Смуглая чайка. Рассказы, повести

Левон Адян

Как в рассказах, так и в повестях Левона Адяна с особым трепетом описаны судьбы героев маленького гордого края – Нагорного Карабаха, окруженного горами, сказочной природой с ее холодными родниками, бурными реками, густыми прохладными лесами, цветущими лугами… И на фоне такой красоты – непростые судьбы людей, и все это тонко и умело передано в образах героев, столкнувшихся не с одним испытанием, но несломавшихся… Любовь, тепло и доброта, идущие от людей, украшают их нелегкий быт.

© Левон Адян, 2020

ISBN 978-5-4490-4872-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Перевод с армянского Нелли Аваковой

СМУГЛАЯ ЧАЙКА

Посвящаю Т Е Б Е

Одинокая чайка — твой крик-отчаянье,

Одинокая чайка — судьба печальная

Одинокая чайка — хоть и на воле,

Одинокая чайка — не знает покоя.

Олёна Ростова

Чаек уже не было. Солнце садилось за синеватый горизонт. Легкий ветерок волновал море, по которому к берегу катились волны, распластав белые, как у чаек, крылья.

Парень был не в настроении. Он пришел на последнюю встречу. В который раз решали расстаться, но встречались снова. Нет, так продолжать уже невозможно, необходимо разойтись. Встретиться было легко, а вот расстаться — нестерпимо больно.

На море стоял штиль. Волны с тихим шорохом скользили по песку и катились обратно. Парню нравились чайки — когда они парили над водой, когда вертикально опускались на волны и снова взлетали. Где-то он прочитал, что в случае гибели одной из чаек вторая падает с высоты, сложив крылья, прямо вниз и разбивается о скалы. Он сейчас смотрел на эти волны и думал о чайках. О белоснежных птицах, которые сейчас, наверное, там, где солнечно, далеко за горизонтом, где небо сливается с морем и где они, перекликаясь, свободно и плавно кружат над синими водами.

Парень не услышал звука шагов по щебенке. Он смотрел на корабль, одиноко стоящий в безбрежном море, сверкая в вечерних лучах солнца. Женщина подошла сзади и встала чуть в стороне. Смотрела на парня. «О чем он думает? О ком он думает? — не без ревности промелькнула мысль у женщины. — Уйти, уйти, забыть его, — думала она печально, с замиранием сердца… — Легко сказать — забудь! Забудь все: блеск глаз, его взгляд, голос и улыбку, его теплое дыхание, его ласки, крепкий поцелуй его горячих губ, его дрожащие пальцы на моих петельках, его исступление — ласковое, неутолимое и взывающее к любви…»

— А вот и я, — сказала она своим мелодичным голосом.

Парень резко повернулся. Он ждал ее с нетерпеливым волнением, однако растерялся, увидев ее — всегда с застенчивой, приятной улыбкой и черными огненными глазами. Он широко улыбнулся, заключая в свои объятия хрупкое, нежное тело женщины.

— Любимая, любимая, любимая, — безостановочно шептал парень, касаясь губами ее черных как смоль волос. — Я боялся, что ты не придешь…

— Почему? — женщина искрящимися глазами посмотрела на парня, одновременно думая о том, что она не в силах вырвать его из своего сердца. — Или ты хотел, чтобы я не приходила? — добавила она, улыбаясь.

— Нет. Боялся, что не придешь, — сказал парень. — Что тебе не удастся прийти. А я так ждал… — Он поднес руку женщины ко рту, касаясь губами и по одному целуя эти прохладные пальцы. — Как тебе удалось прийти?

— Не знаю, — женщина чуть помотала головой. — Сказала, что иду к подруге.

— Не побоялась?

— Если б я могла об этом подумать… — склонив голову на грудь парня, горько улыбнулась женщина. — Не знаю, что происходит со мной. Не могу понять. Но все, больше встречаться не будем. Я больше не могу, у меня нет больше сил, родной, это в последний раз, слышишь?..

— Слышу, — улыбаясь, сказал парень. Он чувствовал на груди ее теплое дыхание.

— Почему так получилось? — женщина отняла голову от груди парня и, словно обращаясь к самой себе, мечтательно произнесла: — Жила я себе спокойно, почему все изменилось?

Парень перевел на шутку:

— Если я виноват, прости.

Женщина улыбнулась и снова прижала голову к груди парня. «Все, — про себя сказала она, — это в последний раз, больше встречаться не будем».

Потом они задумчиво гуляли по берегу моря, а море монотонно шумело…

Встретились в доме у друга, диктора телевидения. Праздновали день его рождения. Женщина пришла с мужем. А парень вообще не мог не смотреть на нее. В женщине оказалось что-то таинственное и манящее, что все время притягивало к себе взгляд парня. Был приятный, трогательный вечер. Пили, беседовали, слушали музыку. Сидели напротив. В какое-то мгновение парню показалось даже, что эта молодая женщина улыбнулась ему, отчего у него внутри словно закипела кровь. Впоследствии он часто думал о незнакомке. Особенно он запомнил улыбку. В этой застенчивой улыбке было неописуемое обаяние, которое покоряло парня.

Потом они случайно встретились на улице.

— Здравствуйте, — первым ее заметил парень и неторопливо подошел. — Как вы?

— Ничего, — женщина сразу растерялась. Вся покрасневшая и с той же застенчивой улыбкой, она была прелестна. — А как вы?

— Вот так, — пожимая плечами, ответил парень. — Как видите. Как ваш муж?

— Ничего.

Женщина смутилась оттого, что другого подходящего слова, кроме этого нелепого «ничего», не нашла. Она, как загипнотизированная, смотрела прямо на парня, смотреть не хотела, но не могла иначе. Парень, заметив это, внутри ликовал. Они так и стояли посреди улицы. Казалось, что у каждого из них было много несказанного, но стояли без слов, словно не находя их, но и не расходились.

— Правда, вечер был хороший? — наконец сказал парень. — Вам понравилось?

— Да, — сказала женщина. — Все было приятно. В других местах обычно говорят о повседневных вещах, в большинстве случаев об утомительных бытовых подробностях, о евроремонте. Здесь все действительно было иначе, в целом другая обстановка, хороший был вечер. Почему вы не прочитали стихи? — добавила она, краснея.

— Какие стихи? — улыбнулся парень.

— Ваши. Вы пишете, я знаю. Я еще до этого вас знала, много читала и была приятно удивлена, в первый раз так, случайно, увидев вас.

— Спасибо, — широко улыбнулся парень. — Значит, вы меня знали до этого. А потом, после того дня, вспоминали обо мне? Хотя бы один раз?

— Вспоминала, — тихим голосом ответила женщина, и румянец на ее лице расцвел еще больше. В этот миг она была в самом деле прелестна. — И не один раз… — добавила она и не моргая посмотрела в глаза парню. — Много раз вспоминала.

— Я тоже вспоминал вас. На самом деле, с блаженством, и мечтал когда-нибудь встретить вас и сказать о том, что написал много стихотворений, посвященных вам. Но потому, что я не знал даже, как вас зовут, цикл стихов назвал: «Ода незнакомой красавице».

— Боже мой, вы мне посвятили стихи?

— Конечно. И не терял надежду, что обязательно встречу вас и скажу вам об этом. Вы знаете, что такое надежда? Глубокие старики каждую ночь ложатся спать без уверенности в том, что на следующий день утром проснутся, но снова и снова заводят будильник. Вот это и есть надежда. И я благодарен богу, что встретил вас.

— Спасибо, — взволнованная от неожиданной радости, сказала женщина. — Значит, мы оба вспоминали друг друга? Господи, как это приятно!

После того вечера женщина на самом деле не забывала парня. Все время думала о нем, и теперь выясняется, что парень тоже думал о ней, стихи ей посвящал… У женщины не было мысли о том, что парень все это сказал, чтобы просто завести разговор, что это только результат бурного воображения поэта. Видимо, человеку свойственно верить в то, во что ему хочется верить от души.

— Я тронута, — снова произнесла она тем же тихим голосом. — Вы очень добры…

Они стояли посреди улицы, было неудобно, женщина неохотно отошла на шаг назад.

— До свидания, — сказала она.

— До свидания, — произнес парень, ступая на шаг вперед. — Я хотел вас попросить…

— О чем? — заинтересовалась женщина. — Говорите.

Парень об этом и не думал, но нашелся:

— Я хотел прочитать вам эти стихи. Я ведь провел бессонные ночи и мечтал прочитать их вам и услышать ваше мнение о них. Прошу, не причиняйте мне отказом боль. Встретимся там, где встретились в первый раз. Адрес, слава богу, знаете. Он мой близкий друг, создадим ту же обстановку, которая была тогда, послушаем так же музыку, и я с любовью прочитаю цикл моих стихотворений, посвященных вам, то есть юной неземной красавице, которая блеском своих глаз и чарами пленила влюбленного поэта.

Женщина хотела сказать, что она любит своего мужа, что у нее двое детей — мальчик и девочка, что она никуда не пойдет с посторонним мужчиной, но губы невольно прошептали: «Не знаю».

— Я завтра в это время буду ждать вас там, прошу вас, умоляю, не разбивайте сердце, которое стучит для вас.

Парень быстро попрощался, чтобы женщина не успела ему отказать.

Следующая их встреча состоялась не в квартире друга, который в тот раз оказался в командировке, но женщина об этом не знала, а поздно вечером, на последней остановке автобуса под номером сто девять, на повороте к городскому пляжу. Женщина вышла из рейсового автобуса и с сомнением огляделась вокруг. В соседних домах горел свет. Парень вышел из-за деревьев и направился к остановке. Он был крепкого сложения, широкоплечий, и ей показалось, что всю жизнь она ждала именно его, и она невольно пошла вперед, не отрывая взгляда от парня, и их руки, словно много лет искавшие друг друга, но только сейчас нашедшие, сплелись воедино.

— Благодарю, что пришла, — сказал парень, потом добавил: — Я бы сошел с ума, если б ты не пришла.

По тропинке между кустами и камнями они спустились к морю. Стояла тишина. И только седые пенистые волны с легким шелестом накатывали, разбивались о гладкие прибрежные камни и отходили обратно. Сели на пустынном берегу. Женщина, как много раз это было, упрекала себя за то, что пришла сюда, что оказалась такой безвольной, слабой. Она направила взгляд вдоль глади моря, задумчиво смотрела в одну точку. Туда, где море сливается с небом. Ей казалось, что парень про себя смеется над ней. Она даже ужаснулась этой мысли, потом, посмотрев на парня, сказала:

— Я сама себе простить не могу, а ты прости, что я такая безвольная…

Парень не дал ей договорить. Он нежно обнял женщину за плечи, повернул ее лицом к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя полуоткрытые нежные губы женщины.

Губы у парня были пылкими, руки — сильными, объятия — крепкими. И для женщины вспыхнули и посыпались с неба сверкающими гроздьями звезды, падая в море… Она вновь и вновь вспоминала встречу в квартире его друга и свои слова, сказанные угасающим шепотом: «Нет, нет, не смейте, не смейте…», что были слышны только ей одной, под грохочущие звуки «Болеро». Но это не было даже попыткой сопротивления, скорее словами инстинктивной самозащиты, родившимися и тут же погасшими на ее багровых устах. А парень, задыхаясь от страсти, лихорадочно, мощно, как необузданный жеребец, с таким буйством овладел ею, что вместе со стоном остановилось её дыхание… и она, невольно поддавшись, покоренная, не успела даже подумать о сопротивлении. Женщина со слезами во взоре упрекала себя за то, что нет у нее чувства собственного достоинства; что там… в той квартире отдалась ему и здесь, на этих голых камнях, отдается ему снова.

Они сидели и мечтали. Чайки кружили над их головами, тоскливо кричали, пролетали над водой, белыми перьями касаясь морской синевы, а они смотрели на них. Лежали на пляже на гладких валунах, бегали по теплому песку, и каждый раз женщина думала о том, что нужно расстаться, так продолжать невозможно. По какому праву и до каких пор?

— Я тебя не виню, — заговорила женщина. — Я сама виновата. В подобных вопросах женщины, и только женщины виноваты.

— Пожалела?

— Пожалела?.. — женщина на мгновение задумалась, потом решительно сказала: — Нет. Сожаления — это такая ненужная эмоция. Бессмысленно сожалеть, потому что бесполезно. Все равно вернуть ничего нельзя. Единственное, о чем можно сожалеть в своей жизни, это о том, что ты окружал вниманием и заботой тех, кто не были этого достойны… И что толку жалеть о том, чего действительно нельзя вернуть, исправить… Я сама не знаю, как все это получилось, это был сладкий сон. И теперь этот сон должен прерваться. Не пожалела и никогда не должна жалеть. Просто жила для себя. И казалось, что это и есть счастье. Другого счастья не бывает. Ты все перевернул. Но ты совсем не виноват. Я говорю не то, что думаю.

— Конечно, — улыбнулся парень, — ты виновата. Зачем рано замуж вышла? Не могла подождать?

— Если б я знала, что встречу тебя, сто лет бы ждала. Но ты не женился бы на мне.

— Почему? Женился бы, честное слово, женился бы. Значит, ты сомневаешься, что я люблю тебя?

— Не сомневаюсь. Временами мне даже кажется, что это меня держит. Где бы я ни была, думаю о том, что ты есть, что, когда бы я ни захотела, могу позвонить тебе — и мне станет легко. Мне дорог каждый миг, с тобой проведенный, ты согреваешь теплотой своего сердца. Я уверена, что жизнь не знает ничего, равного моей любви, а это значит, что достойная плата за эту любовь — плата самой жизнью.

— А если женюсь на другой, то ты меня забудешь… — глядя на воду, непринужденно произнес парень. — Совсем не вспомнишь.

Женщина вдруг посмотрела на парня:

— Молчи, умоляю! О чем это ты говоришь?

Парень захотел обнять женщину. Она вроде бы обиделась, вроде не хотела, чтоб он ее обнимал, целовал. Отворачивалась в сторону, но парень понимал, что женщина растягивает удовольствие. Он еще сильнее прижал ее к себе, губами отыскал ее рот… Парень всегда был неистовым, это нравилось женщине… «Любимая, милая, родная, — задыхаясь, шептал парень, — желанная, безгранично желанная ты моя, я люблю тебя, неужто ты сомневаешься?»

А после он устало лежал лицом к небу. Женщина сидела рядом, обняв колени.

— Я был неправ, — заговорил парень, — я пошутил. Мне кажется, что я никого любить не смогу… Когда нахожусь рядом с тобой, то ничего вокруг не замечаю, а просто любуюсь, восхищаюсь, горжусь тобой и твоей любовью. На земле есть семь чудес света, но есть еще одно, восьмое чудо, самое удивительное и прекрасное — это ты… Должен жениться, — повторил он, — но мне кажется, что между ею и мной будешь стоять ты… Я буду искать в ней тебя — и не находить… Я это знаю…

«Я ему мешаю, — думала женщина, — он из-за меня не женится. Удалюсь, зачем мешать?» Она медленно гладила руками лицо парня, долго держала пальцы на теплых его губах.

— А ты его любишь?

— Не знаю, — спокойно сказала женщина. — До тебя казалось, да. А теперь не знаю. Он меня любит. Это его ослепляет, и в мыслях он не допускает, что я могу ему изменить, любить другого. У нас в издательстве, где я работаю, знают, что я люблю тебя. Твою книгу для меня достала одна из девушек. Там, в шуме типографских машин, я думаю о тебе, по дороге в автобусе думаю о тебе… А муж наверняка думает, что я самая счастливая в мире женщина.

— Разведись, — просто сказал парень.

— А потом?

— Вместе поедем в другой город.

Женщина, конечно, понимала, что такого быть не может. Правда, он сейчас произносит эти слова, но быть так не может. Этого не может быть. «Между мною и им — целая пропасть, он этого сейчас не понимает». Женщина думала об этом, но сказала другое:

— Он без меня не может. Он инженер-нефтяник и работает в море, иногда неделями не приходит. Если шторм или срочная работа. Ты представляешь, в месяц пишет по десять—пятнадцать писем. Ты это представляешь? Подруги, наверное, завидуют, не понимая, что чужая жизнь всегда привлекательнее для других, но никто не знает, что там на самом деле. Одна из моих подруг правильно говорит, что чужая жизнь — это вроде как чужие окна, потому что, даже если там на подоконниках цветы, это еще не значит, что внутри рай… Я знаю, — добавила она, — он сойдет с ума… А дети… — женщина на мгновение замолкла. — Нет, больше встречаться не будем, это в последний раз.

Они были рядом, стояла полная тишина. А волны то ли ласкались, то ли тихо пели. И по всему горизонту раскинулось темное море, вся гладь его казалась пашней, и пашня сверкала от мерцания звезд. А луна, только что поднявшаяся с противоположной стороны моря, пробивала тропинку поверх черной пашни.

— Лучше бы мы не встретились, — нарушила тишину женщина. — Так легко было жить! Я много думала об этом. Зачем мы встретились? Помнишь нашу встречу в доме твоего друга? Когда мы были одни. Помнишь?

— Да.

— А потом я заплакала… Я же этого не хотела. Просто не понимала, что со мной происходит, я не была самой собой.

— Потом сели подальше друг от друга, — вспомнил парень. — Я тебя не держал, не задерживал, а ты все повторяла: «Пусти меня, лучше уйду» — и не уходила.

— Не могла. Если б могла, ушла бы. Не осталась. Казалось, что я многие годы искала тебя, а когда нашла, боялась сделать даже шаг — боялась потерять… Хотя во мне росло беспокойство, я чего-то опасалась, а чего именно — не понимала. Но не уходила. Сейчас я понимаю, что я боялась саму себя… Сегодняшнего дня… Если бы мы тогда расстались, было бы легче…

Парень молчал. Они долго гуляли, прислушиваясь к плеску воды. Волны шумно выкатывались на берег. Женщина посмотрела на часы.

— Поздно, — прошептала она. — Пошли… Сейчас придут домой из кино, нужно накормить его ужином.

Парень хмуро посмотрел на нее:

— Не обижайся… Кто должен накормить его?

Он снова с неистовством обнял женщину, поцеловал ее горячие непокорные губы. Чуть ранее парень написал на песке: «Я люблю тебя!» Поправляя волосы, она увидела, как волна накатила и унесла эту надпись. «Все в жизни так, — грустно сказала женщина. — Есть — и нету». Потом посмотрела в сторону моря. Но море было мирное, спокойное. Посмотрела на прибрежные гладкие камни, взглядом смерила берег, посмотрела на скалы. Все там было ей родное. Женщина смотрела печально, будто здесь прошла вся ее жизнь и теперь она навсегда расстается с этим.

По узкой каменистой дороге они стали подниматься к остановке автобуса. В воздухе кружились летучие мыши, резко опускались, чуть не касаясь их крыльями. Парень смотрел на этих полуптиц и думал о чайках. Белоснежные чайки, которые, наверное, находятся очень далеко, там, где солнечно, вдали, где море и небо сливаются на горизонте, где они парят и медленно кружат над синими водами.

— Ты сейчас думаешь о своих чайках, — сказала женщина. — Ты влюблен в чаек. Я это знаю. У тебя много стихов написано про чаек.

Парень внимательно посмотрел на женщину. В темноте ее волосы были черными, щеки смуглыми, все лицо было смуглым.

— Если я влюблен в чаек, значит, я влюблен в тебя. Ты похожа на красивую чайку, — улыбнулся он. — Ты моя смуглая чайка.

Правой рукой парень обнял женщину. Они поднялись по узкой тропинке, а когда показалась остановка, парень сказал:

— Я здесь постою, а ты иди, вдруг знакомые встретятся. — Он коснулся пальцами губ женщины. — Прощай. Я тебя никогда не забуду. Никогда-никогда.

Он думал о том, что порой приходится расстаться с той, которую безумно любишь, чтобы по-прежнему любить ее.

— Я тоже. Я тоже не забуду. Я не смогу тебя забыть, если даже захочу. Если даже очень захочу. Господи, каждый может видеть, как ты выглядишь, но не каждый может знать, что у тебя в душе. Поверь, бывают такие минуты, что не хочется жить, а хочется грустить, только грустить и плакать. Зачем я тебя полюбила, зачем, скажи, я люблю… — Голос женщины дрогнул, глаза застелили слезы. — Скажи, кому невыносимо тяжело — тому, кто уходит, или тому, от кого уходят?

— Тому, кто безумно любит.

— Я ухожу, мне безмерно тяжело, потому что безумно люблю тебя… Живи и помни. — Она прижалась к нему. Женшина не хотела отрываться от него. — Значит, все? Больше не встретимся?.. — Она уже не могла сдерживать слезы. — Самая страшная не безответная любовь, а когда она взаимна, но вы не вместе.

Вдали показался автобус.

— Еще раз встретимся — и все, — внезапно сказала женщина. — Только один раз…

— Хорошо, — наконец сказал парень.

Он хотел сказать «нет», но сам не понял, как сказал «хорошо». Женщина, посмотрев на него лучистыми глазами, повернулась и пошла к остановке.

По пути она обернулась, чтобы еще раз посмотреть на парня, помахала ему рукой на прощанье.

Она, наверное, улыбнулась в темноте.

Автобус уехал. Смуглой чайки не стало. Белых чаек не было. Парень был одинок. Внизу, под сопкой, виднелось море. Действительно, вся гладь моря казалась черной пашней, на которой мерцала узкая лунная дорожка. Он думал пойти по этой дорожке, идти, идти туда, где в золотистых лучах солнца над морем порхали белокрылые чайки…

=============