Мой желанный враг

Лена Сокол, 2021

Полина не искала роскошной жизни. Все, чего она хотела, – спасти свою мать, умирающую от рака. Но за все надо платить. Особенно за помощь влиятельных людей. Виктор – отличный парень и прекрасный муж, но его друг Марк… Полина не может игнорировать свои чувства к жестокому, хладнокровному, хищному Марку. При каждой их встрече она трепещет от страха и желания одновременно. Это тяга на грани сумасшествия. Что победит: здравый смысл или животный инстинкт?

9

Полина

— Мне понравился твой дядя, — сказала я.

Мы сидели за столом в просторной кухне друг напротив друга. Вик ел пирог, закатав до локтя рукава рубашки, а я воображала, что буду встречать его с работы вот так каждый вечер. Интересное, надо признаться, ощущение.

— Он не особо разговорчивый и довольно замкнутый, если честно. По молодости был разгильдяем, потом ушел в армию, стал серьезнее. После службы дядя Саша долгое время работал инструктором по подготовке бойцов элитных подразделений, потом рассчитался и поселился в уединении. Кроме моего отца мало кто находил с ним общий язык. Он — одиночка.

— Поэтому ты его и пригласил работать к себе?

Вик посмотрел на меня и пожал плечами:

— Он толковый, а нам нужен был кто-то, кому можно доверять.

— Я все никак не пойму, а чем именно ты занимаешься?

— Всем, что приносит деньги. Торговля, производство, сдача помещений в аренду. Иногда мы скупаем акции компаний и их долги у кредиторов, чтобы потом через суд получить право на активы.

— А… Разве это законно? — встревожилась я. — Это ведь рейдерство, правильно говорю?

— Конечно, законно, Полин. Никаких силовых методов, все это осталось в девяностых. У нас с Марком все чисто. Да, владельцы компаний не всегда согласны с тем, что управление их капиталами переходит в наши руки, но, если разобраться, без нашего участия их предприятия вряд ли бы выплыли. Недовольных и обиженных хватает, но в целом наше вмешательство я рассматриваю, как помощь их бизнесу. Не нужно использовать хитрые схемы, чтобы обмануть государство, а так, считай, они делают хуже только себе. Используя эти схемы и ошибки в документах, к ним проще подобраться.

— Ты меня пугаешь, Вик.

— Ты чего? — улыбнулся он. — Тебе не о чем переживать. — Он встал, вымыл руки, вытер их полотенцем, подошел сзади, наклонился и обнял меня за плечи. — Я обещаю, что не буду больше рисковать. — Его губы коснулись моей шеи. — К тому же сейчас одно из наших новых предприятий начнет производство уникальных комплектующих, за которыми выстроится очередь из желающих заключить контракт на поставку. Это станет большим рывком для нас.

— Тебе что, недостаточно денег? — Я повернулась и посмотрела на него.

— Мне достаточно, но Марку трудно остановиться. Он чувствует азарт и постоянно бросает вызов самому себе: смогу — не смогу. А мы с ним всегда поддерживаем друг друга. Мы как братья, понимаешь?

Тихий океан его глаз немного успокоил меня.

— Понимаю, — кивнула я.

— Он ревнует меня к тебе, — улыбнулся Вик. — Ни одна девушка никогда не занимала такого важного места в моей жизни. Я знаю Марка сто лет. Уверен, он перебесится и поймет, что наши с тобой отношения никак не отразятся на моей с ним дружбе. Но если он еще будет тебе грубить, обязательно скажи мне, ладно?

— Угу. — Я поцеловала Вика, чтобы не смотреть ему в глаза. — Твой дядя считает Марка озлобленным волчонком. Так он мне сегодня сказал.

— Таким он и был, когда поселился здесь много лет назад.

— Он жил в этом доме?

— Да, около полугода. Поэтому дядя Саша и запомнил его таким. Но Марк изменился. Он вырос, стал увереннее в себе, обрел силу. Ему больше не нужно ничего никому доказывать, не нужно отвоевывать у жизни свой кусок хлеба. Он делает это скорее по инерции.

— Похоже, ты очень дорог ему, — сдержанно сказала я.

Внутри у меня все сжалось.

— Да, — кивнул Вик и оставил на моей шее след от еще одного поцелуя. — И тебя он тоже полюбит, я уверен в этом на сто процентов.

Я сжала его руки и закрыла глаза. Нужно было сказать все прямо сейчас, но у меня не хватало духу.

— Послезавтра мы идем на презентацию нашего нового продукта, Загорский устраивает шикарный банкет. Думаю, это будет отличной возможностью для вас с ним найти общий язык, пообщаться. Как тебе идея?

— Если ты хочешь, я это сделаю, — тихо сказала я.

— Если не хочешь, мы никуда не пойдем. — Вик обнял меня крепче, наклонился и поцеловал в нос.

— Это ведь твоя работа.

— Но я не хочу тебя заставлять. — Он погладил мои плечи. — Если тебе не комфортно…

— Все в порядке, — улыбнулась я.

Встала и нырнула в его объятия, чтобы хоть на миг заглушить жалобный писк внутреннего голоса, призывающего меня бежать куда глаза глядят. Бежать, пока еще не поздно.

* * *

— Ну как? — Я остановилась на нижней ступени лестницы. — Не слишком?

Вик, который за секунду до этого разговаривал с бригадиром строителей, чуть не потерял челюсть.

— Полина… — Он часто заморгал и даже прочистил горло: — Простите, — спешно бросил бригадиру и подошел ко мне. — Полин, это…

— По-моему, слишком открытое, — смутилась я.

Платье, которое мы купили вчера в одном из дизайнерских шоурумов, смущало меня не только ценой, но и откровенностью: нескромное декольте, открытые плечи, чересчур плотное облегание талии и бедер. Все это не слишком способствовало тому, чтобы я чувствовала себя в нем уютно.

— Открытое? — нервно рассмеялся Вик. — Да оно закрывает все самое интересное ровно по границам дозволенного! У меня фантазия сейчас разыгралась так, что стало жарко…

— Перестань меня смущать, — я потупила взгляд и прикрыла плечи прядями волос.

Мне впервые пришлось надеть платье без бюстгальтера — просто потому, что ему не было под ним места! Разве этого не достаточно, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке? А тут еще и каблуки — попробуй устоять на таких! Шпилька длинная, тоненькая, острая — оставаться в таких в вертикальном положении уже целое искусство, все равно что ходить по скользкому полу.

— Ты выглядишь божественно, Полин, — взял меня под руку Вик и повел к выходу. — Я уже ревную ко всем мужикам, которые будут сворачивать на тебя свои шеи.

— Глупости, — сказала я.

Но все же поежилась. Меньше всего мне хотелось оказаться сейчас под взглядом одного из них.

— Стой, я не обговорила с бригадой детали начала работ, — спохватилась я уже у машины.

— Не переживай. — Вик открыл мне пассажирскую дверь. — Я обрисовал им фронт работ на этаже, они начнут с того, что вынесут всю мебель из комнат и изолируют окна пленкой.

— Не представляю, как ты мог доверить мне свой дом, — покачала я головой, — если уж сборы на банкет выбили меня из колеи, то что можно ожидать от такого дизайнера?

— Ты возвращаешь душу этому дому, разве может быть что-то важнее? — Он помог мне сесть в машину.

— Ты сильно рискуешь, Вик.

— Я получаю удовольствие от процесса!

До ресторана пришлось добираться больше полутора часов. Я все никак не могла расслабиться и потому едва не сгрызла свой скромненький, без изысков самодельный маникюр. Обкусала все заусенцы, изорвала зубами изнутри щеки, вспотела.

— Тебе холодно? Жарко? — то и дело интересовался Вик, пытаясь отрегулировать кондиционер. — Душно?

Не могла же я ему признаться, что ужасно нервничала? И что мечтала бы оказаться сейчас в любом другом месте, только не в ресторане, где будет жуткое чудовище, которое зовется его другом.

Автомобиль остановился у входа, мы вышли, и Вик бросил ключи парковщику. Здание оказалось огромным, оно выглядело поистине помпезно: стеклянные стены, каскадные лестницы, море зелени, хрусталь и позолота в интерьере. Здесь можно было не только отпраздновать какое-нибудь торжество, но с легкостью провести театрализованное представление человек на пятьсот.

— А вот и Марк! — радостно заключил друга в объятия Вик.

Я невольно вздрогнула. Чудовище было в темно-синем костюме с бабочкой, оно благоухало терпким парфюмом, а его волосы и короткая черная борода были идеально уложены.

— Полина, — поспешив высвободиться из его объятий, шагнул ко мне Загорский, — рад приветствовать.

Он взял мою руку и поцеловал. Поцеловал!

Столько желчи и ненависти во взгляде я не видела ни у кого прежде и едва не зажмурилась, когда его губы коснулись моей кожи. Словно ядовитая змея скользнула по тыльной стороне моей ладони.

— Привет, — прошептала я, отдергивая руку.

И тут же вспыхнула, обнаружив, что он бросил взгляд на мое декольте.

— Опаздываете, — пожурил он друга.

Толкнул тяжелую дверь, впустил нас и сам вошел следом.

Тут же на наши головы обрушился шум музыки и голосов. Примерно две сотни гостей уже заняли свои места, и еще несколько десятков слонялись по залу, общаясь друг с другом.

— Наш столик там, у сцены. — Вик подставил мне локоть.

Я с удовольствием взяла его под руку, расправила плечи, и мы пошли через зал.

Огромные зеркала создавали иллюзию еще большего простора в зале, поэтому мне казалось, что я иду по прекрасному дворцу. Взгляды многих присутствующих были направлены на нас, а каменный пол был таким скользким, что мне приходилось четко контролировать каждый свой шаг.

Колонны, напольные вазы, статуи, дорогие материалы — все это поражало воображение. Оттенки водной стихии — белый, голубой, серебро, золото — все это создавало необычные переливы на каменной поверхности, так что казалось, будто мы идем по блестящему на солнце пруду.

— Виктор Андреевич, мы уже начали переживать, — вдруг выросла перед нами какая-то тощая брюнетка с невыразительным лицом и выдающейся грудью, обтянутой вульгарным фиолетовым платьем с широким вырезом.

— Ирина, знакомьтесь, это Полина, моя невеста, — сдержанно сказал он.

У меня пересохло в горле, а брюнетка чуть не выронила папку из рук.

— З-здравствуйте, — наконец выдавила она, протягивая мне ладонь.

— Приятно познакомиться, — кивнула я.

А в голове стучало: «Невеста! Невеста?!»

— Пусть начинают, — распорядился Вик.

Он усадил меня за столик, и только после этого брюнетка сообразила, что ей пора бежать куда-то за сцену.

— Кто это? — спросила я.

— Где? — не понял сначала Вик. — А, ты про Ирину? Это наша новая секретарь. Точнее, не наша, а Марка. Не знаю, где он ее откопал. Он их пачками меняет: я не успел еще к старой привыкнуть, а тут уже новая.

— Понятно.

— Прости, я отойду, нужно поздороваться с важными людьми.

Пока официанты разливали напитки, я не отрывала взгляда от Марка и Вика. Сразу было видно, что люди боялись Загорского: общались не столько из уважения, сколько из страха. Они заискивали и смеялись, даже если на их лицах в этот момент было написано пренебрежение.

До меня долетали обрывки деловых разговоров Вика с партнерами, а от Марка слышался лишь смех. Он вел себя распущенно и избалованно, бесцеремонно хватал женщин за любые части тела, а те лишь разыгрывали возмущение, проходя мимо и посылая ему недвусмысленные знаки вроде воздушных поцелуев или подмигиваний.

А вот мужчины — те сразу замолкали, стоило ему лишь открыть рот. Они слушали Загорского точно завороженные: он производил на них эффект оцепенения, внушал им животный страх. Прямая спина, волевой подбородок, хищный, самоуверенный взгляд и выпирающие под тканью рубашки мышцы — все это действовало на них, как взгляд удава на кроликов.

Они кивали, заискивали, невольно пятились назад, если он делал шаг, и смеялись, даже если им было не смешно, в ответ на его шутки. Марк определенно знал, что его считали психом и боялись. Он наслаждался этим. Ощущение неограниченной власти и безграничного влияния на людей возвышало его над всей этой толпой лебезящих псевдообожателей.

— Налей моей девушке шампанского! — обратился к официанту Вик, вернувшись за столик. Он сел рядом со мной и сжал под столом мою ладонь. — Прости, что заставил ждать.

— Все нормально, — улыбнулась я.

Воскресенский познакомил меня по очереди со всеми гостями, что сидели за нашим столиком. Мужчины и женщины старательно улыбались мне, но, если честно, я не запомнила ни их имен, ни рода занятий.

— Кто все эти люди? Ваши партнеры? — шепнула я Вику на ухо.

— Партнеры, сотрудники наших предприятий, чиновники. Есть даже конкуренты.

Официант налил в мой бокал шампанского. Я подняла глаза и заметила, что Загорский сверлит меня взглядом. Нет, даже не сверлит — буквально препарирует заживо. От такого взгляда не просто ощущаешь дискомфорт — чувствуешь себя раздетой на глазах у сотен людей.

— Похоже, тебя тут все уважают, — сказала я, поворачиваясь к Вику.

— Или делают вид, — играя бровями, заметил он. — В большом бизнесе нужно держать лицо даже при плохой игре. — Вик кивнул в сторону Загорского. — Видишь того бородатого толстяка рядом с Марком? Это один из наших поставщиков. Они довольно мило общаются, но он ненавидит Загорского.

— Почему?

— Потому, что вынужден принимать правила его игры. Если он не будет поставлять комплектующие по нашим условиям, то не будет поставлять их никому и никак, он просто разорится.

— Ничего себе.

Мы чокнулись бокалами.

Я продолжала искоса поглядывать на чудовище. Он здоровался с мужчинами, бесцеремонно похлопывал их по плечу или легонько ударял по щеке — будто бы в шутку, и взрослые, уважаемые люди вынуждены были держать при этом лицо и улыбаться, потакая его невоспитанности.

Наконец на сцену вышел ведущий и стал что-то говорить о деятельности фирмы, а я смотрела на брюнетку, которая, покачивая бедрами, подошла к Марку и, судя по языку тела, пригласила его вернуться за столик. Тот по-хозяйски обнял ее за талию и притянул к себе, точно куклу. Девицу явно устраивал такой расклад, она захихикала, но сопротивляться не стала.

Спустя минуту Загорский извинился перед мужчинами, шлепнул Ирину по заднице и направился к нашему столику. Меня словно обожгло, когда он в очередной раз поймал мой взгляд. Я поспешила отвернуться.

— За тобой поухаживать? — вдруг раздалось за ухом.

Меня словно током прошило. Этот гад наклонился ко мне сзади.

— Нет, спасиб… — я не успела договорить, как он подлил мне шампанского.

— Что-то ты, Воскресенский, так заслушался вступительной речью, что забыл про свою девушку, — усмехнулся он, хлопая его по плечу.

Вик показал ему жестом, чтобы не загораживал вид:

— Ты бы сел на свое место, дамский угодник.

Марк в шутку ударил его в грудь, обошел столик и сел на место. К несчастью, оно оказалось как раз напротив меня.

Я сидела, не в силах поднять взгляд. Кусок в горло не лез, а бокал взять было страшно — тот непременно задрожал бы в моих трясущихся руках.

— Полина, — сказал Загорский, наклоняясь к столу.

Он говорил тихо и спокойно, но тон его голоса действовал на меня, словно оглушительный рык.

Мне стало душно, в лицо бросился жар.

— Да? — спросила я, нехотя поднимая на него глаза.

— Может, расскажешь о себе что-нибудь? А то мы так мало про тебя знаем. — Его ухмылка вызывала во мне давящее ощущение безысходности.

— Например? — Я посмотрела на Вика в поисках защиты, но тот увлеченно слушал речь ведущего.

— Например, чем ты жила до встречи с Витей? — Мужчина понизил голос до вкрадчивого шепота. — Или с кем?

Я напряглась, чувствуя, как холодные мурашки пробираются по моей груди к горлу, но, к счастью, меня спас Воскресенский:

— Марк, идем на сцену, нас приглашают.

Он встал и кивнул другу. Присутствующие зааплодировали.

Загорский нехотя поднялся, и они вместе прошествовали к микрофону.

Я залпом осушила бокал и прижала его к горящей щеке. Вик что-то говорил про новые горизонты, про большую ответственность, перспективы, а я видела лишь чудовище, которое держало меня своим взглядом, точно тисками. Его глаза упирались в меня, будто холодное лезвие ножа в горло, и у меня не было сил даже пошевелиться.

Наконец ему дали слово.

Загорский взял микрофон, и, как по щелчку, на его лице зажглась улыбка. Он шутил, рассказывал истории из жизни и завуалированно бросал угрозы конкурентам. Настоящий недоделанный мафиози. Меня аж затошнило от его самовлюбленности и презрительного высокомерия.

Над залом громом раздались аплодисменты, и мужчины спустились вниз. Вик сел за столик и наклонился к моему уху:

— Самое сложное позади, теперь можно расслабиться. Ты чего не ешь?

— Я… я тебя ждала.

— Виктор Андреевич, давайте выпьем за ваш успех! — поднялся один из наших соседей по столику.

— Конечно, Роман Георгиевич, — согласился Воскресенский.

— Это большой шаг вперед для нашей компании!

— Да, конечно.

Зазвенели бокалы.

Я осторожно обернулась через плечо. Спустившегося со сцены Загорского атаковали какие-то девицы. Одна повисла на его руке, другая на плече. Ведущий продолжать говорить в микрофон, но никто его уже не слушал, повсюду звенели столовые приборы.

— Позвольте вас поздравить, Виктор Андреевич! — раздавалось со всех сторон.

На Вика сыпались вопросы, пожелания, поздравления. Он терпеливо отвечал каждому, жал всем руки, чокался бокалами.

— Я отойду, — бросила я, поднимаясь из-за стола.

— Угу, — кивнул Вик.

Мне срочно нужно было освежиться.

Скользнув в коридор, я отправилась искать дамскую комнату. Вышагивая среди зеркал, я не уставала удивляться своему отражению: вроде та же провинциальная девчонка, те же длинные локоны, упрямый взгляд, веснушки, но платье и каблуки преображали меня практически до неузнаваемости. А может, я и правда уже не знала, кто я такая и кем теперь стала?

— Подскажите, пожалуйста, — обратилась я к администратору. — А где…

— Дальше по коридору, — указал он.

Наконец я заметила дверь с указателем, толкнула ее от себя и чуть не потеряла равновесие. Кто-то грубо втолкнул меня внутрь и с размаху закрыл дверь. С трудом удержавшись на ногах, я обернулась и отпрянула. Это был Загорский. Его глаза пылали звериной яростью, а лицо кривилось презрительной брезгливостью.