Дорога длиною в жизнь. Третья книга воспоминаний (жизнь в Израиле)

Леонид Диневич

…когда ты понимаешь, что в твоём творчестве нет «завтра», а только «сегодня» и «вчера», ты уезжаешь.И в новой стране начинаешь вторую отпущенную тебе жизнь.Третья книга воспоминаний и размышлений Леонида Диневича, доктора физико-математических наук, профессора, генерал-лейтенанта гидрометеорологической службы, многолетнего руководителя крупнейшей Военизированной службы активноговоздействия на погоду в СССР.

Преодоление

О старте, финише и дороге между ними.

Вернёмся ко времени моего приезда. Год 1991. Яффо. Сентябрь. В этом году уже в августе в центральных и северных районах Израиля началась мощная конвекция и проливные дожди. Голова искала пути профессионального трудоустройства. Мы с женой и братом даже поехали в метеослужбу Израиля. Она расположена в Бейт-Дагане. Жена разговаривала с климатологами и они в ней заинтересовались. Договорились ещё о дополнительной встрече после завершения ульпана. Ко мне интереса не было. Метеослужба Израиля активными воздействиями на облачные процессы не занимается. О брате я расскажу позже. Я себя чувствовал так, как бывавший во многих морях, просоленный морской водой, выигравший много морских боёв адмирал, морской волк, оказавшийся вдруг без своих моряков, среди бурного моря на катере с действующим двигателем, но без рулей и без капитанского мостика. На всех кораблях капитанские мостики заняты, а в остальных уголках корабля всё расставлено по принципам действующего капитана. Как, как может действовать этот боевой адмирал?! А ведь я в ответе за жену, дочь, внучку, родителей, брата, сестру и их семьи.

Важно понимать от какого статуса я уехал и к какому статусу я приехал. Моей душе, моему сознанию было необходимо время для адаптации. Я несколько раз отмечал, что мой профессиональный опыт и международный авторитет были весьма значимыми. И в то же время вокруг меня всё было не так. Не так!!! Другой язык, другая культура отношений.

Все годы я был лишь созидателем в области науки и творческой реализации её достижений.

Уезжая со службы я рассуждал так. Активные воздействия с целью увеличения осадков для Израиля задача чрезвычайно важная. Я могу работать в этой области на любом месте от рядового бойца до первого руководителя. В этом спектре рабочих мест я смогу найти своё место. Забегая вперёд скажу, я ошибался.

Руководитель моего уровня никогда не сможет работать рядовым. А вот рядовой стать первым руководителем любого уровня сможет. Жизнь показала реальность такого вывода. Кто был никем, тот в одночасье может стать всем.

Выходит, Ленин был прав, утверждая, что каждая кухарка сможет управлять государством. Вопрос в другом. Какие результаты будут от такого управления?

И тут на помощь этим рассуждениям приходит часто повторяющаяся фраза, что история не имеет сослагательного наклонения. Все действия такого нового некомпетентного руководителя некоторое время будут восприниматься единственно верными. Потом поменяют руководителя и всё повторится сначала.

Я был уверен, что любое дело должен делать специалист. Я всегда по моему воспитанию был уверен, что меня окружают только хорошие люди, в основном единомышленники. Я был и остаюсь очень доверчивым. И тем не менее, по жизненному пути там и сям у меня периодически встречались недоброжелатели. Дорогу я никогда никому не пересекал. Все мои действия были направлены только на конечный результат в интересах сотрудников, дальних и близких людей. И всё равно в моём жизненном бассейне периодически появлялась «щука». Которая кусала и заставляла меня энергично от неё удаляться, двигаться, искать оптимальные решения. Здесь мне хочется разместить мысли очень мудрого человека и замечательного актёра Валентина Гафта.

«Спасибо всем, кто нам мешает»

Прочитайте эти стихи Гафта и Вам, читателям, станет понятна моя жизнь. В моём творческом пути этих «щук» было немного. В своей второй книге я рассказал о многих таких эпизодах. Если в моей творческой жизни и случались схватки, то я всегда был над ними. До приезда в Израиль мой авторитет в СССР и в мире базировался на результатах моей творческой жизни. На «щук» я не обращал внимание. В Израиле я оказался беззащитным.

Мысли Гафта в этом стихотворении соответствуют тем явлениям, которые окружали и мою жизнь. А впрочем, до переезда я так не думал. У меня была уверенность. Среди специалистов Службы моё лидерство никто не оспаривал.

Начальный участок

Первые три месяца прошли в ожидании и тревогах. Главным источником информации о событиях в Стране было радио РЭКА. Оно, говорящее на русском языке, стало родным для всех репатриантов. Однажды меня даже пригласили на это радио для интервью. О чём меня спрашивали, что я рассказывал я уже совершенно не помню. Вероятно, шёл разговор о том, кто я и с какой целью приехал.

Я ждал от Израиля хорошей медицины для родителей и всей семьи, счастья своей дочери, зятю и внучке, семье брата и сестры.

Я ждал ощущения своей земли, своей Страны, права быть хозяином жизни своего народа. Я ждал востребованности знаний и опыта моего, моей жены, брата, сестры, дочери.

Я опустил свой статус с большой высоты до нуля. Нужно было с чего-то начинать свой подъём. Здесь я должен остановиться и сказать, что израильская медицина действительно спасла жизни многих членов моей семьи. И это уже есть высочайшая положительная оценка принятому решению на переезд. Иногда, когда я в своей семье начинаю себя ругать за переезд, меня останавливают и спрашивают: «Как бы мы лечили тяжелейшие заболевания моей мамы, папы, дочки, внучки, жены, брата и, в конце концов, моего возвращения к жизни после 45 секунд смерти и последующих 8 часов операции в одной из лучших больниц мира на открытом сердце по шунтированию двух коронарных сосудов?».

Мои дорогие ученики и коллеги

Мои дорогие ученики и коллеги! Я из многих ВУЗов СССР собрал и обучил Вас в своей службе ракетной технологии воздействия на облачные процессы. Вместе с Вами я наращивал и свои знания и опыт. Под словом «я» имеется в виду, «я и мои соратники», мы вместе. Тем не менее, я уверен, что Вы понимаете какая умственная, психологическая, физическая нагрузка и ответственность лежала персонально на мне в эти почти тридцать моих самых молодых и творческих лет. А ведь эти годы я забрал у семьи и отдал их Вам, науке и нашему делу. Наш профессиональный почти трёхтысячный коллектив к 1992 году стал самым авторитетным в мире, а по оценкам Госкомгидромета СССР — флагманом в Стране. Тут я хочу вставить одно из поздравительных писем, которое я получил через 18 лет после передачи управления Службой от группы ведущих специалистов.

Эти слова мне очень дороги.

Титул фирменного бланка Специальной службы по активному воздействию на гидрометеорологические процессы в Молдове.

23 сентября 2009 года

Дорогой Леонид Абрамович!

От имени командования Специальной Службы по Активным Воздействиям на Гидрометеорологические Процессы в Республике Молдава мы искренне желаем Вам здоровья, счастья и многих лет жизни!

Ваш вклад в организацию и развитие работ, связанных с активными воздействиями на облака, включая воздействия с целью подавления града, в республике Молдавии огромен и эта высокая оценка будет подтверждена многими поколениями специалистов, работающих в республике Молдавии в этой области. Основы и потенциал, заложенный Вами в 70—80е годы, позволил Противоградовой Службе противостоять тяжёлым временам с помощью демонстрации постоянной высокой эффективности противоградового метода, применяемого в республике Молдавия, целесообразности и экономичности этих работ.

Ваши достижения распространились не только на сферу, связанную с организацией, развитием и улучшением в системе противоградовой защиты в Молдавии, но также и на развитие других научных направлений.

Под Вашим руководством и при непосредственном участии и сотрудничестве с ведущими институтами России, Литвы, Украины, Грузии, Молдавии были успешно проведены исследования в таких областях науки, как физика облаков, активное воздействие на них, радиометеорология, результаты которых получили международное признание.

Ваша замечательная репутация и достижения в Противоградовой Области были всегда притягательны для обучения специалистов из разных стран, большинство из которых стали известными менеджерами в сфере активного воздействия.

Ваше постоянное внедрение новых технологий, методов активного воздействия, и научных достижений в выполнение противоградовых работ поощрило создание условий для развития творческих работ многих вступивших в ряды Противоградового Службы, для которых Вы были фактически научным руководителем. Их имена известны в России, Украине, Америке, Бразилии, и так далее. Настоящая дирекция Специальной Службы, так же, как и его ведущие специалисты были Вашими студентами.

Выражая Вам глубочайшую признательность, личный состав Специальной Службы желает Вам ещё раз многих лет жизни, благополучия и не сомневается, что Ваша энергия, знания и опыт позволят Вам эффективно работать в выбранной Вами сфере научных и практических знаний ещё много лет. Мы желаем Вам новых достижений.

Директор специальной Службы И. Гараба Заместитетель Специальной Службы В. Киструга Руководитель отдела активных воздействий Е. Потапов Руководитель отдела радиолокации П. Ингулец Руководитель синоптического отдела Л. Короткова Руководитель финансового отдела Г. Гаина Руководитель ракетного отдела А. Калягин

Я вместе с Вами при участии выдающихся в нашей области учёных создал лучшую в мире ракетную технологию по активным воздействиям на облачные процессы. Я расширил круг научных и опытных работ в области активных воздействий на ряд опасных природных явлений, в том числе рассеивание переохлаждённых туманов в аэропорту Кишинёв,. регулирование интенсивности и количества осадков из всех типов облаков и во все времена года, предотвращение ущербов от ранних заморозков, лаборатории для исследования процессов накопления наших реагентов в различных средах, уменьшение интенсивности гроз и т. д.

Нет, не пришлые учёные, а только приглашаемые мной для совместной творческой работы, по совместному плану с нашими специалистами (научная элита Страны) работали с нами на наших полигонах.

Среди такой элиты я могу назвать Ивана Ивановича Гайворонского, Юрия Алексеевича Серёгина, Нору Оскаровну Плауде, Алексея Дмитриевича Соловьёва, Вадима Владимировича Костарева, Аркадия Семёновича Шупяцкого, Альберта Алексеевича Черникова, Татьяну Громову, Николая Сергеевича Шишкина, Семёна Гальперина, Илью Имянитова, Вольвач, Станислава Шалавеюса, Шапаускас, Вебера, Соломона Моисеевича Шметера, Илью Павловича Мазина, Майю Васильевну Вычужанину, Юрия Николаевича Козулина и ещё многих талантливых учёных и специалистов.

Вдумайтесь в эти фамилии. Они представляют высший цвет советской и мировой науки в области физики атмосферы того периода (1965—1992 и последующие годы). Только один из названных этих учёных (2021 год) пока ещё жив. Вот я отметил этот период и подумал.

А ведь это точно соответствует смыслу сказанного. Да, это был самый плодотворный период этой науки. Наша служба технологически и профессионально была готова развивать и развивала не только противоградовые, но и другие работы по активным воздействиям на такие природные явления, как осадки из летних и зимних облаков, переохлаждённые и тёплые туманы, различные типы заморозков, сокращение интенсивности гроз, создание региональных оазисов погоды, особенно в курортных и санаторных зонах и т. д. Основное оборудование и подготовленные кадры для этих работ мы, при участии всей Страны, подготовили. Я построил и оснастил самым современным оборудованием все подразделения Службы, обеспечил весь коллектив современным жильём и условиями работы, купил даже дом отдыха и места для отдыха и лечения в санаториях.

Это наши сотрудники подготовили к работе, создали и обучили специалистов для первого противоградового отряда в Аргентине и Бразилии, в Венгрии, Румынии и для экспериментального проекта в Швейцарии, активно участвовали в работах в Болгарии, Испании, на Кубе.

Я подготовил Вас к возможностям стать учёными, создать свои семьи. Многие подразделения службы активно вовлекались в компьютеризацию технологических процессов.

Специалисты Пронин и Белогур в Григориопольском отряде уже соединили компьютер с радиолокатором и начали готовить программу обработки радиоэхо для воздействия. Активно в этом направлении работали Волков и Нейфельд в Чимишлийском отряде и ряд других специалистов из других отрядов. В Котовском отряде (Братушенко) уже функционировал осадкомерный радиолокационный компьютеризированный комплекс. Он был готов для оперативного использования. Комплекс уже мог давать информацию колхозам и совхозам о выпадающих осадках на участках их полей размером всего 2 Х 2 км. Проблемным фактором в то время было отсутствие ещё интернета. В те годы требовалось немалых трудов, чтобы прибрести перспективные компьютеры. У нас они активно внедрялись.

Я подготовил службу к совместным работам с Румынией, с помощью Правительств СССР, Молдавии и Госкомгидромета СССР заключил с ними межгосударственный договор, разработал систему взаимодействия в пограничной зоне и выбрал участок для строительства базы первого румынского отряда, установил профессиональные связи с Китаем, Бразилией, Болгарией, Венгрией и, особенно, с Аргентиной, направлял выпускников школ на учёбу в одесский гидрометеорологический институт. Я начал подготовку национальных кадров в Кишинёвском университете.

Все службы нашей прошлой Страны, а также Аргентина, Бразилия, Венгрия, Швейцария получали из наших заводов все пусковые установки и приезжали перенимать наш опыт.

У нас была тесная связь с Харьковским институтом радиоэлектроники, Казанским университетом, Одесским и Ленинградским гидрометеорологическими институтами, Московским и Ленинградским, Томским, Кишинёвским университетами.

Выпускники этих вузов всегда охотно принимали наши предложения о работе.

Я обращаюсь к Вам, мои бывшие сотрудники и ученики: «Гордитесь историей своей Службы. Её обязательно нужно знать. Цена этой истории почти 28 лет, помноженные на 360 дней и 24 часа без отпусков и отдыхов моей профессиональной, полной тревог жизни. Я вместе с Вами проживал все Ваши судьбы. Служба была моей жизнью в эти 28 лет».

К сожалению, нынешние руководители и ряд специалистов пытаются принизить мою роль в создании как всей ракетной технологии, так Службы в целом. Да, мы тесно сотрудничали со многими авторитетными учёными разных институтов.

Однако, каждая научная тема, каждое сотрудничество начинались по моей инициативе.

Прежде всего, я ехал в соответствующий институт, встречался с соответствующим учёным, несколько часов, а в ряде случаев и дней, обсуждал с ним тему, программу, исполнителей, находил с ними интерес в сотрудничестве, брал на себя различные обязательства и т. д.

Далее я обсуждал тему с теми сотрудниками службы, которых я должен был убедить перейти с их места работы на новую исполнительскую задачу. Нередко этот разговор сопровождался слезами и даже моим давлением. Я видел в избранном мной исполнителе соответствующий потенциал.

Так начиналась исследовательская работа каждого научного сотрудника службы и экспериментальной базы при участии приглашённого мной соответствующего учёного одного из институтов Страны и при моём непременном самом активном участии на всех этапах исследования.

Научный руководитель

По договорённости с премьер-министром Молдавии, уезжая из СССР, я становился (оставался) научным руководителем Службы. Однако, пока я устраивался в Израильском университете, Буйницкий из моего верного ученика стал в отношении меня врагом. Он вдруг решил стать «ПЕРВЫМ» и мой авторитет ему мешал. Мешал он и последующим сменяющим один другого начальникам. Тем не менее, в 1991 году из пятидесяти лет жизни 28 я отдал Службе и, в той или иной степени, профессиональному благополучию каждого из Вас.

К сожалению, я ошибся в выборе своего последователя. Ошибся. Премьер-министру Молдавии я предложил три кандидатуры, в том числе зав. отделом ЦК КП Молдавии Олега Прокофьевича Мория, моего заместителя по кадрам Лавриненко, моего заместитель по производственным вопросам Буйницкого. Он по моей подсказке выбрал Буйницкого.

Почему? Потому что он был самым молодым и, главное, окончил Кишинёвский университет по соответствующей специальности, прошёл по всем ступеням службы до моего заместителя. Все годы работы со мной он проявлял абсолютную верность моим решениям. И тем не менее, я ошибся. Буйницкий оказался по своим моральным качествам, к сожалению, не подготовлен к столь сложной работе руководителя большой организации. Я ошибся. Так случилось. Оказалось, что моральный фактор в делах большого руководителя является определяющим.

Остальную, оставшуюся у меня жизнь, я обязан был отдать семье. При этом я планировал быть научным руководителем своего детища.

Сон

Читатель, помните, я рассказывал свой сон перед отъездом из Кишинёва. На большой скорости, на прямых ногах, меня перенесла какая-то сила метров на 200 вниз с площадки моего служебного вертолёта и моей Каларашской базы. Я скользил вниз в своей генеральской форме и не падал. С новой площадки мне открылись две дороги. Одна, крутая, скользкая после ливневого дождя и глинистая вверх, назад к площадке моей Каларашской базы, где осталась моя машина с верным водителем Жорой Никоричем. Другая дорога шла с малым уклоном вверх, в сторону и была усеяна острыми камнями — огромными булыжниками. Мне предстояло выбрать из этих дорог одну. Я посмотрел вверх и понял, что вернуться по скользкой глинистой дороге к себе на полигон мне не хватит сил.

И я пошёл по дороге, идущей с небольшим подъёмом в сторону, падая и разбивая ноги о камни. С тех пор прошло много лет. Забегая вперёд, должен сказать, что в моей жизни всё так и произошло. В Новой Стране мне всё-таки удалось подняться с нулевого уровня до уважаемого статуса. Путь этот был усеян острыми, очень острыми, булыжниками.

К читателю

Хочу обратиться к читателю, который сумел дойти до этой страницы. Наверняка Вы поняли, что я никак не могу выбраться из описания моего прошлого, из этого круговорота.

Слово за словом, часто повторяясь, я возвращаюсь к своему молдавскому советскому прошлому. Потому что в моей профессии я был созидателем, потому что я понимал ментальность своего окружения, потому что я ощущал уважение к своему труду, потому что мы были счастливы, потому что там у нас родилась дочь и внучка, потому что там были живы наши мамы и отцы. Потому что там Страна оценила мой труд, присвоив мне звание лауреата государственной премии СССР. Это прошлое меня не отпускает и, вероятно, никогда не отпустит. И в то же время я выражаю и благодарность, и негодование ко всем своим «щукам», которые не только вились вокруг меня, но и продолжили кусаться уже тогда, когда я уехал. А за что же им благодарность? Да за то, что они помогали мне становиться сильнее.

Через три месяца после нашего приезда в сентябре к нам домой пришёл проф. Тель-Авивского университета Шалва Цивион. Об этом несколько позднее. А сейчас то, что я понял, пытаясь продолжить свою профессиональную деятельность.

Ниша моих профессиональных интересов, тем более, моего профессионального уровня, была занята. Каким бы значимым и известным специалистом в мире ты бы не был, ниша в Иерусалимском университете для тебя занята. Территория Израиля мала и научные авторитеты на ней собираются в очень ограниченном центре. Предстояла беспощадная борьба за научный статус.

Это не входило в мои планы. Я никогда не наступал на пятки впереди идущему. К тому же на моём пути впереди идущих не было. Главным авторитетом в моей области науки в Израиле оказался молодой, незадолго до моего приезда защитивший диссертацию, доктор Дани Розенфельд. Незадолго до моего приезда он заменил в должности заведующего лаборатории в Иерусалимском университете умершего, всемирно известного проф. Гагина.

Из Дани Розенфельда вулканом лилась энергия деятельности. Начал он с ревизии основных работ Гагина, своего учителя.

Конечно, можно было, грубо говоря, «лечь» под Розенфельда и стать его подмастерьем. Он очень этого хотел.

На нашей первой встрече он сказал мне, что хотел бы с моей помощью обосновать ошибочность советской технологии активных воздействий на облачные процессы. Это был первый мешочек с ядом в начало нашего творческого пути.

Ученый Совет

Когда Либерман стал министром инфраструктуры, по нашей инициативе и при поддержке Юры Штерна был создан Учёный Совет при министре из 15 учёных репатриантов.

Председателем Совета был я. Мы, по заданию Либермана, совместно с главным учёным министерства на своих заседаниях рассмотрели множество проектов учёных репатриантов и выбрали пятнадцать из них, т. е. по пять в областях водных проблем, геофизики и энергетики.

Мой проект увеличения осадков из облаков был в их числе. Тем не менее, для утверждения проекта нужно было пройти ещё одну комиссию в компании Мекарот. В состав этой комиссии входили и профессора Дани Розенфельд из Иерусалимского, и Зеев Левин из Тель-Авивского университетов.

Вот эти два человека на комиссии проголосовали против моего проекта. Аргументы были такие. Запускать ракеты, размещать ракетные пункты в нашем регионе очень опасно из-за большой концентрации населённых пунктов и терроризма. Проводить воздействия по самолётной технологии с помощью российских больших самолётов нельзя из-за большой концентрации наших боевых самолётов и закрытости территории по причинам нашей безопасности. Все эти аргументы верны, но только до тех пор, пока цель наших работ не становится особо важной.

К примеру. Когда на территории Израиля полыхали пожары, Страна приглашала множество самолётов из разных Стран, включая Россию. И эти самолёты летали повсюду там, где нужно было гасить пожар.

Ещё один пример. Когда в Молдавии появилась необходимость запускать наши ракеты по облакам в зонах интенсивных полётов самолётов всех ведомств, включая боевую авиацию и особо важные рейсы, я, при участии Правительства, решил эту задачу.

Конец ознакомительного фрагмента.