Мой желанный враг

Лена Сокол, 2021

Полина не искала роскошной жизни. Все, чего она хотела, – спасти свою мать, умирающую от рака. Но за все надо платить. Особенно за помощь влиятельных людей. Виктор – отличный парень и прекрасный муж, но его друг Марк… Полина не может игнорировать свои чувства к жестокому, хладнокровному, хищному Марку. При каждой их встрече она трепещет от страха и желания одновременно. Это тяга на грани сумасшествия. Что победит: здравый смысл или животный инстинкт?

4

Полина

В подобном месте я была первый раз. Всюду мерцали огни, грохотала музыка, в воздухе стоял запах табака и дорогих духов. Виктор явно чувствовал себя здесь в своей тарелке. Охранники, официанты, менеджеры — все приветствовали его как постоянного гостя. А какая-то полураздетая девица даже попыталась броситься ему на шею, но он тут же остановил ее жестом руки.

— Не сейчас. — Виктор резко мотнул головой, обернулся, взял меня за руку и потянул за собой. — Идем, мы ненадолго.

Девица с недовольством воззрилась на нас, но мы уже двинулись дальше сквозь толпу.

Я с ошеломлением разглядывала извивающихся на шестах и практически раздетых женщин. И поражал меня даже не их внешний вид и их бесстыдные движения, а то, как реагировали на них находящиеся в зале мужчины: вроде прилично одетые, состоятельные, многие даже трезвые, все они улюлюкали, свистели, тянули руки с зажатыми в них купюрами к стриптизершам и даже пытались ухватить их за бедра или задницы.

«Дикость какая», — подумала я.

Но, похоже, девушкам на сцене это только льстило: они зазывно прогибались, демонстрируя свое тело, бросали на посетителей манящие взгляды и многозначительно им улыбались.

— Я понимаю, что тебе не по себе, — как-то немного виновато посмотрел на меня мой спутник. — Потерпи немного, Полин. Я поговорю с другом, и мы сразу уйдем.

Не знаю, зачем он сказал мне это. Наверное, у меня был слишком смятенный вид.

— И часто ты тут бываешь? — осторожно поинтересовалась я.

Вик рассмеялся — смущенно и нервно.

— Нет, — отмахнулся он и потянул меня за собой. — Редко. В основном из-за того, что тут всегда можно найти Марка.

«Врет», — поняла я.

— А вот и он. — Вик зачем-то крепче сжал мою руку.

Он будто волновался.

А я подняла взгляд и заметила столик в глубине зала. Самый дальний, он находился на небольшом возвышении, подиуме. От остальной части помещения он был огорожен железным каркасом с перилами. Посередине на фиолетовом диванчике, развалившись в небрежной позе, сидел мужчина.

Белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, три верхние пуговицы расстегнуты — грудь с небольшой порослью темных волос поверх мягкого золотистого загара. Жилистые руки с тугими канатами вен, в одной из них зажат невысокий стакан с виски, в другой — толстая сигара.

Мужчина затянулся, задумчиво прикрыв веки, и резко, будто нервно выпустил дым из красивых, хищных губ. Он явно ощущал себя хозяином жизни или кем-то даже вроде бога. Или дьявола. Скользил презрительным взглядом по залу и продолжал недовольно хмуриться.

Мне почему-то совсем расхотелось подходить к нему. Разом стало так страшно, что этот человек сейчас повернется и заметит меня, что в лицо ударил холод, а по телу молниеносно распространился тягучий жар. Казалось, что от этого ощущения меня даже немного покачнуло и голова закружилась.

— Нам наверх, — кивнул на ступени Виктор.

У меня задрожали колени.

Я не сводила глаз с незнакомца. Идеальный профиль: густая, короткая бородка с безупречно ровным краем, крадущаяся от виска до подбородка, пухлые губы красивой формы, длинный нос с едва заметной горбинкой, густые темные брови и черные, как адова пропасть, глаза.

Весь его образ — продуманная до мельчайших деталей небрежность, созданная лишь для того, чтобы заявить: «Я — дьявол. Циничный, испорченный дьявол, для которого все остальные люди лишь букашки, которых можно давить ногами».

Мое дыхание оборвалось, а сердце замерло.

В этот самый момент мы и оказались перед ним.

— Привет! — Вик наклонился и приобнял его.

Я не дышала, ожидая момента, когда он отойдет, и дьявол полоснет по мне взглядом.

Но это было неизбежно.

— Знакомься, это моя Полина, — радостно представил Виктор, оборачиваясь ко мне. — Полина, это Марк. Мой лучший друг.

Дьявол отклонился на спинку дивана и лениво запрокинул голову, чтобы удостоить меня своим вниманием. Отложил сигару и выпустил дым, медленно оглядывая меня с ног до головы.

Мое сердце метнулось вверх и забилось где-то в горле. Захотелось попятиться назад. Убежать. Наверное, так и стоило поступить, но меня будто пригвоздили к полу.

Его энергетика гипнотизировала, завораживала. Она действовала подобно парализующему яду и совершенно лишала воли. А взгляд… тот бил словно хлыстом. Невыносимо тяжелый, пугающий и дикий. Мне показалось, что этот человек в одну секунду занял собой все пространство вокруг меня.

— Здравствуйте, — проблеяла я не своим голосом.

Его кадык дернулся, а уголок губы изогнулся в злой ухмылке.

Взгляд из-под густых черных ресниц резко вонзился в мое лицо. Этот непроницаемый равнодушный взор каким-то чудесным образом забирался сразу под кожу. Медленно, осторожно, коварно. Въедался глубоко и распространялся по телу миллионами мурашек.

Мне все это очень и очень не нравилось.

Я ждала, когда он поприветствует меня в ответ, но тут дьявол, будто потеряв ко мне всякий интерес, медленно перевел взгляд на друга и глубоким, низким голос произнес:

— Скажи своей соске, пусть пока погуляет, а мы обсудим с тобой наши дела.

Марк

Интерес. Вот что я испытал, впервые увидев ее в этой толпе одинаковых шлюх, вырядившихся так, чтобы продать себя подороже. Настоящий охотничий интерес, которого я не ощущал еще со времен студенчества.

Сейчас я мог купить любую: на час, на вечер, на ночь. Мог даже позволить себе приобрести карманную «собачонку» с надувными сиськами, которая будет следовать за мной по пятам и вежливо улыбаться всем моим гостям и деловым партнерам. Мог бы держать даже целый гарем из таких вот продажных, скучных и предсказуемых до оскомины на зубах дешевок.

Но были времена, когда я не мог себе позволить даже переспать с любой из них.

В десятом классе я влюбился по уши в свою одноклассницу Маринку и не знал, как к ней подкатить. Разумеется, Маринка даже не замечала меня. А когда я предложил ей встречаться, высмеяла на весь класс.

— Я? С тобой? Да ты посмотри на себя!

Я тогда страшно переживал, ощущал себя ничтожеством, но один случай изменил все. Летом после окончания школы я подрабатывал в автосервисе. Нужно было перегнать одну шикарную тачку после смены. Представительский класс, кожаный салон, свежая полировка — не машина, конфетка.

Отъехал от сервиса буквально метров на пятьдесят, а тут она — Маринка. Идет по улице, походка от бедра. Опустил стекло, чтобы удостовериться, что это действительно она, а девчонка возьми да обернись.

— Загорский? Ты?!

Видели бы вы ее лицо. Восхищение, изумление, алчный огонь в глазах.

— Привет, Марина. — Автомобиль остановился возле нее.

Девушка наклонилась к окну, представив моему взору упругую грудь в обтягивающей кофточке.

— Твоя, что ли? — спросила она, внимательно оглядывая салон.

Я видел, как горят ее глаза, поэтому спокойно ответил:

— Моя. — Ухмыльнулся и хлопнул ладонью по пассажирскому сиденью. — Садись, прокачу.

Уже через двадцать минут она исступленно брала у меня в рот. Отчаянно старалась и пыталась удивить меня своим мастерством, заглатывая до предела и почти давясь. А еще чуть позже низко охала, когда я, наклонив ее на капот «своей» шикарной тачки, яростно насаживал ее задницу на свой вздыбленный член. И жалобно скулила, когда впивался пальцами в ее длинные волосы на затылке и с силой оттягивал ее голову назад.

В тот день я понял, что все покупается и все продается. Главное — цена.

А еще обнаружил, что схожу с ума от длинных женских волос. Буквально зверею. Это мой маленький порочный пунктик. Волосы у Маринки, кстати, оказались нарощенными, поэтому я тут же потерял к ней всякий интерес. Ровно как и к любой бабе, которую трахал после нее.

Больше я не запоминал их лиц и имен. Не для того, чтобы не привязываться, нет. Мне просто не были интересны все эти куклы с конвейера с одинаковыми губами, носами, ресницами. Все эти длинноногие манекены, созданные лишь для того, чтобы удовлетворять основные мужские потребности. Я трахал их и тут же забывал. Некоторые не успевали даже одеться и уйти, а я уже не помнил, как они выглядели.

Но эта… Та, что привел с собой Вик… Откуда он ее вообще притащил?

Либо гениальная работа пластических хирургов и косметологов, либо на самом деле настоящая. Белоснежная кожа без капли косметики, россыпь светлых веснушек по щекам, пухлые губки такой интересной, по-детски наивной формы, что невольно сразу представляешь, как она обнимает ими твой член. Высокая грудь, обтянутая каким-то зачуханным свитером, гордые покатые плечи и осанка балерины.

Но самое главное — нереальное сочетание темно-янтарных глаз и светлых, пшеничного оттенка волос, доходящих длиной до поясницы. А этот взгляд: в огромных глазах растерянность, невинность и смятение, перемешанные с достоинством. Либо это все было шикарной актерской игрой, либо девчонка реально была аленьким деревенским цветочком, что маловероятно.

Мне почему-то сразу захотелось ее осадить.

Что бы там шлюха о себе ни думала, она останется шлюхой, и не более.

— Скажи своей соске, пусть пока погуляет, а мы обсудим с тобой наши дела, — бросил я, с нетерпением ожидая ее реакции.

Девица моргнула, будто не расслышала. Затем ее глаза округлились и стали еще красивее, рот приоткрылся, а грудь поднялась высоко. И все за какую-то секунду.

Но первая реакция последовала не от нее, а от Воскресенского. Тот ухватил ее за запястье и повернулся ко мне:

— Она сейчас сядет, а ты встанешь, и мы отойдем.

Больше всего меня поразила его интонация. Вик никогда не разговаривал со мной таким тоном. Похоже, случилось именно то, чего я никак не мог предполагать: эта телка охмурила его так крепко, что у Воскресенского реально поехала крыша.

— О’кей, — улыбнулся я, понимая, что друг настроен решительно.

Поднялся и вышел из-за стола.

— Полин, прости, пожалуйста. — Вик за моей спиной пытался усадить взбрыкнувшую спутницу на диван. — Посиди, мы сейчас вернемся.

Я спустился вниз по ступеням и в тот же момент почувствовал толчок в спину.

— Какого хрена? — процедил сквозь зубы Воскресенский, разворачивая меня к себе.

— Эй, полегче, — предостерег я, отшвыривая от себя его руки.

— Ты соображаешь, Загорский? — снова налетел на меня Вик. — Это моя девушка, ты что мелешь?!

— Ты своих шлюх со мной за один стол сажаешь! — парировал я. — Я что, должен оказывать им какие-то королевские почести?

— Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? — покраснел он от гнева. — Ты унизил ее! И унижаешь меня перед ней!

— Остынь, детка. — Я отступил на шаг назад и оглядел друга. — Так ты ее просто разводишь, что ли? — Рассмеялся. — Так бы сразу и сказал, я бы подыграл тебе.

— Какая разница? — Вик метнулся вперед и навис надо мной. — Ты не должен так вести себя!

— Как? — Я дернул плечами, поправил ворот рубашки. — Как, Витенька? Может, ты подскажешь, что я должен изменить в своем поведении, чтобы угодить твоим бабам? Или эта какая-то особенная? Как-то дает, не как все?

Воскресенский еле сдерживался. На его лице гуляли желваки, пальцы сжались в кулаки.

— Не баба, а девушка. Это моя девушка, Марк, запомни. На этот раз у меня все серьезно.

— Вау, — усмехнулся я. — Стало быть, поэтому ты всаживаешь в нее столько бабла?

В следующее мгновение он ухватил меня за грудки и подтянул к себе.

— Я трачу столько, сколько хочу. Ясно? — прорычал мне прямо в лицо. Затем медленно расцепил пальцы и опустил руки вниз. — Это мои деньги, я их заработал. Или, может, у тебя другое мнение?

Я сделал шаг и кивнул.

— Тебе пора включить голову, Воскресенский. Эта твоя…

— Полина, — подсказал он.

— Эта твоя Полина ничем не лучше остальных. Откуда ты притащил ее? Из какого-то Мухосранска? Значит, должен понимать, что она там всем колхозникам отсосала, а теперь тебя окучивает! Да у нее одно бабло в глазах, а ты для нее — лишь способ его получить. Они все одинаковые, каких бы овечек из себя ни строили, поверь моему слову.

— Она не такая, — тяжело дыша, сказал Вик. И ввинтил мне в грудь свой палец. — Не такая, понял?

— Ну да, — хмыкнул я, оглядывая его с жалостью.

— Со мной первый раз такое, Марк. Я не знаю, что это, но чувствую, что могу доверять ей. Чувствую, что это на всю жизнь.

— Ого! — Мне стало смешно. — Ты серьезно?

Вик положил свои ладони на мои плечи.

— Я прошу тебя, Марк. Посмотри на меня. — Он дождался, когда я подниму взгляд. — Прошу тебя вести себя с ней прилично, хорошо? Полина совсем другая, не обижай ее. Обещай.

И в этот момент я решил, что сделаю вид, будто прогнулся.

— Да. Как тебе угодно. — Шумно выдохнул. — Если придется быть паинькой, чтобы ты мог трахнуть свою колхозницу, значит, я побуду паинькой.