Смуглая чайка. Рассказы, повести

Левон Адян

Как в рассказах, так и в повестях Левона Адяна с особым трепетом описаны судьбы героев маленького гордого края – Нагорного Карабаха, окруженного горами, сказочной природой с ее холодными родниками, бурными реками, густыми прохладными лесами, цветущими лугами… И на фоне такой красоты – непростые судьбы людей, и все это тонко и умело передано в образах героев, столкнувшихся не с одним испытанием, но несломавшихся… Любовь, тепло и доброта, идущие от людей, украшают их нелегкий быт.

ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ

Самолет летел над высоченными облаками, и когда они немного раскрывались, внизу, в глубокой пропасти, виднелось бескрайнее темно-синее море.

Прижавшись лицом к иллюминатору, Микаел смотрел вниз. Ему нравилось глядеть на то, как белоснежные облака плыли за самолетом, постепенно отставая от него, а иногда показывалось бескрайнее море. Меж тем, самолет летел еще выше облаков, сквозь лучезарный свет солнца. В самолете было тепло.

Итак, взглядом и мыслями увлеченный видом за бортом, Микаел не услышал, как объявили о том, что погода в Ереване облачная, аэропорт закрыт, самолеты не принимаются и они вынуждены совершить посадку в аэропорту «Бина» города Баку.

— Ну, не везет, не получается так, как хочется, — над ухом недовольно бубнил сосед. — День рождения у внука, хотел вовремя домой попасть… И что теперь?

— А что случилось? — поворачиваясь в недоумении, спросил Микаел.

— А вы не слышали? «Звартноц» не принимает. Садимся в бакинском аэропорту.

«Не хорошо получается, — расстроенно подумал Микаел, — и на сколько это затянется, не опоздаю ли на работу?»

Газетные киоски в аэропорту были уже закрыты. Микаелу было скучно. Он гулял по залу ожидания. На втором этаже встал у окна с толстыми стеклами, смотрел на самолеты, которые шли на посадку и на те, что взлетали, и все равно скучал. Потом пошел и узнал, что Ереван примет самолет только утром следующего дня. «До утра я свободен», — подумал он и, чтобы не томиться от скуки, решил поехать в город, посмотреть достопримечательности Баку. «После чего приеду, — решил он, — останусь в гостинице аэропорта, а завтра утром полечу в Ереван».

Сдав маленький чемодан в камеру хранения, он вышел на улицу. Хотел подойти к маршрутному автобусу, идущему в направлении города, как неожиданно кто-то сзади взял его за руку.

— Здравствуй, Микаел.

Он повернулся и, увидев друга детства Ашота Унаняна, которого не видел много лет, бесконечно обрадовался. Вместе окончили школу, вместе провели незабываемые детские годы, и, правда, сколько лет не виделись. Обнялись, расцеловались.

— Нужно отметить эту встречу, Ашот. Непременно отметить, — радуясь всем сердцем, сказал Микаел. — Ресторан, кажется, на втором этаже. Пошли. Вот так встреча! В мыслях даже у меня не было, что могу встретить тебя здесь. Господи, как хорошо, что увидел тебя, Ашот. Честное слово, не только потому, что я уже умирал от скуки, я действительно рад, что встретил тебя в этом чужом городе. То есть для меня чужом. Возвращаюсь из командировки. В Ташкенте было совещание писателей, пищущих о деревне. Ереван не принимает. Вынужденно сели здесь.

— Я тоже очень рад, Микаел. Очень рад. Значит, вылет отложили.

— Да, отложили до утра. Только узнал. Сказали, что раньше девяти часов утра не будет. Хотел поехать, город посмотреть, не был здесь.

— Договоримся так: никакого ресторана! Идем к нам, — сказал Ашот тоном, не терпящим возражения. — Как раз дома и отметим нашу неожиданную встречу.

— Ашот…

— Не поедешь — обижусь. Пойдем, я тоже возвращаюсь из командировки. Из Сургута. Невыносимо холодный, ледяной край, этот Сургут. Мы нашли там новые месторождения нефти. Россия — богатая страна, Микаел, где копнешь — там нефть и газ.

Они поднялись в автобус.

— Дома очень обрадуются… Знаешь, сколько лет уже, как не были в деревне? Правда, в позапрошлом году я ездил на пару дней, но за два дня тоску не утолишь, хотя понятно, что и места сейчас не те, что в детстве, и я уже не тот беззаботный мальчик.

— Я тоже давно не был, — взгрустнул Микаел. — Уже очень давно.

В пути они без конца говорили о деревне, о местах их детства, о родниках, о днях, проведенных на лугах и в горах, друзьях детства, о которых не знали, где они сейчас… И в далеких-далеких воспоминаниях Микаела снова, тихо журча, воскрес и потек ручей детства… «Ты любимый ручей нашего детства, — в уме шептал Микаел, — что звонко, радостно резвясь, бежал вниз, унося с собой наши ясные сны, где ты теперь, где умолк твой мелодичный голос? Вернись, наш ручей, из глубины далекой памяти, — говорил он мысленно, — верни безоблачные радостные дни нашего детства, верни любимых наших друзей, пусть жизнь полнится их голосами, пусть мы снова станем младенцами, беззаботно счастливыми в наших далеких, далеких, далеких горах…»

Микаел все думал, задать вопрос или нет. Хотел спросить об одном человеке — это была мать Ашота, ынкер Арпине, их учительница, любимая всеми учениками. И сейчас в ушах Микаела звучит ее бархатный голос, такой приятный, родной и любимый. Хотел спросить о ней, но считал неудобным. «А может, ее уже нет», — думал Микаел и поэтому не мог решиться. Помнил, в последние месяцы десятого выпускного класса она порой говорила: «Пойдете, окунетесь в жизнь и забудете про ынкер Арпине». А они: «О чем вы говорите, ынкер Арпине, мы вас никогда не забудем». Она поворачивалась, долго смотрела из окна на улицу и с грустью произносила: «Только бы вам было хорошо, — тихо, словно сама себе, говорила она, — чтоб было хорошо, чтоб нашли свое достойное место в жизни и были счастливы!» И теперь, по всей вероятности, ни один из ее воспитанников не знает даже, жива она или нет.

Конец ознакомительного фрагмента.