Бриллиантовая обезьяна

Ленар Гимазутдинов

Поиск любви и смысла существования через многочисленные жизненные ситуации главного героя. Оказаться на острове с красотками? Оправиться в параллельный мир? Ограбить банк? Разумеется! Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

ПРЕДВОДИТЕЛЬ МУТАНТОВ

Тосканец оценил — время не его союзник. Сразу нашел Рустама. Даже не пытался говорить шепотом.

— Мы сможем поднять людей в течение… скажем, пары часов? — нетерпеливо спросил.

— Что?! Пары часов?! — Рустам несколько испуганно отшатнулся. — Что у тебя там случилось?!

— Олим хочет все испортить! Мы должны сработать быстрее!

— Насколько? Он что, сегодня сюда спустится?

— Примерно через неделю.

— Тогда, зачем эти пару часов?!

— А подготовка? Думаешь, революцию можно сразу начать?

— Что с подготовкой?

— Твое дело подготовить людей. Собери нашу бригаду, объясни ситуацию. Пусть поговорят с народом.

— У нас нет оружия.

— Мне понравились прутья. Кажется, отличное оружие.

— Прутья против автоматов?!

— Это я беру на себя! — Тосканец для убедительности сжал его руку. — Думай, Рустам! Нам нужно быстро собрать людей! Как это сделать?!

Рустам погрузился в себя. Покачал головой.

— Ладно… Я что-нибудь придумаю, — проговорил он твердым голосом.

Ночью Санджар сам спустился в пещеры. Тосканец отвел его в дольний проход, чтобы исключить появление свидетелей. Свет уже отключили. Путь освещали себе фонарем. Второй фонарь оставили позади себя в тридцати метрах, чтобы никто не смог приблизиться к ним незамеченным.

— Что ты предлагаешь? — Санджар тихо спросил.

— Бунт.

Старик принял эту информацию без эмоций. Он знал, за что борется. Средства его не интересовали.

— Каким образом?

— Здесь есть недовольные…

— И что?! Они все недовольны! И что они сделают?!

— Нападем на охрану. Они этого не ожидают… Правда?

— С голыми руками?!

— В руках что-нибудь будет… Меня больше интересуют автоматы в руках охраны!

— Вот именно!

— Думал… вы нам с этим поможете…

— Как?!

— Будет неплохо, если на момент бунта в автоматах не будет пуль.

— Что?! Как это?!

— Думал… вы сможете это устроить…

— Как?!

— Не знаю… Думайте. У вас есть доступ к оружию… Мы назначим день, вы разбираетесь с пулями, придумываем какой-нибудь условный знак… чтобы мы знали, что все в порядке и неожиданно и стремительно нападаем… Пока они поймут, что в автоматах нет пуль… мы успеем разобраться со всеми!

— То есть… я должен у всех автоматов вытащить пули? И все это провернуть в один день, чтобы охрана не заметила?!

— Точно, — улыбнулся Тосканец. Он всегда знал, что улыбка упрощает все на свете.

— Это и есть твой план?!

— У вас другой?

Старик раздраженно сплюнул. Отправился куда-то. Быстро вернулся, разбрасывая вокруг себя пыль. Постоянно прикладывался рукой ко лбу.

— Допустим… я сделаю это… Но что будет дальше? Где я должен находиться в это время?

— М… Это… не столь важно… В смысле… это слишком легкий вопрос… Вы, например, можете сказать, что плохо себя чувствуете и отправиться домой. Я приду к вам. На следующий день мы можем отправиться за вашим сыном.

— Это вызовет подозрение.

— Пусть. Находиться рядом с пещерами будет опасно. Вы часто уходите домой?

— Бывает…

— Вот и договорились. Позже назовете номер своего дома, где его искать… Это не проблема! Главное — пули!

— Ясно… Мне нужно все продумать… Как решусь, сразу сообщу!

— Желательно решиться завтра… В крайнем случае, послезавтра.

Санджар закрыл глаза, тяжело вздыхая. Он только сейчас осознал, что собирается сделать. Устало двинулся к выходу.

Тосканец сидел на кухне. По привычке делал вид, что пьет чай. Хорошая привычка — пить чай. Только настоящий, правильно заваренный, душистый… Нельзя допускать, чтобы вода кипела. Воду нужно снимать с огня за несколько мгновений до кипения. Далее, выждать минуту, чтобы напиток созрел, можно помешивая ложкой. Восток подарил ему новое удовольствие… Нервы на пределе. Уже, казалось, лучше умереть, чем стоять на месте. Он ждал знака от Санджара. Перед ним возник Ахмед. Сердце задрожало в предчувствии.

— Санджар передал тебе, что завтра ты должен вернуть ему желтую рубашку.

Тосканец кивнул, успокаиваясь. Такая нелепая фраза вполне может периодически дарить надежду, радовать и возбуждать одновременно! Ахмед удалился. Тосканец залпом выпил остывший чай в кружке. Это как последнее напоминание о времени проведенном в непривычном качестве то ли пленника, то ли врага народа, то ли раба… Он поднялся и направился к Рустаму. Тот возился рядом с народом.

— Время, Рустам, — торжественно проговорил Тосканец. — Выступаем через два часа! Все готовы?

Рустам застенчиво кивнул, будто собирался превратиться в другого человека перед чужым для него делом. И кем он был? За время знакомства Тосканец так и не понял, что в нем страшного? Почему его называют шайтаном? Наоборот, всячески хотелось ему помогать! Рустам подошел к людям, которые, словно предчувствуя, принялись оборачиваться.

— Все желающие, кому надоело тут топтаться! — старик заговорил сильным голосом. — Сегодня у вас есть возможность изменить свою жизнь!

— Что это значит?! — к ним подошел мужчина из их отряда. Глаза, как всегда блестели безумным блеском.

— Сегодня…

— Сегодня?! — мужчина обратился к Тосканцу.

— Через два часа!

— А что там с автоматами?!

— Там не будет пуль! — Тосканец заговорил громче. — Я несу за это ответственность! Поэтому пойду первым! Как только убедитесь, что в меня не стреляют… сразу двигайтесь! Когда охрана поймет, что там нет пуль, они могут взяться за ножи или еще чего… Главное, неожиданность! Если упустим момент… можем потерять этот шанс!

— Прутьев всем не хватает! — кто-то ответил.

— Ничего не могу сделать… У вас есть два часа, придумайте что-нибудь! И еще одно условие! Теперь, все следите друг за другом! Никто не должен выйти из пещеры! Кто-то может предупредить охрану! Все… бросаем работу! Ждем два часа…

Он смотрел в песочный пол. Присел на одно колено. В правой руке держал прут. Именно в этот момент вдруг пришла мысль, что Санджар мог не справиться с работой. Или охранники могли заметить исчезновение пуль. Если ситуация начнет разворачиваться не так, как задумал, он вполне мог получить пулю. Смерть не страшила. Не хотелось умереть в период своего осмысленного существования. Можно сказать — ради любви! Он зарылся ладонью в холодный песок. Нужно попрощаться с ним. Все же, это интересный опыт, что ни говори! Он глянул на людей. Некоторые сомневались, стояли в стороне. Другие вооружились и ждали. Камни, прутья, кирки… Главное, в глазах решимость. И когда они успели стать другими людьми?! Рабство можно воспитать в разных людях, но и свободу тоже! Не бывает разных национальностей, бывают разные группы людей, на которых оказывают свое влияние хозяева. Группа может быть страной, городом, улицей, семьей… Цвет кожи так же не имеет значения. Хозяин, в зависимости от таланта, выбирает особые пути давления на свой народ. Можно запугивать, расстреливать, насаждать «демократию», свободу, или принимать более тонкие методы. Например, заставить людей каждые полгода переводить стрелки часов на час вперед или назад. Никто не понимает, зачем? Но слепо доверяются своему хозяину, ему виднее, потому что он как бы умнее. Экономия, в лучшем случае, около одного процента. Промышленность, транспорт и лампочки в туалетах работают вне зависимости от рассвета и заката! Стоит ли петь песни своему хозяину, если от него такая продуктивность? А придумать что-то более чувствительное для народа слабо?! Видимо, да… Встречаются и другие способы удержать власть, совсем уж диковинные. Внедряешь в народ самое популярное слово, например, «позвонит» в разных вариациях. И разделяешь людей на тех, кто делает ударение на первый слог и на второй. Люди разделены на высший сорт и провинцию! И уже точно они никогда не объединятся, чтобы свергнуть своего хозяина! Никто не догадается, в чем здесь главный смысл… Никто даже не поинтересуется, почему за правильность произношения русского языка начали борьбу именно с этого слова и, в общем-то, на нем же и закончили?!

Тосканец набрал воздуха в легкие. Пора! Никогда не вел людей на восстание. Никогда не мечтал об этом. С чего такая роль?! Двадцать первый век на дворе…

— Вперед! — он встал и двинулся к выходу.

Они молча прошли мимо удивленного Ахмеда. Тот соскочил с места, выкрикнул что-то, но, увидев настрой людей, подавленно отстранился. Время выбрали послеобеденное. Охрана, набив животы, обычно могла думать лишь об отдыхе и сне, возлежав на кроватях или соломе. Тосканец первым поднялся по лестнице, которую должен был «забыть» поднять Санджар. Если бы лестницы не было, пришлось бы подложить камни. В общем, выбраться наружу — не проблема. Он совершенно не знал, чего ждать наверху. Да, и не было уже времени думать об этом. Яркое солнце на миг его ослепило. Вокруг никого. Он двинулся вперед, обнаружив позади себя Рустама и кого-то еще из восставших. Первым, кто попался на его пути, оказался полуголый мужчина. Он сидела на корточках и мыл руки под струей холодной воды из крана. Автомата рядом не оказалось. Он лениво оглянулся, услышав позади себя торопливые шаги. Понять ничего не успел. Тосканец ударил его по голове. Тот дернулся, рухнув на землю. Попытался встать, слабо зарычав. Тосканец ударил снова. Бил сильно, чтобы уничтожить любое сопротивление. Мужчина больше не двигался. Тосканец молча руководил отрядом. Руками указывал на кибитки, в которых по идее должны отдыхать охранники. Сам двигался к большим воротам. Здесь двое с автоматами. Ну, вот… Теперь, самое интересное. Тосканец почувствовал холод в низу живота, приближаясь к ним. Действовал нагло, будто безумно. Парни принялись угрожающе кричать. Быстро вскинули автоматы, сняли с предохранителей и прицелились. Тосканец бежал на того, что оказался слева. Кто-то сзади набегал на второго. Охранники несколько раз нажали на курки. Когда поняли, что выстрелов не последовало, попытались увернуться от ударов. Тосканец бил не останавливаясь, пока кровь врага не потекла по горячей пыли. Рядом добивали второго охранника. Он оттолкнул их, увидев трещину в голове поверженного. В принципе, никого убивать не хотелось. Он обернулся. Сквозь завесу белой пыли слышал короткие выкрики и удары железных прутьев. Подумал, что обязательно кого-то убьют. Он не мог всех контролировать. Ради свободы, люди сделают все возможное и даже больше. Через пять минут весь отряд собрался возле него. Он пытался взглядом отыскать Рустама.

— Кто-нибудь видит Рустама? — он выкрикнул.

Люди повертели головами.

— Рустам! — выкрикнул Тосканец. Неужели старику досталось?! Зачем он вступил в бой?! Есть же для этого молодые!

— Надо идти к Олиму! — кто-то выкрикнул. — У него деньги!

— Где Рустам, кто-нибудь знает?!

— Нет его! Так что… идем к Олиму?!

— Соберите автоматы! — скомандовал Тосканец.

Он понимал, что пока люди разгоряченные, нужно идти дальше, поэтому решил выяснить местоположение Рустама позже. Открыл ворота и двинулся в сторону дома Олима. Прошли по тропе. Перед маленькой калиткой остановились. Его отряд выстроился перед ним. Он прошелся сквозь них, негромко объясняя задачу.

— Действуем быстро! Вбегаем, угрожаем автоматами, бьем прутьями! Охранников здесь немного… Должно быть около пяти. У нас нет пуль, но они об этом не знают! Все! Заходим!

Стало даже как-то интересно. Неслись молча. Наставляли оружие на испуганных парней. Били. Двигались дальше. От собственной скорости и возбуждения кружилась голова. Прекрасное ощущение — вбегать в чужие дома и властвовать! Жаль, что некого насиловать… Они тяжело дышали перед дверью в большой зал дома. Оттуда доносилась музыка. Тосканец снова повернулся к своим людям. Те успели потерять уверенность. Все же, они находились во владениях самого могущественного хозяина с плохими намерениями.

— Вы готовы? — на всякий случай, спросил Тосканец.

Они смущенно отвернулись. Автоматы смотрели в пол.

— Ты… это…, — виновато заговорил один из них. — Сам зайди к нему… Ты уедешь, а нам тут еще жить…

Предводитель, впрочем, не сильно расстроился. Главное и самое сложное уже сделано. Взял у ближнего воина автомат, открыл двери и решительно прошел в комнату. Музыка зазвучала громче. Олим, закрыв глаза, сидел на диване. Видимо, он еще не понял, что произошло. Годы приучили к тому, что стабильность в его статусе неизменна. Тосканец медленно подплыл к нему. Автомат просто держал в руке, не прицеливаясь. Он вдруг понял, что от него требуется убить хозяина. Иначе, зачем он зашел сюда один. Пока такого желания не наблюдалось. Может, сам хозяин подкинет причин? Начнет угрожать, унижать, сыпать слюной, замахнется для нанесения смертельного удара… Убивать порой вполне удовлетворительно. Олим открыл глаза. Спокойствие в позе не нарушилось. На удивление все быстро понял. Медленно потянулся к пульту и отключил музыку.

— Что ты здесь делаешь? — мягко спросил.

Тосканец пожал плечами.

— Борюсь за свою свободу.

— В моем доме?

— У тебя есть кое-что, что принадлежит мне…

— Что?

— Фотография женщины и ключ.

— Ты за этим пришел?! — Олима прежде всего интересовала собственная жизнь.

Тосканец кивнул, посмотрев в окно. Убивать по-прежнему не хотелось. Он ожидал другого поведения от хозяина.

— Да…, — протянул Олим. — Недооценил я тебя… Вернее, поздно среагировал…

— Где моя папка?

— Вон там сейф… Он не заперт… Найди свою.

Тосканец открыл сейф, вытащил все папки и бросил на пол. Теперь, все это казалось бессмысленной информацией. Свою папку нашел примерно с тридцатой попытки. Все это время Олим терпеливо ждал. Тосканец спрятал фото, ключ и информацию о себе в карманы.

— Что с моими людьми? — дипломатично поинтересовался хозяин.

— Понятия не имею.

— Насколько сильно они пострадали?

— Я не приглядывался.

— Где заключенные?

— В соседней комнате.

— Почему не зашли сюда?

— Ждут от меня вестей.

— Ты должен…, — Олим осекся, опуская голову. — И что собираешься делать? Отпустишь всех на свободу?

— Почему нет?

— Их нельзя отпускать!

— Они этого заслужили.

— Но еще можно все исправить!

— Я идиот, по-твоему?

— Ты нет… Более того, я не против того, чтобы лично ты ушел, но… они… Они не должны уходить!

— Что с ними не так?

— А ты… Ты ведь не знаешь… Посмотри их дела! Папки перед тобой! Там все про них!

— В моей папке тоже много чего написано…

— Ты другое дело! Тебя мы использовали как пробный вариант.

— Что это значит?!

— Мы налаживаем контакты с Россией. Многие в твоей стране хотят использовать нашу систему! Ты стал первой ласточкой.

— Что это за система?

— Я не могу говорить об этом…

— Говори! — Тосканец впервые прицелился в него.

— Ну… Предположим, человеку нужно устранить конкурента… Он присылает его сюда. Если начинается следствие, и нашего клиента начинают подозревать в убийстве, мы тут же отпускаем его конкурента, как доказательство его жизни! Но его воля уже будет подорвана.

— Почему нельзя держать его в России?!

— Где?! Ты понимаешь, что в тюрьме его держать нельзя! А если в подвале… Кто будет постоянно его охранять?!

— Это что… у тебя тут бизнес такой?

— Что-то вроде…

— Ты псих! Это еще один повод уничтожить тебя!

— А ты посмотри на их дела! За что они все здесь?! Ты ведь дружишь с Рустамом? Посмотри его дело! Он здесь давно… его папка другого цвета… Ее легко найти. Вон смотри… зеленого цвета… Там таких мало…

— Что с ним?

— Он насильник! Дети, женщины, мальчики… Потом, он их убивал! Всех! Никто не выжил!

— Какой насильник?! Он же старик! Я ничего такого в нем не заметил…, — Тосканец почувствовал приступ тошноты. Неужели он так ошибся?!

— А ты посмотри в его дело!

— Я видел свое дело… Этого достаточно!

— А где сейчас он? Неужели он и сюда пришел?! И сидит, дожидается, пока ты поговоришь со мной?!

— Его нет… Возможно… он пострадал…

— Ты видел его тело?

— Нет…

— Думаю, он уже далеко отсюда. Он знает меня… Он знает тебя… Он знает, что мы можем договориться! Он не дурак!

— Мы не договоримся…, — Тосканец сказал это, демонстрируя тупое упрямство. Двинулся к папкам. Быстро отыскал информацию о своем лучшем друге. Фотографии жертв, его письменные признания, подробные описания своих деяний…

Олим понял, что папка произвела должное впечатление.

— Посмотри на дела других! Это легко!

Тосканец машинально открыл первые три попавшиеся папки. По фотографиям узнал нескольких персонажей, с которыми вместе глотали пыль. Серийный убийца, вооруженное ограбление, разрубленные на куски родители и собственные дети… Этого хватило!

— Что ты видишь?! — строго спросил Олим.

Тосканец не хотел отвечать.

— Ты уверен, что хочешь их всех отпустить?! Имей в виду! Ты будешь нести ответственность за все их последующие действия! За все их новые жертвы!

— Почему они все здесь?! Они должны сидеть в тюрьмах!

— Разные причины. Кого-то нельзя сажать в тюрьмы. Их могут выкупить влиятельные родственники. На других нет доказательств, но их причастность известна многим… Другим обеспечена легкая жизнь на нарах, а тут им приходится работать…

— Я тоже такой же страшный?

— Не мне решать. Я просто выполняю свою работу. Без базара, ты заслужил свободу! Но уходи один… Оставь этих тварей для меня!

— Что я получу взамен?

— Клянусь аллахом, что не буду преследовать тебя двое суток, но после… извини… По-другому, пострадает моя репутация.

Тосканец присел на мягкий ковер. Автомат отложил в сторону. Чувствовал, что не придется убивать. И хорошо. Он видел глаза своих пещерных «друзей». Раньше он хотел, чтобы они горели безумным блеском. Надо было, чтобы хватило смелости вести войну за свободу. Но теперь, будучи свободным… он понимал, что это безумие, от которого могли пострадать многие. Он не может нести ответственность за всех. Да, и Санджар останется без своего сына. Он ведь изначально пошел на обман, чтобы найти верное решение. С сегодняшнего дня, он больше ни за кого не будет нести ответственности! Если смогут, пусть сами выбираются на свободу! Сами виноваты, что не зашли в эту комнату!

— Мне нужна одежда и деньги, — Тосканец говорил спокойно. Он не просил — выставлял условие. — Далее, ты напишешь мне номер своего телефона, я буду звонить насчет Рустама. Его поймать в первую очередь.

— А ты как-то спас ему жизнь…, — почему-то улыбнулся Олим. — Одежда в шкафу. Деньги… У меня есть тут немного…

— Если немного… то не договоримся! — Тосканец взялся за оружие.

— Хорошо, — уверенно усмехнулся хозяин. — Возьмешь в сейфе… Там много!

Пять минут спустя, Тосканец вылезал в окно в чужой одежде, с автоматом наперевес и набухшими от зеленых денег карманами. Олим сосредоточенно набирал какие-то номера на своем сотовом…