Пять шагов после смерти

Лерон Аглаис

Марк Матвеев, грубый несговорчивый парень, пару месяцев назад переехал в другой город в надежде начать новую жизнь. Но прошлое со своими болезненными воспоминаниями не отпускает его. Парень ворует в магазинах, врёт другу, избегает общения с тетей. Именно в этот момент он знакомится со странной зеленоглазой красоткой по имени Лина. Но кто она? Обычная девушка-кассир из супермаркета, что с лёгкостью принялась рушить привычный для него мир, или ангел-хранитель, способный ради любимого на всё?

Глава 1 «Месяц первый»

Я не особо верующий. Точнее, вообще не верующий. Я не верю ни в создателя, ни в ангелов, ни в рай, ни в преисподнюю. И всё было бы нормально в этой жизни и моя вера вряд ли бы пошатнулась, если бы однажды я не проснулся в аду.

Тут должна быть пауза для осознания прочитанного.

Я, конечно, понимал, что не являюсь эталоном доброты и порядочности, но почему сразу сюда? Я полагал, что будет какой-то суд, я смогу оправдаться, и меня отправят в рай с подпиской о невыезде. Но я почему-то в аду. В самом настоящем. Мерзком, противном и удушливом. Точнее, так мне показалось.

Я проснулся на каком-то ужасно скрипучем диване на далеко несвежем постельном белье, воняющем кофе и табачным дымом. Как будто бы я лежу на одной из коек старого задрипанного поезда. Благо мне не знакомо это ощущение. Но уверен, что это выглядит примерно так же. Видимо, обладатель данного имущества частенько любил курить перед сном прямо здесь. Но это точно не я. Это всё не моё. Где я вообще?!

Я приподнял голову и огляделся. Маленькая неуютная комната давила на меня своей теснотой и неряшливостью. На обшарпанной тумбочке, стоящей рядом с диваном, стоял доисторический будильник. Маленький, круглый, железный, зёленого цвета, с целым набором мелких царапин. Стрелки показывали: 09:13. Находясь в лёгком, как мне казалось, оцепенении, я не сразу понял, что уже наступило утро. Квадратное несуразное окно на противоположной от дивана стене было завешано странными жёлтыми шторами с какими-то тёмными пятнами, которые явно намекали на то, что всему этому тряпочному безобразию давно пора было в стирку.

Я скосил глаза вправо. Шкаф (видимо, с одеждой), письменный стол с облупившимся лаковым покровом, ещё один шкаф, на узких полках которого стояли запылённые старые книги, деревянный стул с горой накиданных на него вещей. По левую сторону угловой диван с грязным от времени синим пледом и некое подобие журнального столика с очередной кучей хлама. Неуютно, скажу сразу. Я посмотрел на дверь. «Слава богу!» — непроизвольно подумал я, удивляясь своим мыслям. Я вскочил с постели, отбросив в сторону вонючее одеяло, и с радостью заметил, что был одет в своё нижнее бельё, а не в огромные клетчатые семейники, что как нельзя кстати подошли бы всей этой окружающей меня обстановке. Я вышел из комнаты и попал в узкий тёмный коридор.

— Мам? — позвал я, наивно надеясь, что мне кто-то ответит. — Пап? Вы здесь?

В ответ — тишина. Вернее, мерный звук капающей где-то воды. Родителей здесь не было. Тогда кто?

— Очень смешной розыгрыш, ха-ха! — так я попытался свести данную ситуацию к шутке, полагая, что меня кто-то всё-таки слышит.

Налево — кухня, в которую я сразу же направился. Наверное, сейчас некто выскочит мне навстречу с криком: «Сюрприз!». Однажды на день рождения меня так напугали до чёртиков. Но тогда данный праздничный фокус для меня приготовила моя однокурсница (и моя девушка в одном лице) Лина. А сейчас кто? Может это будет мой одногруппник Лёха? Он тоже горазд на такие идиотские приколы. Я уже настроился встретить виновника моего состояния замешательства, но… Но квартира почему-то предательски молчала.

Я зашёл на кухню. Нет, это даже не кухня. Это комнатка с размерами примерно два на два метра, в которую отчаянный хозяин пытался запихать всё: и электрическую плиту, и холодильник, и раковину, и навесные шкафы, и обеденный стол со стульями. Тут одному человеку явно тесно, мне страшно было представить, как здесь будут находиться двое. «М-да, как в пещере», — подумал я. Отбросив осторожность, я вылетел из кухни, выскочил на балкон, вернулся в коридор, заглянул в убогий санузел и… И всё, я обошёл все углы данного владения. Никого здесь кроме меня не было. Я тут один. Розыгрыш слишком затянулся, и мне было совсем не до смеха.

Я вышел в прихожую, попытался выйти из квартиры, но дверь отказалась выпускать меня наружу. Так я и думал. Естественно, я навалился на неё плечом, потом ударил с ноги несколько раз, но она мой напор выдержала. Хотя чего я ожидал от стальной двери? Хоть что-то в этой квартире было надёжным. Именно такими и должны быть двери в ад. Молчаливыми и беспощадными.

Я отошёл назад и отдышался. Успокоился. И тут мне в голову пришла мысль. Бредовая, признаюсь сразу. «Меня похитили». Ну, знаете, такое частенько бывает в фильмах. Мои родители, конечно, не нефтяные магнаты, но имели вполне приличный собственный бизнес. Наверняка меня здесь заперли на то время, пока похитители не договорятся с отцом и матерью о моём выкупе. Интересно, сколько за меня попросят? Хотелось бы знать. Естественно, это ситуация сильно ударит по семейным накоплениям, но спасение сына ведь намного важнее, правда? Родители наверное сейчас себе места не находят. Ну, ничего, пусть попереживают. Зато впредь не будут лезть ко мне с нравоучениями, как правильно жить. Я не собираюсь оправдывать чьи-то там ожидания. Это моя жизнь!

Я самодовольно улыбнулся. И вдруг меня окатило холодной волной сомнения. Я вспомнил наш последний конфликт с мамой, когда она настырно защищала отца и его бредовые фантазии по поводу моей будущей рабочей деятельности. Я не слушал её, но единственное, что я помню, так это её фразу: «Я не хотела себе такого сына». Нет-нет, родители вряд ли бы захотели от меня избавиться, они же меня любят. Я знал это. Но внутри что-то неосознанное упорно сопротивлялось этой мысли. А что, если сейчас они не трясутся в ожидании звонка от похитителей, а спокойно завтракают за большим кухонным столом, запивая свою радость красным вином? Избавились от меня и празднуют себе спокойно. Надеюсь, они хотя бы попросили, чтоб меня прикончили быстро и без боли. Прекрасные родители, показательный образец!

Нет. Я просто обезумел. Такого не может быть. Я удивился тому факту, к каким только мыслям не придёт человек, вдруг оказавшись в нестандартной ситуации.

Я зашёл в ванную, взглянул на себя сквозь заляпанное зубной пастой круглое зеркало над раковиной, умылся холодной водой и на время задумался, глядя как прозрачная жидкость пенится и исчезает в сливном отверстии. Даже вода может спокойно сбежать отсюда, а я нет. Я смотрел на своё отражение, заспанное и перепуганное, и не мог остановить поток мыслей, круживших в моей голове как сумасшедший вихрь. Надо подумать, что я помню последним перед тем, как проснулся в этом незнакомом месте. Я нервно перебрал в памяти события вчерашнего дня, но ничего особенного и странного мной выявлено не было. Я прекрасно помню, как укладывался спать в собственной постели, традиционно втыкая в уши проводные наушники. Беспроводные у меня тоже были, но для такого дела они мне абсолютно не подходили, вечно терялись в постельном белье. Я любил погружаться в царство Морфея под любимую музыку. И не важно, что это было — уличный рэп или альтернативный рок. Я даже помню, как глубокой ночью проснулся, вытянул наушники из-под правого плеча, которые благополучно застряли между ним и простынёй, оставив на теле пару красных пятен, убрал телефон подальше и снова уснул. А потом проснулся здесь. В этом аду.

Я снова вышел на балкон. Квартира, в которой я сейчас пребывал, находилась на третьем этаже. Девятиэтажка, понял я, глядя на дом, расположенный напротив. Тут все строения походили друг на друга как близнецы. Внизу между домами рядом с проездом была удобная автомобильная парковка, напичканная различными иномарками на разный цвет и вкус, а возле неё просторная детская площадка. Пару детишек дошкольного возраста активно на ней развлекались. Холодный порыв ветра обнял моё тело, заставив меня покрыться мелкими мурашками.

— Эй, малые! — крикнул я. — Вызовите полицию! Меня похитили!

Дети подняли головы вверх и устремили свои внимательные взгляды в мою сторону. Очевидно, осенний ветер уносил мои крики куда-то далеко. Я активно замахал руками, и они засмеялись. Замечательно, я — клоун.

— Идиоты! — сплюнул я, заскочив обратно в кухню.

Мне нужно было найти свою одежду. Хотя, если меня похитили сразу из постели, то её вряд ли взяли с собой. Надо посмотреть, что тут вообще есть. Одену что-нибудь другое. Что угодно. Копаться в помятых дешёвых вещах не известного мне хозяина было занятием не из приятных. Судя по содержанию, он скорее всего, мой ровесник, ну или человек, одевающийся не по возрасту. Неприятным фактом было то, что вся одежда была коллекцией абсолютно небрендовых безвкусных вещей сомнительного качества. Я оделся. Ещё никогда в жизни моё тело не ощущало на себе ничего омерзительнее. Синяя футболка, рваные джинсы (причём, это не какая-то крутая модель, а просто рваные) и старомодные носки, подозрительно похожие на гольфы. Парень из трущоб. Не дай бог, кто-то из друзей увидит меня в этом. Засмеют.

Я прислушался. Где-то играла весёлая мелодия, отдалённо напоминающая звонок мобильного телефона. Я замер. Действительно. Это где-то в квартире. Я, обрадовавшись, двинулся навстречу звукам. Мелодия, как оказалась, доносилась из комнаты, в которой я проснулся. Я вошёл в неё. Чей-то мобильник лежал на дряхлом диване, что стоял в углу. Как же я сразу его не заметил? Ну да, я же вылетел отсюда, как пробка из шампанского, когда там было что замечать? Номер телефона звонящего в адресную книжку занесён не был, но показался мне очень знакомым. Хотя так сходу я не мог точно вспомнить, кому он мог бы принадлежать. Я поднёс телефон к уху:

— Алло?

— Вить, привет, — я услышал в трубке знакомый голос.

На душе сразу стало легче:

— Лина? Слава богу! Позвони в полицию, меня похитили!

— Тебя не похитили, — спокойно ответила моя девушка.

— Что? В смысле?

— Я буквально полчаса назад была у тебя дома. Твои родители в курсе, где ты находишься.

— Тогда скажи им, пусть заберут меня отсюда!

— Я не буду этого делать, — отказалась Лина. — Извини.

— Почему? — занервничал я. — Что происходит, я не понимаю?

— Они скоро приедут и сами всё тебе объяснят. Твоя мама сказала, это как-то связано с вашим вчерашним семейным конфликтом. Меня просили не вмешиваться.

— Я что-то не понял, ты чья девушка?

— Витя, если я сейчас вмешаюсь, то уверена, что в будущем твои родители не особо будут поощрять наши отношения, — объяснила Лина. — Вряд ли они обрадуются, узнав, что их будущая невестка испортила им все планы.

— Мне это всё не нравится!

— Левонский, успокойся, — Лина всегда обращалась ко мне по фамилии в те минуты, когда начинала на меня сердиться. — Возьми себя в руки. Я позвоню тебе позже.

Она прервала разговор. Я остался стоять в полной тишине. И в полном недоумении. Звонок Лины не помог мне ответить на вопросы, которые мучили меня с самого пробуждения. А, наоборот, запутал ещё больше. Единственное, что ценным было в этом диалоге, так это то, что я узнал, откуда у этой истории растут ноги. Всё-таки это как-то связано с моей вчерашней ссорой с родителями. Как я и думал.

Вчера утром я проснулся в своей постели, большой и чертовски удобной. Сомневаюсь, что кто-то из моих нынешних однокурсников спал так же по-королевски. Моя комната мало чем напоминала место для сна, тут было всё, что развлекало меня в свободное время: и домашний кинотеатр, и различные приставки, и крутая стереосистема для небольших вечеринок, а также напольная светомузыка, что летними вечерами превращала мою спальню в уютный ночной клуб. Да, кстати, личный бар у меня тоже был. Правда, я его тщательно прятал от родителей. Обычно на утро у них глаза на лоб лезли, когда они видели, сколько я и мои друзья умудрялись выпить за одну ночь. Они это, мягко говоря, не приветствовали.

Я сходил в ванную, умылся, причесался, а затем спустился вниз, в столовую, где мои родители как и в любой другой день завтракали за большим круглым столом, накрытом бежевой шёлковой скатертью с некрасивыми кружевами по краям. Отец читал любимую газету, ковыряя вилкой в тарелке, а мать с важным видом перечисляла дела, которыми сегодня собиралась заняться. Вокруг стола с тарелками и стаканами крутилась Анжелика, так сказать, мамина помощница по дому. Эта женщина была лет на десять младше отца, но для своих лет выглядела плохо. Даже очень плохо. Однако это не мешало ей выполнять все женские обязанности быстро и качественно. Честно, я даже не помню, когда она пришла к нам работать. Знаю, что тогда я ещё ходил в начальную школу.

— Доброе утро, — без особой радости произнёс я и сел за стол.

Анжелика тут же поставила передо мной стеклянное блюдце с картофельным пюре и куриным окорочком в сырном соусе. Также рядом появился стакан с вишнёвым соком.

Отец стрельнул на меня глазами и вновь уставился в газету:

— Сегодня после учёбы жду тебя в офисе. Нужно кое-что показать.

— После учёбы мы с друзьями идём гулять, — непринуждённо ответил я.

— Значит пойдёте гулять завтра, — поправляя очки на носу, влезла в разговор мама.

— Мы собирались сегодня, — настаивал я на своём. — Давайте как-нибудь потом.

— Мы и так слишком часто шли тебе на уступки, — аристократическим голосом выдала мать. — Больше этого не будет.

— Может хватить уже меня грузить вашими рабочими делами? Ничего с вашими цветами не случится, если я не буду знать о правилах их закупки и поставщиках. Так ведь? — с ухмылкой сказал я.

— Сегодня! — отец ударил кулаком по столу, заставив всех присутствующих в столовой испуганно подпрыгнуть. — Ты понял?!

Анжелика выскочила из помещения, забыл про пустой кувшин из-под сока. Но я её понимал. Видеть моего отца в гневе — занятие не из приятных. С ним в принципе трудно было контактировать. Он любил всем (даже матери) диктовать, что и как нужно делать. Только таким своим поведением относительно меня мой отец ничего не добивался. Я не реагировал на его дешёвые запуги, как бы он не старался.

Я раздражённо кинул вилку в тарелку и встал со стола:

— Как же вы меня достали!

— Виктор, что ты себе позволяешь? — удивилась мама. — Мы хотим сделать твою жизнь лучше.

— По-моему, вы просто хотите нагрузить меня ненужной работой. Спасибо, конечно, но я пас.

Я уже выходил из прихожей на улицу, как услышал, что мать, глотая слёзы, полушёпотом говорит отцу:

— Я не хотела себе такого сына.

Меня это так взбесило! Причём, конкретно. Как вообще можно было такое сказать? Сына им, видите ли, другого подавай! Этот не хочет работать! Кажется, в это мгновение у меня вздулись вены на лбу от бескрайнего возмущения. Я просто бежал из дома, не желая туда больше возвращаться.

Ладно, начнём по порядку. Мои родители длительное время сами вполне удачно держали на плаву сеть цветочных магазинов с дурацким названием «Чёрная гвоздичка» и обо мне даже не вспоминали. В те моменты, когда они понимали, что не уделяют сыну должного внимания, эта взрослая парочка просто совала мне в руки очередной свёрток денег. И всех всё устраивало. Но только мне исполнилось двадцать лет, как вдруг мои родители решили, что нужно меня срочно приобщить к своему бизнесу. Зачем?! Я ещё слишком молод. Все эти бумажно-денежные дела мне были абсолютно не интересны. Моя голова была напрочь забита тусовками, развлечениями, друзьями и, конечно же, Линой.

Воспоминание было не из приятных. Но зато теперь ко мне пришло понимание происходящего. Я сидел на шатком стуле в кухне, с ужасом осознавая, что мои родители просто переселили меня жить в какую-то убогую лачугу. Другим названием это место назвать было невозможно. Но самое удивительное, что они сделали это самым изощрённым способом. Видимо, за вечерним ужином в моё вино добавили приличную порцию снотворного, что я даже не проснулся во время перевозки моего спящего тела. Я понимал, почему они так сделали. Выгнать меня из дома у них не получилось бы. А так у них было время и поменять все замки и предупредить охрану, чтобы меня не пускали. Очень весело, ничего не скажешь! Надеюсь, они получили, что хотели.

Я побродил по квартире, позаглядывал в шкафы, но ничего интересного для себя не нашёл. Вообще всё здесь выглядело так, как будто хозяин этого места просто на время отлучился, но скоро должен был вернуться. В ванной на крючке висело большое белое полотенце, которое, судя по его влажности, после последнего применения так и не успело высохнуть. В стиральной машинке была целая гора грязного белья. Рубашки, майки и носки были перемешаны как мясо в фарше, но почему-то не были постираны. В прихожей на полу стояла бутылка недопитого виски, которую я по причине паники изначально не заметил. И не будь я так брезглив, я бы допил её, чтобы хоть немного успокоиться. Всё эти находки натолкнули меня на мысль, что таким образом родители просто хотели меня напугать, но сейчас придёт настоящий хозяин квартиры и отпустит меня домой.

Время шло, но ничего не происходило. Я молча ходил из угла в угол в ожидании неизвестного. От скуки я даже заглянул под кровать, в которой проснулся. И обнаружил там обычную коробку из-под обуви. Что же в ней было? Интрига дня! Я усмехнулся этой мысли. Я приподнял запылённую крышку и отбросил в сторону. Пыль серым облаком поднялась в воздух. Я невольно чихнул. В коробке лежало несколько фотографий. Возможно, они принадлежали хозяину этой квартиры. Я взял их в руки. На самом верхнем фото был изображён темноволосый парень на фоне песочного пляжа. На нём была яркая зелёная футболка и белая кепка с какой-то непонятной эмблемой. Остальную часть тела на фото видно не было. Но мне хватило и того, что я увидел, чтобы отметить вкус этого парня. Точнее, его отсутствие. Скорее всего, он был моим ровесником или же чуть старше. Само изображение не вызывало каких-либо приятных эмоций, так как выражение лица незнакомца было крайне угрюмым. М-да, именно с такой физиономией нужно фотографироваться на летнем пляже! Надо поучиться.

Я опустил руку в коробку. Следующее изображение было забавным детским фото, вероятнее всего, этого же парня. Маленький мальчик в костюме гномика на фоне большой новогодней ёлки. Сказочный герой широко улыбался, держа в руках праздничный мешочек с конфетами. Смею признать, это было милое фото. Как будто два разных человека! Видимо, у него во взрослой жизни повода для радости особо не было. Я перевернул фотографию и увидел подпись: «Марк Матвеев, 4 года».

— Ну хорошо, Марк. Я жду тебя домой, — сказал я, будучи уверен, что это и есть хозяин квартиры.

Я досмотрел оставшиеся фото, сложил их обратно в коробку и убрал под кровать. Чужая жизнь у меня в принципе никогда не вызывала никакого интереса. Особенно, такая скучная, как у этого мутного чувака. Интересно, сколько денег мои родители ему отвалили за то, чтобы я тут посидел взаперти? Судя по тому месту, где этот Марк живёт, он должен радоваться любой сумме. Надо будет у него потом спросить.

Чем ещё себя занять, я не представлял смысла, и поэтому вновь принялся бродить по квартире. В желудке заливисто заурчало и я направился к холодильнику. Вот так сюрприз! Все полки были забиты едой. Ну, хотя бы в нормальной еде этот парень себе не отказывал. Надеюсь, так скоро будет и с его одеждой. Я сделал себе пару бутербродов в надежде, что хозяин не будет против того, чтобы угостить своего гостя. Да и вообще, кто его будет спрашивать?

И тут что-то произошло. Кажется, где-то щёлкнул замок. Я прислушался. Кто-то неизвестный зашёл в квартиру. Ну, наконец-то! Я опустил бутерброд на стол и бросился в прихожую. Ура, свобода! В душе всё ликовало. Но, как оказалось, очень зря. Вместо некого Марка Матвеева на пороге стояли мои родители.

— Я надеюсь, вы приехали меня забрать? — недовольно спросил я, увидев их хмурые лица.

— Нет, — тут же строго отрезал отец, поправляя своё любимое серое пальто. — Мы приехали попрощаться…

— Чего? — разозлился я, сложив руки на груди.

— На время, — мягко сразу же добавила мать.

— Раз не хочешь учиться взрослой жизни с нашей помощью, — сказал отец. — Будешь делать это сам.

— Вы в своём уме?

— Определённо.

Отец опустил на пол дорожную сумку и молча вышел из квартиры. Видимо, они привезли некоторые мои вещи. Уверен на сто процентов, что там нет нового планшета, крутых наушников и моей любимой приставки. Как же я теперь буду жить? Я недоумённо посмотрел на мать в надежде, что хотя бы она остановит это безумие.

— Прости, ты не оставил нам выбора, — с сожалением сказала она.

— И что мне теперь делать? — возмутился я. — Вы бросаете меня?

— Нет, мы даём тебе шанс самому строить свою жизнь, — ответила мать. — Так, как ты хочешь.

— Нет, это неправда!

— Я бы никогда тебя не бросила. И ты это знаешь.

— Неужели? — съязвил я, нервно топчась на месте.

— Ведь однажды так уже было, — достаточно неуверенно сказала мать, отводя взгляд в сторону.

— Что-о? — моя челюсть ударилась об пол.

— Мы тебе никогда об этом не рассказывали.

— Что ты такое говоришь?

Она изобразила глупую улыбку, тяжело вздохнула, подошла ко мне ближе и сказала:

— Когда тебе было два года, мы чуть не отказались от тебя… Скорее всего, ты уже не помнишь, но у твоего деда был хороший прибыльный бизнес. Длительное время он пытался нас с твоим отцом обучить своему делу, ведь понимал, что он не вечен. Но мы с твоим отцом тогда были молоды и глупы. Мы не знали, зачем это всё нужно. Деньги есть — и хорошо. Мы полагали, что так будет всегда. А потом в один момент твоего деда не стало. А бизнес остался. Но ни я ни твой отец ничего не понимали во всех этих делах. Более грамотные наши родственники быстро подсуетились и отняли то, что по праву должно было принадлежать нам. Мы остались без денег. К тому же с тобой на руках. Нам нечем было питаться. И никто нам не хотел помогать. Одна моя старая знакомая посоветовала отдать тебя в детдом. Хотя бы на какое-то время, пока всё не наладится. Там бы ты хоть что-то смог получить. Мы же ничего тебе не могли дать. Я долго размышляла над этим, ожидая, что наше материальное положение хоть как-то измениться. Но ничего не происходило. И я решилась на этот серьёзный шаг. Однажды я привезла тебя в детдом, однако в последнюю минуту я все же передумала оставлять своего ребёнка там. Я решила, что как бы нам не было сложно, ты всегда будешь тем мальчиком, который растёт в своей семье. В семье, в которой со всеми трудностями справляются вместе. Так и было. И вот сейчас ты совершаешь те же ошибки, что и мы когда-то.

— Но… — я попытался перебить её, пребывая в состоянии лёгкого шока.

— Мы с твоим отцом решили дать тебе полную свободу. Только далеко от нас. Сейчас у тебя есть уникальная возможность понять, что такое деньги и как трудно их заработать. Не обижайся, но так будет лучше для всех. Ты знаешь, что мы тебя очень любим.

Мама прикоснулась к моей щеке, тепло улыбнулась. Я видел, что она едва сдерживает свои слёзы.

— Когда-нибудь, ты поймешь, почему мы так поступили, но злиться и обижаться на нас уже не будешь.

Она направилась к двери, поглубже прячась в свою меховую шубу. Я не смог проронить и слова. Вся эта история с потерей дедушкиного бизнеса никогда мне не была известна. Я никогда не думал, что столько трудностей выпало на долю моих родителей. Тем не менее, я продолжал на них злиться, так как брать ответственность за своё материальное благополучие мне совсем не улыбалось.

Мать ушла, оставив в дверном замке ключи от этой мрачной квартиры. Теперь я понял, что это не шутка и что мои родители действительно решили оставить меня без своей поддержки. Теперь я был сам по себе. Однажды они уже хотели бросить меня и сейчас всё-таки это сделали.

Лина приехала позже, через пару часов. Ради такого дела она даже отпросилась с работы. К тому времени я уже успел впасть в лёгкую депрессию. Но девушка целенаправленно игнорировала мои эмоции. Она приготовила мне завтрак и с глубокой уверенностью рассказывала мне о преимуществах одинокой жизни.

— К тому же я теперь могу приезжать к тебе чаще, — радостно заявила она, ставя передо мной тарелку с макаронами и котлетами из индейки. — Ты не поверишь, но в последнее время я жутко устала маячить перед глазами твоих родителей. Я знаю, что им не особо нравится, что ты встречаешься с простым кассиром из супермаркета.

— Не переживай, они знают о наследстве, которое тебе оставил отец, — монотонно выдавил я из себя.

— Вот, именно это и спасает ситуацию. Только сумма там намного меньше, чем в их представлениях. Наверняка, они желали тебе лучшего.

— М-да уж, — я наигранно закатил свои глаза.

На самом деле она была права. Моя мать действительно не была в восторге от моего выбора. Отец ничего не сказал. Увидел Лину воочию, он понял, почему я выбрал её. Девушка выглядела чертовски привлекательной и всегда умела себя выгодно подать даже в высшем обществе. На вопросы гостей, кто она и сколько нулей на банковском счёте её отца, мои родители всегда вежливо отмалчивались. Больше всего они боялись, что кто-нибудь из их друзей увидит Лину за кассой в супермаркете. Позор для семьи. Но меня это не особо волновало. Кто-кто, а вот девушку я никогда не воспринимал как представителя среднего класса. Но уверен, что мои папа и мама спали и видели, когда я наконец с ней наиграюсь и найду себе ровню. Так сказать, девушку по статусу. Однако в сегодняшней ситуации Лина стояла на несколько ступеней выше, чем я. У неё хотя бы была работа и кое-какое денежное наследство, доставшееся ей от отца.

— Не злись на них. Они же всё-таки твои родители, — сказала Лина, усаживась на соседний стул.

— Мои родители — это пара дураков, которые бросили своего ребёнка при возникновении первых трудностей! — разозлился я.

— Что ты такое говоришь?! — возмутилась Лина. — Они любят тебя. Просто они хотят, чтобы ты уже повзрослел.

— Ещё бы. Наверное, дико устали содержать своего единственного сына, — ответил я, пробуя на вкус приготовленный лично для меня завтрак.

— Ладно, — устало выдохнула Лина. — Хочешь злиться на них — злись. Но ни себе ни им ты лучше не сделаешь.

Девушка встала из-за стола и ушла в прихожую, где начала возиться со своей дорожной сумкой. Видимо, она действительно собиралась приезжать сюда как можно чаще и поэтому привезла кое-какие свои вещи. Мне хотелось её остановить, потому что жить в этой квартирке я не собирался. Но, кажется, у меня не было выбора, и я промолчал.

— И что мне теперь делать? — спросил я чуть позже, глупо пялясь на стенку.

— В каком смысле? — ответила она, гремя дверцами шкафа в спальне.

— На что мне жить?

— Найдёшь себе работу, — спокойно ответила Лина. — И в свободное от учёбы время будешь зарабатывать деньги.

— Работу? — недовольно скривился я. — Ты сейчас серьёзно?

— А как ты хотел? Я могу поговорить со своим директором, чтобы ты временно поработал у нас.

— Нет, спасибо! — засмеялся я. — Я не собираюсь обсуживать людей!

Лина вернулась на кухню и, кажется, была крайне недовольна моим ответом:

— Левонский, ты сейчас не в том положении, чтобы вертеть носом. Ты можешь дальше сидеть тут и плакаться о своей несправедливой жизни. А можешь взять себя в руки и начать уже что-то делать.

— Ты опять говоришь со мной, как с маленьким ребёнком!

— Так не веди себя так! — зыркнула она на меня своими зелёными глазами.

— Хорошо, я тебя понял.

Мы провели весь день вместе. Правда, из квартиры мы с ней не выходили. Она посчитала, что мне нужно привыкнуть к данным апартаментам, как бы сильно они мне не нравились. Мы наводили здесь порядок, пили вино, смеялись, смотрели фильмы. К вечеру я даже забыл о том случае, что произошёл сегодня утром. Всё в этой квартире мне стало казаться до боли знакомым. Даже этот диван, на котором мы сейчас вместе сидели. Странное чувство.

— У тебя есть наличные? — вдруг спросил я сразу после того, как мы с Линой досмотрели на её планшете одну из американских комедий.

— Есть немного, — ответила она. — Я тебе оставлю. Но пообещай, что завтра сразу после учёбы займёшься поисками работы.

— Хорошо, так и сделаю, — кивнул я, не особо веря сам себе.

Лина полезла в свой небольшой кожаный рюкзак, выкладывая на диван всякую мелочёвку: косметику, записную книжку, газовый баллончик, влажные салфетки… Найти свой кошелёк в этой куче хлама занятием было не из лёгких. Я даже немного начал злиться. Но Лину это не смутило. Она спокойно продолжала доставать из рюкзака всё его содержимое. Ужас! И как только девушки вообще могут там что-то найти? Я долго наблюдал за этими поисками, пока моё внимание не привлекла одна фотография, которую Лина так же таскала в своём рюкзаке. Я взял её в руки и приподнял ближе к лицу. Я не верил своим глазам! По спине пробежали неприятные мурашки. На фото был изображён уже знакомый мне парень.

— Кто это? — холодно спросил я.

— Марк, — ответила Лина, слегка занервничав. — Ты не должен был это видеть.

— Я уже понял, что это Марк. Что его фотография делает в твоём рюкзаке?

— Это не важно, — девушка выхватила у меня из рук фотографию.

— Нет, важно! Кто он тебе? Ты мне изменяешь с ним?

— Витя, ты чего? — Лина ещё раз с какой-то тоской во взгляде посмотрела на фотографию и убрала обратно в рюкзак. — Это просто человек, которого я когда-то любила.

— Замечательно! И поэтому ты всё время носишь с собой его фотку? Ты вообще нормальная? — разозлился я. — Это его квартира? Поэтому я здесь?

— Твоя мама спросила, не знаю ли пустующих квартир в данном районе. Я вспомнила про эту. Я знала, что она до сих пор сдаётся.

— Отлично. И теперь я вместе с тобой буду ностальгировать о твоём бывшем! — вскочил я с дивана. — Ты тайно встречалась с ним здесь?

— Он умер, Витя, — резко ответила Лина, наконец достав из рюкзака кошелёк.

— Что? Когда? — опешил я.

— Какая разница? Он умер и всё.

В данной ситуации мне стало немного неловко. Я видел, что Лине не особо приятно (а может даже и больно) говорить об этом. Но моё любопытство брало верх над элементарной тактичностью.

— А что случилось? — спросил я уже как можно мягче, дабы всё же узнать интересующую меня информацию.

— В тот вечер мы очень сильно поругались, Марк убежал на улицу… И нашла я его уже в бессознательном состоянии, лежащим на дороге в луже собственной крови. Виновника так и не нашли.

— Почему ты мне никогда об этом не рассказывала?

— На самом деле, ты знаешь эту историю. Только не помнишь, — ответила Лина, собирая содержимое рюкзака обратно.

— В смысле?

— Когда-нибудь ты всё поймёшь.

Я так и не догнал, что значил её ответ. Но Лина больше ничего мне так и не сказала. Остальное время мы провели в неловком молчании, а около полуночи девушка и вовсе уехала домой, оставив меня наедине со своими мыслями. Я выпил пару бокалов красного вина и завалился спать. Благо, постельное бельё мы сегодня постирали и теперь оно пахло альпийскими лугами, а не вонючим табаком.

Ночью мне приснился сон. Неприятный сон. Будто мы ругаемся с Линой и я пытаюсь её изнасиловать. Вроде бы я был сильно пьян. Кажется, в руках у меня была бутылка из-под виски, похожая на ту, что я обнаружил сегодня утром в прихожей. Только во сне Лина почему-то называла меня Марком. Я убежал из квартиры на улицу и блуждал там под проливным дождём, а потом меня сбила машина. Проснулся я, естественно, в холодном поту. Мне пришлось испугаться второй раз, когда я в очередной раз не понял, где нахожусь. Потом я вспомнил, что теперь живу в этой стрёмной квартире и успокоился. А вот кадры из сна, что маячили в уголках моей памяти, покоя мне не давали. К чему это всё? Видимо, я так сильно впечатлился мрачной историей Лины, что теперь она будет преследовать меня во сне. Наверное, мне не стоит больше распрашивать девушку об этом случае. Уверен, она до сих пор не смогла полноценно пережить эту ситуацию. Конечно, капля ревности к этому Марку у меня всё-таки была. Но поскольку он был уже мёртв, я знал, что нашим отношениям с Линой ничего уже не угрожает. Кроме призраков прошлого.

С утра я находился в дурном настроении. Это неудивительно. Мне нужно было идти в университет, а из вещей у меня было только старое тряпьё ныне покойного Марка и кое-что из того, что привезли мне мои родители. Да, всё-таки они очень жестокие люди. В общем, ни то ни другое мне не подходило для походов на занятия. Увидев мою персону в странной одежде, мои одногруппники меня просто засмеют. Всё своё время учёбы я всем доказывал, что принадлежу высшему классу, а тут — на, тебе! — пришёл как оборванец. Эта мысль не давала мне покоя. Может, сегодня остаться дома? А потом что? Всю жизнь прятаться? Ни на что особо не надеясь, я всё-таки заглянул в шифоньер. И тут меня ждал приятный сюрприз. Видимо, от Лины. Не знаю, как ей это удалось, но она всё-таки умудрилась привезли сюда мой любимый выходной костюм. Как-то ловко эта девушка провела моих родителей.

Я надел рубашку и брюки, накинул поверх старую куртку Марка, причесался и вышел из квартиры. Никакой личный водитель меня сегодня, естественно, никуда не повезёт. Ехать на общественном транспорте мне тоже особо не улыбалось. Поэтому я поймал такси. Благо, Лина поделилась своими деньгами. Что ж, не буду скромничать.

Я влетел в университет за десять минут до начала занятий. Не уверен, что охранник вообще увидел мой студенческий билет. В такой большой толпе куда-то спешащих студентов вряд ли можно что-либо нормально разглядеть. Я тут же снял с себя свою позорную куртку и сдал в гардероб. Не дай бой, кто увидит. Возле аудитории, где проходили лекции по матанализу, меня уже ждал мой одногруппник Лёха. Он улыбнулся и широко развёл в стороны свои руки, демонстрируя, как он рад меня видеть:

— Здорово, бро!

Уверен, весь этот спектакль был сделан не сколько для меня, а сколько для окружающих. В нашей группе давно образовалась, так сказать, своеобразная компания под названием «Элита». Сюда входили дети богатых и успешных родителей. Короче, такие как я. Нас длительное время было шестеро. А потом каким-то непонятным образом к нам в компашку затесался Лёха. Вообще не понимаю, как ему это удалось, ведь он выходец из самой обычной семьи, которая порою концы с концами свести не могла. Алексей считал, что раз он всё время крутится вокруг нас, то он тоже вроде как входит в нашу «Элиту». Но не все окружающие в это верили. Именно поэтому он так яро приветствовал меня, чтобы все удостоверились, что мы с ним якобы хорошие друзья. Мне тоже бы хотелось верить в эту дружбу, но я почему-то был уверен, что он дружил не со мной, а с моим баблом. С тем самым, которого теперь у меня нет.

— Привет-привет, — в ответ улыбнулся я, стараясь, держаться как обычно и не вызывать никаких подозрений, что я теперь в безденежной яме.

— Слушай, что хотел спросить, — начал Лёха, потирая на голове свой короткостриженный рыжий ёжик. — В эту пятницу на твоей хате будет тусовка? Ты вроде опять собирался устроить алкопати.

— Это вряд ли, — ответил я, невольно краснея. — В эти выходные приезжают наши родственники из Германии, будет как-то неуместно портить им отдых. Ладно, когда дома находятся только одни родители, они-то уже привыкли. Но гости…

— Когда это тебя останавливало? — не унимался Алексей.

— Не переживай, как только они свалят, мы обязательно тусанём, — в очередной раз соврал я, упорно пытаясь замять данную тему.

— Вот и славно! — обрадовался он.

Занятия прошли достаточно быстро. Может потому, что я вовсе не слушал и не писал лекций, а думал о чём-то своём. Я понимал, что не могу признаться нашей «Элите» в том, что у меня произошло. Иначе я был бы больше не вхож в это окружение. Этого допустить я не мог. Но такие, к сожалению, у нас были правила, большую часть из которых придумал я лично. Я решил, что изначально нужно мне поговорить с Лёхой, несмотря на мою к нему лёгкую неприязнь. Он как человек из среднего сословия всё-таки должен меня понять и поддержать. Всё-таки я не раз материально выручал его. Возможно, Алексей сможет частенько мне подыгрывать, дабы «наши» друзья ни о чём не догадались. Просто нужно поделиться с ним своим планом. Может, он и вправду умеет дружить?

После пар мы с моим рыжим приятелем слегка отбились от нашей «Элиты» и я против его воли потянул его за собой. Мол, надо побазарить. Леха нехотя согласился. Возможно, парень полагал, что речь зайдёт всё-таки о тусовке у меня дома, которую он так давно ждал. Я же не спешил его разочаровывать. Мы молча шли по шумным серым коридорам университета. Я упорно размышлял на тем, как начать неприятный для меня разговор. Но ответ пришёл сам собой.

Возле гардеробной нас обоих ждал сюрприз. Я увидел, что Лёха до сих пор ходит в фирменной кожаной куртке, которую я как-то на пьяную голову ему подарил, а он узрел, что на мне какое-то старое дешёвое тряпьё. Его брови подпрыгнули вверх на пару сантиметров, ещё больше заставляя меня нервничать. От внутренних переживаний я стиснул зубы.

— Что это за куртка? — крайне удивился он, с неким недоверием глядя на вещь. — Это ретро?

— Об этом я и хотел поговорить, — выдохнул я, начиная паниковать.

— А, я понял! — завопил Лёха. — Это розыгрыш! Очень нехороший розыгрыш. Не думал, что ты пойдешь на такое, чтобы так меня унизить.

— В смысле? — опешил я, неуверенно озираясь по сторонам.

— Ты сам знаешь.

— О чём ты вообще? — я удивлённо развёл руки в стороны.

— Я знаю, что тебе не особо нравится моё общество.

— Причем тут это?

— То есть это правда? — прищурился Алексей. — Ты специально надел эту куртку, чтобы я, глядя на неё, вспомнил, кто я и что мне не место среди вас? Её ты тоже мне подаришь?

— Послушай! — перебил его я. — Я надел её, потому что у меня случились кое-какие проблемы.

— Ну да, ну да, — деловито закивал одногрупппник. — Какие у вас «элитных» могут быть проблемы?

— В моей жизни сейчас сложилась непростая ситуация.

— Ха! — разозлился Лёха. — Как же так? У вас же всегда всё просто! Сказал, что хочешь, деньги сунул — и всё готово! Любая мечта у твоих ног. Живи и радуйся.

Проходящие мимо нас студенты начали невольно оборачиваться, прислушиваясь к нашему бурному диалогу. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из одногруппников понял, что у нас тут происходит. Меня прошиб холодный пот. Я как хамелеон уже, наверное, десять раз сменил цвет лица. От белого до пурпурного и обратно. Жаль, мы не успели выйти на улицу.

— Меня родители выгнали, — полушёпотом признался я.

— В смысле? — Лёха резко изменился в лице, давая мне надежду на адекватный разговор.

— Сказали, что теперь я сам по себе, — с огромным чувством досады признался я рыжему одногруппнику. — Я остался без шмоток, смартфона и денег.

— Походу, ты им действительно осточертел, — он засмеялся.

Внутри меня что-то резко оборвалось. В эту самую минуту, я дико пожалел, что рассказал ему правду. Сложилось такое ощущение, словно я стою в огромной яме с вонючим навозом, а сверху на меня гадят объевшиеся голуби. Точнее, один мерзкий и продажный голубь, которого нужно было раздавить, пока он ещё находился в яйце.

— Почему ты мне это рассказал? — с каким-то непривычным для него высокомерием спросил Алексей.

— Я думал, ты меня поймёшь, — от безысходности ответил я, в сотый раз себя матеря.

— А, — усмехнулся он. — Как бедняк бедняка. Я угадал?

— Я не это хотел сказать.

— Знаешь, я пытался быть твоим другом, но твоё самолюбие меня просто убивает. Дружкам своим ты что-то не побежал рассказывать свои тайны, а вот Лехе из неблагополучной семьи — можно. Он же в детстве объедками питался, может и меня научит! Знаешь что, — одногруппник снял с себя куртку и кинул её мне в лицо. — Держи, тебе она больше пригодится.

Он развернулся и гордо ушёл, оставив меня ни с чём. Ни с поддержкой, ни с хорошей самооценкой. Хотя нет, теперь у меня снова была классная куртка. Но ситуацию это особо не спасало. Да что этот урод вообще о себе возомнил?! Вылез из какой-то дыры и будет ещё рассказывать, кому и что мне говорить! Я просто разрывался от злости. Зачем я вообще решил ему довериться? Понятия не имею. Хотя чему я удивляюсь? Кто же знал, что он такая завистливая крыса?

Чуть позже меня осинило. Лёха давно чувствовал мою лёгкую неприязнь к нему. Возможно, кто-то из «Элиты» случайно проболтался о моих шутках в его адрес. Сегодня его бомбануло и он решил высказаться. Нет, другом он мне точно никогда не являлся. Как бы теперь врагом не стал.

Домой я вернулся в ужасном настроении. Было бы странно, если бы не так. В данную минуту мне не хватало рядом Лины. Она всегда могла меня подбодрить, даже тогда, когда в моей жизни наступал армагеддон. Видимо, у неё был какой-то необъяснимый дар. Порою я сам удивлялся, откуда у девушки столько выдержки и так много жизненного опыта, ведь по факту, она была моей ровесницей. Наверное, она воистину была необычным человеком. Даже в родителях я так не нуждался, как в ней. Но сейчас Лина была на работе, и мне следовало справляться со своими проблемами самому. А это вообще не мой конёк.

Мне хотелось выть и лезть на стену. Поэтому я налил себе бокал красного вина. Надо будет попросить Лину купить мне ещё несколько бутылок. Это было моё личное успокоительное. Пусть девушка и не особо одобряла мои такие побеги от реальности. После пары-тройки бокалов проклинать мир мне уже перехотелось. Я тупо уставился в окно, размышляя над тем, как резко — и не в лучшую сторону — изменилась моя жизнь. Ещё пару дней назад я засыпал в своей огромной уютной постели, а сейчас просыпаюсь на неудобной и скрипящей от времени кровати, с ужасом переживая, как бы какая-нибудь ржавая пружина не воткнулась в мою задницу. Разве это вообще справедливо?

Не помню, сколько я ещё выпил вина и как добрёл до дивана, но проснулся я только тогда, когда услышал, что в прихожей кто-то есть. За окном уже стемнело. Лунный свет бледно-жёлтым прожектором падал на старый ковёр. Разглядеть вечернего гостя из-за полузакрытой двери было невозможно. Через пару минут до меня дошло: это приехала Лина. Девушка что-то напевала себе под нос и суетливо шуршала пакетами из супермаркета. Наверняка, опять привезла мне продукты.

Прямо рядом с правым ухом заиграл мой «новый» старый мобильник. Я потянулся до него отёкшей рукой. Господи, кому я мог понадобиться в это время? Номер был мне знаком, но как и все другие номера в адресную книгу занесён не был. Теперь это обычная история.

— Алло? — промямлил я.

— Почему ты нам ничего не сказал? — услышал я до боли знакомый голос.

Это был мой другой одногруппник и по совместительству основатель нашей «Элиты», сын местного банкира, выскочка и понторез в одном лице по прозвищу Шмель. Если взять все факты из его жизни, то удивление вызывал только лишь один. Политику моих родителей понять было нетрудно. Они хотели, чтобы я добивался всего сам, поэтому никаких поблажек в виде учебы в заведении для элитных детей я не получил. Но вот что Шмель делал в обычном среднестатическом вузе для меня оставалось загадкой. Он тоже не раскрывал свои карты и вообще не любил говорить о своей жизни. Но почему-то активно лез в чужую. Прямо как сейчас. Разговор не предвещал ничего хорошего, и я это знал. Сон разом улетучился. Я присел на диване. В голове ещё дико шумело.

— Не сказал что? — я изобразил непонимание.

— То, что тебя выгнали родители, — холодным тоном произнёс Шмель.

— Это была шутка. Я просто проверял Лёху. Как видишь, проверку он не прошёл. Вообще не понимаю, как этот доносчик оказался в нашем окружении.

— Я был у тебя сегодня в гостях.

— Что-о? — у меня спёрло дыхание.

— Твои родители подтвердили слова Алексея.

— И что теперь?! — психанул я, злясь на свою самонадеянность второй раз. — Да, это правда. А он просто ждал, пока я облажаюсь, чтобы полноценно занять моё место.

— И у него получилось, — добавил Шмель.

— Что это значит?

— Ты больше не один из нас.

— Что за приколы, Шмель? — разозлился я. — Мы два года тусили вместе, а теперь из-за какого-то дебила вы меня выгоняете из компании!

— Таковы правила, — он твёрдо настаивал на своём.

— Если ты не помнишь, это были мои правила! — закричал я. — И вообще, если бы мы им всегда следовали так строго, этот упырь никогда бы не крутился возле нас.

— Это не моё решение. Это общее решение «Элиты». Теперь дружба с тобой может плохо влиять на нашу репутацию.

— Что за двойные стандарты? — удивился я. — То есть ваша дружба с сыном уборщицы вас не смущает? А отец его вообще наркоманом был по молодости!

— Мы ценим его преданность. И честность. Чего, увы, нет у тебя.

— Ну, и идите вы все в жопу! Придурки хреновы!

Шмель отключился, даже не дав мне высказаться на полную катушку. Грёбанная секта! Я был вне себя от ярости. Злость осколочной гранатой разрывала моё тело изнутри. Молодец, Лёха, сделал всё, чтобы убрать меня с дистанции и заполучить доверие моей компании. Почему я раньше не распознал в нём такую подлую свинью? Сейчас он, скорее всего, ликует о радости. Но ничего. Он ещё об этом пожалеет. Скоро этот сопляк поймёт, что никогда в жизни не будет с другими участниками «Элиты» полноценно на равных и до конца учёбы в университете будет лизать им задницы, чтобы хоть как-то держаться за своё место. Если не вылетит с факультета раньше.

— Не спишь? — в комнату осторожно заглянула Лина. — Что там по поводу работы?

Я опустил глаза. В голове закрутился вихрь из десятков различных отмазок, которыми сейчас мне нужно было отбрехиваться. Однако ни одна из них мне не подходила. Я знал: Лина не поверит. Она не видела моего лица, но даже в темноте поняла, что мне нечего сказать по этому поводу.

— Я так и знала.

— У меня сегодня случилась катастрофа! — чуть ли не завопил я, пытаясь вызвать у неё жалость.

Мы вышли на кухню, и я ей всё рассказал. Лина слушала меня внимательно, время от времени удивлённо поднимая брови. Кажется, моя история ей не понравилась. Точнее, девушка не нашла какой-либо веской причины поддержать меня.

— Ну, и что ты переживаешь? — спросила она позже.

— Вообще-то они были моими друзьями! — возмутился я. — А он урод сделал всё, чтобы я их лишился.

— Витя, ты снова рассуждаешь как маленький ребёнок. Были бы они твоими друзьями, не бросили бы при первых твоих трудностях. И Лёша тут абсолютно ни при чём. Он просто ускорил неизбежное.

— Ты что, его защищаешь? — удивился я.

— Нет. Я считаю, что эта история послужит для тебя хорошим уроком. Ваша «Элита» никогда не держалась на доверии и взаимопонимании. Вам просто нравилось, что другие вам завидуют. Мол, смотрите, мы — высший класс. Мы можем позволить себе всё.

— Неправда! — не согласился я.

— Правда. Показуха превыше всего. Деньги, деньги и больше ничего! Никаких нормальных ценностей. А ты переживаешь так, будто эти люди ради тебя готовы были горы свернуть. И это очень странно, — Лина взяла меня за руку. — Однако вот тех людей, которые действительно любят и переживают за тебя, ты почему-то так не ценишь.

— Не понял.

— Я о твоих родителях.

Я замолчал и задумался. Я знал, что во многом она была права и что мне нужно с ней согласиться. Но я до жути не хотел этого делать. Так резко падать на самое дно я не был готов. Я вообще не должен был быть участником этой дурацкой истории. Единственное, что меня утешало, так это то, что я не был один. Лина всегда находилась рядом. И я решил, что ради неё я хотя бы попробую переосмыслить свою жизнь. Впереди меня ждали не самые лёгкие дни. Мне ещё не раз предстоит переступить через свою гордость. Но я знал, что с поддержкой Лины я справлюсь со всем.

Апокалипсис наступил через два дня. Мне снова пришлось поверить в то, что ад существует. Повсюду полыхало жаркое пламя. Каждую минуту до моего сознания доносились душераздирающие стоны грешников. Все возможные уродливые черти подземного мира подливали масло в мой котёл и дико ржали, наблюдая за тем, как я корчусь в предсмертных муках. Это было просто невыносимо.

Конечно, я утрирую. Но чувствовал я себя именно так.

Дело в том, что Лина нашла мне работу. Я должен был стать доставщиком продуктов. Ужасно, не правда ли? Тогда я и понял, что не так сильно-то она меня и любит, раз готова отправить на такие ужасные мучения. Не буду рассказывать, какой я испытывал стресс. Я выходил из дома в убогой фирменной кепке и солнцезащитных очках, пытаясь максимально от окружающих спрятать своё лицо.

В своей конторе я забирал термосумку с пакетами, в которые сборщики упаковали заказанные клиентом продукты, садился на свой новый рабочий велосипед с эмблемой компании и ехал по нужным мне адресам. Первые три рабочих дня были для меня самыми жёсткими. Во-первых, мне казалось, что они бесконечные. Во-вторых, я чувствовал себя морально подавленным. Было ощущение, что я нахожусь на большой арене цирка, где на глазах у сотни зрителей неумело кручу педалями на одноколёсном велосипеде, а вся окружающая публика не особо скрывает своих издевательских смешков. Единственный плюс во всей работе — это то, что большую часть своего времени я проводил на свежем воздухе среди городских красот. Я давно отвык от этого. Это тебе не тёмное замкнутое пространство ночного клуба, где кроме светодиоидных вывесок, светомузыки и запаха табачного дыма больше ничего нет. Каждый раз, подъезжая к очередному дому, я злился на себя и переживал за то, чтобы клиентом не оказался кто-то из моих знакомых. Но мне почему-то всегда везло. Я отдавал продукты и тут же быстро уезжал, не особо желая светить своим запоминающимся лицом перед незнакомцами.

Многие из клиентов были крайне мерзкими и высокомерными людишками. Однажды я приехал чуть ли не на окраину города, чтобы доставить продукты. Из большого двухэтажного дома, сделанного из ярко-оранжевого кирпича, вывалился мужик с до ужаса неухоженной бородой. Он быстро ковылял своими короткими ножками, вызывая у меня приступы истерического смеха. Если однажды в генетической лаборатории попытались бы скрестить Колобка и Лешего, то вышло бы нечто похожее на этого клиента. Я сдержал свои эмоции, но по-прежнему не отводил взгляда от мужика. Жёлтый пиджак, который он напялил на себя поверх белой водолазки, ему абсолютно не подходил и сидел на нём крайне нелепо. Зато было видно, что он дорогой. Видимо, клиент решил выпендриться передо мной своим материальным благополучием. Как знал, что именно сейчас для этого самое время.

— Почему так долго? — недовольно спросило чудо природы, выходя из своего двора. — Я уже устал ждать.

— Так вышло, — спокойно ответил я, не считая своим долгом оправдываться перед этим высокомерным круглотелым карликом.

— Что это значит? — не унимался клиент, делая крайне удивлённое лицо.

— Держите, — я психанул и передал ему пакеты, а затем развернулся и направился к своему велосипеду. — Мне некогда с вами вести задушевные беседы.

— Ты как со мной разговариваешь, молокосос?!

— Ну, всё! — разозлился я, готовый высказать всё, что я думаю об этом ублюдке.

Но тут передо мной мысленно возник образ Лины. Я остановился. Она выглядела крайне расстроенной и как-то осуждающе качала головой. Девушка всегда была такой, когда я в очередной раз её разочаровывал. И тут я понял, что это был знак судьбы. Я нервно выдохнул, сел на велосипед и поехал обратно в контору, безумно злясь на свою жестокую судьбу.

Многие из клиентов относились ко мне так, словно я был каким-то отбросом общества. Меня это жутко бесило. Моя корона не просто упала на землю, её нагло сбили чей-то ногой. Я не считал себя в чём-то хуже других богачей, но рядом с ними я уже не испытывал прежней уверенности. Самое страшное, это когда и другие (не самые лучшие) слои общества тоже умудрялись меня унизить.

Мне казалось, я на самом дне. Глубже просто некуда. В университете я перестал общаться со всеми. Точнее, мне просто было не с кем. «Элита» от меня отвернулась, а одногруппников из обычных семей я всегда обходил стороной. Теперь они делали то же самое по отношению ко мне. Единственным человеком, кто меня хоть как-то замечал, был Лёха. Он самодовольно пялился в мою сторону, лишний раз напоминая, что это именно он причина моего нынешнего положения в нашей группе. Мне жутко хотелось врезать по его наглой роже, но я понимал, что это ничего не изменит. Я незаметно для себя превратился в изгоя. Даже те, кого я раньше всегда звал на свои тусовки, перестали со мной здороваться, узнав, что отныне я не при бабках.

— Видишь, без денег ты — никто! — однажды, проходя мимо меня в коридоре, злобно шепнул Лёха мне на ухо.

— У тебя их тоже нет! — огрызнулся я в ответ.

— В этом-то разница между нами! — крикнул уже вслед рыжий придурок. — Я всё равно в «Элите».

Самое неприятное событие произошло чуть позже. Где-то через неделю. Я спокойно ехал на очередной заказ, абсолютно не ожидая никакой беды. В наушниках у меня играла релаксационная музыка, а я с удовольствием любовался городскими красотами. В лицо дул свежий осенний ветер, даря мне однажды забытое чувство свободы. Вроде бы всё было неплохо. Но когда я свернул на дорогу, ведущую к недавно построенному посёлку для отдыха богачей и главных «шишек» нашего города, я слегка занервничал. И не зря. Подъехав по нужному адресу, я увидел перед собой роскошный друхэтажный деревянный дом, срубленный по типу сказочной избушки. Только без курьих ножек, разумеется. Я внимательно осмотрел территорию. Аккуратно стриженные огненно-красные кустарники, сеть тропинок, выложенных белым камнем, невысокий декоративный колодец… Всё это я где-то уже видел. Память начала активно перебирать картинки последних событий моей жизни. И тут я вспомнил! Шмель показывал мне этот красивый участок в одном из рекламных буклетов. Именно здесь он собирался отмечать свой день рождения и спрашивал меня, нравится ли мне это место. Я, конечно, одобрительно кивал. Мои родители на такие бессмысленные подарки вряд ли раскошелились бы.

И тут меня проняла неприятная дрожь по всему телу. У Шмеля день рождения был сегодня! А меня даже не позвали. Просто хотя бы из уважения к нашей двухлетней дружбе. Горькая обида кольнула моё сердце. Уж один день «Элита» явно могла бы меня потерпеть.

Но на этом неприятности не заканчивались. Как только я вырвался из собственных грустных мыслей, то через стальные прутья высокого забора увидел, как лихо спустившись по деревянному крыльцу ко мне направлялся он. Мать твою, Лёха! Этот рыжий самодовольный придурок явно был не в своей одежде. Уверен, кто-то из «Элиты» приодел Алексея для такого праздничного случая. Его семейного бюджета хватило бы едва на пару носков, кои сейчас были на нём. И это очень сильно меня выбесило! Мне почему-то никто не хотел помочь, а этот урод просто настучал на меня и всё — теперь он часть их компашки.

— Боже, какие люди! — радостно чуть ли не завопил Лёха, явно не ожидая для себя такого приятного подарка судьбы. — Действительно, день сюрпризов! Сам Виктор Левонский привёз мне еду.

Он открыл калитку, вышел со двора и вновь заставил меня лицезреть его счастливое лицо. Впервые в жизни я не знал, что ему ответить. Но мне дико хотелось зубами вцепиться в его глотку и вырвать её к чертям собачим, чтобы больше никогда не слышать его бахвальство.

— Жаль, что ты не можешь к нам присоединиться, — цинично отвесил он, презрительно рассматривая мою униформу. — У нас всё-таки день рождения, а не Хеллоуин.

— Держи, — пробубнел я, отдавая ему пакеты с едой. — Пока не остыло.

— Знаешь, мы даже хотели позвать Лину на это мероприятие, — задумчиво произнёс Лёха, игнорируя мою просьбу и пряча руки в карманы своих новых брюк. — Но потом решили, что это слишком бесчеловечно. Тебе сейчас и так нелегко. Ты согласен?

— Что ты от меня хочешь? — спросил я, ощущая полное бессилие. Я поднял взгляд наверх и увидел, как из окон «избушки» мои бывшие друзья с ехидными лицами пялятся на меня. Видимо, данное зрелище их очень забавляло. — Чего тебе надо?

— Хотя ещё не вечер… — вновь хитро улыбнулся одногруппник, делая вид, что вовсе не слышит меня. — Может ещё и позовём твою цыпочку.

Внутри меня что-то громко щёлкнуло. «Ну всё, сука, берегись!» — промелькнуло в моей голове. Сдерживать себя у меня больше не было сил. Волна ярости подобно вулканической магме с искрами вырвалась наружу, мгновенно затмевая мой разум. Я разжал ладони и пакеты с продуктами упали на землю. Лёха удивлённо открыл рот и тут же получил удар кулаком прямо по лицу. Неожидавший от меня такой выходки, парень, естественно, не удержался на ногах, отлетел на пару шагов назад и ударился головой о забор. Раздался болезненный стон, а затем мой рыжий одногруппник плюхнулся задницей на землю, не боясь испачкать свои дорогие брюки. Краем глаза я заметил в окнах какое-то шевеление. Сейчас наверняка прибегут спасать свою крысу!

— Ты что, совсем долбанулся?! — испуганно завопил Лёха, прикрывая ладонью левый глаз. — Я хотел дать тебе чаевые!

Я нервно отряхнулся, сел на велосипед и, глядя на него, холодно ответил:

— Спасибо, оставь себе.

Но Лёха походу не собирался сдаваться. Видимо, мой поступок слишком задел его теперь уже раздутое самолюбие. Либо же он просто не хотел возвращаться в дом побитой собакой. Мало ли, как «Элита» на это отреагирует. Одногруппник резко вскочил на ноги и с жутким криком — как будто насмотрелся пафосных боевиков — бросился на меня. Единственное, что я успел, так это удивиться его безумному отчаянию. Мы оба рухнули на дорогу, попутно роняя велосипед. Столп серой пыли мигом поднялся в воздух, упорно пытаясь проникнуть в наши дыхательные пути. Раздался какой-то неприятный треск, и что-то острое отлетело мне в плечо. Кажется, это разбился передний светоотражатель. Ну всё, теперь мне влетит штраф от фирмы за порчу имущества! Но это было не самое страшное. Правую ногу мне сильно придавило рамой так, что я просто-напрасто не мог ею пошевелить. Алексей подобно шустрой обезьяне вмиг залез на меня. Кровь из его носа капала мне прямо на рабочую толстовку. Странно, а я-то думал, что попал ему в глаз. Одногруппник схватил меня за шиворот и, захлёбываясь собственной слюной, принялся орать мне прямо в лицо:

— Думаешь, ты всё ещё крутой, да?! Просрал ты своё местечко! Оно теперь моё! Ты понял меня?!

Правой рукой я вцепился ему в шею, желая придушить этого гадёныша. Понятно, что убивать его я не собирался, но напугать сраного урода всё-таки хотелось. Пусть знает, что со мной шутки плохи. Больше никогда в жизни этот придурок не заикнётся про Лину!

Однако Лёха не растерялся и крепким кулаком врезал мне по челюсти. Ба-ах! Острое жжение быстрой волной одолело всю нижнюю часть моего лица. На языке тут же почувствовался солоноватой привкус крови. Перед глазами всё поплыло. Благо летающих по кругу звёздочек я не видел. Откуда-то сбоку раздался звук быстро приближающихся шагов, а затем тяжесть от навалившегося на меня тела Алексея куда-то исчезла. Я глубоко вдохнул пыльный воздух и сразу же услышал знакомый голос:

— Вы совсем тронулись умом?!

— Шмель? — хриплым голосом спросил я, медленно фокусируясь на размытых фигурах людей.

— Зайди в дом! — грозно закричал предводитель «Элиты». Кажется, это было сказано Алексею. — Иди умойся!

Рядом с забором раздавались звонкие голоса молодёжи. Человек семь, не меньше. Все что-то бурно обсуждали. Девушки испуганно охали, а парни неутомимо над чем-то смеялись.

— Ты видела кровь?

— Капец просто!

— А Лёха у нас, оказывается, ещё тот драчун!

— Дрочун, ха-ха!

Я медленно поднялся на ноги и, вытирая рукавом кровь с подбородка, с любопытством уставился на толпу бывших друзей. Зрение вернулось в норму. И очень зря. Никакого сочувствия к себе в глазах своих одногруппников я не увидел. Скорее, наоборот. Они смотрели на меня как на какого-то бомжа в подворотне, к которому противно подойти даже на метр. Так больно было наблюдать за этим, вспоминая, как ещё на прошлой тусовке у меня дома эти люди меня чуть не боготворили.

— Проваливай отсюда! — резко рявкнул Шмель, толком и не глядя на меня, а затем повернулся лицом к толпе. — Пойдёмте в дом. Вечеринка продолжается!

Вечером после работы я вернулся в квартиру в слезах. Не знаю почему, но я больше не мог всё это терпеть. Мне было жутко обидно за себя. Разве с человеком можно дружить и ценить его только тогда, когда у него есть деньги? Это вопрос самому себе просто перевернул моё сознание. Я понял, как сильно был слеп относительно окружающих меня людей. Никому из своих одногруппников я не был интересен. Не был важен. Все думали только о своей выгоде.

Сейчас все относятся ко мне так, как это делал я по отношению к другим на протяжении всей своей жизни. Я думал, что всегда буду тем ребёнком, который не будет знать забот и проблем, ведь у меня всегда были деньги.

А что я из себя представляю без них? Неужели Лёха был прав?..

Лина не приезжала ко мне несколько недель. И это к лучшему. Я перестал надеяться на её поддержку. Она не сможет меня всегда выручать. И я должен был смириться с этим фактом. Мне было больно и крайне противно от себя самого за то, что я был трусливым и капризным парнем, не способным ни на что. Я не хочу говорить о том, что чувствовал в этот момент в своей душе. По крайней мере, теперь я знал, что она у меня есть.

Я постарался забыть, кем я был в этой жизни и начать всё с нуля. Сам. Без посторонней помощи. Каждый будний день после учебы я сразу летел на работу и брал максимальное количество заказов, чтобы заработать как можно больше. Я дико уставал, но решил, что не буду останавливаться на достигнутом. Я должен доказать и родителям и Лине, что я способен на многое. В первую очередь, я должен доказать это себе.

Это собственная игра меня очень увлекла. Поначалу мне казалось, что я теряю своё достоинство, таская продукты людям, которые сами не в состоянии дойти до магазина. Но спустя время я осознал, что это абсолютно не так. Ведь к Лине, которая работала простым кассиром в супермаркете, я всегда относился с уважением. И никакой статус в обществе не мешал ей быть прекрасным человеком.

Внутри меня начала царить какая-то безграничная свобода. Я уже не переживал, что кто-то из знакомых увидит меня в смешной рабочей униформе. Наверное, после того случая с Лёхой мне уже нечего было бояться. В один из дней я даже не стал одевать кепку и очки, дабы скрыть своё лицо от позора. Я гордился за себя, поскольку знал, что буду стараться дальше и что все мои победы и достижения будут зависеть исключительно от меня. В отличие от Лёхи, мне не нужно было становиться жалким доносчиком, дабы находиться поближе к чужим деньгам. Теперь у меня были свои.

В выходные я опять выпил немного вина. Я сидел на диване в комнате, смотрел в окно и размышлял. Мне было хорошо. Я понял, что в моей прошлой жизни не было ничего ценного, чтобы мне хотелось вернуть. Только родителей. Всё остальное было ненастоящим — вечеринки, пьянки, надуманный успех, фальшивые друзья. Тогда мне казалось, что это и есть счастье. Я свысока смотрел на людей, презирал их, недооценивал. Пока сам не понял, что на самом деле пустышкой был я.

Не знаю почему, но сейчас я даже улыбался. Искренне. Именно в это мгновение в квартиру вошла Лина. Она была одета в чёрное вязаное платье до колен и серый пуховик. Её волосы были слегка влажными. Видимо, из-за дождя, который уже вторые сутки настойчиво увлажнял наш город. Сегодня она была без макияжа, но это не мешало ей как и всегда выглядеть привлекательной. Она разулась, положила свою сумочку на тумбу и вошла в комнату.

— Привет, — Лина тоже улыбнулась. — Ты чего такой счастливый?

— Кажется, этот месяц пошёл мне на пользу, — признал я.

— Значит, ты большой молодец! — ответила мне девушка, снимая с себя пуховик и бросая его на стул возле входа.

В один момент она замерла, пристально смотря в мои радостные глаза. Я не понял, что сейчас с ней происходит. Лина загадочно молчала. И, кажется, что-то вспоминала. Я мог ошибаться, но вроде бы она была чем-то очень сильно удивлена.

— Ты чего? — напрягся я.

— Ты так мне напоминаешь его, когда улыбаешься, — ответила она.

— Кого его? Ты опять про своего Марка? — сейчас имя хозяина этой квартиры я произносил уже без ревности.

— Можно и так сказать.

— Каким он был? — неожиданно для себя спросил я.

— Марк был молчаливым, слегка угрюмым, нетерпеливым, — задумчиво ответила Лина. — Он очень сильно презирал людей и абсолютно не умел дружить.

Ёе ответ меня сильно удивил и поэтому я спросил:

— И за что ты его полюбила?

— За то, что, на самом деле, он не хотел быть таким человеком, — с уверенностью в голосе произнесла девушка. — Ты скоро всё сам узнаешь, когда вернешься…

— Куда вернусь? Домой? — спросил я, наливая себе в бокал очередную порцию вина.

— Можно и так сказать, — повторила Лина.

— Странные вещи ты говоришь, — потерялся я. — Ну да ладно. Я тут подумал… Точнее, решил. Надо позвонить родителям, поговорить. И попросить прощения. Полагаю, пришло время присоединиться к их бизнесу, если они ещё хотят этого. По крайней мере, я точно хочу себя попробовать в новом деле.

— Хотят, я только сегодня утром с ними общалась, — ответила Лина, присаживаясь рядом. — Завтра они тебя заберут.

— Я останусь здесь.

— Правда?

— Я не хочу возвращаться к старой жизни. Думаю, так выйдет лучше. Буду приезжать к ним в гости по выходным, да и в офисе мы часто будем видеться.

— Я тобой горжусь, — Лина взяла меня за руку.

— Спасибо. Это всё благодаря тебе, — ответил я и поцеловал её.

Она снова улыбнулась, но в этот раз в её глазах я увидел некую грусть. Или какое-то лёгкое сожаление. Моя девушка была очень странным человеком, таинственным и удивительным. Я полагал, что мне явно не хватит жизни, чтобы разгадать всё её секреты. За прошедший месяц я превратился совсем в другого человека, хотя такого в принципе не бывает. Но я знал, что это всё благодаря её вере в меня. Лина никогда от меня не отворачивалась и не отказывалась, она всегда была готова прийти на помощь. Именно поэтому мне не было так страшно падать в пропасть. Не хотелось, правда, но я знал, что моя девушка примет меня любого.

— Что случилось? — спросил я.

— Пора… — прошептала она.

— Ты о чем?

И тут что-то призошло. Пространство вокруг нас задрожало. Сначала я подумал, что это алкоголь ударил мне в голову. Но нет, сейчас я испытывал не знакомое мне чувство. Перед глазами всё плавно поплыло. Было ощущение, что я нахожусь во сне. Я испугался лишь тогда, когда диван под нами судорожно затрясся. Лина резко отшатнулась в сторону. Где-то на кухне зазвенела посуда. Я выронил бокал с вином из рук. Осколки разлетелись по ковру, оставляя на нём большие красные пятна. Не знаю, с чего это вдруг, но я решил, что началось землетрясение. Я вскочил с дивана, еле удерживаясь на ногах. Левым носком я угодил в лужу с вином, но меня это не остановило. Я знал, что нам срочно нужно покинуть здание. Третий этаж — не так уж долго спускаться.

— Бежим! — крикнул я и обернулся.

Но Лины в комнате уже не было. Она просто исчезла. Даже пуховик, который она с себя сняла, пропал со стула. Мурашки пробежали по спине, жадно кусая меня. Нереальный ужас сковал моё сердце, сворачивая мои внутренности в огромный узёл. Что происходит? В данную секунду, я решил, что схожу с ума. Я вообще-то человек впечатлительный и не особо сильный духом, а тут творилась какая-то неведомая фигня.

— Лина-а! — крикнул я и не услышал своего голоса.

В ванной что-то громко упало. Наверное, это и было для меня последней каплей. Я понял, что ни секунды больше не проведу в этой квартире. Я бросился в прихожую, хватаясь за стены, и увидел, как входная дверь сама резко открылась на распашку. Как обычно бывает при хорошем сквозняке. Я замер, удивленно открыв рот. Я не верил своим глазам. За дверью не было видно лестничной площадки. Там была лишь густая непроглядная тьма. Сплошной бездонный космос. Даже старая лампа в прихожей, которую Лина по приезду оставила здесь включенной, не давала свой свет за пределами порога. Как такое возможно? Нет, это явно должен был быть сон. Или просто я так часто пью, что у меня начались зрительные галлюцинации.

Я почувствовал странную вибрацию в теле. Какая-то не известная мне сила подобно большому магниту начала тянуть меня в эту самую чёрную дыру. Я не мог ей сопротивляться. Это было просто нереально. Я вцепился руками в дверной проём, пытаясь хоть как-то оттянуть момент моей гибели. Я сомневался, что там меня ждало нечто иное. Это же практически дорога в ад.

Почему именно сейчас, когда я осознал, какой никчёмной была моя прежняя жизнь? Жизнь, в которой все проблемы решались исключительно деньгами. Жизнь, в которой среди множества казалось бы друзей я всегда был одинок. Я же хочу всё исправить! Хочу начать всё с чистого листа. Неужели я не заслуживал этого шанса?!

Я был готов расплакаться, как вдруг услышал голос Лины. Он холодным эхом звучал отовсюду:

— Не бойся, я буду рядом…

Я с трудом отвёл взгляд от двери и повернул голову. Девушка стояла прямо передо мной и смотрела на меня таким невинным, добрым взглядом. Сейчас она не была похожа на обычного человека. Она светилась всем телом подобно ангелу. Я чувствовал, как её тёплые лучи тянутся ко мне и касаются моей кожи, вызывая приятные мурашки. У меня в голове была уйма вопросов, но в данной ситуации мне было так страшно, что я ничего не мог спросить у неё. Лина же, наоборот, выглядела спокойной и умиротворённой.

Я не хотел сдаваться. Но, видимо, у меня не было никаких шансов против неведомой силы. В надежде на спасение я попытался протянуть девушке свою руку, но внезапный порыв откуда-то взявшегося холодного ветра, обжигая лицо, оторвал меня от пола и безжалостно выбросил в открытую входную дверь. Я снова закричал, но на этот раз свой голос я уже услышал. Густая тьма с жадностью проглотила моё тело. А затем я потерял сознание…