Город двух лун. Первая книга романа «Завет Нового времени»

Лернер Игоревич Анатолий

Древние артефакты, обнаруженные в российской глубинке, приводят героев романа к Мёртвому морю в Город двух лун, где были созданы свитки, два тысячелетия скрывающие величайшие тайны истории. На фоне рассказа о жизни ессеев, пронзительной нотой звучит лирическая история их воспитанников – Йешуа и Ребекки. Любовь, вражда, поиск несметных храмовых сокровищ, всё это не может оставить равнодушным любого читателя. Книга «Город двух лун» стала лауреатом премии «Литературное наследие» 2013 года.

Скандальная история апостола

Взращённый фарисеями воин шёл, чтобы навсегда прекратить деятельность храмовых колдунов. Он был воспитан в духе ненависти к магам, скрывающимся за именем делателей Закона. Их знаменитая школа Дамаск пряталась за стенами крепости Кумрана, именуясь Кумранской Пустошью. А на самом деле, эта Пустошь представляла собой рассадник инакомыслия и бандитизма, присущего зелотам, берущим на себя функции охраны и защиты горстки старцев-жрецов, отстранённых правительством от власти над храмом.

Каратели приближались всё ближе. Уже можно было разглядеть детали мятежного Дамаска, а Савлом овладел внутренний пожар. Глаза его померкли и налились кровью. И сквозь марево он видел искажённые лица врагов, тронутые очистительным огнём.

— Мечущаяся горстка жрецов! — кричал он. — Княжеская кровь! Что вы нажили, кроме святости? Ни власти, ни денег, ни семьи! Вы вызываете отвращение! Лицемеры! Банды зелотов и убийц-сикариев! — Савл свалился с коня на виду у всех. Во рту его пузырилась пена.

Когда припадок одержимости прошёл, Савл выплюнул ореховую ветку, заботливо вставленную ему в рот одним из его охранников, и попытался подняться. Телохранители протянули руки, но он снова упал на землю. Глаза его были переполнены ужасом. Их заволакивала пелена появившегося в небе стального облака…

На три дня ужас боевой мощи облака поразил Савла. Облако отняло его зрение и сломило в нём воинский дух. На Савла нападала паника, когда в его мозг вонзался луч света, и вызывал одно и то же видение: светящееся облако цвета стали выныривало из-за пригорка, и стремительный луч неземного света ослеплял Савла, прервав стройно выстроенный план уничтожения учителей и последователей царя Иудейского, Йешуа.

Три дня врачи Пустоши восстанавливали зрение Савла. Три дня они ворчали, что пригрели змею на груди. И были правы. А когда прозревший Савл объявил это чудом Йешуа, — вопреки его ожиданию, никто не возразил. И его слова о том, что отныне он уверовал в Йешуа, тоже никого не удивили. Для ессейского окружения, в которое попал Савл, это было естественно. И его обращение воспринималось как факт, но не событие. Повсеместно Савл встречал холод и равнодушие. И тогда он изъявил желание пройти обучение в эзотерической школе, взяв себе имя Павел, что означает «меньший». Тут самообладание духовных учителей, против которых Тарсянин организовал экспедицию и сам лично выступил с обнажённым мечом, было подвергнуто серьёзному испытанию. Некоторые не прошли его. Желание карателя остаться ещё на три года в Пустоши вызвало в них состояние, близкое к панике.

Между тем, не дождавшись ответа, Савл стал рассказывать о том, что глубоко уверовал в Божественную силу Йешуа, и что вера его истинна, ибо он познал то, во что уверовал. Савл объявил себя «младшим» свидетелем Спасителя, который полностью и окончательно изменил его сознание.

Приняв обряд очищения водой, ничем не отличающийся от омовения в микве в его общине, Савл взял имя Павел, и был зачислен в секретную школу для послушания и приобщения к истинной вере. В школе он выведывал от людей о том, кто столь напугал его. А ночами Йешуа вновь возникал перед ним в снопе неземного света, исходившего из белого, отливающего дамасской сталью облака. И там, откуда зарождался этот разящий сноп, Савл и теперь мог различить лица двух ангелов в белых одеяниях, белизной превосходящих свет.

Каждую ночь, точно пытка, луч непременно разворачивался и неотвратимо устремлялся к его глазам! И делал это так медленно и так жутко…

Припадки эпилепсии, известные иудеям как одержимость бесами, у Савла участились. В этих состояниях он и совершал все свои бесчинства. Тогда руководившие им изнутри ашшуры, то и дело пытались явить свой лик в мир, который они намеренно разрушали до основанья.

На многочисленные обвинения в падучей Савл отвечал, что не страдает одержимостью бесами, но ему дано жало в плоть, чтобы он не превозносился.

— Это жало получено от осы Йешуа, — веско заключал он.

— Каратель, а говорит, как поэт! — удивлялись вокруг.

— Не карателем вошёл я в Пустошь, а лишённым зрения человеком. — отвечал Павел. — Ибо я тот, который, внезапно потеряв зрение, обрёл зрение духовное, последовав велению гласа свыше.

Но его интересовал Йешуа: каким он был, как и что говорил. Здесь всё сильнее разыгрывались его фантазии, и вынашивались будущие злодеяния.

Лелея в сердце месть за унижение, Павел постигал науки, которые ему очень скоро пригодятся. Ведь то, что не смог сделать мечом Савл, Павел намеревался доверить перу и риторике. «Меньший» открыто заявлял, что желает поведать миру об Иисусе, с которым он встретился на пути в Дамаск.

Свои знаменитые «письма-послания» он начал сочинять в школе Дамаска. Он читал их всем подряд. И, чем больше Савл говорил о своём «спасителе», тем страшней и богохульней становился Христос Павла.

Его шпионы донесли, что Йаков подробно отписал Петру в Иерусалим своё видение Павла. Йаков называл его лжецом и потребовал принять меры, пока тот не натворил беды, распространяя ложь о Йешуа, его именем отменяя заповеданное.

Так, на третьем году обучения, Павел тайно покинул Кумран, чтобы избежать расправы. Его вовремя успели предупредить о том, что ответом из Иерусалима стал смертный приговор, вынесенный синедрионом.

Поселившись в Антиохии, лжец продолжает задуманное. Он диктует своим ученикам послания и рассылает их по всему миру. Павел жаждет заставить мир забыть об истинном Йешуа и его Евангелии Мира. Он намерен идти в Рим, чтобы и там поведать миф о Христе, принесшем себя в жертву за всё человечество. Не желая делить Йешуа ни с кем из иудеев, знавших о нём больше, чем он, Павел лишает своего Христа его семьи, его народа, его Знания, создав мифический образ бога, — Иисуса-веры, который был мил язычникам уже тем, что сильно походил на покровителя воинов Митру.

В доме Павла, наполненном язычниками, злонамеренно, с неистовой одержимостью разрушались законы, данные Моисею на Синайской горе. Павел отменил их самолично, назвав «ветхими». Обожествляя Христа, он создал религию распятого на кресте мученика, суровую религию поклонения человеческому жертвоприношению. Утверждая свою правоту, Павел провоцирует беспорядки в Храме, куда ворвались римские солдаты, готовые к подобному развитию событий.

Пользуясь моментом, Савл сбросил с лестницы храма своего соперника — Йакова.

Велиал читал послания Павла и хохотал! Силы Тьмы могли праздновать победу! В основу создаваемой Павлом религии было заложено человеческое жертвоприношение. И этот факт, в виде распятия царя иудеев, должен был стать символом христианства.

С большим трудом удалось тогда сдержать народ, чтобы вспыхнувшее стихийно восстание не подожгло всю страну. Но через год восстание, всё же, вспыхнуло. И опять стихийно. Люди нападали на военные лагеря римских наёмников, а те жестоко подавляли террор, сжигая деревни и разрушая города. Народ собирался в крепостях, оказывая ожесточённое сопротивление детям Тьмы. Четыре года длилась война, в течение которой римляне намеренно истребляли духовенство. Люди сникли. Военный предводитель восстания неожиданно перешёл на сторону римлян. Нужны были новые предводители, новые имена, и они появились. И это было прекрасно, потому что такого количества мессий, готовых умереть с оружием в руках, история ещё никогда не знала.

В короткое время пала и была разрушена крепость Кумрана, были вырезаны, сброшены в пропасть, и добиты пиками жители крепости Гамала, которые помогли ессеям вывезти из страны Иисусовы свитки.

Уныние, разорение и запустение. Пыль и гарь над разграбленным и разрушенным мощью римлян Иерусалимским храмом. Уничтоженное духовенство, изгнанный с земель народ. Таким видит Велиал итог сражения с детьми Света. И в память об этом событии он оставляет одну стену от Храма, под чьими сводами сиял свет Истины, где звучал и священнодействовал голос Йешуа. Нет того Храма, где Йаков проповедовал иудейскому народу «Евангелие Мира от ессеев». Но остались свитки с его записями. И они покинули пределы Римской империи.

Вдогонку этим свиткам, Велиал отпустил фарисеев, подарив жизнь историку со своей историей, священнику со своей школой, и апостолу со своей религией и ненавистью к евреям. Велиал позаботился, чтобы в будущем, когда придёт час последней битвы Света и Тьмы, искажённый по воле победителей иудаизм отвернулся бы от последнего царя Израиля.

А Павел добился своего. Он пришёл в Рим. Это был его триумф! Его спрятали в тюрьме, чтобы люди, не готовые к подобным речам, не разорвали Павла на куски. Но во время одной из проповедей он увидел через решётку знакомое лицо. Это был сикарий. Убийца. Ашшуры поспешили оставить Павла, и сникший Савл понял, что покровителю он больше не нужен, что пришло время ему самому стать жертвой и мучеником.

В тот же миг сикарий привёл в исполнение приговор Синедриона. Рука с острой бритвой проникла сквозь решётку, и Савла не стало. С перерезанным горлом валялся он в луже крови на тюремном полу, а военная машина его религии подавления незамедлительно предстала перед миром во всей своей красе. Ведь теперь она всецело принадлежала Велиалу, который намеревался при её помощи заполучить весь мир…

Нужно ли говорить, что среди друзей блондинки, которой всё это рассказывал Ашан, был журналист. Он быстренько накатал статью «О нафталиновом Завете из ультрасовременных хроник ессеев». Статья была выставлена в интернете, и имела успех. Там же появилась ссылка на видеосервис, где демонстрировался ролик — бедуин ведёт пересказ некоторых «скучных», по мнению чёрных сутан, хроник, посвящённых жизни кумранской общины.