Знаю, ты хочешь

Лена Сокол, 2020

"Всего одна ночь. Никто не узнает", – думала заскучавшая в браке молодая женщина, переступая порог дома красавчика-соседа. "Всего один раз, и это больше никогда не повторится", – успокаивала она себя, соглашаясь на близость с сексуальным мужчиной. Но у того было свое мнение на этот счет: "Я решил, эта женщина будет моей. Плевать, что она не согласна".

6

— Ты меня стесняешься. — Заключает мужчина.

Мне стоит усилий не выронить из руки вилку.

— Вовсе нет. Почему ты так решил? — Я прячу взгляд.

— Судя по всему, тебе не комфортно.

— Есть немного.

— Значит, мне нужно немного рассказать о себе, чтобы ты расслабилась.

— Было бы неплохо. — Киваю я, запивая неловкость вином. Ставлю бокал на стол. — Так ты друг Сергея или Марии?

— Обоих. — Он делает глоток и облизывает свои идеальные губы.

— И всё же?

— Мы с Сергеем учились вместе.

У меня почему-то отлегает от сердца. Я знаю этого мужчину меньше суток, но почему-то уже ревную к тому, что он мог бы быть давним поклонником моей соседки. Что за ерунда со мной творится?

— Значит, вы знакомы с детства? — Я отрезаю кусочек мяса и кладу в рот. Ммм… божественно! У меня не получается сдержать стон: — Как вкусно!

И только в этот момент понимаю, какого рода звук только что издала.

— Я же говорил: баранина вышла потрясающей. — Довольно улыбается мужчина.

Алекс подцепляет зубами кусочек мяса, и тот исчезает у него во рту. Он делает это хищно и сексуально. Как можно, вообще, так чувственно поглощать пищу? Невозможно на это смотреть!

— Нет, правда, — я дожевываю мясо и под его пристальным взглядом кладу в рот еще кусочек, — очень вкусно. Ты отлично готовишь.

— Не с детства, — вдруг возвращается он к тому, о чем мы говорили, — мы дружим с Серегой с юности. Вместе учились в университете.

— О, ясно. — Я делаю глоток вина и проверяю, не остался ли на бокале след от моей помады, но его нет. — Значит, ты тоже IT-шник?

Алекс едва заметно вскидывает брови.

— В общем, да. — Он перекладывает со своей тарелки еще один кусочек в тарелку Поппи. — У меня своя компания по разработке программного обеспечения для организации документооборота предприятий. Бывает, что фирмам нужен софт, отвечающий их индивидуальным потребностям и задачам, а стандартные программы не подходят, и вот тогда специалисты моей компании изучают вопрос и создают что-то новое и абсолютно неповторимое специально для них. Или, бывает, что необходимо создать сайт: разработать уникальную концепцию и учесть все особенности определенного вида бизнеса. За такую работу мы тоже беремся.

— Звучит интересно.

— Да, — губы Алекса трогает улыбка, — это что-то вроде головоломки. Ты знаешь, что должен получить в итоге, и ищешь пути, как к этому прийти. Иногда получается найти решение за день, иногда разработка занимает недели. В любом случае, результат всегда приносит необыкновенное удовлетворение. Особенно, когда ты видишь, что благодаря твоей программе целое предприятие начинает работать четко, точно часы. Даже, если это простая программка по автоматизации создания путевых листов, по факту она упрощает процесс работы и бухгалтерии, и приемной, и транспортного цеха. И ты радуешься, видя, что все звенья цепи теперь разгружены от этой рутины, и могут не тратить время зря и заниматься своими непосредственными обязанностями.

— Всегда представляла себе IT-шников немного по-другому. — Вдруг признаюсь я, скользнув взглядом по широким плечам Алекса. — Таким, например, как Сергей. Щуплый, немного сутулый и вечно погруженный в свою работу даже дома.

— Значит, по-твоему, я должен выглядеть как компьютерный задрот? — Смеется Алекс, откладывая вилку.

— Что-то вроде. — Улыбаюсь я.

— Так и было. — Откашливается он. — Лет в семнадцать. Я не выходил из-за компьютера по двое суток. Пару раз меня даже тошнило от того, что я забывал поспать и поесть, пока не доделывал задуманное. Я тогда, помнится, сильно увлекся разработкой игр и приложений, и родители никак не могли оттащить меня от моих гаджетов. Однажды отец просто взял и вырубил свет во всем доме, и тогда у меня не осталось выбора — пришлось возвращаться в реальный мир. В тот момент я и понял, что нужно дозировать свое пребывание в сети и у экрана, поэтому теперь стараюсь чаще отвлекаться на физическую активность — она помогает расслабиться и найти решение даже тогда, когда ситуация кажется почти безвыходной. — Он выдыхает и застывает, глядя на меня. — Почему ты не ешь?

— Просто заслушалась. — Спохватываюсь я. — Ты так интересно рассказываешь.

— Я люблю свою работу. — Говорит мужчина. — А ты? Чем ты занимаешься?

— Я… — Мой взгляд отыскивает спасительное вино. Беру бокал и делаю глоток. — Я — музыкант.

— Правда? — Оживляется он.

— Да. Была им. — Нервно поправляю волосы. — Играла в оркестре. На скрипке.

— А почему в прошедшем времени?

— Уже несколько лет не играю.

— Почему?

Его глаза округляются, а интерес кажется таким искренним, что я немного теряюсь. Действительно, почему?

— Не знаю. — Пожимаю плечами. — Наверное, устала от этого.

— Как можно устать от музыки?

— Ну, это ведь не только творчество, это постоянные репетиции, переезды, гастроли, борьба за место под солнцем. Конкуренция в оркестре ого-го, все мечтают солировать и выступать на первых планах.

— Но ты ведь любила то, чем занималась?

— Я? — Я на несколько секунд зависаю, пытаясь отыскать в себе ответ. — Да, любила. Наверное.

— Конечно. Иначе, зачем люди учатся с малых лет в музыкальной школе, затем участвуют в различных конкурсах, становятся лауреатами, затем поступают в консерватории, снова учатся, совершенствуются? Ради чего?

— Понимаю, о чем ты. — Мне становится жарко под его взглядом. — Я с теплотой вспоминаю этот период своей жизни, но… сейчас мне комфортно. Дом, сад, кухня — это то, что приносит мне душевное спокойствие.

— То есть, ты не планируешь возвращаться к музыке?

— Не знаю. Скорее нет, чем да.

— И не тянет?

Я вспоминаю о скрипке, запертой в шкафу.

— Нет…

— Ух ты. — Алекс наклоняется на спинку стула и взъерошивает рукой свои темно-каштановые волосы. — А что твой муж думает по этому поводу?

От упоминания Макса в груди неприятно сжимается. В один момент мне становится стыдно, неприятно, и хочется сбежать.

— Он поддерживает меня.

— И мне все равно не ясно. — Мужчина качает головой. — Если у тебя есть способности, к чему их зарывать? Не хочешь в оркестр, можно ведь преподавать музыку детям? Зачем отказываться от нее совсем? А если по-хорошему, то я на твоем месте вернулся бы в симфонический театр, или как там это у вас называется? Черт, да я на месте твоего мужа гордился бы тем, что моя жена музыкант!

— Но ты не на его месте. — Напрягаюсь я.

Мне хочется всё бросить и уйти.

— Я завидую твоему мужу. — Вдруг хрипло говорит Алекс. — Он — счастливчик.

— Почему?

— У него есть ты. Просто охренительно красивая, сексуальная жена, о которой мечтает каждый мужчина. — Он ставит локти на стол и наклоняется ближе. — И я бы на его месте не оставил тебя одну. — Видя мое замешательство, он улыбается. — Но я — не он. К сожалению. Послезавтра вернутся мои друзья, и я свалю в свою маленькую квартирку в деловой части города, и всё, что мне останется, с приятной тоской вспоминать этот замечательный ужин в твоей компании. Даже жаль, что мы больше никогда не увидимся, Ханна.

— Ужин действительно восхитителен. — Смущенно произношу я.

— А, может, и хорошо, что ты оставила работу и наслаждаешься ведением домашнего хозяйства. — Задумывается он, глядя, как Поппи спрыгивает со стула. — Я был очень амбициозным, очень много работал после окончания университета. Годами, без выходных, не высыпаясь. Мне жутко хотелось стать успешным и доказать всему миру, что я чего-то да стою.

— Но ведь всё получилось?

— Но я одинок — и это результат. — Он допивает вино и наливает нам обоим еще. — У меня очень давно не было отношений, потому что, когда ты постоянно увлечен своими проектами, у тебя не остается времени на что-либо серьезное.

— Печально. — Тихо бормочу я.

Значит, у него никого нет. Но почему мне это важно?

— Ничего, — улыбается мужчина, — переживу как-нибудь.

Разве можно так обворожительно улыбаться? В такие моменты Алекс выглядит невинным и открытым, а ощущение такое, будто перед тобой дьявол-искуситель, который говорит ровно то, что ты хочешь услышать, и делает ровно то, что ты хочешь, чтобы он сделал. И это ужасно интригует.

— Предлагаю отпустить твоего пса в сад. Кажется, ему хочется прогуляться. — Предлагает мужчина.

— И я тоже, пожалуй, пойду. — Поднимаюсь я со стула. — Спасибо за гостеприимство.

— Подожди, Ханна. — Алекс поднимает наши бокалы и первым идет к стеклянной двери. — Не спеши убегать. Давай посидим еще пять минут у бассейна?

— Я и так засиделась, извини.

— Ты меня боишься? — Он открывает дверь и пропускает меня вперед.

— Что?

— Я вроде специально рассказал о себе, чтобы тебе стало комфортнее. Поверь, я совершенно безвредный, и тебе не о чем переживать.

— Я не переживаю. — Неуверенно улыбаюсь я, поправляя волосы. Медленно иду к выходу, но мои проклятые каблуки так звонко стучат по кафельной плитке, что этот звук заставляет мужчину оценивающе взглянуть на мои ноги.

— Тогда не торопись уходить. — Говорит он.

В голове проносится мысль о пустом доме и холодной постели, и я соглашаюсь:

— Хорошо… Только недолго. — Беру из его руки свой бокал.

Алекс включает ночное освещение, и сад наполняется мягким светом десятков крохотных лампочек.

Мы идем по тропинке в полной тишине, а затем усаживаемся в кресла-лежаки. Из дома все еще доносится неспешный ритм музыки, в темноте у деревьев стрекочут цикады, а вода в бассейне красиво поблескивает в лунных бликах своей идеальной гладкостью.

И только Поппи нарушает эту идиллию, нарезая вокруг него круги. Но, наконец, и он затихает, устроившись на газоне и начав себя вылизывать.

— Я рад, что ты не ушла. — Доносится до меня голос Алекса.

Отрываюсь от созерцания воды и смотрю в его лицо. Мужчина сидит на краю кресла, в полуметре от меня. В мягком свете уличных фонарей его черты кажутся мягкими и приятными, и надо признать — с ним мне действительно удивительно уютно и интересно.

— С тобой этот вечер обрел смысл, — добавляет он.

— Спасибо. — Отвечаю я.

— Ты больше не улыбаешься. Я тебя до такой степени смущаю? — Алекс придвигается ближе.

Наверное, он слышит, как бьется мое сердце. И, разумеется, слышит, как беспокойно я сглатываю, ощущая его дыхание на своей коже и запах его парфюма вблизи своего лица.

— Нет, все нормально. — Вру я, выпрямляя спину.

— Ничего не будет. Обещаю.

— Разумеется, — я сильнее сжимаю в пальцах ножку бокала.

О чем мы сейчас толкуем? Может, мне кто-нибудь объяснит?

Напряжение нарастает, и воздух между нами становится таким густым и плотным, что я не в силах больше сделать ни единого движения.

— Останешься на ночь? — Вдруг спрашивает он.

И у меня язык прилипает к небу, настолько я шокирована услышанным.

— Что?

Похоже, сегодня вечер глупых вопросов.

— Останешься у меня? — Повторяет мужчина. — Все равно дома тебя никто не ждет.

Его колено прижимается к моему, и всё моё тело вздрагивает от едва ощутимого разряда тока, пробежавшего под кожей.

— Ты одинок, Алекс, а у меня есть муж. — Хрипло шепчу я.

И теперь на моем колене оказывается уже его рука. Пальцы мужчины горячие, их прикосновение обжигает.

— Ты тоже одинока. — Зачем-то говорит Алекс.

— Я? Разве? — Мои губы дрожат.

— Да. Твой взгляд мне об этом сказал.

— Ты неправильно истолковал мой взгляд. — Выдыхаю я.

Теперь я дрожу уже всем телом. Мы приблизились к определенной черте, и самое время сказать «стоп». Но ни один из нас этого не делает.

— Но тебя возбуждает мысль о сексе со мной. — Он медленно вынимает бокал из моих непослушных пальцев и ставит рядом со своим на небольшой столик рядом с нашими креслами.

— Ты себе льстишь. — Неровным голосом произношу я.

Самое трудное сейчас — перевести взгляд с бокалов обратно на его лицо. На эти темные, пронзительные глаза, на мягкие губы с самоуверенной ухмылкой и волевой подбородок, говорящий о том, что его хозяин точно знает, чего хочет.

— Возбуждает. — Подтверждает он, словно читая мои мысли. Его рука находит мое лицо, касается щеки и заставляет повернуться и посмотреть на него. — Ты злишься, потому что я прав. И даже твоя злость выглядит эротично.

— Перестань. — Пытаюсь отодвинуться я. — Ты выходишь за рамки.

Но его движения становятся решительнее, Алекс не собирается меня отпускать.

— Мы давно уже вышли за рамки, Ханна. Ты слишком сильно меня притягиваешь, чтобы я мог так легко остановиться.

— Мне пора.

— Нет, — он отрицательно мотает головой и придвигается еще ближе, — не уходи. Всего одна ночь, Ханна. Подари мне ее.

— Это невозможно.

Мне хочется, чтобы это было правдой, но у меня нет сил сопротивляться. Я медленно роняю голову на его ладонь, смотрю в его глаза, и ощущаю, как мое тело начинает гореть изнутри.

— Ты ни с кем никогда не сравнивала своего мужа? — Его шепот стелется в полутьме мягким бархатом. — Тебе не надоел твой скучный, однообразный секс с ним?

— Нет.

— Наверное, ты соскучилась по настоящему сексу, Ханна? Такому, о котором не нужно договариваться заранее. Такому, к которому ты не готова, но который от этого становится только ярче? — Губы мужчины приближаются к моим. — Ты бы хотела секса с мужчиной, который неистово тебя хочет? Хотела бы спонтанного секса? — Его пальцы зарываются в мои волосы. — В душе. На столе. В бассейне…

— Алекс… — Хрипло отзываюсь я и инстинктивно сдвигаю колени.

— Почему двое, которые хотят друг друга, не могут заняться сексом? — Выдыхает он в мои губы. — Никто же нас не видит. Только скажи мне. Скажи, что хочешь, и…

— Алекс… — Почти умоляю я.

— Просто скажи. Тебя возбуждает мысль об этом?

— Да. — Вырывается из меня признание.

И я позволяю ему себя поцеловать.