Ментальный факультатив

Лена Обухова, 2019

Жизнь Ланы рухнула в один момент по щелчку пальцев короля. Из богатой наследницы и дочери влиятельного человека она превратилась в изгоя и осталась практически без средств к существованию. Поверив в силу «четвертой власти», она переводится в Столичную Королевскую Академию, чтобы стать журналистом и однажды поквитаться с королем со страниц газет. Но внезапно проснувшийся редкий дар может изменить ее планы, если только она научится им пользоваться. В мире за Занавесью ментальная магия много лет под запретом, но Лана не привыкла подчиняться общим правилам, а потому находит себе наставника. Вот только кому она в результате сделает хуже: королю или самой себе?

Глава 5

Лана не спала почти до самого утра. Стоило задремать, как начинало казаться, что нечто невидимое и злонамеренное снова тянется к ней. Лишь когда рассвело, она сдалась крепкому сну, но тот не продлился долго: пришло время вставать на занятия.

Мрачное недовольство соседки по комнате не прибавляло энтузиазма. Голова раскалывалась, и ужасно хотелось наплевать на всё, никуда сегодня не идти, а просто лечь спать. И пусть строгий куратор отчисляет хоть с первого раза. Вся эта затея с учебой на журналиста все равно очень плохая идея.

Однако Лана не позволила себе такой слабости и поплелась в ванную комнату, как только та освободилась. Нет уж, она не сдастся так быстро. Иначе все эти унылые ничтожества решат, что она просто испугалась их недобрых взглядов и сплетен. Обойдутся.

Мама часто повторяла: чем хуже ты себя чувствуешь, тем лучше должна выглядеть. Поэтому сегодня к утреннему макияжу Лана подошла с особенной тщательностью, скрывая следы бессонной ночи и косметическими средствами, и магией. Уложила волосы в роскошные локоны, нарочито небрежно рассыпала их по плечам, как следует закрепив дополнительным заклятием, чтобы в этой своей идеальной небрежности они пролежали весь день. И выбрала самое новое, стильное и дорогое из своих повседневных платьев. Раз уж в СКА не заставляют носить ученическую форму, как в Лексе, то почему бы не выгулять объемный гардероб? В конце концов, это единственное, что осталось у нее от прежней жизни.

Закончив колдовать над собой, Лана посмотрела в зеркало и улыбнулась отражению. На завтрак она теперь не успеет, но оно того стоило. Мама бы гордилась.

Если бы, конечно, ей когда-нибудь было до нее дело. Эта непрошенная мысль заставила улыбку дрогнуть и медленно погаснуть. Ее родители всегда были очень заняты карьерами и общественной жизнью, поэтому Ланой занимались в основном няни и гувернантки. Отец еще как-то пытался иногда изображать живой интерес к ее делам и достижениям, но даже двенадцатилетняя Лана видела, что это только игра на публику или попытка соответствовать каким-то неведомым ей стандартам политика, обязанного быть хорошим семьянином.

Однако мать не делала и того. Может быть, когда-то давно, в глубоком детстве, которого Лана не помнит, она ею и занималась. Возможно, даже иногда качала на руках. Но на ее памяти родительница всегда была холодной и отстраненной. Кажется, никогда не обнимала ее. Вместо этого Лана по утрам пробиралась в ее спальню — у них с отцом были отдельные спальни — и залезала в кровать, прежде чем ее уберут. Она зарывалась лицом в подушку, которая пахла мамиными кремами и бальзамами для волос, пока простыни еще хранили тепло ее тела. Это в некотором роде заменяло ей объятия. Главное было не попасться, потому что мать всегда очень сердилась, если вдруг ловила ее на этом.

Она вообще часто на нее сердилась. Возможно, из-за того, что Лана однажды случайно проболталась отцу о ее любовнике.

Нет, сама Лана тогда даже не поняла, что именно рассказала, осознание пришло несколько позже. Просто каким-то образом однажды она увидела их вместе, в постели. Ничего не поняла и с детской непосредственностью рассказала об этом эпизоде отцу. Скандал был знатный. Мать, наверное, еще месяц с ней не разговаривала и всячески игнорировала.

Сейчас, стоя перед зеркалом и не ко времени вспоминая тот эпизод, Лана вдруг задумалась: а как же она умудрилась оказаться в той спальне в такой пикантный момент? Неужели мать была настолько беспечна? Или няни не уследили? Впрочем, если бы мать изменяла отцу прямо в его доме, то ему об этом доложили бы гораздо быстрее.

Тогда как же так получилось, что она их увидела?

Лана нахмурилась, внезапно разозлившись на себя. Вот какая сейчас разница? К чему все эти воспоминания? Ей сегодня предстоит снова держать удар, не время начинать себя жалеть. Лучше поторопиться, чтобы не опоздать на занятия и не провоцировать новые конфликты с преподавателями.

Она искренне их не хотела, особенно сегодня, но они возникали как-то сами, будто преподаватели тоже были ей не рады. Не все, но на практическом занятии по основному предмету, ради которого она во все это ввязалась, преподаватель принялся собирать письменные работы. И, конечно, быстро вычислил, что сдано на одну меньше.

— А где ваша статья? — обратился он к Лане, рассеянно хмурясь.

Он вообще выглядел несколько заполошно и рассеянно, словно забежал на семинар между делом. Вполне возможно, так и было. Он мог быть журналистом, совмещающим основную деятельность с преподаванием. Или преподавал несколько дисциплин, у него было много студентов, а потому не всех он помнил в лицо и по именам, а Лана показалась ему смутно знакомой. Но обо всем этом Лана подумала позже, а в тот момент переспросила:

— Какая статья?

— Информационная. Ваше домашнее задание, которое было задано еще до каникул.

— Тогда вы могли бы заметить, что меня тогда тут не было, — едко отозвалась Лана. Просто потому, что на нее снова все смотрели, и ее это раздражало. — Я только вчера сюда перевелась.

— Неужели? — удивился преподаватель. — Это необычно. Тем не менее, правила для всех одинаковы. Крайний срок сдачи по этому заданию — следующая неделя. Иначе у вас будет незачет, что усложнит сдачу экзамена в конце года…

— Вы меня не услышали? Я только что перевелась! — с нажимом повторила Лана. — Я еще даже не въехала в предметы и задания, а вы хотите, чтобы я написала за неделю то, на что у остальных, кто учится с начала года, был почти месяц?

Преподаватель уставился на нее, не мигая, как на какую-то диковинку.

— Я вас прекрасно слышал, госпожа?..

— Лерой.

На его лице промелькнуло сначала понимание, а потом… презрение и даже что-то похожее на торжество.

— Госпожа Лерой, — повторил он со смакованием. — Ничем не могу вам помочь. Статья должна быть сдана ровно через неделю. Не будем больше тратить время впустую…

И он продолжил занятие, игнорируя возмущенный взгляд Ланы.

Похоже, они все сговорились! И студенты, и преподаватели. Хотят выжить ее отсюда. И так будет продолжаться оба триместра? От одной мысли об этом кровь вновь начинала кипеть. Хотелось встать и высказать этим снобам все, что она о них думает, а потом уйти, громко хлопнув дверью. Да при таком отношении ей проще самой по учебникам обучиться всему необходимому. А еще лучше, если не поздно, отозвать оплату и нанять частных учителей. Жаль, что эта мысль не пришла ей в голову сразу. Видимо, мозг был затуманен Рейном Браттом.

Лана подавила вспышку гнева и мысленно пообещала противному преподу, что через неделю он будет плакать от восторга, читая ее статью. Как она этого добьется, Лана пока не знала, но в том, что добьется, не сомневалась.

К счастью, в этот день занятия у нее были только до обеда, а во второй половине она могла сразу начать заниматься статьей, пока на нее не свалилось еще какое-то срочное задание. Направляясь в столовую, Лана мысленно прикидывала, с чего начать и какую тему выбрать. Хотелось, конечно, написать о несправедливости Королевского Суда над ее отцом, но она понимала, что такая статья преподавателю не понравится.

Ее мысли были прерваны окликом Марты, которая позвала ее по имени, заставив притормозить и обернуться.

— Ты шла обедать?

— Да.

— Занятия у тебя закончились?

— Угу. А что?

— У меня тоже, — Марта сдержанно улыбнулась. — Может быть, хочешь пообедать со мной? Где-нибудь вне академии. Расскажешь, как прошли первые дни. Я угощаю.

Даже без последнего аргумента Лана согласилась бы. Полтора дня почти в полной изоляции — короткий диалог с куратором и перепалки со всеми остальными не в счет — сделали для нее общество Марты почти желанным.

Они устроились за маленьким столиком в кафе на соседней улице. Лана с интересом оглядывалась по сторонам: в камерных заведениях на десяток столов она бывала и раньше, но обычно в них все равно чувствовался высокий класс и в обстановке, и в сервировке стола, и в обслуживании. Здесь же было скорее… уютно. Красиво, чисто, просто, но удобно. И почти все столики были заняты. А люди, сидящие за ними, непринужденно болтали друг с другом и с официантами, улыбались и вели себя… расслабленно. Не так, как было принято вести себя в прошлом окружении Ланы.

Еда тоже оказалась на удивление вкусной, а перед овощным супом им принесли по бокалу очень легкого белого вина, свежеиспеченный душистый хлеб с хрустящей корочкой и еще теплым мякишем и мягкое сливочное масло, смешанное с мелко нарезанными травами. И как-то сама того не ожидая, на вопрос: «Как прошли первые дни?» Лана выложила Марте все, как есть. В мельчайших подробностях и событий, и собственных эмоций. Так она не откровенничала еще ни с кем, даже с Альмой. Под конец даже пожалела о внезапном порыве, но было уже поздно что-то менять. Хоть выговорилась.

Марта выслушала ее молча и очень внимательно. А когда Лана закончила, прежде всего уточнила:

— Чего бы ты сейчас хотела больше: моего сочувствия или практического совета, как попытаться все наладить?

— Практического совета, — быстро выбрала Лана.

Нет, на самом деле ей хотелось, чтобы ее просто пожалели, но и этот душевный порыв казался ей неуместной слабостью. Хватит и неожиданной откровенности.

— Если хочешь поладить с однокурсниками и преподавателями, перестань вести себя как засранка.

Лана чуть не подавилась не то от удивления, не то от возмущения. Но прежде, чем она успела облечь эмоции в слова, Марта продолжила:

— Тебе кажется, что тебя провоцируют на агрессию. И, возможно, в отдельных ситуациях так и есть, но ты тоже провоцируешь людей.

— Чем?!

— Да хотя бы своим внешним видом, — Марта кивнула на шикарное платье Ланы. — Ты настойчиво пытаешься показать окружающим, что ты не такая, как они, а потом обижаешься, что они тебя не принимают. А ты попробуй сделать шаг им навстречу. Хотя бы начни одеваться, как другие студенты в СКА.

— В эти жуткие штаны всех оттенков синего? — мрачно уточнила Лана.

— Не обязательно, хотя они довольно удобные, — улыбнулась Марта. — Но можно начать просто с более демократичных марок.

— У меня нет другой одежды, — буркнула Лана, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Это не проблема, мы можем хоть сейчас отправиться по магазинам. Если хочешь. На обновление гардероба в среднем ценовом сегменте деньги у тебя точно есть.

Лана задумалась ненадолго, внимательно глядя на сестру. Действительно ли та считает, что это поможет? Или это какое-то тонкое, изощренное издевательство? В конце концов Лана решила, что все-таки это не может навредить.

— Когда я слышу слово «магазины», я просто не могу сказать нет.

* * *

Поход с Мартой по магазинам стал для Ланы новым необычным опытом. Раньше она просто приходила в бутик, садилась в удобное кресло, ей подавали чай с воздушными пирожными или бокал холодного игристого вина с не менее воздушными профитроли, начиненными сырным, рыбным или грибным муссом, а специально подобранные девушки, максимально приближенные к ее комплекции, демонстрировали модели. Лана выбирала несколько понравившихся и примеряла готовые платья подходящего размера, которые при необходимости подгоняли по фигуре. Либо ей шили выбранную модель по ее меркам.

Сейчас же она оказалась в шумном торговом центре, в котором на одном этаже теснились бок о бок десятки магазинов одежды, обуви, аксессуаров и нижнего белья. Играла музыка, туда-сюда сновали, невзирая на рабочий день, толпы людей, а посреди широких коридоров тянулись маленькие кафешки, перемежавшиеся лавочками, на которых уставшие покупатели могли отдохнуть. Было шумно и суетно, но… забавно.

От похода по магазинам нижнего белья она сразу наотрез отказалась, заявив, что будет носить имеющиеся у нее запасы, пока те не истлеют на ней от времени.

— Что я ношу под одеждой, точно никого не касается!

То же самое Лана решила по поводу обуви. В конце концов, очень дорогая, но повседневная, от обычной отличалась только уровнем комфорта, но почти не бросалась в глаза. Марта согласилась с ней, и они отправились по магазинам одежды.

Здесь Лану ждало первое тяжкое испытание: узреть подходящую модель на вешалке, зажатой между другими моделями, было сложно. Некоторые, конечно, висели на видном месте, другие — на манекенах, но это были лишь отдельные крупицы, не всегда интересовавшие ее цветом или фасоном.

Вторым испытанием стала примерка. Мало того, что приходилось ютиться в крошечной кабинке с весьма спорным освещением, так еще магазины не оказывали услуги по подгонке одежды по фигуре прямо на месте.

— Вы можете обратиться в соответствующее ателье, — заявила продавщица, помогавшая им с размерами.

— Им что, сложно, что ли? — недовольно процедила Лана, стаскивая с себя очередное платье, которое идеально сидело в груди и нелепо топорщилось в талии. — Это же всего несколько движений…

— Вот сама бы им обучилась — и подогнала себе, — парировала Марта, с трудом сдерживая смешок.

Лана посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Ты серьезно? Обучаться швейной магии? Зачем? Всегда проще заплатить другим. Я ведь не предлагаю им делать это за «спасибо».

— Просто в таких магазинах работают те, кто швейной магии тоже не обучен. Слишком мало людей, готовых доплатить за подгонку платья, сюда приходят. Обычно просто ищут подходящее.

Эта концепция не укладывалась у Ланы в голове. За два часа она перемерила несколько десятков вариантов, вся взмокла от бесконечного движения, несколько раз ударилась о стенки тесных примерочных, устала, снова проголодалась, почувствовала головокружение и заявила, что с нее хватит. За это время она разжилась тремя новыми платьями, брючным костюмом с двумя вариантами блузок и теми ужасными синими штанами из грубой ткани, которые несколько лет назад перекочевали к ним из-за Занавеси. Джинсы.

— Думаю, этого пока достаточно, — согласно кивнула Марта. И предложила: — Чай? Или, может быть, хочешь попробовать кофе?

— Я его пробовала, — фыркнула Лана. — Гадость ужасная. Лучше чай. И мороженое.

И снова Марта не стала возражать. Они устроились в ближайшем же кафе в проходе, заказали чайник черного чая с чабрецом и две большие порции мороженого разных цветов и вкусов.

Стоило первый раз зачерпнуть холодное лакомство ложкой, как Лана поймала себя на странной мысли. Ей нравилось происходящее. Нравился дешевый торговый центр с «массовым ширпотребом», как всегда называла это мама, и нравилось сидеть в кафе со старшей сестрой, которая покупает тебе мороженое. Вероятно, на твои же деньги, но это уже были неинтересные детали.

Посмотрев на Марту через стол, Лана спросила с присущей ей прямотой:

— Рейн сказал, ты читала обо мне в журналах и рассказывала ему?

Марта вскинула на нее удивленный взгляд.

— Рейн?

Лана выразительно закатила глаза и поправилась:

— Куратор Братт.

— Трепло он, а не куратор, — смущенно проворчала Марта, ковыряясь ложкой в своей вазочке. — Мог бы и промолчать.

— Так ты читала?

Марта кивнула.

— Да. Когда мама умерла, — добавила она чуть дрогнувшим голосом. — И я вдруг поняла, что у меня никого не осталось.

Лана с трудом проглотила очередную порцию мороженого, глядя на то, как Марта нервно ломает пальцы, время от времени теребя скромное кольцо с небольшим бриллиантом на безымянном пальце левой руки.

— Отец тебя, как я понимаю, не интересовал?

Марта снова подняла на нее взгляд, и он полыхнул огнем.

— Нет, — лаконично отрезала она, но углубляться в тему не стала.

Лана, конечно, собиралась сама углубить тему, но в этот момент сестра обратила внимание на проходившую мимо женщину и окликнула ее, махнув рукой:

— Хильда!

Лана обернулась: на призыв Марты среагировала блондинка в форме легионера. Она была примерно одного с Мартой возраста, забирала волосы в высокий «хвост» и то ли совсем не делала макияж, то ли просто отдавала предпочтение имитации натуральности. Она радостно улыбнулась и подошла к их столику. Марта встала, и женщины довольно тепло обнялись.

— Привет, рада тебя видеть, — поприветствовала незнакомка.

И с интересом посмотрела на Лану. Та была готова поклясться, что легионерша ее узнала, но Марта все равно поспешила их представить:

— Это Лана, моя младшая сестра. А это Хильда Сатин, моя подруга.

Лана кивнула, невнятно промычав что-то относительно приветственное, делая вид, что ее рот занят мороженым.

На самом деле вид легионера тут же испортил только-только наладившееся настроение. Легион в их мире выполнял не только функции защиты и охраны правопорядка, но и олицетворял судебную власть. Ту самую, с попустительства которой уже почти десять лет в стране существовал Королевский Суд, обходивший стандартную процедуру. И Лана уже несколько дней считала это слабостью Легиона.

Она с удовольствием проигнорировала бы появление его представителя полностью, но ее тут же привлек вопрос, который Марта задала подруге:

— Об Анне что-нибудь слышно? Какие-нибудь новости?

Сатин вздохнула, печально покачала головой и призналась:

— Мы закрываем дело, Марта. У Легиона нет оснований считать Анну мертвой или похищенной. Наши ритуалы показали, что она жива и в безопасности, а это значит, что она просто уехала по своей воле. Мы не имеем права применять кровную магию для ее обнаружения в подобных обстоятельствах. Она буквально только что достигла совершеннолетия, а потому имеет право уезжать куда угодно, никого не уведомив.

— Но это ведь странно, ты не находишь? — с нажимом поинтересовалась Марта. — Она уехала внезапно, никому ничего не сказала, только попросила соседку по комнате собрать для нее вещи на несколько дней. Та ее даже не видела, просто оставила сумку в условленном месте. Ей оставалось учиться два триместра. После этого она смогла бы уехать куда угодно, но с образованием, на которое уже было потрачено немало сил и времени.

— Да, я понимаю, — кивнула легионерша. — Это необычно, но ничего сверхъестественного в таком поступке нет. Встретила парня, он вскружил ей голову, она всё бросила и уехала с ним в закат. Кто из нас не творил подобные глупости в двадцать лет, кладя на алтарь первой любви образование и карьеру?

Последний вопрос прозвучал с горечью. Судя по всему, Хильда Сатин знала, о чем говорит.

— Я не творила, — буркнула Марта.

— Не все так благоразумны. Я обещаю тебе время от времени проверять снова. Если вдруг окажется, что она в опасности, я сразу возобновлю расследование. Ну, если вдруг этот гипотетический парень решит злоупотребить ее хорошим отношением.

— Все-таки мне кажется, что она дала бы родителями знать, если бы просто сбежала с любовником, — не сдавалась Марта.

— Тут никогда нельзя быть уверенной, — пожала плечами Сатин. — Мало ли, какие у них отношения. Иногда даже сами родители не знают, что думают о них родные дети. Прости, пока я больше ничего не могу сделать.

Марта понимающе кивнула. Они перебросились еще парой фраз, договорившись обязательно вскоре найти время для более обстоятельной встречи, и на том распрощались. Марта снова села на свое место.

— Вы говорили о той пропавшей девушке, на место которой профессор Братт взял меня? — тут же поинтересовалась Лана.

Марта поморщилась.

— Я же говорю: трепло он. Но да, Анна Вест. Внезапно исчезла во время каникул после первого триместра.

— Думаешь, с ней случилась беда?

Сестра вновь сидела, глядя в свою вазочку с подтаявшим мороженым, и нервно крутила колечко на пальце. Выглядела она почему-то так печально, словно эта Анна Вест была еще одной ее сестрой.

— Я не знаю, — в конце концов ответила она. — Но сердце у меня не на месте. Я всегда чувствую такие вещи. Не знаю как, но чувствую.

Лана в ответ промолчала, спрятавшись за чашкой чая. Всякое желание расспрашивать сестру дальше почему-то пропало.