобы… э-э… соответствовать.

Эклеры в кофейне оказались и в самом деле выше всяких похвал. Даже Лаис, не особо любившая выпечку, отдала им должное, что уж говорить про Пепла. Но, запихнув в себя пятое по счету пирожное, тот, наконец, угомонился и захотел информации — пользуясь отсутствием Ретена, попытался выведать, что и почему случилось между ними утром.

— Угу, — недовольно откликнулась она, — так я и кинулась рассказывать. Особенно тебе. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.

— О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал, там только с некромантом.

— Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в…

— Н-да… — демонстративно сморщил тот нос и покачал головой. — И кто-то тут о трепетном еще рассуждает. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!

И тут же ткнул пальцем в окно.

— Вон, идет уже. Вырядился как… Ладно, что с вас взять. С обоих.

Лаис промолчала, пристально провожая взглядом и в самом деле щегольски одетого охранника, шагавшего к двери, и… вдруг заметила, что делает это не одна. Симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна. А как только ресс перешагнул порог заведения, сразу ринулась к входу, дважды как бы невзначай пересекая ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, отчего та расцвела улыбкой, но, как только она отвернулась, почти незаметно поморщился.

Пепел, тоже ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен устроился напротив за их столиком:

— Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченный ходишь, если у тебя тут успокоительное прямо под боком бегает, только руку протяни?

— Дари! — попытался в корне пресечь это ресс, но мальчишку было не остановить.

— Да что ты жмешься, а? Поверь, испортить меня еще больше уже не выйдет, особенно разговорами. Но я не люблю, когда что-то не понимаю. И начинаю не доверять. Ну?!

Тот бросил короткий взгляд на Лаис, даже не подумавшую скрывать свой интерес, и сдался:

— Я уже говорил, что чувствую фальшь? Так вот — это оно.

— А в чем дело-то? — никак не желал угомониться мальчишка. — Хочет она тебя вполне искренне. Это даже с другой стороны улицы видно.

— Да. Я неплохо разбавил бы ей компанию кучера и мясника. Будет чем гордиться потом перед подружками.

— Понятно… — хихикнул Пепел. — Мясниками наш гордый ресс брезгует. Как, впрочем, и кучером.

— Дари, и почему я уверен, что тебя били в два раза чаще, чем могли бы, научись ты придерживать язык? — с излишне задумчивым видом поинтересовался Ретен.

— Но в два раза реже, чем он заслуживал, — тут же добавила Лаис, вполне разделяя его мнение.

— Вот это точно. Ловкость — мое второе имя, — усмехнулся Пепел и действительно ловко увернулся от очередного щелчка по носу.

— Ладно, хватит дурить, — по очереди посмотрела на них она. — Пора идти, если, конечно, мы не собираемся сидеть здесь до завтра.

— Я бы посидел. С удовольствием, — мечтательно протянул охранник, — но, к сожалению, не получится — завтра у меня дежурство. Так что успевать все придется сегодня.

— Вот и пошли. Чего расселись? — последнее слово Пепел, похоже, всегда предпочитал оставлять за собой.

За дверью кофейни на них разом навалился привычный городской шум. Скрипели колесами многочисленные экипажи, переругивались возницы, ржали лошади; протарахтела мимо парочка новомодных авто, оставляя за собой волну резкой химической вони и все еще не ослабевающего удивления горожан перед этим чудом прогресса; из-за ближайшего угла выскочил мальчишка-газетчик, размахивая кипой свежих, пахнущих типографией листков и голося на всю улицу о сенсационных новостях…

Пока Ретен ловил экипаж и договаривался о цене, Лаис жестом подозвала к себе разносчика и купила газету на предмет изучения этих самых сенсаций. Интересовал ее прежде всего пожар в муниципалитете.

Бегло просмотрев заголовки, на второй странице она обнаружила искомое и, пробежав глазами небольшую заметку, успокоилась: ни единого упоминания о загадочных ночных посетителях ратушного чердака там не оказалось. Зато взахлеб поливали растяпу рабочего, забывшего непогашенный светильник. Пепел, заглянувший ей через плечо, тут же вынес и свой вердикт:

— Кто бы сомневался. — Но вдруг присвистнул, увидев, во что оценивают убытки и последующий ремонт. — Слушь, сдается, наш господин бургомистр должен еще и приплатить тому растяпе. Сам-то он точно сострижет с этого денег в количестве «до хрена и еще чуток».

— Не завидуй, — усмехнулась Лаисса. — Растяпе, в смысле. Платить ему точно не станут, выходит, и тебе с повинной являться тоже смысла нет.

Едкого ответа, уже вертевшегося у Дари на языке, не дождалась — подкатил экипаж, из-за приоткрытой дверцы которого им призывно замахал Ретен. Мальчишка, явно решивший, что есть вещи и поважнее, успел заскочить туда первым, тут же демонстративно растянувшись во весь рост на свободной лавке и давая понять, что собирается поспать. Ехать было совсем не близко — практически через весь город, и тот явно планировал использовать это время с толком. Запрыгнув на подножку вслед за ним, Лаис увидела, что ей осталось место рядом с рессом, делано равнодушно дернула плечом и примостилась там, снова уткнувшись в газету и сделав вид, что не заметила, как Пепел подмигнул ее соседу.

Ретен тоже прикрыл глаза: суматошная ночь явно давала о себе знать, и уже через пяток минут начал сонно посапывать, деликатно привалившись к ее плечу. Она пару раз дернулась и… смирилась. Ничего страшного по большому счету. Ну умаялся человек, имеет право. Их же, между прочим, вчера и вытаскивая.

Пролистав новости и больше не найдя для себя ничего интересного, Лаис отложила газету и начала искоса изучать профиль соседа, четко прорисованный на фоне окна. «Нет, вчера она явно ошиблась, пытаясь определить его возраст. Двадцать с чем-то и даже тридцать быть ему никак не может. Скорее уж тридцать пять, если прикинуть логически. Он только в бегах уже десять лет, но до этого должен был сколько-то работать с Вараном — не меньше пяти, вероятно. А окончил он свою Шант Эли примерно двадцатилетним… Так что да, тридцать пять, не меньше. Но выглядит много моложе. Ресс, что с него возьмешь. Поговаривают, они вообще не стареют, хотя это полная чушь. Стареют, конечно. Просто медленнее».

На очередном повороте Ретен не удержался и с трогательно сонным, каким-то детским вздохом положил голову ей на плечо. Она тоже вздохнула, но обреченно, и оставила все как есть. А через минуту не выдержала и осторожно потрогала его волосы, оказавшиеся в буквальном смысле под рукой: сделать это ей хотелось давно.

Ощущения оказались… интересными, гладкие и тяжелые пряди прохладными ручейками пробежали сквозь пальцы. Лаис внимательно глянула на спящего, убедилась, что просыпаться тот не планирует, и повторила опыт. А потом еще разок. «Да, на ощупь просто потрясающе. Вот бы еще посмотреть на их настоящий цвет…»

И только Пепел сквозь полусомкнутые ресницы видел, как ресс едва заметно дернул уголком рта в улыбке, тут же снова притворяясь спящим.

К знаменитому борделю мамы Луры они подъехали где-то через полчаса.

— Может, подождешь нас здесь? — с некоторым сомнением глянул на Лаис Ретен.

— Ага, а нюх свой мне тебе одолжить? Или Дари? Пошли уже, видела я бордели и до этого. — И первой шагнула к характерно украшенной двери.

Мужик, исполнявший роль охраны на входе, дернулся было наперерез столь странной компании, но, оценив разворот плеч Ретена, выпирающую из-под сюртука кобуру и, самое главное, решительный блеск у того в глазах, вдруг передумал и без единого слова позволил им пройти в гостиную.

— Привет, мама Лура, — прямо с порога проорал Пепел. — Как дела, как девочки? Здоровы ли?

— Твою ж… — приподнялась из-за изящного столика гораздо менее изящная брюнетка в кричащем пунцовом платье. — Вот ведь засранец! Так и знала, что все с тобой будет в порядке.

— Ладно, можешь меня расцеловать, — царственно разрешил Пепел, — но потом нужно поговорить. Идем в контору.

И первым подскочил к малозаметной, скрытой обивкой двери в одной из стен.

— Я тебе сейчас по шее накостыляю! — откликнулась маман. — Вместо разговоров. Неужто раньше не мог объявиться? Или тебе на мои нервы совсем плевать?

— Лура, у тебя нервов отродясь не было, не примазывайся. Но я рад, что даже без них ты сумела за меня поволноваться. — И, сменив тон, продолжил уже серьезно: — Пойдем. В самом деле есть разговор.

Та сделала незаметный знак, отпуская охрану, бросила короткий взгляд на тех, с кем мальчишка пришел, и вытащила из ящика своего стола звякнувшую связку.

— Ну пойдем, раз так, — бренча ключами, приоткрыла она дверь конторы, пропуская гостей вперед. — Поговорим. Догадываюсь даже о чем.

Жестом пригласив всех троих присаживаться на длинный, вдоль целой стены, диван, сама бордель-маман умостилась за столом — теперь уже исключительно делового вида — и вопросительно посмотрела на визитеров. На всех по очереди.

— Вы помните, как звали тех поверенных? — без лишних предисловий начала Лаис, — тех, что разыскивали Эрдари?

Лура молча открыла один из ящиков, порылась там и так же молча выложила на столешницу прямоугольник визитной карточки.

— Можно забрать? — вставая, поинтересовалась она.

— Да на здоровье, — откликнулась та. — Наследство-то не мое.

А потом пристально посмотрела на Пепла и добавила:

— Только не знаю, и твое ли? Я бы трижды подумала, прежде чем это проверять. Мутное дело. Задницей чую.

— А мне трижды и не надо, — откликнулся тот. — Мне одного достаточно, чтобы понять: от этой мути смердит за версту. И отнюдь не дармовыми пряниками.

Маман кивнула, соглашаясь. И тут же уточнила:

— А теперь, небось, о смерти Лизы спросишь?

— Нет. Сразу об убийце. Ты ведь его видела, Лура?

— Видела, — спокойно согласилась та.

Скрывать хозяйке борделя, похоже, было нечего. По крайней мере, в этом деле. К тому же с той злополучной ночи два года прошло, все давно быльем поросло. А потому и на вопросы она отвечала откровенно, не задумываясь:

— Конечно, видела, ведь платят за девочек всегда мне. Как выглядел? Да обычно, в общем. Ну в плаще, ну в капюшоне — так и погода тогда зимняя стояла. Возможно, замерз настолько, что даже в гостиной все это снимать не стал, а возможно, и другая причина была, я ж не спрашивала. У нас заведение своеобразное, сами понимаете, иногда и так делают, да. Мы не возражаем, ни лиц открывать, ни документов предъявлять не требуем. Нет, ничем он особо не выделялся.

— Лура, — спросил Пепел, — а если я скажу, что это был измененный?

Та выдохнула сквозь зубы, остро глянула сначала на него, потом на Ретена, явно что-то сопоставила и согласилась:

— Может, и так. Но тогда Лизу он убил, потому что… учуял?.. — не договорив, женщина вопросительно посмотрела именно на ресса.

— Да, — подтвердил он ей. — Вы правильно догадались. Старая кровь.

— Что ж, тогда действительно возможно. Знаете же, это… эти, пока ту самую кровь не почуют, совсем как люди. Вот и в тот вечер тоже. Сказал, что со станции дилижансов к нам пришел. Ну с той, что рядом с нами. Там ему наше заведение и порекомендовали. Сразу пару крупных кредитов на стол мне выложил. Просил сначала молоденькую девочку, хорошо бы невинную, но потом согласился на Лизу. Как на лучшее, что у нас есть. Нормально, в общем, поговорил, нормально ушел наверх. И потом все тихо было. Н-да… Утром только ее нашли, из-под порога красным натекло. А его и следа уже не было. Как ушел, куда — никто не видел.

Дари, похоже, стараясь хоть как-то отгородиться от этих подробностей, глядел сейчас только на Лаис. И не мог не заметить, что слушает она монолог бордель-маман очень внимательно, явно пытаясь нюхом уловить зацепку. Пару раз переглядывалась с Ретеном, тот, в свою очередь, понятливо отмахивал ресницами, мол, женщина им не врет. Но в итоге взгляд мальчишки, поначалу преисполненный надежды, поскучнел. Наверняка решил, что даже с ее способностями вряд ли удастся выцепить из этого рассказа интересное. После толп легавых, пронесшихся по заведению два года назад, найти хоть что-то упущенное ими нереально.

И все-таки она смогла его удивить.

— Лура, — вдруг медленно проговорила Лаис, — а ведь полицейским вы не сказали, откуда он пришел? Правда?

— Не сказала, — все тем же ровным тоном откликнулась та. — Зачем? Знают они там не больше нашего, а подставлять партнеров… невыгодно, в общем. Кто к нам своих постояльцев тогда отправит, если мы их сдавать начнем?

— Понятно. Почтовая станция, значит. С дилижансами. Дари, покажешь?