Прощальные вспышки Родины

Леонид Нестеров

Я случайно наткнулась на эту рукопись и такой же, как вы, средний человек с улицы, я смеялась здесь и плакала там над ней. Поэтому я думаю, вы будете делать то же самое. Что-то в этой книги для десятилетних детей. Что-то – для любителей мягкого порно. В этой книге есть все – слезы, смех, секс, жестокость, военно-промышленный комплекс, какие-то запредельные вещи, КГБ, «рассказы в рассказах» и немножко стихов.

Предисловие от автора

Откровенно говоря, я долгое время не понимал для чего я пишу эту книгу. Мне всегда хотелось написать что-то совершенно другое, например, историю какой-нибудь забытой страны — как там на стене уже появились огненные слова «ене, Мене, Такел, Фарез», а люди еще продолжали работать, смеяться, плакать, планировать будущее своих детей, и только пара чудаков чувствовали какие-то странные вибрации в воздухе.

Это должна была быть знаменитая страна, с богатыми традициями и культурой, подобно Вавилонии, но мои малые исторические знания останавливали меня. Я не знал, например, действительно ли Навухудоносор под старость лет сошел с ума и был заживо съеден вшами, или его многочисленные враги выдумали эту байку.

Только после того, как я закончил эту книгу, до меня дошло — я выполнил мое желание! Практически я написал книгу о забытой, потерянной для меня стране, какой она была (возможно, только для меня) и, наверное, никогда больше не будет. Эта книга — прощальные вспышки памяти из забытой страны.

Для окончательного прощания я высек эти вспышки на чужом для меня английском языке.

Не надейтесь найти в этой книге «историческую правду». Эта книга — не более, чем зыбкий мираж моих воспоминаний, летящий по ветру мыльный пузырьмоего «внутреннего мира».

«В жизни все не так, как на самом деле».

Это достаточно трудная работа — писать книгу. Я очень рад, что я закончил ее наконец. Шехерезада выдумывала ее истории ради собственной жизни. Шелковый шнурок не угрожает мне. Почему я должен так долго волочить лямку в этой скучной затее? Я сыт по горло этой книгой — или скорее долгим разговором с самим собой, а вернее — с кем-то, кто живет во мне.

Вы слышали о человеке, который пришел к психиатру и сказал: «Доктор, помогите мне, пожалуйста. Я все время говорю с собой». «Ну и что? Я тоже». «Да, но если бы Вы только знали, доктор, — какой я нудный!»

На самом деле я не хотел заканчивать эту книгу. Если бы только она никогда не кончалась! Как только я поставил последнюю точку, эта книга обрела свободу.

Она спрыгнет с моего стола и, как молодое доверчивое чудовище, побежит к Вам на своих маленьких тонких ножках.

Пожалуйста, не обижайте ее! Дайте ей подрасти.

Если бы я был кинорежиссером, я бы закончил свой фильм так: последняя вспышка — кусок леса, три сосны, гудящие от сильного ветра под низким небом, два боровика в чистом белом мху и — фокус вниз — старая осторожная змея, у которой хватает сверхчеловеческой мудрости не высовывать свою голову из укрытия, пока она не убедится, что это будет безопасно для нее.

Я не собирался печатать эту книгу на русском, но раз уж так родилась какая-то возмоность, в это издание я добавил какие-то свои стихи, не имеющие, впрочем, к ней никакого отношения — моя вина, что настоящего прощания пока что не получилось.