Бурные дни Гарунского (Мужчина и женщины)

Леонид Зорин, 1970

Герой пьесы Ананий Семенович Гарунский обратился в психоневрологический диспансер с единственной просьбой: выдать справку, что он не состоит здесь на учете. Казалось бы, какая проблема? Но все оказывается не так-то просто… Леонид Зорин на экземпляре этой пьесы написал: «Посвящается замечательным актерам – Марии Владимировне Мироновой и Александру Семеновичу Менакеру». Все женские роли, естественно, исполняла Мария Миронова. А одну – единственную мужскую – Александр Менакер. Пьеса предоставила Мироновой возможность для бесконечных трансформаций: она и скромная, заботливая жена, и постоянный член месткома, и жрица любви и поэзии, и темпераментная попутчица-грузинка, и медрегистратор диспансера, и многоопытный врач – психиатр, и наблюдательная соседка, и весьма ответственная дама-начальница…

3

Августа Гурьевна и Гарунский.

Гарунский. Доктор, я должен вам объяснить…

Августа Гурьевна. Садитесь.

Гарунский. Если вдуматься, все это смешная история, способная вызвать у интеллигентного человека только улыбку.

Августа Гурьевна. Сначала примите эту таблетку и выпейте воды.

Гарунский. Зачем?

Августа Гурьевна. Глотайте.

Гарунский. Если вам это доставит удовольствие, — ради бога. (Глотает.) Доктор, я ехал к вам в этот зной, я терпеливо сидел в коридоре, мне нужен какой-то пустяк…

Августа Гурьевна. Я все уже знаю.

Гарунский. Может быть, вам изложили тенденциозно… Я просил вашу сотрудницу об одном: не придавайте значения форме. Достаточно на меня взглянуть, и вы сразу увидите, с кем имеете дело.

Августа Гурьевна. Вы правы.

Гарунский (с чувством). Спасибо.

Августа Гурьевна. По-моему, вы — наш.

Гарунский (со стоном). Что значит — ваш?

Августа Гурьевна. Не беспокоитесь. Многое зависит от вас. Помогите нам, и мы вам поможем.

Гарунский. Позвольте, что ж это происходит? Человек едет к вам, несмотря на зной, трясется в автобусах и трамваях, его сжимают со всех сторон, целый час он томится в очереди, можно сказать, идет на все, чтоб вы засвидетельствовали простейшую вещь: что он никогда здесь не появлялся. И чем же все это завершается?! Ему беспардонно говорят: вы наш!

Августа Гурьевна. Это ваше счастье, что вы к нам пришли. Гарунский. Благодарю за такое счастье.

Августа Гурьевна. Страх передвижения, комплекс толпы, налицо навязчивая идея. Пусть вы не догадывались о своем состоянии. Мы ведь на то и существуем, чтоб установить положение вещей. Во всяком случае, вам нечего опасаться. У меня практически не бывает ошибок. Скажу, не хвастаясь, стоит мне взглянуть, и я определяю — наш или не наш. Иной раз едешь с работы домой и видишь, рядом о тобой — человек. Все, кажется, у него на месте, ведет себя тихо, сидит, молчит, а я посмотрю на него и вижу: наш.

Гарунский. Вы не можете так утверждать. Это чудовищная самонадеянность.

Августа Гурьевна. И это вы говорите мне? Ну, знаете… (Принимает таблетку и запивает ее водой.) И он еще спорит. Да вдумайтесь в свое поведение. Перед вами специалист, скажу больше, женщина, вы ее видите в первый раз, но это ничуть не мешает вам быть с ней враждебным и агрессивным.

Гарунский. Помилуйте, да каким же мне быть? Вы утверждаете, что я из ваших.

Августа Гурьевна. Ну и что? Это довольно распространенное явление. В особенности среди мужчин. И тому есть свои причины.

Гарунский. Может быть, вы мне их назовете?

Августа Гурьевна. Да, я их вам назову. Виной всему падение нравов. Там, где моральных ценностей нет, там невозможно психическое здоровье. Если мужчина вырождается в охотника, если его одолевает навязчивая идея знакомств, если мерзавец-эгоцентрист бросает прекрасную мыслящую женщину, к тому же работающую над диссертацией, ради какой-то колоды в юбке (отворачивается и утирает глаза платком), то ясно, что процесс распада зашел далеко.

Гарунский. Какое это имеет ко мне отношение? Я вообще избегаю женщин.

Августа Гурьевна (с нервным смешком). О да, женщин тонких, глубоких, духовных вы избегаете, охотно верю. А почему, позвольте спросить? Они недостаточно для вас хороши? Они не разделяют вашей бредовой идеи превосходства? И в том, в чем вы видите доказательства этой идеи, они видят лишь паранойяльный синдром? Поэтому вы от них бежите? Простите, но это ваша вина.

Гарунский. Доктор, я к вам пришел за бумагой.

Августа Гурьевна. Вы пришли не ко мне, а в регистратуру. (Сарказм.) И уж там-то вы распустили хвост. Там вы были в родной стихии. Пускали пыль в глаза, говорили о театре, о поэтах, требовали к себе любви. Вы были уверены, что стоит вам захотеть — и женщина забудет свои обязанности. А когда это вам не удалось, устроили истерику.

Гарунский. Я?

Августа Гурьевна. И все стало ясно.

Гарунский. В последний раз — вы дадите мне справку?

Конец ознакомительного фрагмента.