Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

Леколь, 2021

Следуй за белым… волком? Отправляйтесь вместе с Евой в безлюдную местность между морем и лесами, полную жутких слухов и красивых легенд, познакомьтесь с её странным родственником, найдите друзей, откройте свои способности и докопайтесь до самой сути вещей!

Глава 6

По дереву и через окно

Мне в руки дали какой-то полуживой чёрный зонт. Синтия кинула нам вслед сухое «пока», и мы с дядей оказались на улице. Холодными иголками кололи лицо капли дождя, ветер бросал их из стороны в сторону, под ногами вместо земли было сплошь какое-то вязкое месиво. Дядя Бронислав быстро шёл впереди меня. Мне понадобилось немало сил, чтобы добраться до замка.

Когда мы, наконец, дошли, я поспешила добраться до тепла как можно скорее. Я почти бегом поднималась по лестнице в свою комнату. Но этого запала надолго не хватило, и я остановилась на полпути. Оттуда, где я остановилась, было хорошо видно столовую внизу. Я увидела, как вошёл дядя Бронислав. Он сбросил с себя плащ, швырнул его на один из стульев, сам так же тяжело упал на соседний стул и крикнул Хьюго, чтобы тот принёс вина.

Вскоре перед ним стоял, по обыкновению, бокал вина. Он то поднимал его, отпивая маленький глоток, то ставил обратно, то смотрел в него, будто бокал — как минимум бездна. Хьюго стоял рядом, за спинкой его стула, и нетерпеливо вытягивал шею. Наконец, старик не выдержал:

— Ну?

Бронислав поднял руку в жесте, показывающем, что Хьюго нужно остановиться.

— Я расскажу, — пообещал дядя и, как бы извиняясь, добавил: — Мне просто нужно…

Хьюго понимающе кивнул. Они помолчали, пока Бронислав пил, и вдруг бокал громко стукнул о стол; Хьюго вздрогнул от неожиданности.

— Ч-чёрт, — это последнее слово, которое я ожидала услышать от своего дяди, но именно это он и сказал, сказал зло, шёпотом, — чёрт, ненавижу лисиц!

— Ну и денёк, да? — Хьюго сделал ещё одну неожиданную вещь — по-отечески похлопал Бронислава по плечу. — Ну, пойдём-пойдём.

Бронислав повиновался, позволив себя увести. На столе остался стоять недопитый бокал вина.

Я отправилась в свою комнату, и тут же, во всей одежде, легла на кровать. В голове моей было много чего непонятного. Как получилось так, что мой сон оказался реальностью? И почему он так заинтересовал Синтию? Почему важно, что у убийцы синие глаза?

Причём тут мой дядя? Почему полицейский сказал, что вопросов нет к дяде, разве они не собирались поговорить с остальными? Синтия соврала мне? Тогда почему заподозрили именно дядю Бронислава?

Что это за шум я слышала ночью?

И причём тут, в конце концов, лисьи следы? Лисицы? Почему дядя ненавидит лисиц?

Я не смогла найти ответа. Чем больше мой усталый мозг думал об этом, тем сильнее шевелилось во мне, словно змея, неприятное предчувствие. С тревогой на душе я закрыла глаза.

На удивление спокойно проспав весь оставшийся день, я проснулась под вечер. Было около девяти часов, а так как я ничего не ела, я решила, что надо бы поужинать, хоть уже и поздновато.

Милые леди не едят после шести вечера. Но я не милая — так где там моя еда?!

Я спустилась вниз и нашла Хьюго, который заботливо оставил мне еды. Хорошенько подкрепившись, я поблагодарила его и снова ушла в свою комнату.

Сев на кровати, я стала думать, чем мне заняться. Спать совсем не хотелось. Мой скучающий взгляд упал на большую картонную коробку, одиноко стоящую под письменным столом ещё с моего приезда. Мне тут же вспомнились рыжая Барбара Дефенди и широкоплечий добряк Марк Вунд. При мысли о них мне показалось, что откуда-то повеяло теплом и запахом яблочного пирога. Мои губы сами собой растянулись в улыбку и заныло плечо. Как мне повезло, что я встретила таких замечательных людей! Как жаль, что так быстро пришлось с ними расстаться…

С трудом вытащив увесистую коробку из-под стола, я поставила её посреди комнаты на пол, а сама села на колени рядом. Наследство было хорошо заклеено скотчем, и я, вспоров этот скотч канцелярским ножом, углубилась в изучение его содержимого.

Загадочная коробка, терпеливо ждавшая своего часа под столом, была заполнена только наполовину. Ума не приложу, почему она была такой тяжелой. Худой ежедневник, и набор шахмат — вот и всё, что там лежало. Выложив всё это на пол, я обнаружила ещё кое-что. На дне лежал толстый запечатанный конверт. Отложив его в сторону, я взяла в руки ежедневник. Он был не в лучшем состоянии: половины страниц не было вовсе, края обложки и листов были оборваны и измяты, надписи на обложке не разобрать. Я открыла ежедневник и увидела, что он весь заполнен вырезками из газет, только кое-где были небольшие надписи от синей ручкой. Я, щуря глаза, читала полустёртые печатные буквы и с трудом разбирала резкий острый почерк.

На вырезках были сообщения из разных газет, но содержание их было похоже. Оно было примерно таким: в таком-то городе пропадали люди. В один прекрасный вечер один человек вдруг уходил из дома, ничего никому не сказав. Просто вставал и уходил. Телефон, конечно же, был отключен или оставлен дома. Человек не возвращался. А через несколько дней его находили где-нибудь в глухом месте, лежащего в луже крови с перерезанным горлом. Улик было мало, либо не было вообще. Важные для дела материалы магическим образом терялись. Полиция и частные сыщики тщетно бились над раскрытием преступления, но ничего не могли поделать. Тайна оставалась тайной, и никто не понимал, отчего умирали жертвы. Не сумев найти ответа, дело закрывали. На вырезках были обведены даты. Даты то и дело повторялись, а сбоку часто были отмечены промежутки времени между случаями: «27 дней», «28 дней» или «29 дней». Интересная, конечно, закономерность, но зачем папе эти расчёты? Одна статья на вырезке называлась «Учёные выяснили, что смертность выше в полнолуние». Рядом с ней ничего не было написано, просто было рисунок улыбающегося лица. Папе это показалось смешным.

Конец ознакомительного фрагмента.