Марионетки на ладони

Ли Льеж

Две подруги возвращаются в город, чтобы выполнить очередной заказ на убийство. Наследник миллионера сбегает из дома, лишь бы не угодить в психиатрическую лечебницу. Близнецы, зарабатывающие на жизнь воровством, совершают самую неудачную кражу в своей жизни. Внук шамана идёт на сделку с людьми, которых ненавидит, потому что надеется их обыграть… А тем временем в городе продолжаются загадочные исчезновения детей. Ходят слухи, что их похищает существо по прозвищу Чёрная Долли.

Глава 4

Жан и Жанна

— Мамочки, — шёпотом сказала Жанна.

Жан вздрогнул. Он уже целую вечность не слышал, чтобы Жанна вспоминала маму. Пусть и в междометии.

Вывалившаяся из свёртка на мостовую нога была согнута в колене, но теперь потихоньку разгибалась. Она была маленькая, скорее всего, детская.

— Значит, — сглотнув комок в горле, прошептал Жан, — произошло преступление… Ужасное преступление… Убийство…

— Ребёнку отрезали ногу! — глаза Жанны наполнились ужасом и она тут же закрыла обеими ладонями рот, чтобы не завизжать.

— Но зачем это кому-то понадобилось? — Жан неловко улыбнулся, чтобы успокоить сестру, но вышло плохо.

— Откуда я знаю? Зачем кто-то похищает детей? Бывают разные сумасшедшие…

Жан попытался справиться с отчаянно колотящимся сердцем. Спокойно, сказал он себе, спокойно. Не позорься перед девчонкой. Ты же мужчина!

— Надо сдать ЭТО в полицию, — ломающимся голосом сказал он.

Жанна покачала головой.

— Я к этому не прикоснусь.

— Замотаем обратно в ткань. Замотаем и будет не так… противно, — Жан неловко мял в руках серый холст.

Ему хотелось бежать куда подальше, но он знал, что нельзя оставлять ЭТО валяться на дороге. Просто нельзя, вот и всё.

Набрав побольше воздуху в грудь, он нагнулся. Ну нога и нога, подумаешь, ничего страшного. Главное — не смотреть на место отреза. Не смотреть, не смотреть, не смотреть…

— Жанна! — с облегчением выкрикнул Жан. — Она ненастоящая!

Сестра вздрогнула и широко распахнула карие глаза.

— Смотри! — Жан осторожно повернул жуткий трофей, прикасаясь к нему через ткань. — Это игрушечная… ха-ха… игрушечная нога!

Жанна опасливо вытянула шею. Нога выглядел точно как настоящая, но в том месте, где она должна была соединяться с туловищем, не было ничего ужасного: ни крови, ни обломков кости. Нога была туго набита обыкновенной соломой до самого верха, а из центра композиции торчал какой-то металлический штырёк, похожий на головку вязальной спецы.

— Испугались, как маленькие! — расхохотался Жан.

Жанна тоже засмеялась, но неуверенно. Несмотря на вновь открывшееся обстоятельство, находка была всё-таки слишком жуткой.

Оказывается, самая-то жуть была ещё впереди.

Нога, которая уже совсем разогнулась (ребята решили, что по инерции), пошевелила пальцами.

— Мамочки! — второй раз Жанна выдохнула это слово с криком.

— Спокойно! — Жан хватил её за руку, чувствуя, что сердце готовится выпрыгнуть из груди. — Она просто механическая! Механическая нога!

— Мне плевать, что это! Давай убежим отсюда!

— Нет, подожди!

Но Жанна, тоненько завизжав, вырвала у брата руку и припустила вдоль тёмных домов. Жан помедлил мгновение и бросился за ней.

Они бежали с такой скоростью, что быстро выдохлись. Добежав до скверика, где днём гуляли бонны с детьми, а ночью иногда ночевали бездомные, Жанна остановилась и закашлялась, хватаясь за живот. Жан неловко положил руку ей на плечо.

— Ну вот чего ты… Как девчонка…

Жанна и была девчонкой, но ей не нравилось, когда ей об этом напоминали.

— А сам-то! — всхлипнула сестра. — И зачем ты только схватил этот дурацкий свёрток!

— Можно подумать, я знал, что там, — беззлобно огрызнулся Жан.

— В любом случае, это вещь для нас бесполезна, — Жанна шмыгнула носом, — ну куда бы мы её дели? Пусть валяется, где упала.

Жан заколебался.

— Я думаю, надо за ней вернуться, — пробормотал он.

— Зачем? — Возмутилась Жанна. — На что тебе эта… конечность?

А Жан и сам не мог объяснить, зачем она ему. Просто он понимал, что эта несчастная, беззащитная и явно детская нога не должна валяться в грязи.

— Я, пожалуй, вернусь, — уклончиво ответил он. — Подожди меня здесь!

— С чего это? — Жанна зашипела как кошка и нахмурила густые брови. — Наоборот, нам надо уйти подальше отсюда! Не хватало ещё, чтобы мы… — тут она резко оборвала фразу на середине и прислушалась.

Сначала Жан ничего не услышал. Потом услышал что-то, похожее на удары каучукового мяча по лужам:

ТОК-ТОК-ТОК

— Что это? — напряжённо спросила Жанна.

ТОК-ТОК-ТОК-ТОК-ТОК — всё ближе и ближе.

В нескольких шагах от перепуганных ребят токанье прекратилось. Теперь они ничего не слышали, зато видели. И понимали, что могло издавать те странные звуки.

Это была нога. Механическая нога. Это она прыгала по мостовой вслед за детьми. И найдя их, остановилась.

— Мамочки, — в третий раз сказала Жанна. На этот раз совершенно убитым голосом.

Жан со свистом втянул ноздрями воздух и промолчал.

Наступило утро и город ожил. Вновь задымились печи, по улицам поехали первые конки, из распахнувшей двери булочной невыносимо сладко потянуло свежеиспечёнными изюмными булочками. Жан втянул носом воздух и с сомнением посмотрел на Жанну. Потом вздохнул и полез в карман за монетами.

— Не надо, — Жанна придержала его за локоть, — я обойдусь. Если мы будем тратить все деньги на еду, мы никогда не накопим на билеты.

— А если мы не будем тратить деньги на еду, то что произойдёт? — хмуро отозвался Жан. Он всё ещё медлил, разглядывая лежащие на ладони медные кружочки. Так легко обменять их на хлеб… но что дальше?

— Надеюсь, хоть её не нужно кормить, — тихонько фыркнула Жанна.

Будто поняв, что говорят о ней, механическая нога радостно запрыгала по скамейке. Жан и Жанна переночевали на скамейке в парке, крепко обнявшись и закутавшись в серую холстину. Нога пристроилась рядом.

— Не понятно, почему у неё до сих пор не кончился завод, — Жан покосился на прыгающую ногу, — она ведь должна как-то заводиться… с помощью какого-то ключа…

— А тебе не всё равно? — махнула рукой Жанна.

Поняв, что нога, по всей видимости, не собирается причинить им с братом вред, девочка быстро успокоилась и примирилась с присутствием этой более чем странной спутницы. Жан не умел менять настроение и мысли так быстро, как это делала Жанна, но страх и его отпустил. В конце концов, утром всё выглядело по-другому, совсем не так страшно. Ну нога, ну механическая… Подумаешь!

— А у меня идея, — сказала Жанна заговорщицким тоном, наклоняясь к брату. — Давай мы её продадим!

— Ногу? — поразился Жан. — Да кому она нужна?

— Кому-нибудь, может быть, и нужна. Это ведь диковинка — механическая нога. Ни у кого такой нет.

— Да, но зачем она может пригодиться?

— Ну-у… с ней можно в футбол играть, — предположила Жанна.

Жан с сомнением покачал головой. Идея сестры ему совершенно не понравилась. Но есть хотелось просто ужасно.

Не дожидаясь согласия брата, Жанна соскочила со скамейки и решительно направилась к выходу из сквера. Жан неохотно пошёл за ней, а нога заскакала следом. В этот ранний час, когда прохожих на улице было ещё немного, никто не обратил внимания на такую процессию.

Набравшись храбрости, Жанна взбежала по ступенькам булочной и решительно шагнула в дверь. Жан тоже зашёл. Голова моментально закружилась: здесь пахло таааааак, что не хотелось выдыхать. Толстый булочник в белом фартуке при появлении первых посетителей шагнул к прилавку и широко улыбнулся, но его улыбка тут же сменилась разочарованной гримасой.

— Милостыню не подаю! — заявил он ребятам вместо приветствия.

— А мы и не просим! — обиделась Жанна.

Что и говорить, приём получился не слишком тёплый.

— Идите, идите, нечего тут! — замахал пухлыми руками на детей булочник. — Пышки только из печи, десять центов штука. Весь вчерашний хлеб распродан, так что со скидкой отдавать нечего. Ишь, взяли моду клянчить с утра пораньше!

— Да мы не клянчим! — Жану пришлось повысить голос, чтобы его перекричать. — Мы хотим кое-что продать!

— Продать? Мне? — оторопел булочник.

— Точнее, поменять на хлеб, — затараторила Жанна. — Всего за… пятьдесят булочек с изюмом мы отдадим вам вот эту замечательную механическую ногу!

Жанна жестом фокусника указала на ногу, надеясь, что та проявит себя. И нога не подкачала: тут же начала высоко подпрыгивать, всячески выражая готовность обменять себя на булочки. Жанна радостно улыбнулась и с надеждой посмотрела на владельца булочной.

Но тот лишь скривился от омерзения:

— Это что, детский протез?

Протез? Такая мысль Жану в голову не приходила. А ведь действительно, очень похоже на протез, которые продаются в лавке костоправа!

— Ну да, — тут же сказал он. — Очень полезная вещь. Если однажды вам отрубят ногу, у вас будет запасная.

— Что за чушь ты несёшь? — побагровел булочник.

— Или, к примеру, вы можете привязать её рядом с собственными ногами, тогда вам будет легче ходить, — подала ещё одну мысль Жанна — как ей казалось, здравую.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — толстые щёки булочника заколыхались, как морские волны. — Убирайтесь вон отсюда, маленькие грязные попрошайки, и забирайте с собой эту отвратительную вещь!

…Первой из булочной выскочила нога, за ней выбежала втянувшая голову в плечи Жанна, а Жан, напоследок одарив булочника крепким ругательством, опрометью кинулся вслед за ними.

— Сам ты вонючий, жирный!.. — остановившись на безопасном расстоянии от булочной, Жанна принялась браниться.

— Не надо, я ему уже всё сказал. — Жан осторожно протянул руку и коснулся скачущей рядом механической ноги. Наощупь она была как настоящая человеческая кожа, только прохладная.

— Ну и ладно, — сердито потрясла кулаком Жанна. — Слышал, что сказал толстяк? Это всего лишь протез. Надо продать его докторам.

— И где мы возьмём докторов?

— Ну… в больнице? — Жанна высоко подняла брови. — Я тебя не понимаю. Такое чувство, что ты не хочешь от неё избавиться.

Так и есть, вдруг понял Жан. Я не хочу от неё избавиться.

— А зачем нам от неё избавляться? — хмуро спросил он сестру.

— Ты что?! — поразилась Жанна. — Зачем нам эта пакость? Ты ведь сам только что утверждал, что от неё никакого толку!

Жан с сомнением посмотрел на ногу, которая, кажется, определилась с симпатиями и теперь прыгала вплотную к нему.

— Ну она… такая забавная, — постарался объяснить он, — она как собачка.

— Ты рехнулся! — всплеснула руками Жанна.

Но Жан уже всё решил. Продавать ногу они не будут.

— Я заработаю, — решительно сказал мальчик, — куплю у Питера Пина нераспроданные газеты и постараюсь всучить их кому-нибудь. Всё как обычно. И не забывай, у нас ещё есть золотые часы. Продадим их, на это и позавтракаем.

— Слушай, — хрипловато сказала Жанна, — она мне не нравится. Она мерзкая. Нам нужно от неё избавиться. Не хочешь продавать её — давай просто привяжем эту жуткую ногу к дереву и убежим, чтобы она нас не нашла.

Жан не знал, что на это ответить.

— У неё и так наверняка скоро кончится завод, — еле нашёлся он. — надо просто подождать.

Украденные намедни часы ребята благополучно продали знакомому скупщику. Увидев, что на крышке брегета выгравировано имя владельца, скупщик нахмурился и дал в три раза меньше обычной цены. Но и этим деньгам Жан и Жанна были рады, будто манне небесной.

Увидев нетерпеливо топчущуюся на месте ногу, скупщик не проявил ни капли любопытства, но предложил за «протез» полсоверена. Жан отказался, прежде чем Жанна успела открыть рот. Потом сестрица ещё целый час на него дулась и делала вид, что не замечает его попыток заговорить.

Купив у уличной торговки несколько пирожков с ливером, дети поели на ходу. Покупать нераспроданный тираж утренних газет было ещё рано, для охоты тем более. Так что они принялись заниматься тем, что у них лучше всего получалось: начали слоняться по городу и выглядывать, где чем можно поживиться.

Весна в этом году была мрачная, как ноябрь и февраль вместе взятые. Снег почти совсем стаял, но лужи неделями стояли на одном месте, даже не пытаясь высохнуть или впитаться в землю. Посаженные заблаговременно цветы ещё не проклюнулись, почки на деревьях набухли, но не открывались, оставшись грязно-бурыми комками, прилипшими к веткам. Кругом бродили голодные собаки и кошки, круглосуточно каркали вороны, жалуясь на гнетущую непогодь. Злондон выглядел таким серым, будто его нарочно запорошили пеплом и сверху хорошенько пролили водой, чтобы он совсем отсырел и зачах.

Но жизнь продолжалась. По улицам ездили кэбы и новомодные автомобили, люди спешили по своим делам, джентльмены собирались группками в маленьких кафе и обсуждали свежие газетные новости. Весёлые, несмотря на всеобщий сплин, дети бегом неслись в школу и распевали на ходу популярную в последнее время песенку:

Дома не скрыться, не спрятаться в школе,

Всюду найдёт тебя чёрная Долли!

Бедный, богатый, красивый, рябой, —

Чёрная Долли придёт за тобой!

— Что вы думаете об этих кошмарных похищениях детей? — спрашивал один господин другого. Несмотря на хмурую погоду, они сидели за уличным столиком и тянули крепкий чай из чашек.

— Я уверен, что это просто газетная утка, сэр, — отозвался второй, интеллигентно пожав плечами.

Сына гулять не пускай в одиночку,

Долли утащит и сына, и дочку!

— Однако многие газеты печатают эти новости из номера в номер… Что это, заговор редакторов? Но зачем им это?

— Думаю, тут всё просто. Пока все захвачены поисками маньяка, охотящегося на детей, никто не обращает внимания на другие, более важные новости…

Лучше, мамаша, за деткой гляди,

Долли стоит у неё на пути!

— Более важные?

— Конечно. Вы слышали о том, что сейчас происходит в Европе? Его Величество король очень обеспокоен…

Детям от смерти спасения нет:

Чёрная Долли их съест на обед!

— Чёрная Долли поймает ребят, жалобно косточки их захрустят! — подхватила Жанна страшненькую песенку.

— Ой, не надо это петь, пожалуйста, — поморщился Жан, — у этой песни с каждым днём становится всё больше куплетов. Вот и Люси она совсем не нравится…

— Люси? Какой Люси? — удивилась Жанна.

Жан вздохнул и показал глазами на ногу.

— Надо её назвать как-нибудь. Почему не Люси?

— Ты точно рехнулся! — после минутной паузы постановила Жанна.

Больше они к этой теме не возвращались.