Хроники Идуна. Книга 1. Сопротивление

Лаура Гайего, 2004

Жизнь тринадцатилетнего Джека меняется в одно мгновение: еще утром у него были дом в уютном датском городке и любящие родители – а уже вечером того же дня он, одинокий, напуганный, с разбитым сердцем, оказывается где-то далеко от Земли в компании незнакомых людей. Вскоре выясняется, что часто снившийся мальчику страшный сон, который он считал просто ночным кошмаром, имеет отношение к его новой реальности. В том сне жуткие крылатые змеи парили в кроваво-красном небе с шестью небесными светилами. Видение оказалось фактом из истории Идуна – неведомого прежде мира. С Идуном теперь связана судьба Джека. У вчерашнего обычного школьника появляется опасная миссия, а также новые друзья: девочка из Мадрида по имени Виктория, юный принц и колдун. И, конечно, смертельный враг – беспощадный юноша с леденящим взглядом синих глаз.

© Laura Gallego, 2004

© А. Райвес, перевод на русский язык, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Посвящается Андресу.

Он первым осмелился шагнуть со мной через Портал и под светом трех лун выслушал всю историю до конца.

Каждый человек на земле, чем бы он ни занимался, играет главную роль в истории мира.

И обычно даже не знает об этом.

Пауло Коэльо. «Алхимик»

Часть первая

Поиск

I

Джек

Был один из тех ничем не примечательных вечеров, какие случаются только в конце мая. По проселочной дороге, вдоль которой росли высокие ели, на велосипеде ехал мальчик лет тринадцати.

Его звали Джек. Вот уже несколько лет он жил со своими родителями в доме, стоящем на краю леса, в окрестностях небольшого датского городка Силькеборг. Каждый день после уроков, если у него оставалось время, он ездил на своем велосипеде, всегда одной и той же дорогой. Ему нравились прогулки на природе: они помогали ему расслабиться и ни о чем не думать.

Только в этот раз все было иначе.

Целый день его терзало неприятное ощущение, словно дома с его родителями что-то случилось. Мальчик не мог объяснить, что именно, но в полдень все-таки позвонил маме и спросил, все ли у них в порядке. А вскоре, выходя из школы, Джек почувствовал, как на него нахлынула новая волна тревоги, мучившей с самого утра. Без видимой на то причины ему казалось, будто мама и папа в опасности. Мальчик не находил этим глупостям объяснения, и, тем не менее, ему никак не удавалось избавиться от нехорошего предчувствия. Ему нужно поскорее вернуться домой и лично убедиться, что ничего страшного не произошло.

Наконец Джек добрался до дома. Его сердце разрывалось от напряжения. Мальчик бросил велосипед рядом с гаражом, даже не подумав завести его внутрь, и побежал к двери.

Вдруг он остановился. Сердце бешено стучало.

Его пес по кличке Джокер сегодня почему-то не выскочил навстречу хозяину, да и с заднего двора не доносилось собачьего лая. «Должно быть, он убежал в лес», — подумал Джек, сам себя успокаивая.

Но успокоиться не получилось. Он снова помчался к дому — дверь была приоткрыта. Джек вошел.

И замер.

На первый взгляд все было в порядке: в гостиной горел свет, тихо работал телевизор.

Но в воздухе веяло несчастьем.

Дрожа от волнения, он вошел в гостиную. Лицом к экрану, спиной к двери, откинув голову на спинку дивана, сидел отец.

— Папа…

Ответа не последовало. По телевизору шла глупая пародийная передача, и Джек в отчаянии ухватился за показавшуюся ему логичной мысль: папа от скуки просто уснул.

Он обошел диван и, с секунду поколебавшись, заглянул ему в лицо.

Отец сидел неподвижно, бледный, с широко раскрытыми глазами, устремленными в никуда. На его теле не было ни крови, ни других признаков насилия.

Но Джек знал: папа мертв.

Мальчика парализовало: его словно обухом по голове ударили. На мгновение время для Джека остановилось, а вместе с ним — и его сердце. Но в следующую секунду мир вокруг содрогнулся и закружился с огромной скоростью. Он бросился к отцу и несколько раз встряхнул его в надежде, что тот очнется. В глубине души мальчик понимал всю бессмысленность своих действий, но верить реальности не хотелось.

— Папа! Папа, пожалуйста, проснись…

Голос мальчика оборвался рыданием: ему было страшно. Вдруг он подумал, что еще есть время и можно позвонить в скорую, и тогда… Он понесся к телефону и схватил трубку.

Но гудков не было. Джек от злости и безысходности с силой отшвырнул аппарат. Вытерев рукавом свитера слезы, он развернулся и рванул по лестнице вверх.

— Мама! — закричал мальчик. — Мама, быстрее спускайся, возьми мобильный!

Споткнувшись о ступеньку, он упал и ударился коленками, но это его не остановило: мальчик поднялся и побежал дальше.

— Мама!..

Вдруг он лишился дара речи и остановился как вкопанный: в конце коридора кто-то стоял, и это была явно не мама. Они посмотрели друг на друга.

Джек увидел кареглазого мужчину с темными вьющимися волосами. На нем была мантия в пол. Тонкие черты лица незнакомца застыли в строгом и одновременно насмешливом выражении.

— Кто… Кто вы? — растерянно прошептал Джек. В глазах мальчика все еще стояли слезы.

Что-то привлекло его внимание. На паркетном полу возле ног мужчины в мантии неподвижно лежало тело. Джек узнал его. Его ноги подкосились; чтобы не упасть, он прислонился к стене.

Бледная, с открытыми глазами и повернутой в сторону мальчика головой, на полу лежала мама.

Джек почувствовал, как в жилах холодеет кровь. Нет, так не бывает, это неправда…

Но сомнений не оставалось: женщина смотрела на него пустым, безжизненным взглядом.

А в глазах ее застыла смерть.

— Ма-а-а-ама! — в ужасе закричал мальчик.

Он подбежал к телу, не обращая внимания на стоявшего рядом черноволосого мужчину…

Все случилось слишком быстро. Незнакомец прокричал несколько слов на непонятном Джеку языке (но показавшемся ему подозрительно знакомым), и что-то стукнуло мальчика в грудь так, что перехватило дух, и его отбросило назад.

Джек ударился о стену. Ошеломленный, он потряс головой. Дышать было тяжело. Мальчик никак не мог понять, что же отбросило его с такой силой: незнакомец в мантии находился довольно далеко для толчка.

Но он не стал над этим задумываться. Удар о стену вернул его к реальности.

Вдруг его осенило: вероятно, этот странный незнакомец и был виновен в смерти родителей. Хорошо знакомая Джеку темная сторона его личности обычно скрывалась в тени и просыпалась только в экстренных случаях. И вот сейчас она ревела от боли, гнева и жажды мщения.

Хотя он и понимал, что разумнее всего — развернуться, убежать подальше, спрятаться и сообщить в полицию…

К счастью для Джека, разум взял верх над гневом, и мальчик, одним прыжком вскочив на ноги, бросился к лестнице. Противник не ожидал такой быстрой реакции и что-то прокричал ему вслед, но Джек не остановился. Он бежал что было мочи и, снова споткнувшись из-за спешки, кубарем скатился вниз прямо в гостиную.

Джек уже почти поднялся, когда почувствовал за спиной ледяное дыхание и вздрогнул, не сумев справиться с чувством страха. Он медленно обернулся и…

Перед ним стоял стройный, хорошо сложенный юноша с синими глазами и тонкими чертами лица, на которое с обеих сторон аккуратно ложились пряди прямых светло-каштановых волос. Одетый во все черное, он выглядел на несколько лет старше. Незнакомец не сводил с Джека пытливого взгляда.

Мальчик был уверен, что видит его впервые, но по неизвестной причине сразу почувствовал к нему сильное отвращение: сам факт присутствия незнакомца вызывал в нем дрожь.

Подавив волнение, Джек посмотрел юноше прямо в глаза.

Толчок. И вдруг — странное ощущение, словно что-то проникло в самые потайные уголки его души и теперь исследовало каждую заветную мысль, каждое сокровенное чувство.

И еще кое-что.

Холод.

Взгляд юноши в черном одеянии околдовал Джека, его будто парализовало.

«Я искал тебя», — раздался в голове незнакомый голос.

Как запутавшаяся в паутине муха или пойманная змеей мышь знают, что впереди их ждет смерть, так и Джек понял тогда, что обречен.

Внезапно его схватили и с силой отбросили в сторону, подальше от юноши в черном. Джек упал на лежавший на полу ковер, но тут же поднял голову и обернулся: он хотел знать, что происходит и кто оторвал его от взгляда смерти.

Высокий, крепкий юноша лет двадцати с короткими светло-каштановыми волосами появился между Джеком и незнакомцем словно из ниоткуда. Его лицо выражало серьезность и строгость. Хотя он и был странно одет, что-то в нем вызывало чувство уважения. Юноша в черном, приняв спокойно-настороженную позу, смотрел на него невозмутимым взглядом. Потрясенный Джек увидел, как новоприбывший достал висевший на поясе меч и замахнулся. Его противник, похоже, принял вызов: вынув из заплечных ножен свой меч, он с нечеловеческой скоростью и ловкостью отразил удар врага. Обуреваемый страхом Джек наблюдал за двумя незнакомцами, сражавшимися на мечах в гостиной его собственного дома: они перевернули обеденный стол, сорвали шторы и, промахнувшись, задели телевизор, разбив его вдребезги. Мальчик лишь беспомощно смотрел на происходящее, не решаясь сдвинуться с места. Новоприбывший юноша двигался уверенно и спокойно, наносимые им удары были намного мощнее ударов молодого человека в черном. Зато последний отличался удивительной скоростью и ловкостью, он бил бесшумно и наверняка. Джек заметил, что всякий раз при соприкосновении лезвий двух мечей возникала яркая вспышка.

Нет, невозможно, так не бывает, это какой-то страшный сон. Хотелось кричать, но кто-то схватил его и закрыл ему рукой рот.

Голова шла кругом. Он попытался вырваться из крепких объятий, но не вышло. Обернувшись, Джек увидел державшего его юношу лет восемнадцати-девятнадцати, подтянутого, черноволосого, с большими глазами, приятными чертами лица и уверенными движениями. Он был сильнее и не выпускал Джека из рук. Взглянув на мальчика, юноша помотал головой, словно говоря ему: не стоит. Джек понял, что юноша на его стороне и хочет помочь, и в отчаянии схватил его за руки.

— Пожалуйста, — со слезами на глазах взмолился Джек. — Пожалуйста, помоги мне. Мои родители…

Юноша в ответ покачал головой и сказал что-то на незнакомом Джеку языке. Мальчик, обернувшись, хотел было указать на диван, где лежало тело, но тут же резко отвернулся, не решившись взглянуть на мертвого отца.

Те двое меж тем продолжали сражение на мечах. Державший Джека юноша, заметив, что мужчина в мантии — убийца родителей — стоит уже на верху лестницы, что-то прокричал своему напарнику. Тот кивнул и подался навстречу товарищу. Юноша в черном преследовал его. В тот момент, когда бежавший схватил своего друга за руку, просвистел меч.

Джек почувствовал боль от вцепившихся в предплечье пальцев. Последнее, что он увидел, прежде чем все перед ним начало расплываться, были синие, как лед, глаза…

* * *

Пораженный, Джек вскрикнул и широко раскрыл глаза. Прерывисто дыша, он приподнялся на кровати: сердце билось с бешеной скоростью.

«Это всего лишь кошмарный сон», — с раздражением подумал он.

Но его все еще трясло. Он до смерти ненавидел змей, а ему как раз приснилась одна, да такая огромная и ужасная… Она летала высоко, в необычном небе кроваво-красного цвета с шестью ослепительно-яркими светилами.

Джек попытался успокоиться. Он дрожал. Странное чувство тревоги ледяными когтями сжимало его сердце. «Всего лишь страшный сон», — сказал он себе, глубоко вздохнув. Но этот сон повторялся уже не впервые, и мальчик снова задумался: может, он видел подобную сцену в каком-нибудь научно-фантастическом фильме, который просто забыл?

Однажды ему приснился другой, намного более жуткий сон, связанный с родителями. Он плохо помнил, что именно с ними произошло, и был только рад своей забывчивости.

Проведя рукой по русым волосам и взъерошив их, он бросил взгляд вправо, ища глазами светящиеся цифры электронных часов.

И застыл.

Это была не его комната. Он лежал в чужой кровати, в чужой спальне, в чужом месте. Даже форма помещения отличалась от привычной: мальчика окружали стены без углов, и комната напоминала шар. Изнутри выглядело так, словно он находился в огромном иглу. Единственное в комнате окно тоже было круглым. За ним виднелась ясная, звездная ночь и темные кроны деревьев. Но этот пейзаж он видел впервые.

Сбитый с толку, Джек поморгал. Где он, черт возьми, находится? Что происходит?

Скинув на удивление мягкие покрывала, он вскочил на ноги. Попытки найти выключатель оказались тщетными, поэтому пришлось немного подождать, чтобы глаза привыкли к темноте и он смог осмотреться.

Мебели в спальне почти не было, за исключением стула и стола необычной формы, шкафа в том же стиле и небольшого не то комода, не то книжного шкафа. И еще он увидел две двери.

Одна из них, напоминавшая дверцу от гардероба, была приоткрыта. Дернув за ручку непривычного сине-зеленого цвета другой двери, он выскользнул из комнаты.

И оказался в коридоре без углов с куполообразным потолком, похожим на туннель, который плавно поворачивал направо. Электрические светильники с совершенно обычными лампочками освещали проход. Джек глубоко вдохнул: голова шла кругом.

Он осторожно пошел вперед, стараясь двигаться как можно тише, и вдруг… натолкнулся на кого-то. Сердце Джека заколотилось: перед ним стоял смуглый, стройный юноша. Он выглядел озабоченным. Его лицо казалось очень знакомым…

Конечно! В гостиной его дома, пока те двое сражались на мечах, юноша не выпускал мальчика из рук.

Джек вдрогнул. Он вспомнил все: дорогу домой, мужчину в мантии, сражение между его преследователем и спасателем, нечеловеческие глаза синего цвета, мертвых родителей…

Родителей. Мертвых.

Так это вовсе не сон, и все случившееся — правда.

Крик гнева и отчаяния душил его, и, не понимая, что творит, он в ярости набросился на юношу с кулаками. Удар Джека застал незнакомца врасплох, и оба повалились на пол. Противник что-то прокричал на неизвестном языке, но Джек не прислушался к голосу разума: он колотил его, пока чьи-то стальные руки не схватили мальчика с силой за запястья и спокойный, умиротворяющий голос не произнес какие-то слова, которые Джек, конечно же, не разобрал. Высвободиться из железной хватки не получилось. Мальчик почувствовал, как его тянут назад, чтобы остановить драку, но он, ослепленный гневом, сопротивлялся. Желая узнать, кто его держит, Джек обернулся: сзади стоял тот самый молодой человек, который сражался с синеглазым юношей в доме мальчика. Без сомнений, он был очень сильным, а его руки, казалось, отлиты из стали. Джек понял: крепкому юноше ничего не стоит удерживать его, но он продолжал вырываться и бился, как мог.

Наконец Джек выдохся и сдался.

Дрожа всем телом, он упал на пол и дал волю слезам.

Тогда смуглый юноша, которого только что пытались побить, наклонился к мальчику и произнес какие-то слова. Джек, разъяренный и одновременно опечаленный, отвернулся, но сквозь слезы заметил его пристальный, серьезный и озабоченный взгляд. Юноша сказал еще что-то на языке, похожем на французский, и на этот раз Джек поднял голову. Французского он не знал. Тогда собеседник нахмурился и попытался снова, на другом языке.

На этот раз Джек его понял.

— Э… Да, я говорю по-английски, — задумчиво ответил он на том же языке и сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло. Собственные слова прозвучали для него странно. Мальчик повернул голову к руке, все еще державшей его за запястья, и вытер об нее слезы: своими собственными руками он пока двигать не мог.

Другой юноша задумчиво посмотрел на него.

— Что ж… На самом деле я не очень хорошо говорю по-английски, у меня не было времени, чтобы нормально выучить язык, — объяснил он на ломаном английском с очень странным акцентом. — Но, думаю, мы сможем понять друг друга.

Джек угрюмо кивнул: он владел английским почти как родным. Неудивительно, ведь его отец был англичанином. Стоило мальчику подумать об этом, как перед глазами вновь возник образ мертвого папы на диване. Не желая нового потока слез, Джек закрыл глаза. Все случившееся — всего лишь страшный сон…

— Знаю, сейчас не самый подходящий момент для разговоров, — продолжал юноша. — Просто знай: что бы ни случилось, здесь ты в безопасности.

— В безопасности! — повторил Джек с горечью. — И это после всего, что вы сделали с моими родителями!..

— Мы спасли тебе жизнь, — перебил его собеседник. — Если бы мы прибыли вовремя, то, возможно, нам удалось бы спасти и их. Но нас снова опередили.

Его лицо выражало злость и разочарование, и Джеку ничего не оставалось, кроме как поверить его словам.

— Мои родители… — повторил он, не в силах прогнать эту мысль из головы.

Размышляя, он попытался собрать части головоломки воедино. Дома он наблюдал сражение между двумя разными группами. Два человека — мужчина в мантии и юноша в черной одежде — убили его семью. Вполне вероятно, что его тоже к этому времени не было бы в живых, если бы не участие этих двоих, с кем он сейчас разговаривал. Каким-то чудом им удалось его спасти. Почему это произошло? Кто они? И при чем здесь его родители?

— За что? — с мрачным видом прошептал мальчик. — Почему именно они?

На этот раз слеза сама скатилась по щеке, и Джек резко отвернулся, чтобы его не увидели плачущим.

Юноша посмотрел на него с сочувствием.

— Мне очень жаль. Правда. Мы защитим тебя и будем сражаться за то, чтобы больше не было смертей. Это все, что я могу сказать тебе.

— Больше… смертей? — растерянно повторил Джек.

Собеседник лишь вздохнул в ответ.

— Лучше тебе не вникать. Меньше знаешь — крепче спишь.

Джек вскипел.

— Нет! — закричал он. — Даже слышать не хочу об этом. Мне нужно знать, что случилось! Слышишь меня? Я должен вернуться домой! Кто вы такие? Куда вы меня притащили?

— В безопасное место, — убеждал юноша. — Что касается нас, то могу сказать тебе лишь наши имена. Я Шейл, а моего друга зовут Альсан. И он не говорит по-английски, — с огорчением добавил юноша, — и по-французски, и на любом другом, знакомом тебе языке.

Джек повернулся к сидевшему рядом Альсану, все это время остававшемуся безучастным. Шейл пожал плечами и что-то сказал товарищу на языке, понятном только им. Альсан отпустил Джека, и тот потер ноющие запястья, все еще не понимая, что происходит.

— Меня зовут Джек, — прошептал он.

И сел на пол. Сил подняться просто не хватало, и он, согнувшись, опустил голову. От страха, боли, тоски, злости, собственного бессилия и многих других чувств, смешавшихся внутри, его трясло. Сердце бушевало, словно вулкан.

Шейл встал на ноги и протянул ему руку, желая помочь мальчику подняться. Растерянный Джек вскинул голову и, посмотрев на него, заморгал, пытаясь удержать слезы.

— Мы хотим помочь тебе, — серьезным тоном проговорил юноша.

С минуту поколебавшись, Джек все-таки протянул руку в ответ и встал, бросив на Альсана недоверчивый взгляд. Лицо последнего все еще выглядело каменным, но во взоре Альсана уже проступало сострадание и сочувствие. Джек замешкался.

— Ты не один, — мягко сказал Шейл.

Джеку казалось, что мир уходит из-под ног. Ноги подкашивались, словно были резиновые. Он видел только руки Альсана, поддерживавшие его, чтобы он снова не упал.

Джека отвели в просторную комнату и усадили в кресло. Когда мир снова принял четкие очертания, он осмотрелся: гостиная, в которой они находились, была обставлена мебелью того же стиля, как и мебель в комнате, где он проснулся. Несколько предметов не вписывались в обстановку: светильники, музыкальное оборудование, компьютер…

— Добро пожаловать в наш операционный центр, — раздался рядом голос Шейла.

Джек вздрогнул и обернулся: юноша стоял в дверях, опираясь на косяк, и дружелюбно улыбался. На нем были джинсы и белая рубашка навыпуск. Он казался вполне обычным парнем, но все-таки обладал чем-то, что делало его особенным. Джек поискал глазами Альсана, но тот уже вышел.

— Ты чуть в обморок не упал, — продолжил Шейл. — Тебе нужно подкрепиться, ты очень ослаб. Хочешь есть?

Джек покачал головой.

— Меня сейчас вырвет.

— Я не удивлен, — с серьезным видом кивнул Шейл. — На твою долю выпали очень тяжелые испытания.

Джек сдержал эмоции и сурово посмотрел на собеседника.

— Мне нужно знать, — настаивал мальчик.

Юноша задумчиво взглянул на него.

— Хорошо, — ответил он наконец. — Я попытаюсь объяснить тебе некоторые моменты.

Он подсел к мальчику.

— Думаю, ты хотел бы знать, кто и зачем ворвался прошлым вечером к тебе в дом.

Джек кивнул.

— Ладно. Очень долго объяснять. Скажем так: те двое ищут… людей. Особенных людей. Тех, кто сбежал… оттуда, откуда они сами родом.

Он пристально смотрел на Джека в ожидании реакции, но ее не последовало.

— Нет… Не понимаю, — пробормотал сбитый с толку мальчик.

Шейл нахмурился.

— Серьезно? Ты ничего не знаешь? Не имеешь представления, откуда твои родители?

— Мой папа был англичанином, мама — датчанкой. Ты это имел в виду?

Юноша, задумавшись, почесал подбородок.

— Как странно… — прошептал он. — Ты не говоришь по-идунитски и даже не подозреваешь, почему напали на твоих маму и папу. Не может быть, чтобы они просто ничего тебе не рассказывали. И, тем не менее… Но с другой стороны, они же… Нет, невозможно. Они никогда не ошибаются…

Джек вышел из себя:

— Пожалуйста, расскажи мне уже наконец. Мне нужно знать, что произошло, разве ты не понимаешь?

— Ладно-ладно. Помнишь того паренька в черном?

Джек невольно вздрогнул. «Я искал тебя», — вновь прозвучало в дальнем уголке его памяти.

— Вижу, что помнишь, — ответил за него Шейл. — Так вот, он… Его зовут Кирташ. Он убийца. Особенный. Хладнокровный, беспощадный и очень… могущественный.

— Что значит могущественный? — спросил Джек, снова ощутив дрожь.

— Я не могу объяснить тебе словами, но уверен, что ты уже испытал это на себе. А второго, колд… кхм, то есть мужчину в мантии, — поправил он сам себя, — зовут Эльрион. С недавнего времени он помогает Кирташу. В любом случае, ситуация довольно странная: Кирташ обычно действует в одиночку. Хотя я уверен, что именно Эльрион…

Шейл на мгновение замолчал.

–…напал на моих родителей? — тихим голосом закончил за него Джек. В горле встал комок, и он вновь сглотнул, стараясь не давать волю слезам.

Шейл угрюмо кивнул.

— Но кому понадобилось?.. — голос Джека сорвался. Он попытался закончить вопрос, но не вышло. Единственное, что он смог произнести, было: «И почему?»

Юноша глубоко вздохнул.

— Там, откуда мы родом, Джек, правят сейчас… скажем так… некоторые личности, которым не нравятся восстания, организуемые против них. Поэтому на помощь призвали Кирташа. Он странствует по миру в поисках таких людей, как… мы. Изгнанники. Те, кто смогли спрятаться здесь. Он их ищет, находит и… убивает.

Джек выдохнул. Ему представилась страна, погрязшая в диктатуре, которой правили железной рукой.

— Но мои родители… Не имеют к тому месту никакого отношения, — возразил мальчик. — Они бы мне точно рассказали.

— Может, да, а, может, и нет, Джек. Если ты прав, и Кирташ с командой напали на вас по ошибке… Хотя для меня это странно: они никогда не ошибаются.

Джек ничего не ответил. Ему нужно было время, чтобы все осознать.

— Мы… повстанцы, — продолжал Шейл. — Или изгнанники, как они нас называют. Мы с Альсаном прибыли сюда с целью выполнить одну миссию, но столкнулись с Кирташем. Мы пытаемся предотвратить убийства наших, однако он всегда оказывается на месте раньше нас, и… — на этот раз вздрогнул Шейл, — и мы не можем сражаться с ним. У нас просто недостаточно средств.

— Что?.. Я не понимаю. Это всего лишь мальчишка, он ненамного старше меня, может, на год или два, но… Он просто мальчик. И когда он один…

Шейл многозначительно посмотрел на него.

— Кирташ на самом деле не тот, кем кажется. По нашим сведениям, ему пятнадцать лет, но с момента своего прибытия сюда он успел убить несметное множество людей.

— Но… так не бывает. Это… просто смешно.

— Смешно или нет, но такова реальность. Поверь моим словам: после сражения с ним еще никому не удавалось остаться живым. Ни одному человеку.

Джеку показалось, что Шейл дрожит. Он подумал, что если это так, то дело плохо. Вдруг он вспомнил одну деталь.

— Но мы же смогли?.. У Кирташа был меч, он собирался нас… — Джек нахмурился. — Я был в предобморочном состоянии, и вдруг оказался здесь.

Кажется, юноше стало неловко.

— Мы сбежали. — сказал он многозначительно. — Не стали бороться с ним. Альсан бы долго не выдержал. И нам пришлось… уносить ноги.

— Как это?

— Он бы нас убил, — продолжил Шейл, игнорируя вопрос. — Из него вырастили беспощадного, безжалостного убийцу, которому нет равных. Он быстрый, ядовитый, смертоносный, словно скорпион. И очень незаметный. После себя он не оставляет никаких следов. Будто тень мертвого. Падший ангел из Библии.

Джек глубоко вздохнул. Снова начинала кружиться голова.

— Я должен вернуться домой, — это было все, что он смог сказать.

— Нет, ты не можешь. Если вернешься, Кирташ тебя обязательно найдет и убьет. Ему не нравится оставлять дела недоделанными. А здесь ты в безопасности.

Джек поднял голову и посмотрел Шейлу в глаза.

— В безопасности? — повторил он. — Да я даже не знаю, где нахожусь! В каком-то непонятном месте…

На лице юноши появилась легкая улыбка.

— Это место называется Лимбад, наше тайное убежище. Его создали наши предки много-много лет назад. Ни Кирташ, ни его люди не знают о существовании Лимбада.

— С чего ты взял, что здесь нас не найдут?

Шейл с серьезным видом встал.

— У нас свои средства. Мы не такие беззащитные, как может показаться. Вот только… — юноша замешкался и прошептал: — Кирташ превосходит нас всех. Я бы очень хотел узнать, кто он на самом деле, — добавил он словно самому себе.

Откинувшись на спинку удобного кресла, Джек закрыл глаза.

— Ты очень бледный, — заметил Шейл. — Попробуй восстановить силы…

Но Джек лишь помотал головой.

— Так значит, мои родители сбежали откуда-то, — медленно проговорил он. — Как называется то место?

Шейл не ответил, с сомнением глядя на мальчика.

— Как называется то место? — настаивал Джек.

— Идун, — наконец шепотом ответил юноша.

Джек с недоумением захлопал глазами.

— Нет, никогда не слышал.

Шейл промолчал. Он встал и вышел из комнаты, не проронив ни звука. Джек хотел его остановить, но опоздал, а когда он попытался подняться, ноги его подвели. Шатаясь, Джек сумел снова выйти в коридор, однако юноша уже скрылся.

Джек на мгновение застыл, а затем медленно сполз на пол и сел, прислонившись спиной к стене. Он обхватил руками колени, положил на них голову, согнувшись, и снова тихо заплакал.

Он устал, очень устал. Кажется, страх и пережитый стресс уходили, уступая место грусти и унынию. Мальчик не знал, сказал ли ему Шейл правду и действительно ли он был здесь в безопасности. Но в одном он не сомневался: такая умиротворяющая, тихая, звездная ночь за окном не могла не успокоить. Обитель мира и безмятежности. Джек закрыл глаза, желая расслабиться, но сердце обливалось кровью. Всего лишь за несколько часов весь его мир перевернулся. Его родители погибли, а он даже не знал почему. К тому же этих четверых объединяла общая странность: те двое, ворвавшиеся в его дом, да и Альсан с Шейлом — все они какие-то не такие…

Его вселенная разбилась на мелкие кусочки. Мужчина по имени Эльрион убил его родителей, а, может, в их смерти виновен тот, второй, с синими глазами, которого Шейл назвал Кирташем…

Джек невольно вздрогнул.

Холод.

Мальчик резко повернул голову: ему больше никогда не суждено увидеть родителей живыми. Эта жуткая мысль вызывала муку. Он остался сиротой. Внезапно.

Очень сложно осознать происходящее.

На мгновение Джеку показалось, что он не справится. Ему хотелось поддаться горю и плыть по течению, закрыть глаза и уснуть, уснуть навсегда и никогда не просыпаться, чтобы больше не пришлось вновь испытывать страх и боль. Его накрыло волной чувств, и он не сопротивлялся. Он просто тонул. Но медленно, постепенно, ему все же удалось выбраться, остаться на плаву.

Джек не имел представления, сколько времени пробыл там, возле стены, свернувшись калачиком, но внезапно, подняв голову, осознал, что находится один в комнате в этом странном месте, которое Шейл назвал Лимбадом. Глубоко вздохнув и попытавшись собраться с мыслями, он решил встать и выйти из дома. Он не слишком верил в сказанное Шейлом. Нужно найти телефон, позвонить в полицию и узнать, где именно находятся его дяди и тети из Силькеборга. Они, должно быть, волнуются за него.

Джек поднялся и, шатаясь, пошел по коридору в поисках выхода.

Пройдя немного вперед, он увидел приоткрытую дверь. Сквозь щель виднелось радостное свечение. Джек осторожно заглянул внутрь.

Он очутился на кухне — необычной и неповторимой, как и весь Лимбад. В глубине комнаты горел теплый, уютный огонь. Разнообразной формы посуда висела на скругленных угловых панелях. Справа стояли холодильник, электрическая печь и стеклянная плита. Джек никак не мог привыкнуть к такому странному сочетанию диковинных вещей и совершенно обычных электроприборов. Контраст поражал.

Он уже собирался уходить, как вдруг обо что-то споткнулся и услышал возмущенное мяуканье. Кошка цвета корицы выскочила у него из-под ног и высокомерно посмотрела на Джека. Грациозно запрыгнув на стул и устроившись там поудобнее, она еще раз бросила на мальчика обиженный взгляд.

— Извини, пожалуйста, — прошептал Джек.

Раздался звук. Он обернулся и увидел смуглую девочку с длинными каштановыми волосами и маленьким, курносым носиком, сидевшую со скрещенными ногами на скамейке возле стены. В руках она держала миску с молоком. Джек видел ее впервые. На вид ей было лет двенадцать. На ее миниатюрном личике выделялись большие, темные глаза, которые пристально смотрели на Джека. Он глубоко вздохнул. Попытка незаметно выйти провалилась. Что ж, по крайней мере, девочка не выглядела опасной.

В ее взгляде чувствовалась настороженность, и Джек даже поднял вверх руки, словно прося прощения.

— Привет, — сказал он.

Но девочка его не поняла. Тогда Джек предпринял еще одну попытку и поздоровался по-английски. На ее лице появилась улыбка.

— Привет, — ответила она.

— Меня зовут Джек, — сказал мальчик.

— А меня — Виктория.

Ее английский нельзя было назвать плохим, но говорила она не так хорошо, как Джек. Ему сразу стало понятно, что он ничего у нее не сможет выяснить.

— Ты подруга Альсана и Шейла?

Девочка кивнула.

— Значит, ты из Идуна?

Виктория задумалась, прежде чем дать ответ. Кошка вскочила на стол, перепрыгнув через Джека, и одарила его недружелюбным взглядом. Мальчик вытянул руку и погладил ее по шелковистой шерсти. Кошка прижала уши, и через несколько мгновений она уже мурлыкала, разлегшись животом вверх. Джек заулыбался.

— Не знаю, — осторожно ответила наконец Виктория.

Джек уже почти разочаровался. Шейл знал намного больше, но не хотел ему ничего рассказывать. Альсан, скорее всего, тоже обладал достаточной информацией, но он владел только одним языком, которого Джек не понимает (идунитский — кажется, так сказал Шейл). Виктория выглядела более общительной, да вот только не владела английским на таком уровне, чтобы суметь многое объяснить.

— Не понимаю, — проговорил мальчик. — Ничего не понимаю. Хочу получить ответы на свои вопросы.

Взглянув на него, Виктория открыла было рот, желая что-то сказать, но не проронила ни звука. Казалось, что она не находит нужных слов. Грустный Джек опустился на табуретку и закрыл лицо ладонями.

Он вздрогнул, когда почувствовал рядом присутствие Виктории. Она поднялась и стояла теперь рядом с ним, держа что-то в руках. Джек посмотрел на предмет: это была цепочка с подвешенным к ней серебряным медальоном в форме шестиугольника, в центре которого был выгравирован необычный символ. Девочка жестами попросила Джека надеть амулет на шею, и он повиновался. Вдруг мальчик почувствовал пробежавшую по телу, как от щекотки, дрожь.

— А сейчас? — вдруг спросила девочка, удивив Джека. — Сейчас ты меня понимаешь?

Он в недоумении захлопал глазами, уверенный в том, что не расслышал ее. Виктория говорила с ним не по-английски, и тем более не по-датски, но он ее прекрасно понимал. Это казалось невероятным и невозможным, но Джеку почудилось — он почти готов был в этом поклясться, — что Виктория говорила на языке Альсана и Шейла.

— Но… я не понимаю… — запинаясь, сказал Джек. Больше он не мог произнести ни слова. Он тоже теперь говорил на чужом языке.

Виктория улыбнулась.

— Это амулет общения, — объяснила она. — Когда он на тебе, ты можешь понимать и говорить на нашем языке. Не переживай: можешь оставить его себе. Думаю, что я уже довольно хорошо владею идунитским. А если нет, то Шейл, конечно же, сделает мне другой медальон.

Озадаченный, Джек схватился за медальон, подаренный ему Викторией. Вдруг тот заискрился, и мальчик, выпустив медальон из рук, закричал:

— Ой! Меня током ударило!

И снова взгляд Виктории выражал настороженность.

— Он не принял тебя, — сказала девочка. — Ты что, не веришь в магию?

— Во что?

— Виктория!

Оба обернулись: в дверях стоял Шейл и с беспокойством наблюдал за ними.

— Что ты ему рассказала?

— А что ему не рассказал ты, Шейл? Разве ты не говорил, что собираешься побеседовать с ним?

Шейл нахмурился.

— Дело в том, что… Ладно, ты сама скоро убедишься, что он не такой, как мы.

Виктория посмотрела на Джека с удивлением.

— Зачем вы тогда привели его сюда?

— Потому что Кирташ совершил на него покушение.

— Но если Кирташ напал на него, значит, он один из нас.

Джек открыл уже было рот, чтобы вмешаться в разговор, как раздался властный голос, перебив их:

— Что стряслось? Почему вы так расшумелись?

В дверях стоял Альсан. Казалось, юноша только что закончил тренировку: он был весь в поту и раздет до пояса, а на плече висело полотенце. Скрестив на груди руки и нахмурившись, он смотрел на них.

— Но что… — вырвалось у Джека. С озадаченным видом он смотрел на вошедшего юношу. — Шейл мне сказал, что ты не говоришь на моем языке!

— Джек, это не он говорит на твоем языке, — спокойно попытался объяснить ему Шейл, — это ты говоришь на нашем.

Виктория сердито выдохнула. Альсан повернулся к Шейлу и взглянул на него, требуя объяснений, а тот лишь пожал плечами.

— Мне очень жаль, — вмешалась Виктория, — это моя вина. Я дала ему медальон общения, чтобы мы смогли понять друг друга, но я не знала, что ты ему совсем ничего не рассказал…

— Кое-что я ему все-таки объяснил, — защищался Шейл, — но пойми меня: он никогда в своей жизни не слышал ни слова про Идун. Он бы подумал, что я ненормальный.

— Но он идунит или нет? — спросил Альсан, еще сильнее нахмурив брови.

— Я не знаю! Он слишком взрослый, чтобы быть сыном изгнанных идунитов. Но говорит, что родился на Земле. И я никак не могу поверить, что Кирташ напал на него случайно. Все это меня ставит в тупик…

— Так, все, хватит! — разразился Джек, прерывая дискуссию, превратившуюся в спор. — Вы все какие-то ненормальные! Я прямо сейчас возвращаюсь домой.

Резко отвернувшись от Виктории, он направился к двери кухни, но Альсан не отошел. Юноша остался стоять со скрещенными руками, и капли пота блестели на его мускулистом теле.

— Дай мне пройти, — повелительным тоном сказал дрожавший от злости Джек.

Альсан не обратил на слова мальчика никакого внимания и окинул его задумчивым взглядом.

— Дай мне пройти, — настойчиво требовал Джек. — Хочу убраться отсюда.

Видимо, Альсан передумал: он отодвинулся, чтобы мальчик мог пройти. Джек продолжил свой путь дальше по коридору, как вдруг до него донесся голос Виктории:

— Вам придется ему однажды все рассказать, разве нет? Вы не сможете долго прятать от него правду.

II

Лимбад

В доме было темно и тихо. Джек, несмотря на слабость, собирался бежать, чего бы ему это ни стоило. Мысль о побеге держала его на плаву. Если он чем-то займется, его это отвлечет и он сможет не думать о…

Стоило вспомнить о кошмарной ночи, которую ему пришлось пережить, как снова скрутило живот. Он заморгал, чтобы удержать слезы. Он не будет плакать, не сейчас: ему нужна ясная голова.

Джек заметил, что конструкция здания выстроена в необычном архитектурном стиле: над центральным круглым корпусом возвышался купол. По периметру располагались маленькие комнаты, повторяющие форму иглу. Конструкция напоминала пузырь, окруженный пузырями поменьше. Наконец он нашел главную дверь овальной формы, которая вела в маленький безлюдный сад. Но дверь была заперта.

Джек от злости и отчаяния постучал дверным молотком, потом хорошенько ударил по двери ногой. Он почувствовал боль, но ему стало легче, и он отправился дальше исследовать дом, пытаясь найти другой выход.

Джек заглянул в несколько комнат, не запертых на ключ. Вскоре он понял, что окна сделаны из материала, похожего на стекло, но мягкого и пластичного, прогибающегося от прикосновения пальцев. Однако открыть окно не получилось, разбить — тоже. Вещество, из которого были сделаны окна, напоминало резину — только легкую и прозрачную, как тончайшее стекло.

Он обнаружил широкую винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Не долго думая, Джек решил подняться по ней. Взобравшись наверх, он очутился у огромной двери, покрытой странными символами, но и эта дверь оказалась закрыта. Слева от нее была дверь поменьше, выходившая на просторную, в форме ракушки, террасу, тянувшуюся вокруг дома.

Джек вышел наружу и, пройдя через всю террасу, добрался до волнообразной, скругленной балюстрады. Он посмотрел вниз. Под балюстрадой находился сад, а чуть дальше стояло другое здание, повторявшее форму главного, только чуть меньше размером. В центре его крыши торчал высокий шпиль.

Джек от удивления захлопал глазами. Эти конструкции противоречили логике традиционной архитектуры. Казалось, они нарушают закон самой гравитации. Но, несмотря на это, прочные и надежные на вид, они горделиво возвышались над землей.

Он перевел взгляд на горизонт. Вдали виднелся небольшой лес, а за ним — горные хребты с зубчатыми гребнями. Мальчик посмотрел по сторонам, надеясь поймать первые лучи света, свидетельствующие о приближении утра: они помогут ему сориентироваться на местности.

И — ничего.

— Как странно, — проговорил он про себя. — Почему не светает? Сколько времени уже прошло?

Он поискал глазами на небе луну, но и ее не увидел. Вновь перегнулся через балюстраду и посмотрел вниз, размышляя о том, не спрыгнуть ли ему, но все-таки отказался от своей затеи: слишком высоко, он рискует покалечиться. Наверное, нужно вернуться на нижний этаж и попытаться найти другой выход. Джек поспешил обратно в дом.

Но когда он проходил мимо огромной двери с необычной росписью, та вдруг со скрипом приоткрылась.

Хотя образовавшаяся щель и составляла всего несколько сантиметров, Джек от страха и неожиданности отскочил. Но рядом никого не было. Мальчик пожал плечами: должно быть, сквозняк, и, недолго думая, он вошел в комнату.

Джек оказался в огромном круглым помещении с высокими стенами, увешанными полками с древними томами. В центре зала стоял большой круглый стол из старого дерева, вокруг него — шесть стульев с великолепной резьбой. Джек приблизился к столу, чтобы лучше его разглядеть. Его поверхность украшали те же необычные символы; они изображали странных мифических животных и существ, которых он прежде никогда не видел. В центре стола он заметил слегка подсвеченное круглое углубление. Джек поднял взгляд: прямо над столом на потолке был круглый световой люк, через который в помещение проникало мягкое сияние звезд. На витражном стекле он ясно различил изображения трех солнц и трех лун.

Джек инстинктивно отступил. Он не мог понять, почему ощущает страх, и, остановившись, заставил свое сердце успокоиться. Что же его так напугало?

Он вновь двинулся вперед и посмотрел наверх. Обычное витражное окно: три солнца располагались в форме треугольника, три луны также изображали треугольник, только перевернутый. Обе фигуры слились воедино, и линии на стекле, соединяющие небесные светила, образовывали… шестиугольник.

Джек выдохнул и снова взял в руки все еще висевший у него на шее медальон, подаренный Викторией. Он хотел внимательно его рассмотреть, но мешала темнота.

— Если бы было хоть немного светлее, — в отчаянии прошептал он про себя.

Внезапно раздался скрип, за ним — хлопок, и теплый, мерцающий свет наполнил помещение. Джек подпрыгнул как ужаленный и посмотрел по сторонам: шесть горящих факелов светили, прикрепленные к круглой стене.

— Кто здесь? — спросил он, пытаясь унять бешеный ритм сердца. — Шейл, это ты?

Ответа не последовало. Никакого движения. Только призрачное пламя факелов дрожало и колебалось, создавая тревожные тени, пляшущие по комнате.

Нахмурившись, Джек пристально всмотрелся в медальон. Шестиугольник точь-в-точь как на потолке. Что бы это могло значить?..

Он посмотрел на световой люк. Шесть небесных светил излучали загадочный свет, вызывая в мальчике необъяснимое чувство тревоги. Ему казалось, что подобное он уже где-то видел…

…в кошмарном небе кроваво-красного цвета.

Джека передернуло. Наконец он вспомнил! Тот страшный сон, в котором огромная змея летела… в зловещем алом небе. Но что все это значит? Каким образом этот символ связан с ним, его сновидениями, со смертью родителей?

Он наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть фигуры на стекле светового люка, и даже не заметил, как уперся руками в стол.

Вдруг из углубления в центре стола вырвался мощный световой поток. Он напоминал разноцветную колонну, тянущуюся к люку на потолке с изображением шести небесных светил. Опешив, Джек сделал несколько шагов назад, споткнулся и упал. Он так и остался сидеть на полу, с открытым ртом, а перед его глазами меж тем разворачивалось потрясающее действо.

Исходящие из стола лучи света вращались, смешивались и пересекались, образуя вихрь и создавая необычные, удивительные цвета. Они кружили до тех пор, пока не образовался светящийся сине-зеленый шар.

Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что перед его глазами планета. Сначала он подумал, что это Земля, но световые лучи продолжали двигаться, и голограмма стала четче. Джек увидел, что география планеты ему совершенно не знакома. Он рассмотрел три небольших шара, вращавшихся вокруг центрального, а чуть подальше неподвижно висели три шара покрупнее.

«Три солнца и три луны», — подумал Джек и сглотнул.

Шары тем временем начали вращаться, и Джеку показалось, что планета с каждым кругом становится крупнее, заполняя собой все пространство. Выглядело так, словно он на всей скорости приближался к ней. Кружилась голова; мальчик закрыл глаза, но тут же открыл их.

И понял, что каким-то образом оказался там.

Он не стоял на земле, а, скорее, пролетал над ней. Джек чувствовал себя потрясающе, его накрыло волной счастья. С раннего детства он был одержим желанием летать, и одним из самых важных в его жизни моментов был полет на самолете. Тот полет состоялся благодаря другу отца, пилоту, еще когда они жили в Великобритании.

Но здесь Джек летел без самолета. Он сам по себе парил в облаках, рассекая небесную твердь. Осознав это, мальчик решил просто наслаждаться полетом и не портить удовольствие размышлениями о том, что происходит.

Джек видел зеленые луга и волнообразные холмы, суровые степи и высокие горные цепи; где-то вдали простиралась пустыня (при виде ее он почему-то вздрогнул), а прямо под ним — бескрайнее море; видел города со странной, фантастической архитектурой (некоторые здания напомнили ему Лимбад), бурные реки и завораживающие красотой спокойные озера… а еще леса, нескончаемые земли, поросшие деревьями, да такими высокими, что, казалось, они достают до самого неба.

А еще Джек видел разных существ.

Среди них встречались самые обычные животные: овцы и лошади, пасущиеся на лугах. А были и такие, которых Джек никогда прежде не видел. Невиданные птицы с цветным оперением вылетали ему навстречу; диковинные твари, которых — он был готов поклясться — не существует вовсе, гуляли по равнинам и лесным полянам и поднимали вверх головы, чтобы посмотреть на пролетающего в небе мальчика.

Но чем дальше, тем больше Джек чувствовал растущую внутри него растерянность. Он задавался вопросом, как проснуться от такого удивительного сна, когда вдруг увидел их.

Первый пролетел совсем рядом с мальчиком, посмотрев на него томным, но мудрым взглядом золотых глаз. Напуганный Джек дернулся было назад, и тварь издала хрип, напоминающий смех.

За ним появились еще три. Казалось, что они спустились с самих небес, потому-то Джек их до сих пор и не замечал. Чешуя этих созданий сверкала, блестела и переливалась на солнце, словно драгоценные камни. Мощными крыльями они били по воздуху, создавая вокруг себя вихри, а из их пастей время от времени вырывались завитки дыма.

Драконы.

Огромные и завораживающие, внушающие ужас и прекрасные. Мифические твари, которые существовали только в легендах и в воображении людей.

Они поразили Джека с первого взгляда. Он хотел бы последовать за ними, но те были уже далеко. Мальчик наблюдал, как эти удивительные создания летят навстречу восходящему солнцу.

Вдруг он услышал какой-то шум и сразу почуял в нем угрозу. Драконы тем временем замедили движение там, вдалеке. Интуиция подсказывала ему: что-то не так.

Все четыре необычных создания повисли в воздухе, наблюдая за ужасным явлением. Появившиеся на горизонте три луны перемещались по небу на невероятной скорости, поднимаясь все выше, навстречу трем солнцам. Очарованный и напуганный одновременно разворачивающимся перед ним действом, Джек смотрел, как шесть небесных тел переплетаются в удивительный узор. Он догадался, что такое случается довольно редко. Затаив дыхание, он ждал. Он уже знал, какую фигуру они образуют в небе: идеальный шестиугольник.

Вдруг случилось нечто ужасное.

Первым знаком стал звук, напоминавший раскат грома, потрясший небо, землю и море. Небесная лазурь начала окрашиваться в кроваво-красный цвет, подав тем самым второй знак.

Третий знак — испуганные драконы. Джек видел, как они, развернувшись в воздухе, в отчаянии полетели прочь, неважно, в какую сторону — куда глаза глядят, лишь бы подальше…

Один из драконов, окутанный пламенем, замертво упал на землю. Второй и третий быстро последовали за своим товарищем. Четвертый обернулся посмотреть, что происходит, и тут же издал крик боли, бессилия и смерти.

Захлопав крыльями, он попытался скрыться…

…стремясь туда, где, как догадался Джек, губительная сила шести небесных тел не могла его достать.

И не успел. Как и остальные драконы, он воспламенился.

Джек задушил пытавшийся вырваться из груди крик и ринулся вниз, вслед за драконом, чтобы попытаться помочь…

Но ему пришлось резко сбросить скорость снижения, чтобы пламя горящего существа не перекинулось и на него. Мальчика подхватило ураганным ветром, его уносило все дальше и дальше, заставляя то и дело совершать в воздухе сальто… Он очнулся, когда уже стремительно падал прямо в гущу леса, хотя ему, чтобы остановиться, достаточно было просто пожелать этого.

Неожиданно что-то стрелой со свистом пронеслось мимо него, и Джек, не сумев справиться с эмоциями, вздрогнул. В облаках он заметил покрытое чешуей создание и решил, что появился еще один дракон. Но когда оно пролетело рядом с ним, он осознал свою ошибку.

Это была огромных размеров змея. Казалось, что ее длинное волнообразное тело окружает Джека со всех сторон. Змею удерживали в воздухе два больших, перепончатых, как у летучей мыши, крыла, закрывавших собой небо. С треугольной головы на него смотрела пара блестящих радужных глаз. Но самое сильное впечатление производили смертоносные клыки и раздвоенный язык, издававший жуткое шипение…

Та самая змея из кошмарных снов.

Закричав, Джек дернулся назад и попытался отвести взгляд в другую сторону. Только тогда он заметил, что все небо усеяно тысячами крылатых змей — целой армией, уничтожавшей этот прекрасный мир, окрашенный сейчас в кроваво-красный цвет, который не предвещал ничего хорошего.

Джек отвернулся и снова столкнулся со змеей, только в этот раз он смотрел ей в глаза, не отрываясь…

Он закричал.

* * *

— Джек!

Мальчик открыл глаза и, растерянный, одним прыжком вскочил на ноги. На него все еще смотрела змея… нет, не змея, Виктория, и выглядела она очень взволнованной.

— Что… что произошло? — шепотом спросил ошеломленный Джек, осознав, что все еще находится в зале с факелами.

Виктория немного отступила, и мальчик осмотрелся. Над столом до сих пор вращался странный световой шар, на котором виднелись горящие глаза змеи… Дрожа, мальчик смотрел, как в движущихся лучах медленно, но верно растворяется ее взгляд.

— Ненавижу их, — пробормотал потрясенный Джек. — Ненавижу змей.

— Теперь ты знаешь, — шепотом ответила Виктория, — что случилось в Идуне.

Джек посмотрел на девочку.

— Ты хочешь сказать, что это и есть Идун?

Виктория кивнула и наклонилась, чтобы взять на руки беспокойную кошку, прятавшуюся за ней.

— Я тоже сначала не поверила. Со мной было так же, как с тобой: я ничего не помнила. Но после увиденного здесь у меня появилось странное чувство… словно все это мне было знакомо…

— Только не рассказывай мне, — перебил ее Джек, — что то место… Идун… и есть другой мир, с драконами и всем прочим.

— Как раз это я и пытаюсь до тебя донести, — прошептала девочка. — Дух тебе только что показал, что на самом деле произошло три года назад, когда эти твари воспользовались в своих целях силой соединения трех солнц и трех лун и добились полного уничтожения драконов и единорогов, чтобы вернуться в Идун и захватить власть…

— Они?

— Крылатые змеи. Или шеки, как они сами себя называют, — со страхом в глазах пояснила Виктория. — Наш мир сейчас находится под властью этих тиранов. Ты же их видел, верно?

Джек вздрогнул.

— Не может быть, — тихо ответил он. — Не может быть. Я и раньше их видел, в моих снах… в моих кошмарах. Но как такое возможно?

Виктория отвела взгляд и негромко произнесла:

— Некоторые колдуны сразу после змеиного вторжения в Идун смогли сбежать на Землю. Но с помощью Кирташа шеки истребляют всех оставшихся в живых магов.

Джек вдруг понял, что внимательно ее слушает, и поднял голову.

— Подожди… ты сказала… колдуны? То есть маги? Но…

— Шейл — маг, — перебила его Виктория. — Ты же видел, как он появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Как, ты думаешь, он спас тебя от Кирташа? Он телепортировался прямо у того перед носом. Три года назад Шейл вместе с Альсаном прибыли из Идуна, и его так поразили земные технологии, что теперь он пытается изучить все, что в его силах. Каким образом, по-твоему, здесь работает компьютер и электрические приборы, есть свет, если не проведено электричество?

Джек открыл было рот, но не произнес ни слова. Он озадаченно вспоминал, как искал по всему дому выключатели, но так их и не нашел.

— Все это барахло притащил Шейл, хотя Альсану оно страшно не нравится. Приборы работают с помощью магии. По его теории, магия — это направленная энергия, и, как видишь, он успешно доказывает свою правоту.

— Направленная энергия, — повторил ошеломленный Джек.

Виктория кивнула.

— Люди, живущие на планете Земля, позволили магии исчезнуть, а в Идуне она бежит по венам многих существ. Здесь же, в Лимбаде, сосредоточено все лучшее из обоих миров.

— К чему ты ведешь?

— Что сейчас ты находишься не в своем мире. На древнеидунитском языке Лимбад означает «Дом на Границе». Он находится на пространственно-временном стыке между Идуном и Землей и совсем невелик. Это микромир, его граница пролегает там, где заканчиваются горы, которые ты видел из окна. Время здесь остановлено, и в Лимбаде всегда ночь. Только несколько колдунов из Идуна знают, как добраться до Лимбада. Потому-то это место совершенно безопасно.

Все еще дрожа, Джек поднялся на ноги.

— Неправда, не может такого быть. Я думаю, это кошмарный сон, галлюцинация… что все не по-настоящему. Я должен… Мне нужно вернуться домой.

Не успела Виктория остановить его, как Джек снова выбежал на балкон, добрался до балюстрады и решительно вскочил на нее.

— Стой, не делай этого, ты только навредишь себе! — прокричала ему вслед Виктория.

Но Джек не обратил на ее слова никакого внимания. Без тени сомнения он прыгнул прямо в сад.

Приземление было болезненным. Он почувствовал, как подвернулась лодыжка, и покатился по земле, сильно ушибив локоть. С большим трудом ему удалось подняться. Мальчик посмотрел наверх и увидел взволнованную Викторию, выглядывавшую с балюстрады. Джек помахал ей на прощание рукой.

Он был свободен.

* * *

Джек от отчаяния хватался руками за голову: нет, так не бывает, это невозможно. Всего лишь дурной сон, — в очередной раз подумал он.

У него ушло много времени, чтобы пересечь небольшой лес и добраться до гор, которые тоже были совсем невысокими. Изможденный и ослабленный из-за ушибов, он поднялся на вершину горы и с триумфом посмотрел вдаль, надеясь увидеть огни какого-нибудь поселения или извивающуюся ленту дороги.

И столкнулся с жуткой реальностью.

Пустота.

Не было абсолютно ничего.

Пустоту не заполняли ни чернота, ни тени, ни всепоглощающий туман. Не было здесь ни бесконечной пустыни, ни нескончаемой степи, ни бескрайнего океана.

Просто пустое ничто.

Что-то, словно невидимая стена, не давало мальчику двигаться вперед. А когда он попытался рассмотреть повнимательнее…

Джек не мог себе этого объяснить: он видел, как медленно и бесшумно вращается вихрь. Лимбад находился в самом его центре, маленький мир, растянувшийся всего на несколько квадратных километров, где смогли уместиться только лес, ручей, цепочка невысоких горных вершин, кусочек земли с парой строений, и лоскут звездного неба.

Как и говорила Виктория.

— Сочувствую, — раздался рядом мягкий голос. — Понимаю, что тебе будет сложно с этим смириться, по крайней мере, в самом начале.

Джек обернулся и увидел девочку. Он смотрел на нее, словно на привидение.

— Ты что, преследуешь меня?

Она кивнула. Джек, сбитый с толку, положил ладонь на подбородок.

— Ты ранен, — тихо сказала наконец Виктория.

Мальчик пожал плечами. Ему теперь было все равно, так что он не стал противиться, когда Виктория взяла его за руку и осмотрела ссадины и ушибы — результат падения с террасы.

Но он никак не ожидал того, что произошло в следующее мгновение. Вдруг показалось мягкое свечение, и Джек почувствовал легкое пощипывание, поднимавшееся по его руке к ране на локте.

— Эй! — воскликнул он, резко отдернув руку от своей приятельницы.

Но та лишь улыбнулась.

— Посмотри на свою руку.

Джек послушался. Каково же было его удивление, когда он понял, что на коже не осталось ни царапины!

— Как… — Джек посмотрел на нее с недоверием. — Это сделала ты?

Виктория не ответила, лишь снова улыбнулась и, нежно взяв лицо Джека в ладони, посмотрела ему в глаза. Теперь мальчик был и правда изумлен. Оба они на мгновение встретились взглядами: зеленые глаза Джека смотрели в темные глаза Виктории, — и оба вдруг почувствовали какую-то странную близость, словно знали друг друга всю жизнь. Виктория отвела взгляд, прервав зрительный контакт, но руки ее остались лежать на лице Джека. Кончиком пальца она коснулась царапины на его щеке, которую он получил, когда бежал по лесу и зацепился за ветку. Джек ощутил исходящее от ее пальцев тепло, и снова по коже побежали приятные мурашки. Когда девочка убрала руки, он потрогал ранку и понял, что от нее не осталось и следа. Удивленный, он вновь посмотрел на Викторию, которая уже осматривала его щиколотку. Не было необходимости снимать ботинок. Процесс повторился, и боль утихла.

Джек не отрывал от нее взгляда.

— Как ты узнала, что у меня болела щиколотка?

Девочка игриво рассмеялась.

— Я же видела, как ты хромал на правую ногу, когда шел в сторону леса. Тут никакой магии нет.

На лице Джека появилась улыбка.

— А что ты еще умеешь делать? — спросил он.

Но Виктория лишь печально посмотрела на свои руки.

— По правде говоря, немного, — призналась она. — Чаще всего моей способности исцелять хватает только на поверхностные раны. Я не умею творить настоящие чудеса, но пытаюсь научиться. Шейл меня обучает.

— Ты говорила, что Шейл и Альсан прибыли из Идуна, — вспомнил вдруг Джек. — А ты?

Виктория ответила не сразу.

— Я никогда не видела своих родителей, — помолчав, сказала она. — Я выросла на Земле, в детском доме. А сейчас живу с бабушкой. То есть с той женщиной, которая меня удочерила. Я не знаю, были ли мои родители родом из Идуна или нет, — она посмотрела на мальчика. — Поэтому мой случай особенный. Знаешь, на Земле нет колдунов. А тех немногих, что сбежали туда из Идуна, уничтожает Кирташ. Одного за другим.

Джек почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Поэтому Кирташ напал на моих родителей? — тихо спросил он. — Он думал, что они… были колдунами… сбежавшими из Идуна?

Виктория молча взглянула на него. Джек сидел, опустив голову и уставившись в одну точку, с растрепанными волосами, убитый горем. Девочка была тронута до глубины души.

— Шейл мне все рассказал, — прошептала она. — Мне очень, очень жаль.

Джек отвернулся, чтобы не встретиться с ней взглядом. Виктория заметила, как его плечи содрогнулись, и, нерешительно подсев поближе, осмелилась коснуться его руки.

— Джек, я… — начала было девочка, но тут же замолчала. Джек плакал. Конечно, он чувствовал унижение оттого, что какая-то незнакомая девчонка видит его плачущим, но ему нужно было излить душу. Виктория попыталась обнять его, и вышло неловко: она не знала точно, что делать. Полный благодарности Джек положил голову ей на плечо и еще долго не переставал плакать. Девочка хотела прошептать ему слова утешения, но что бы ни приходило ей в голову, все казалось пустым и бессмысленным. Потому она ограничилась лишь объятием, мысленно спрашивая себя, не разозлит ли Джека такая фамильярность. Но ему было все равно. Он продолжал изливать свое горе, пока наконец не успокоился, — возможно, потому, что обессилел, а, может, у него просто не осталось больше слез.

— Если бы я только могла что-то сделать для тебя, — пробормотала девочка и сразу же затихла: ей стало стыдно. Не нужно было говорить этих слов. Это всего лишь мысль, случайно вырвавшаяся наружу.

Джек поднял голову и взглянул на нее покрасневшими от слез глазами, хотя плакать он уже перестал.

— Я не хотел, — пристыженно произнес Джек и отодвинулся от нее. — Прости за этот концерт.

— Не переживай, это же естественно, — ответила она со смущением. — У тебя случилось настоящее горе.

Джек улыбнулся, и Виктория улыбнулась ему в ответ. Наступило короткое молчание, но не пустое и неловкое, а, наоборот, такое, когда взгляды говорят сами за себя.

— Хуже всего то, — сказал наконец Джек, — что в смерти моих родителей виноват только я.

— Не говори так, — возразила Виктория. — Это неправда.

— Нет, правда. Мои родители были совершенно обычными людьми, понимаешь? Папа работал программистом, а мама — ветеринаром. Мы много путешествовали и часто переезжали, но решили в конце концов осесть в Дании, в Силькеборге. Там, неподалеку, живут мамины родственники. Мои папа и мама никогда не делали ничего необычного, ни разу не произнесли слово «Идун», они вообще не имели никакого к нему отношения. А я, наоборот…

Он выпрямился, спрашивая себя, стоит ли рассказывать дальше. Наконец решил продолжить:

— Иногда со мной происходят странные вещи, так или иначе связанные с огнем.

— Какие еще… вещи?

— Когда мне очень страшно или я зол, я могу создать возгорание. Правда, со мной такое случается нечасто, было всего два или три случая за всю жизнь. Первый раз — когда я был совсем маленьким (хотя сам этого не помню, мне мама рассказывала). В другой раз пожар произошел ночью, пока я спал. Мне приснился странный сон… который, кстати, постоянно повторяется. Он похож на только что увиденное мной в вашей библиотеке. В тот раз я увидел одну из огромных змей… очень отчетливо и слишком близко. Должен признаться, что у меня всегда была фобия змей, поэтому такие сны для меня — самые настоящие кошмары. Помню, что я кричал… Когда я проснулся, моя комната полыхала. Со мной ничего не случилось, потому что вовремя успели погасить огонь, но мои родители порядком испугались. И знаешь, что хуже всего? Хотя мы так и не выяснили причину возгорания… для меня она была очевидной. Огненные языки окружили меня, я был словно в центре пламени, понимаешь? Я был тому виной, я.

Виктория глубоко вздохнула. Казалось, она хотела что-то сказать, но передумала и не проронила ни слова.

— Это называется пирокинез, если я не ошибаюсь, — продолжил Джек. — Способность разжечь огонь силой мысли. Я читал.

— Или это магия, — полушепотом добавила Виктория. — Поговори-ка с Шейлом. Как опытный колдун, он хорошо разбирается в подобных явлениях. Возможно, он поможет тебе.

— После пожара, — вспоминал дальше Джек, — я, как обычно, пошел в школу. Но с самого утра меня преследовало ощущение, что дома не все в порядке. И когда я вернулся вечером… мои родители… — он был не в силах произнести то самое страшное слово. Пытаясь избавиться от отвратительного комка в горле, он прокашлялся и продолжил: — Я не знаю, сколько с тех пор прошло времени. День, два, а, может, и три. Откуда я могу знать, если здесь никогда не всходит солнце? И в то же время кажется, что прошла уже целая вечность.

— Я очень сочувствую, — тихо сказала Виктория. Джек поднял голову и взглянул на нее.

— Я во всем виноват, признаю. Все шло хорошо до тех пор, пока… я не поджег комнату. Понятия не имею, как это произошло и почему, — он перевел полный боли взгляд на свои руки. — Проклятье! Я почти забыл об этом и был уверен, что смогу жить нормально, как все… как вдруг случай с возгоранием повторился, а несколько часов спустя кто-то… напал на моих родителей… Совпадений не бывает. Искали меня, я виноват. И никогда себе не прощу гибель моих мамы и папы.

Утопая в своей скорби, он закрыл ладонями лицо. Виктория мягко сжала его руку, пытаясь утешить мальчика. Джек снова поднял голову и посмотрел на нее.

— Ты правда веришь, что я принадлежу миру Идуна?

Виктория медлила с ответом.

— Не уверена. Твоя история весьма необычна. Видишь ли, изгнанники бежали на Землю всего три года назад, когда шеки захватили власть в Идуне. Если бы ты был изгнанником, то, наверное, помнил бы бегство, разве нет?

— Конечно. Я родился на Земле, и у меня есть доказательства: фотографии, свидетельство о рождении… и многие могли бы подтвердить, что вот уже тринадцать лет я живу на этой планете. К тому же, — добавил он чуть слышно, — все говорят, что у меня папины глаза. Не могу же я…

— Быть приемным? — предположила Виктория, так же тихо, стараясь угадать, о чем именно размышляет Джек. Мальчик кивнул. — Но почему ты так думаешь, Джек?

— Просто… — мальчик замялся. — Дело в том, что я не такой, как мои мама и папа. Я совершаю странные поступки, понимаешь? И таких совпадений уже слишком много. Возгорания, сны, видение в библиотеке… никто не знает о моих кошмарах, я никому никогда о них не рассказывал. И сейчас выясняется, что все эти странности каким-то образом связаны… с Идуном, с вами. Но мои родители были абсолютно нормальными людьми. Как и где я появился на свет? Кто я? И почему я такой?

— Джек, — прошептала Виктория. — Если бы твои родители не были идунитами, вряд ли Кирташ напал бы на них. Никогда… Никогда он не причиняет вред тем, кто не является его целью.

«Я искал тебя», — вспомнилось Джеку.

— Нет, — уверенно возразил мальчик, — его мишенью был я, а не они. Как бы странно это ни выглядело, ясно одно: я каким-то непонятным образом связан с Идуном, пусть раньше ничего о нем и не слышал. Но как именно?

— С тобой происходит то же самое, что и со мной, — вполголоса ответила Виктория. — Мне двенадцать лет, и я всегда жила на Земле. Но мне тоже снились подобные сны, да и Шейл говорит, что у меня есть способности к магии. К тому же Кирташ пытался убить и меня, — Виктория сделала паузу и, прежде чем продолжить, глубоко вздохнула. — Меня спас Шейл. Появился вовремя. Я бы даже не успела взглянуть в лицо Кирташу, если бы он…

Она не закончила.

— Сочувствую, — прошептал Джек. — Но как Кирташ смог нас найти? У него что, есть радар, настроенный на поиски таких… как мы?

— Что-то вроде того. Он распознает магию. В мире Идуна, где магия окружает тебя со всех сторон, это сложно. А вот на Земле ее почти нет, и малейшее нарушение материи реальности гораздо заметнее. Кирташ это чувствует. Мы не знаем, каким образом, но он способен всего через несколько часов прибыть в то место, где произошло необычное явление. А мы… ну ладно. Мы всего лишь способны распознать местоположение Кирташа. Всякий раз, когда он куда-то перемещается, мы следуем за ним, чтобы предотвратить убийство, но мы просто идем по его пятам, понимаешь? И не всегда прибываем вовремя.

— Тогда я прав, — тихо сказал Джек. — Я виноват. Тот пожар… Кирташ его заметил.

— Нет, Джек, твоей вины здесь нет. Ты же не специально, да и кто знает… Возможно, Кирташ вас уже давно преследовал.

— Нет, нет, нет! Это моя вина, — подавленный, мальчик закрыл глаза. — Проклятье… вся жизнь перевернулась с ног на голову из-за того, чего я не понимаю и что не могу контролировать. Если бы я только мог вернуться назад… и что-то изменить…

— Но ты не можешь, Джек. Не казни себя так. Ты такой, какой есть, и все. Если ты действительно обладаешь магическими способностями, не воспринимай свой дар как проклятие. Это орудие, с помощью которого ты сможешь вершить великие дела… во благо.

Некоторое время Джек сидел молча, обдумывая слова Виктории. Тут он вспомнил одну ее фразу и с тревогой взглянул на нее.

— Но если Кирташ и правда распознает магию… а ты только что ее применила, чтобы вылечить меня… нам грозит опасность?

— Мы в Лимбаде, — напомнила ему с улыбкой Виктория. — Здесь можно без страха использовать магическую силу. Кирташ не способен ее заметить, он даже не знает, как добраться сюда.

— Но… как же тогда можно попасть в Лимбад? С помощью магии?

— И да, и нет. Я тебе уже рассказывала о Духе?

— Ты имеешь в виду ту штуковину, которая, по-твоему, показала мне прошлое Идуна?

Виктория улыбнулась.

— Дух — это сердце Лимбада, его душа и ум. Это сознание нашего микромира. Колдуны, построившие Дом на Границе, позаботились и о создании канала связи с ним. Поскольку Дух находится на границе между двумя мирами, он черпает энергию и из Идуна, и с Земли. И показывает здесь то, что в его силах, но не всё, что нужно нам.

— И он может перенести вас из одного места в другое?

Виктория кивнула.

— На самом деле, для этого нужно использовать магическую силу и наладить с Духом контакт. Я хочу сказать, что связаться с ним может каждый, а вот чтобы он переместил тебя, ты должен соединить свою собственную магию с его мощью. Почти всю работу за тебя выполняет Дух, и его силы значительно отличаются от наших, потому-то Кирташу очень сложно нас обнаружить. Только мы с Шейлом способны на такую связь с Духом. Мы отвечаем за наши перемещения из Лимбада на Землю и обратно. На самом деле, ничего сложного здесь нет.

— Получается, что любой человек, обладающий магическими способностями, может добраться до Лимбада?

— Нет. Дух — разумное существо и одновременно выполняет роль стража. Он знает жителей Лимбада и пускает в свои владения только нас.

— И как ты это делаешь? Читаешь заклинания или что-то в этом роде?

— Нет, для установления контакта с Духом достаточно просто сконцентрироваться. Я мысленно зову его, и он отвечает, забирает меня и переносит сюда. Я прихожу сюда всякий раз, когда есть возможность, каждую ночь, а иногда и днем, чтобы продолжить учиться у Шейла использовать магию.

— Но зачем тебе это? Ведь если ты применишь ее за пределами Лимбада, Кирташ тебя моментально найдет…

Виктория вздрогнула.

— Знаю, но если я действительно принадлежу миру Идуна, то пройдет совсем немного времени, прежде чем Кирташу удастся меня найти. И тогда мне бы хотелось суметь постоять за себя, — со вздохом ответила она. — Шейл говорит, что мы можем одолеть его только магией.

Джек задумался.

— А я бы мог научиться магии, как ты думаешь? — спросил он наконец.

— Зависит от того, есть ли у тебя способности к ней или нет. Прежде всего Шейл должен убедиться, что происхождение твоей огненной силы действительно связано с магией, а не с другим источником.

— Надеюсь, что вы скоро выясните правду, — с жаром ответил он. — Мне магия действительно необходима. Я должен знать, была ли моя вина в том, что случилось с родителями, или…

— Так вот где вы, — раздался за их спинами голос.

Оба повернулись. Позади, с серьезным, хладнокровным и величественным видом, похожий на греческую статую, стоял Альсан. Он посмотрел сначала на Джека, затем на Викторию. Девочка сразу смекнула, что к чему.

— Я оставлю вас наедине, — проговорила она. — Вам нужно многое обсудить.

Альсан не ответил, Джек также не проронил ни слова. Юноша дождался, пока Виктория уйдет, и сел рядом с мальчиком.

— Мне кажется, что я не представился. Меня зовут Альсан, я сын короля Бруна, наследный принц королевства Ваниссар и лидер «Сопротивления» в Лимбаде.

Джек улыбнулся.

— Серьезно? Ты и правда принц?

Альсан взглянул на мальчика с таким видом, словно пытался понять, шутит он или нет. Тот смотрел на него дружелюбно, в глазах Джека горел огонек, и на лице юноши тоже появилась улыбка. Казалось, что он не привык много улыбаться.

— Я принц. Или, по крайней мере, был им когда-то. Три года назад я оставил свой мир из-за нависшей над ним опасности и одного из самых страшных вторжений, которые когда-либо случались за всю историю планеты. Я даже не знаю, жив ли до сих пор мой отец. Может быть, король уже я. А, может, мое королевство уничтожено, и от него не осталось ничего и никого.

Он говорил спокойно, но Джек уловил в его голосе нотку горечи.

— Почему тогда ты оставил его? — поинтересовался мальчик.

— Чтобы выполнить одну миссию. Я должен был остановить Кирташа любой ценой, но… короче говоря, сейчас дела обстоят куда хуже, чем раньше, — сказал Альсан, глядя Джеку прямо в глаза. — Мне жаль, что мы не появились вовремя.

Джек глубоко вздохнул. После душевных излияний на плече у Виктории он чувствовал себя гораздо лучше. Боль никуда не исчезла, но теперь он хотя бы мог ясно соображать.

— Ты спас мне жизнь, — ответил мальчик, покачав головой. — Когда этот злосчастный Кирташ посмотрел мне прямо в глаза, я понял… понял, что скоро умру. В тот самый момент появился ты и, отшвырнув меня, принял удар на себя, сразился с ним. Сейчас я все это вспомнил. Ты не должен просить прощения. Это я должен благодарить тебя.

Альсан слушал Джека, наклонив голову. Когда тот закончил говорить, оба замолчали и некоторое время сидели в полной тишине, наблюдая за вихрем, беззвучно окутывавшим крошечный мир под названием Лимбад.

— Все так… странно, — прошептал Джек.

— Понимаю, — кивнул Альсан и, прежде чем продолжить, задумался. — Я чувствовал то же самое, когда оказался на Земле. Жизнь на Земле кардинально отличается от того, как все было на Идуне. Мне кажется, я никогда до конца не пойму этот мир.

Джеку показалось, что Шейл, в отличие от Альсана, чувствовал себя в земном мире вполне комфортно, не испытывая проблем ни с техникой, ни с языками, ни с одеждой, и ему захотелось улыбнуться, но он сдержался. Он понимал, что Альсан очень гордый и ему сложно было признаться, что бывают ситуации, с которыми не всегда удается справиться.

— И что мне теперь делать? — пробормотал мальчик. — Шейл говорит, что я не могу вернуться домой. Кирташ охотится на меня. И мне пришла в голову одна мысль… Если я временно переберусь к другу или родственнику, то их тоже поставлю под удар. И все же, — с разочарованием тряхнул головой Джек, — я не могу остаться здесь насовсем.

— А чего ты хочешь? — спросил его Альсан. — Сражаться?

— Да. Нет. Не знаю. Знаю только, что хочу чем-нибудь заниматься, чем угодно. Но… — он вспомнил, как его накрыла паника, когда Кирташ леденящим взглядом проник в его мысли. Паника смешалась с ненавистью, рождая новое ощущение, трудно поддающееся описанию. — Я не смогу встретиться с ним лицом к лицу.

— Хочешь, помогу это исправить? — предложил Альсан. — Я научу тебя самообороне. Если ты вдруг решишь уйти отсюда, то сможешь хотя бы защитить себя.

— Самообороне? Как это? Как обороняешься ты, мечом?

Альсан кивнул.

— Но, по словам Шейла, только магией можно одолеть Кирташа, — возразил сбитый с толку Джек.

— Дело в том, что мой меч непростой, — улыбнулся ему Альсан. — На оружейном складе Лимбада много магического оружия, некоторые экземпляры — легендарные, они сохранились с древних времен. Кто знает, каким образом они попали сюда.

— Магическое оружие? — повторил Джек. — Оно и правда существует?

Юноша кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

— А пистолет или что-то подобное не эффективнее ли?

— Я знаю, что такое пистолет. Мне не нравится этот вид оружия, — проворчал Альсан, и его лицо тут же стало серьезным. — Нет ничего благородного или смелого в убийстве на расстоянии. К тому же Кирташ покончил бы с тобой раньше, чем ты успел бы выстрелить. А вот легендарное оружие на определенном уровне защищает своего владельца. Кирташ и сам сражается магическим мечом.

— Да, я заметил, — с мрачным видом пробормотал Джек.

— Даже убийцы вроде него должны следовать правилам владения подобным оружием. Первое правило гласит, что если встретятся два легендарных меча, сражение между соперниками должно быть честным. Хотя мне ненавистно произносить эту фразу, нужно признать, что Кирташ, несмотря на свой юный возраст, — великий боец. Но меня тоже неплохо натренировали. И, возможно, когда-нибудь я смогу победить его.

Джек молчал. Погрузившись в собственные мысли, мальчик некоторое время разглядывал границы Лимбада. Альсан смотрел на него в ожидании ответа. Он заметил, что Джек уже не выглядит таким сбитым с толку и беспомощным, каким был, когда только появился в Лимбаде. Мальчик хмурился, в его глазах ярко сверкали огоньки гнева и читалась железная решительность.

— Ладно, — медленно произнес наконец Джек. — Для начала я хочу понять, могу ли я научиться магии. Еще мне бы хотелось знать, имею ли я какое-то отношение к Идуну. Мне нужно выяснить, кто я, почему я такой и из-за чего… погибли мои родители. Но, в любом случае… — добавил мальчик, искоса взглянув на Альсана, — мне бы хотелось, чтобы ты научил меня сражаться на мечах.

Довольный ответом, Альсан кивнул.

— То есть ты хотел бы присоединиться к нашей миссии?

Наклонив голову, мальчик задумчиво посмотрел на юношу.

— Вы поможете мне найти ответы на мои вопросы?

— Мы поможем тебе всем, чем сможем, Джек.

Альсан улыбнулся. Только улыбка его не выражала радости.

— В таком случае я в деле.

III

Виктория

Вечер выдался холодным и ненастным. Осень уже вступила в свои права. В Мадриде лил дождь; сырость пронизывала до самых костей, ветер выворачивал зонтики наизнанку. Толпа, шум, дым, спешка… «Это мой мир», — подумала Виктория, наблюдая за снующими по Гран-Виа людьми. Она содрогнулась: порой этот мир вызывал в ней лишь чувство ненависти и страха. Девочка знала, что ничего хорошего в этом нет. Она не должна жить, повернувшись к нему спиной, но не могла ничего с собой поделать.

— Виктория, — кто-то окликнул ее. — Виктория, ты в облаках витаешь.

Вернувшись в реальность, она посмотрела на двух своих одноклассниц. Все девочки были одеты в школьную форму. Они направлялись в центр города за материалами, необходимыми для школьного проекта. Не прошло и недели с начала занятий, а им уже задали домашнюю работу. Девочки болтали о ближайших планах, обсуждая, сходить ли им на шопинг, в кино или посидеть в кафе. Виктория слушала их без особого энтузиазма. Они не были ее подругами, и девочкам, судя по всему, ровным счетом безразлично, присоединится она к ним или нет. Но из вежливости они все же спросили:

— Нам кажется, что лучше пойти в кино. Как ты считаешь?

— Вы идите, девочки. У меня много уроков.

— Но завтра же нет занятий…

— Да, но… мне, честно говоря, не очень-то хочется.

Девочки переглянулись с насмешкой в глазах. Все знали, что Виктория — какая-то странная. В школе она ни с кем не водилась. Казалось, что подруги ей не особо и нужны. Она была молчалива и жила в своем собственном мире. И со стороны выглядело так, что ей не нравятся компании.

Она училась в очень дорогой частной школе для девочек, располагавшейся в пригороде Мадрида. Серое мрачное здание с толстыми стенами как внутри, так и снаружи напоминало постройку другой эпохи. Ученицы частенько жаловались на излишнюю строгость и устаревшие взгляды преподавателей и завидовали мальчикам и девочкам из обычных школ: у тех было больше свободы. Одна только Виктория никогда не жаловалась. Ее не раздражали ни навязываемые школой нормы, ни форма, ни пресловутые консервативные идеи наставников — она принимала их как данность. Кроме того, в таких условиях она чувствовала себя даже более уверенной и защищенной.

Потому что знала: Кирташ ищет ее. А эта школа, похожая на отвернувшуюся от всего мира крепость, стала для нее убежищем в центре царящего вокруг сумасшествия.

На самом деле, вторым убежищем. Первым был Лимбад, Дом на Границе.

Благодаря своему уму и отличной памяти ей не составляло труда хорошо учиться и получать высокие оценки. Правда, она не сильно старалась, делала только то, что должна и чего от нее хотели. Самой Виктории нужно было лишь время, пространство и тишина, чтобы мечтать.

Мечтать о магии. О сверхъестественном. Об Идуне.

— Значит, ты пойдешь домой? — спросили ее девочки.

— Думаю, да. Я сказала бабушке, что приду пораньше.

Те снова обменялись взглядами.

Все уже были наслышаны об Аллегре дʼАсколи — «бабушке» Виктории, эксцентричной богатой итальянке, жившей в Испании и когда-то решившей по одной, лишь ей известной причине, удочерить семилетнюю девочку-сироту, несмотря на преклонный возраст. Внушительных размеров элегантный особняк в окрестностях Мадрида был слишком велик для его обитателей: старушки, ее приемной внучки (с самого начала дама попросила Викторию называть ее не мамой, а бабушкой), кухарки, горничной и дворецкого, который также выполнял обязанности садовника. Добрая женщина придерживалась старомодных взглядов и, быть может, потому и выбрала для Виктории школу, в которой, как она сама выражалась, «учили вести себя, как полагается настоящей сеньорите». Одноклассницы Виктории, разумеется, не знали подробностей. В конце концов, они почти с ней не общались и ни разу не были у нее в гостях, зато каждый день из окна школьного автобуса видели особняк, и идеально ухоженный сад, и мраморную лестницу, на фоне которой Виктория выглядела совсем крошечной. В глубине души они ей совсем не завидовали. Должно быть, очень скучно жить в таком огромном доме вдали от шумного города, особенно когда твоя единственная компания — строгая пожилая женщина.

Но ей и не сочувствовали. Виктория не тянулась к ровесницам, не пыталась влиться в коллектив и нисколько не переживала из-за того, что бабушка ее почти никуда не отпускает. Вот почему ее одноклассницы решили, что более странной девочки, чем Виктория, просто не было.

— Хорошо, тогда мы пойдем, — сказали они. — До понедельника.

— До понедельника, — попрощалась с девочками Виктория и, развернувшись, направилась в сторону ближайшей станции метро, ни разу не оглянувшись.

Но девочки не знали, что бабушка для Виктории — всего лишь предлог. Хотя Аллегра дʼАсколи была уже старой и слишком не современной, чтобы беспокоиться об отсутствии у девочки друзей, она бы никогда не запретила Виктории гулять по выходным, общаться с мальчиками и девочками ее возраста и приглашать их домой.

Но Виктории не нужна была другая жизнь за пределами школы и дома: Лимбад ей заменил все. Альсан, Шейл, а теперь и Джек стали ее настоящими друзьями. Девочке приходилось держать в секрете существование Лимбада, и она не могла поделиться своей тайной ни с кем, даже с бабушкой.

На самом деле она не слишком-то об этом и волновалась.

Девочка прибавила шагу. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как Джек поселился в Лимбаде, и за это время мальчик ни разу не покидал пределы Дома на Границе. Озадаченный Шейл не смог объяснить, откуда у того способности к пирокинезу (если они вообще были), а Джек, со своей стороны, не справился ни с одним предложенным ему заданием по магии. Зато Альсан пообещал сделать из мальчика настоящего воина, и они с Джеком посвящали много времени обучению искусству владения мечом.

Но в свободное от занятий время Джек, застрявший в тесном мирке Лимбада, сходил с ума от скуки. По правде говоря, хоть Шейлу и удалось вернуться в дом Джека и вынести оттуда одежду мальчика, гитару, альбом для рисования, кое-какие музыкальные диски и книги, он продолжал каждый день с нетерпением ждать возвращения Виктории из школы. Джек помогал ей с домашними заданиями; потом они болтали, или играли в компьютерные игры, или возились с кошкой Виктории по кличке Дама, которая жила в Лимбаде потому, что бабушка не разрешала держать в доме животных. Джек и Виктория отлично ладили и прекрасно друг друга понимали, и девочка каждый день бывала в Лимбаде, где училась у Шейла магии или проводила время с Джеком. Куда бы ни звали ее с собой одноклассницы, девочке это было нисколько не интересно.

В тот день Виктория немного задержалась из-за похода в магазин, но больше она терять времени не собиралась.

Погруженная в свои мысли, девочка переходила дорогу и не заметила, что для машин уже загорелся зеленый. Резкий звук тормозов, гудок, и Виктория вернулась в реальность. Она стояла посередине Гран-Виа прямо перед автомобилем, чуть не сбившем ее. Когда растерянная девочка бросилась к тротуару, другая машина выскочила ей навстречу на всей скорости. Водитель попытался притормозить, но было слишком поздно. Виктория вскрикнула и закрыла руками лицо.

Вдруг — вспышка света. За ней — глухой удар. Виктория почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Но открыв глаза, она поняла, что столкновения не произошло. Машина резко остановилась всего в паре сантиметров от нее. Мотор дымился, бампер был смят, будто автомобиль и правда во что-то врезался. Однако девочка осталась цела и невредима.

Ошеломленная Виктория отдышалась и посмотрела на свои руки. На такое способна только магическая сила. Ей нужно как можно скорее рассказать о произошедшем Шейлу.

Не обращая внимания на ошарашенного водителя и наблюдавших за аварией зевак, которые, стоя с открытыми ртами, провожали ее взглядами, Виктория поправила на плече лямку рюкзака и бегом направилась ко входу в метро. Сердце билось с бешеной скоростью. Она все еще ощущала покалывание в венах. Всякий раз, когда она использовала магию, ее кровь будто вскипала. Вскоре это прошло, и Виктория почувствовала невероятную усталость. Ноги подкашивались, ей пришлось прислониться к фонарю, чтобы не упасть. Она проклинала себя за слабость. Шейл умел творить настоящие чудеса и чувствовал слабость, только если терял очень большое количество магической энергии, а Виктория даже после простейшего действия с применением колдовства оставалась без сил.

Еле передвигая ногами, она спустилась по ступеням в метро. Путь до ее станции предстоит долгий, а добравшись до нее, она должна будет позвонить по телефону дворецкому Гектору, чтобы он приехал за ней на машине. Она могла бы позвонить и попросить забрать ее прямо отсюда, но Гектору придется потратить в пути до Гран-Виа как минимум сорок пять минут, и еще столько же, чтобы довезти девочку до дома. К тому же Виктории просто нравилось ездить на метро.

Она рухнула на скамейку на платформе, но отдохнуть хоть немного не получилось: поезд не заставил себя долго ждать. Выдохнув, девочка поднялась и вошла в вагон.

И вдруг произошло страшное.

По коже Виктории пробежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом, словно она угодила в поток ледяного ветра. Это чувство было ей знакомо. Девочка уже однажды пережила подобное, два года назад. И не забыла тех ощущений.

Уголком глаза она заметила, как в самый последний момент в вагон скользнула темная, проворная тень; ее движения были быстры и грациозны. Виктория знала: он нашел ее.

Она вскочила и торопливо двинулась в переднюю часть поезда, протискиваясь сквозь толпу, смотревшую на нее с осуждением. А за ней скользила фигура в черном, с завидным мастерством лавируя между пассажирами. Виктория знала: ее рано или поздно настигнут.

При приближении к следующей станции поезд начал притормаживать, но Виктория продолжала бежать по вагону и налетела на молодого человека, сбив того с ног.

— Эй! — закричал ей вслед юноша. — Поосторожнее!

Девочка даже не извинилась. Ее преследователю придется задержаться, хотя бы на пару-тройку секунд, чтобы перепрыгнуть через лежащего на полу парня. Эти две секунды дорогого стоили, и Виктория не собиралась их терять.

Она добралась до последнего вагона и, когда двери уже закрывались, выскочила из поезда.

Но преследователь угадал ход ее мыслей и успел тоже выйти из вагона через соседнюю дверь. Они посмотрели друг на друга.

У Виктории перехватило дыхание.

Впервые в жизни она видела Кирташа, убийцу, которого так боялись и ненавидели ее друзья, того, кто чуть не убил ее два года назад. Да, тогда она не смотрела в лицо смерти, но на этот раз, в метро, на платформе, их взгляды на мгновение пересеклись, и что-то внутри Виктории оборвалось, оставив в душе неизгладимый след.

В юноше было нечто, привлекавшее и одновременно пугавшее Викторию.

Но это было всего лишь мгновение. Сработал инстинкт, заставивший ее развернуться и в ужасе убежать, прочь от убийцы, куда угодно. Унести ноги, спасая свою жизнь. Но перед глазами у девочки все еще стоял образ Кирташа. На вид ему было не больше пятнадцати лет. Привлекательный парень с холодным, бесстрастным, нечеловеческим взглядом.

Виктория бежала по ступенькам вверх, огибая спускавшихся на платформу людей. Девочка знала, что Кирташ преследует ее, хоть она его и не слышала. Да ей и не нужно было слышать или видеть его: она чувствовала на себе взгляд смерти. Юноша перемещался, словно тень или призрак.

Задыхаясь, Виктория в отчаянном рывке преодолела последние ступеньки и кинулась дальше по переходу. На станции Пуэрта-дель-Соль пересекались три линии метро, и она свернула на первую попавшуюся. Просто услышав звук приближающегося поезда, девочка машинально выбрала платформу, по направлению к которой двигался спасительный состав. Она бежала так быстро, что чуть не упала на лестнице, но успела выскочить на перрон и войти в вагон вместе с толпой. Оказавшись внутри, Виктория пригнулась и поспешила отойти подальше от двери, чтобы снаружи ее не было видно. Люди косились на девочку, но никто не сказал ей ни слова.

Добравшись до другой двери, она обернулась и увидела, как Кирташ в нескольких метрах позади нее входит в поезд. Он заметил стоявшую перед выходом девочку и понял, что она задумала, но было поздно: одной ногой Виктория уже стояла на платформе. С отчаянием оттолкнув входивших в поезд людей, она смогла выскочить из вагона и упала лицом вниз на перрон. Кирташ хотел было выбраться обратно, но за ним в вагон вошло слишком много людей и перегородило проход. Однако хватило одного его взгляда, чтобы толпа, по непонятной причине испытавшая вдруг страх, расступилась. И все же Кирташ не успел. Двери вагона захлопнулись прямо перед лицом юного убийцы. Он попытался открыть их, и ему это почти удалось. Но поезд уже набрал ход, отъезжая от станции, на перроне которой осталась Виктория.

Они снова встретились взглядами, на этот раз — через стекло. Кирташ из вагона провожал ее глазами, Виктория смотрела на него, сидя на полу платформы. Ее сердце бешено стучало. Несмотря на охвативший ее страх, девочка внутри ликовала: она смогла обмануть своего беспощадного преследователя. В глазах убийцы она ожидала увидеть досаду или злость, но тот смотрел на нее все тем же бесстрастным взглядом. Виктория была разочарована. Его лицо не выражало ни одной эмоции. Наконец поезд исчез в туннеле, и зрительный контакт между ними оборвался.

Некоторое время потрясенная Виктория сидела на платформе, прерывисто дыша. Она знала, что Кирташ выйдет на следующей станции и вернется, чтобы разыскать ее. Вздрогнув, она одним прыжком вскочила на ноги: ей нужно бежать как можно скорее.

Выйдя из метро Пуэрта-дель-Соль на улицу, девочка поняла, что потеряла зонтик. Какая разница, подумала Виктория, намокнуть под дождем — не самое худшее, что может с ней произойти.

И отправилась искать такси.

* * *

Виктория вошла в дом и, дрожа от страха, бросилась в объятия бабушки.

— Детка! — воскликнула удивленная женщина. — Что с тобой?

— В метро… за мной… гнался…

— Кто?

Девочка не смогла продолжить. Аллегра отстранилась от внучки и пристально на нее посмотрела.

— Кто же, Виктория? — серьезным тоном повторила она.

Во взгляде бабушки Виктория нашла успокоение. После встречи с Кирташем девочка впервые за все время почувствовала себя в безопасности рядом с этой непоколебимой, сильной, как гора, женщиной.

— Один… мужчина, — соврала девочка. — Не знаю, чего он хотел от меня, может, похитить… он очень меня напугал.

В глазах пожилой женщины сверкнул огонек понимания.

— Это случилось далеко от дома?

— Что?

— Я спрашиваю, как далеко отсюда это произошло, Виктория. Мог ли он узнать, где ты живешь? Может, он следил за тобой все это время.

— Нет… думаю, что нет, бабушка. Это случилось на станции Пуэрта-дель-Соль. Но…

Не успела девочка договорить, как бабушка обняла ее и крепко прижала к груди. Виктория почувствовала себя намного лучше.

— Там околачивается много странных типов, — пробормотала старушка. — Не переживай, дитя мое, хорошо? Все в прошлом. Ты уже дома. Здесь ничего плохого с тобой приключиться не может.

Успокоенная Виктория кивнула в ответ. Обычно бабушка не обнимала ее: девочка и без того знала, что та ее любит, хоть и редко выражает свои чувства. Быть может, именно потому объятие показалось ей таким утешительным.

Оказавшись в своей комнате, Виктория опустила жалюзи, сняла ботинки и прямо в школьной форме рухнула на кровать.

Она знала, что никто ее не побеспокоит: бабушка не нарушала границ ее личного пространства и никогда не входила в комнату, предварительно не постучавшись в дверь. Ей и в голову не приходило навестить девочку после наступления «комендантского часа». И не только потому, что в доме старушки было так заведено: просто бабушка ей доверяла.

Виктория вздохнула, повернулась спиной к двери и постаралась очистить голову от ненужных мыслей.

«Дух…» — мысленно позвала она.

Знакомое покалывание снова пробежало по телу с ног до головы. Где-то глубоко в мыслях она уловила безмолвный отклик: Дух услышал ее зов.

«Перенеси меня в Лимбад», — проговорила она про себя.

Но когда она почувствовала, как Дух, собираясь перенести девочку в секретное убежище, обнимает ее, словно мать, берущая на руки ребенка, в дверь вдруг постучали.

Виктория замешкалась. Обычно, не получив ответа на стук в дверь, бабушка больше не тревожила ее, думая, что девочка уснула. Но в этот раз не прошло и пяти минут с тех пор, как они разошлись. К тому же бабушка о ней волновалась. Попросив Духа подождать, девочка медленно вернулась к кровати.

— Да? — нехотя ответила она.

Бабушка открыла дверь.

— Надеюсь, что не побеспокоила тебя. Ты уже легла?

— Почти, — улыбнулась Виктория. — Ничего страшного.

— Я тут подумала… Мы можем пойти в полицию и написать заявление. Ты помнишь, как выглядел тот мужчина?

Вновь перед глазами девочки появился четкий, непроницаемый облик Кирташа: быстрый, легкий и грациозный, словно рысь, одетый во все черное юноша с тонкими чертами лица, на которое с обеих сторон падали пряди прямых светло-каштановых волос. Ледяным взглядом он резал, словно ножом. Она никогда не сможет забыть его. Виктория знала, что он еще долго будет являться ей в самых жутких ночных кошмарах.

— Нет, — ответила она наконец. — Точно не помню. Все произошло слишком быстро.

* * *

Джек сделал выпад и промахнулся, но поспешил исправить ошибку и остановить контратаку, повернув тело и опустив руки. Мечи скрестились. Джек снова извернулся и нанес удар полукругом, но опять — мимо. Он потерял равновесие и тут же почувствовал, как стальное лезвие уперлось ему в шею.

— Ты мертв, — услышал он рядом с собой.

На мгновение мальчик застыл. Его дыхание сбилось, на лбу проступили капли пота. Тогда он медленно опустил меч на пол и поднял вверх руки.

— Хорошо, ты снова выиграл, — с неохотой признал он.

Лезвие меча исчезло.

— Имей терпение, мальчик, — с улыбкой добавил Альсан. — Четыре месяца тренировок — это не так много, чтобы одолеть рыцаря Нургона.

Джек с трудом подавил усмешку. С чувством гордости Альсан рассказывал Джеку о рыцарском Ордене Нургона — самом могущественном и влиятельном воинском сообществе во всем Идуне. В него входили лишь самые благородные воины, и Альсан, несмотря на юный возраст, занимал в нем почетное место. Честь, мужество и справедливость являлись той опорой, на которой строилась вся идеология Ордена, но также нельзя было забывать, что рыцарей серьезно обучали боевому искусству, и мало кому удавалось победить их в честном бою.

— Да, конечно, — пробормотал мальчик. — Но успехи же есть, правда? Признай это. В самом начале я не мог и меча поднять.

И Джек посмотрел на свои руки, гордый скрывавшейся в них силой.

— Вот хвастунишка, — поддразнил его Альсан.

Джек повернулся к нему.

— Ну и ладно. Ты слишком самоуверен, но погоди: пройдет совсем немного времени, и я тебя одолею.

Альсан улыбнулся.

В последние месяцы, после неудачных попыток научиться магии у Шейла, Джек приложил немало усилий, чтобы овладеть мечом. Это занятие казалось мальчику куда более практичным и полезным, чем любой трюк, показанный ему колдуном. В его голове засело то, что Альсан смог дать отпор Кирташу, а вот магия помогла Шейлу лишь унести ноги.

За все то время, что мальчик жил здесь, ему не удалось ничего узнать ни о своем происхождении, ни о своих предполагаемых магических «способностях». Он познакомился с историей Идуна, но очень скоро не без сожаления осознал, что она слишком запутанная. Джек так и не смог найти оправдания или хотя бы объяснения безжалостному убийству его родителей. Постепенно, со временем, боль и чувство вины утихли, но дали дорогу новым эмоциям: злости и жажде мщения. Он чувствовал себя жертвой несправедливости, у которой безо всякой на то причины украли жизнь. Всю свою ненависть и раздражение мальчик выплескивал во время занятий боевым искусством с Альсаном. «Когда-нибудь, — говорил он себе, — я буду готов ко встрече с убийцами моих родителей. И они заплатят за свое преступление».

Но перед этим он, глядя им в глаза, спросил бы: за что?

За что они разрушили его мир, за что лишили жизни родителей, и, самое главное, почему выбрали именно его, Джека? Чем он отличается от других? Его враги должны знать правду. А ответ на его последний вопрос стал бы ключом к разгадке тайны смерти его родителей.

Альсан был закаленным в сражениях, спокойным и мудрым воином. И хотя юноша являлся абсолютной противоположностью импульсивного и вспыльчивого Джека, он искренне привязался к мальчику. А тот, со своей стороны, видел в Альсане пример для подражания: сильный, храбрый, уверенный в своих силах и, конечно же, бесспорный лидер «Сопротивления». Джек уважал Альсана и старался по возможности перенять у него все нужные качества. Принц был доволен постоянством и упорством своего ученика. Но в глубине души оба знали, что их мотивы очень расходились: если Альсан сражался за справедливость, то сердце Джека пылало ненавистью и мщением.

Хотя мальчик и восхищался Альсаном как героем, прислушивался к нему как к учителю и любил его как старшего брата, он, тем не менее, чувствовал, что его сжирает нетерпение. Он хотел большего, чем просто занятия боевым искусством, в нем зародилось ощущение, что уроков владения мечом уже недостаточно.

Мальчик поднял оружие и задумчиво на него посмотрел.

— Почему бы не?.. — начал было он, но Альсан перебил его, не дав закончить фразу:

— Не начинай, Джек. Ты еще не готов взять в руки легендарный меч.

Джек ожидал этих слов, и у него был готов ответ:

— Так их вообще не существует, этих твоих легендарных мечей. Я еще ни одного не видел.

Альсан повернулся к нему и посмотрел на мальчика.

— Не подначивай меня. Ты прекрасно знаешь, что они существуют, и видел, как я сражался одним из них против Кирташа.

— Я не обратил тогда внимания. Почему ты хотя бы просто не покажешь мне их?

Альсан, задумавшись, помолчал с минуту.

— Хорошо, — ответил он наконец. — Думаю, ничего страшного не случится.

Джек быстрым шагом направился в конец зала, словно переживая, что его друг передумает, и остановился перед маленькой железной дверью с изображениями драконов. Альсан достал ключ и отпер вход в отделение, в котором хранилось легендарное оружие. Слегка напуганный, Джек вошел вслед за ним. Он впервые пересекал порог этой мистической комнаты, с самого первого дня вызывавшей в нем интерес.

От увиденного у него захватило дух.

Помещение, как и большинство комнат в доме Лимбада, было круглым. В нишах и витринах, установленных вдоль стен, висело огромное количество разнообразного холодного оружия: кинжалы, мечи, копья, топоры… но непростого оружия: их рукояти украшали драгоценные камни, а лезвия сверкали загадочным блеском.

— Немалая часть хранящегося здесь оружия принадлежала великим героям, оставившим свой след в хрониках Идуна. Мы не представляем, как все это оказалось здесь. Большинство клинков считалось утерянным.

Внимание Джека привлек кинжал, рукоять которого украшало вырезанное лицо с узкими глазами и нечеловеческими чертами. И его загадочная улыбка…

— Джек!

Мальчик встрепенулся. Рядом с ним стоял, нахмурившись, Альсан.

— Не смотри на него, парень, — предупредил юноша. — Он хочет, чтобы его выбрали. Этот кинжал питается кровью и вот уже несколько веков голодает. Знаешь, чтобы суметь контролировать его, нужна железная воля.

— Ты шутишь! — вздрогнул от неожиданности Джек.

— Я никогда не шучу, — ответил с серьезным видом Альсан. — Большая часть легендарного оружия обладает духом, душой. На самом деле, я бы не стал доверять оружию, которое живет своей жизнью, но в некоторых ситуациях у нас просто нет выбора.

— И какое же оружие обычно берешь ты?

Альсан остановился перед одним великолепным мечом. Его рукоять изображала орла с распушенными крыльями.

— Это Сумлярис. Непобедимый, — сказал юноша с уважением и гордостью. — Выкован специально для рыцарей Ордена Нургона. Быть может, потому-то мы и понимаем друг друга так хорошо. Известно, что это единственный меч, способный противостоять ударам Хайясса — меча Кирташа, — Альсан произнес название оружия своего противника с ноткой отвращения в голосе.

— Единственный? — переспросил Джек, с интересом разглядывая оружие.

Альсан помялся.

— Ладно… не совсем, — признал юный принц.

Джек улыбнулся. Он начинал лучше узнавать Альсана и уже имел представление о нем как о личности. Несмотря на очевидное нежелание того рассказывать подробности, кодекс чести не позволял ему лгать.

— Есть еще один?

Альсан нахмурился, но все же подвел мальчика к внушительного размера статуе мужчины, державшего в руках меч. Джек смотрел на него, словно завороженный.

— Это статуя Альдуна, бога огня. Согласно преданиям, он отец драконов, — сказал тихим голосом Альсан. — Бог держит в руках меч Домиват. Никто не пользовался им уже много веков. Говорят, что его создали из огня дракона.

Джек внимательно посмотрел на оружие: оно и правда выглядело впечатляюще. На его рукояти, отделанной золотом, был вырезан дракон. Рубиновые глаза дракона сверкали. Лезвие меча отсвечивало красноватым оттенком. Казалось, что на магическом металле играют отблески пламени. Рука Джека машинально потянулась к оружию.

— Не трогай его!

Мальчик резко отдернул ладонь.

— Ты обожжешься, — объяснил Альсан. — Нужно заморозить рукоять, чтобы взять меч в руки и не получить ожог. Быть может, Шейл и способен на такое, но я думаю, лучше не пробовать.

Сглотнув, Джек кивнул. Он хотел задать вопрос, но Альсан отвернулся и вышел из зала. Джек последовал за наставником, не желая оставаться наедине с магическим оружием, среди которого были, например, жаждущие крови клинки.

Когда они вернулись в тренировочный зал, Джек снова взялся за свой меч. Альсан повернул голову и взглянул на него.

— Чего ты хочешь? Мне кажется, на сегодня хватит, парень.

— Я хочу еще.

— Предупреждаю: я надеру тебе сегодня задницу.

Джек поднял меч.

— Это мы еще посмотрим.

Вдруг раздалось покашливание, и оба резко повернулись на звук. В дверном проеме стоял Шейл и смотрел на них с очень серьезным видом.

— Альсан, — сказал он. — Нам нужно поговорить.

Юный принц отбросил в сторону меч для тренировок и вышел из зала вслед за Шейлом, не произнеся ни слова. Джек, заинтригованный, так и остался стоять, держа в руке оружие. Он знал, что Альсан, Шейл и Виктория часто беседовали о чем-то, ему непонятном, и держали его на расстоянии, не посвящая в свои секреты. Но Джек ни капельки не раздражался по этому поводу. Ему, в общем-то, было все равно. Сейчас он получал от «Сопротивления» то, в чем нуждался: надежду отомстить убийцам своих родителей — Кирташу и Эльриону, — и крепкую крышу над головой хотя бы до тех пор, пока он не будет готов сразиться с ними лично. А все остальное не очень-то его и интересовало: Джек не чувствовал себя частью Идуна и не разделял идеи «Сопротивления».

Пожав плечами, мальчик решил принять холодный душ. Но, выйдя с мокрыми волосами из ванной комнаты и проходя мимо закрытой двери, он услышал голос Шейла, произносившего имя Виктории. Тогда мальчик приблизился к двери на цыпочках и приложил к ней ухо.

— Значит, он нашел ее, — донесся до него тихий голос Альсана. — Мы не сомневались, что рано или поздно это произойдет. Ты знаешь, что должен попросить ее оставить свой дом и перебраться жить сюда, в Лимбад. Только так можно обеспечить ей полную безопасность.

— Но мы не можем, — возразил ему Шейл, — вот так взять и велеть ей бросить все. Она же двенадцатилетняя девочка, у нее есть дом, семья, своя жизнь. Разве ты не понимаешь?

— Кирташ убьет ее, Шейл. Ты прекрасно знаешь, что он идет по пятам. И уже не первый раз ему удается поймать ее.

— В прошлый раз дело было в Швейцарии. В этот раз — в Мадриде. Кирташ не мог знать, что она живет в этом городе.

— Ты до сих пор не понял, что его нельзя недооценивать?

Наступило короткое молчание.

— Он преследовал ее в метро, — объяснил Шейл. — И не гнался за ней до самого дома.

— Но он видел ее, — заметил Альсан. — И знает, как она выглядит.

— Точно. Проклятие, — выдохнул Шейл. — У Кирташа феноменальная память на лица. Что нам в таком случае делать?

— Возможно, просто быть начеку, — ответил через некоторое время Альсан. — Он может и не утруждать себя ее поисками. В конце концов, Виктория всего лишь маленькая девочка, и, как ты однажды сказал, ее магические способности не так уж и велики. Уверен: если они снова встретятся, она не выживет. Но Кирташу придется ее поискать. А ты знаешь, что у него нет времени на подобную чепуху: перед ним стоит другая, более важная цель.

— Да, — в голосе Шейла вдруг прозвучала нотка облегчения. — Да, ты прав. К счастью, Кирташ и не догадывается, что Виктория однажды видела Луннарис. Если бы он только знал…

Джек вздрогнул: первый раз в жизни он слышал имя Луннарис, и стал прислушиваться с еще большим вниманием.

–…если бы он знал, Шейл, он бы не стал пытаться ее убить, — ответил Альсан. — Он бы просто забрал ее с собой, чтобы выведать всю необходимую ему информацию (и я не сомневаюсь, что он получил бы желаемое, хотя Виктория ничего толком и не помнит). Теперь Виктория для нас — единственная зацепка на пути к Луннарис. Поэтому я считаю, что для ее же безопасности ей нужно остаться в Лимбаде. Но, с другой стороны… — он на мгновение замолчал, затем продолжил: — С другой стороны, я каждый день общаюсь с запертым здесь Джеком. Он не видит солнца, ему некуда идти и нечего делать, кроме как целый день тренироваться с мечом. И, честно говоря, я бы чувствовал себя виноватым, если бы обрек Викторию на такую жизнь. Хотя, кажется, ей здесь вполне комфортно.

— Сейчас она очень напугана. Возможно, она не захочет пока возвращаться домой.

— Плохая идея. Или она вернется до того, как про нее вспомнят, или не вернется больше никогда. Но если Виктория останется здесь, то взволнованная бабушка начнет ее искать, и тогда Кирташ нападет на след и очень легко найдет ее дом на Земле.

— Что ты в таком случае предлагаешь делать?

— Оставить право выбора за ней, — ответил Альсан, немного подумав. — Думаю, что это лучший вариант. Поговори с ней и спроси ее…

— Нет, сейчас точно нет, — категорично оборвал его Шейл. — Она, должно быть, сейчас с Джеком. Ей нужно излить душу.

Джек почувствовал себя виноватым. Прошло уже немало времени с тех пор, как он узнал, что Кирташ совершил на Викторию нападение, но вместо того, чтобы поспешить к ней, узнать, все ли с ней в порядке и не нужна ли ей помощь, он стоял за дверью и подслушивал чужой разговор. Пребывая в смешанных чувствах, мальчик спустился вниз и пошел искать Викторию.

Она сидела в зале за столом с разложенной по нему домашней работой по математике и пыталась сконцентрироваться, с отсутствующим видом гладя лежавшую у нее на коленях кошку Даму. Джек почувствовал приступ ностальгии по жизни, которая для него осталась позади. Всего несколько часов назад Виктория жила в безопасном месте и могла заниматься самыми обычными делами, ходить в школу и учить математику. Джек закрыл глаза. Он бы отдал все что угодно за возможность вновь вернуться в свою комнату и заниматься математикой, ходить в школу и жить в обычном доме, где после уроков его ждала обычная семья. Он спросил себя, а не закончилась ли вместе с нападением тихая, спокойная жизнь Виктории, которую она вела за пределами Лимбада? Как бы там ни было, Джек ясно понимал, что девочка села за выполнение домашней работы только чтобы отвлечься и поскорее забыть встречу с Кирташем.

Он с нежностью посмотрел на нее и подумал, что этим вечером он чуть не потерял ее навсегда. И лишь от одной мысли об этом ему стало не по себе.

Почувствовав на себе его взгляд, девочка подняла голову.

— От этой математики одни проблемы, — с улыбкой сказала она.

Джек улыбнулся ей в ответ.

— Хочешь, я помогу тебе? — предложил он.

Мальчик присел рядом с ней и взглядом пробежал по ее записям. Дама запрыгнула на стол посмотреть, чем они занимаются, и Джек осторожно ее подвинул. Он заметил, что Виктория дрожит, и посмотрел ей прямо в глаза.

— С тобой все в порядке? Ты замерзла?

С этими словами он накинул ей на плечи свою куртку. Виктория обожала подобные поступки мальчика. Ей ужасно нравилось, как он заботится о ней. В отличие от Шейла и Альсана, он вел себя не как старший брат, Джек просто относился к ней с нежностью и дружеским доверием. На мгновение их взгляды встретились, и Виктория почувствовала к нему особую привязанность. Альсан и Шейл были старше ее, они родились и выросли в Идуне и потому не могли понять, что именно значило для нее их вторжение в ее жизнь. А вот Джек мог. И не только потому, что был приблизительно ее возраста: он сам прошел через то, что переживала Виктория. Несмотря на сложившееся между ними взаимопонимание, иногда казалось, что настоящая дружба не завяжется: Джек слишком увлекался искусством владения мечом.

— Спасибо, — ответила она и попыталась вернуться к примерам по математике. Но Джек отодвинул тетрадь в сторону, чтобы она не могла дотянуться до нее, и снова посмотрел ей в глаза.

— Я знаю, что произошло, — прошептал он. — С тобой все хорошо? Этот урод не причинил тебе вреда?

Виктория сразу уловила, что Джек был настроен очень серьезно, даже слишком, и внутри нее разлилось странное тепло.

— Нет, — ответила она. — Он не поймал меня.

Но, вспомнив произошедшее, вновь вздрогнула. Джеку было знакомо это чувство холода, охватившее его в присутствии Кирташа, и ни теплая одежда, ни огонь не помогали согреться. Тогда он обнял Викторию, стараясь передать ей капельку своего тепла.

Сработало. Девочка закрыла глаза и позволила обнять себя. Она почувствовала, как ее заледеневшее сердце начало оттаивать.

— Так лучше? — тихим голосом спросил он.

Не желая, чтобы Джек отдалялся от нее, она кивнула. Но он и не собирался отпускать ее, а, наоборот, обнял девочку еще крепче.

— Как он нашел тебя?

Виктория замешкалась.

— Я сделала что-то… магическое, как мне кажется. Меня чуть не сбила машина. Должно быть, я создала невидимый щит, который спас меня от удара. Я даже не знаю, какой тип магии применила, ведь я и магических слов-то не произносила! На мой рассказ о произошедшем Шейл мне ответил, что это называется «инстинктивная магия». И какое же невезение: я наконец-то смогла совершить волшебство, но это случилось именно на Земле! У меня даже в памяти ничего не осталось. И, будто произошедшего оказалось мало, через несколько секунд появился Кирташ…

Девочка замолчала. Она выглядела растерянной.

— Если хочешь, можешь со мной поделиться, — подбодрил ее Джек.

Виктория глубоко вздохнула и рассказала все, что произошло с ней днем. Джек слушал ее внимательно, с серьезным и мрачным видом.

— Почему ты не переместилась сразу в Лимбад? — поинтересовался он, как только Виктория закончила. — Не проще было бы отправиться сюда, чем убегать?

— Нужно как следует сконцентрироваться на Духе, чтобы связаться с ним. Шейл умеет делать это в любой момент, а вот у меня пока не получается.

Ее щеки покрылись румянцем, и девочка опустила голову. Ей было очень стыдно, что она не оправдала ожиданий Шейла. Юный маг ведь не давал ей ничего сложного. По правде говоря, Виктория ненавидела разочаровывать его, но, тем не менее, изо дня в день разочаровывала. Предполагалось, что девочка обладает магическими способностями, но подчас она была не в силах справиться даже с элементарными заданиями. Шейл прикладывал все усилия, чтобы помочь ей научиться самым, по его мнению, простым приемам, а Виктория, как могла, пыталась выполнить их… Безуспешно. Ее целительная сила работала прекрасно; но стоило ей лишь подумать, как ее душа находит контакт с Духом Идуна… На этом все и заканчивалось.

— Не могу, — часто говорила она Шейлу с грустным видом. — Как будто воду несу в ладонях.

— Неважно, — всегда отвечал ей Шейл. — Магия работает здесь не так, как в Идуне.

Но Виктории было важно. Она всем сердцем хотела, чтобы Шейл гордился ею.

Стараясь не думать о случившемся, она подняла голову. Но воспоминание о Кирташе вновь завладело ее мыслями, и сразу стало еще хуже.

— На этот раз ему почти удалось поймать меня, — прошептала напуганная до ужаса Виктория. Джек вспомнил рассказ девочки о ее первой встрече с Кирташем, но подробностей он не знал: ей не нравилось говорить об этом.

Но сейчас ему показалось, что Виктории хочется выговориться, и он решился спросить:

— А как он нашел тебя в первый раз? Что произошло?

Некоторое время Виктория в растерянности молчала. Ей очень хотелось довериться Джеку и поведать ему все-все подробности случившегося. Подняв голову, она взглянула на друга: мальчик смотрел на нее, ни на секунду не отрывая своих зеленых глаз, весь в ожидании ее ответа, и она начала рассказывать.

Все случилось пять лет назад, когда Виктория жила в расположенном в пригороде Мадрида детском доме, которым заведовали монахини. Ей было всего семь лет, когда на детской площадке произошел неприятный случай: во время школьной переменки мальчик упал с высокой горки на землю. Он плакал и завывал от боли, рука его была странно вывернута, а на лбу красовалась большая ссадина. Виктория не смогла терпеть плач…

Скоро появились монахини. Каково же было их удивление, когда они обнаружили пострадавшего целым и невредимым. Тот растерянно, с недоверием, глядел на Викторию. Вокруг девочки тем временем собралась толпа сирот, державшаяся, впрочем, на приличном расстоянии. Ребята таращились на нее в почти религиозном безмолвии.

Последующие дни для девочки стали настоящим кошмаром. Ее товарищи изменили к ней отношение. Взрослые же вели себя так, словно ничего не произошло: они просто отказывались верить детям. Но Виктории было все равно. Ее заботило лишь одно — ощущение, будто она разбудила в себе зверя, открыла ящик Пандоры и своим поступком привлекла внимание чего-то страшного и могущественного. Она жила с чувством страха, граничившего с паранойей. Ей казалось, что за ней следят и скоро ее поймают, потому что она показала свою суть. По ночам она не могла сомкнуть глаз, прислушиваясь к каждому шороху и трясясь от страха под одеялом. Закрыть глаза она не осмеливалась: а вдруг ее будут искать?

Но ничего не произошло. За исключением одного: некоторое время спустя ее забрали из детского дома. Приемной матерью девочки стала Аллегра дʼАсколи. Она щедро финансировала благотворительную деятельность монахинь, и, несмотря на свой возраст, решила удочерить Викторию.

Женщина довольно быстро привязалась к молчаливой девочке. Виктория была тихой и воспитанной, спокойной и доброй. И очень покладистой. Она никогда не выражала своего недовольства, приносила из школы только хорошие оценки, да и учителя всегда отзывались о ней положительно.

Но необъяснимый страх не отступал. Психологи и воспитатели сначала в детском доме, потом в школе пытались внушить ей, что ничего страшного не произошло, никаких сверхспособностей у нее нет, и никто не разыскивает ее, чтобы убить: во-первых, она не ведьма, во-вторых, на дворе не средневековье, а начало XXI века.

В конце концов Виктория почти поверила им.

Но сомнения продолжали терзать девочку, пока не случилось неизбежное.

Она никогда не забудет того ясного летнего утра два года назад. Во время каникул девочка вместе с бабушкой отправилась на один из курортов Швейцарии. Виктория присоединилась к организованной отелем экскурсии в горы. Раздавшийся крик заставил ее отклониться с выбранной тропинки, и она добралась до места происшествия раньше остальных. Виктория увидела англичанку, лежавшую без сознания на камнях со страшной раной на виске, вероятно, полученной от падения с большой высоты. Виктория, не колеблясь ни минуты, применила свои способности.

Она исцелила пострадавшую.

Все случилось так быстро, что девочка даже не успела опомниться.

Интуитивно Виктория тут же поняла, что находится в опасности. Ее шестое чувство подсказало ей: помогая несчастной женщине, она привлекла внимание кого-то очень опасного. Быстро вскочив на ноги, она помчалась прочь что было сил.

Виктория забежала в лес, но чувство, что ее преследуют, не отступало. Все ближе и ближе ощущалось ледяное дыхание. Она знала: скоро ее догонят. И тогда…

Тогда появился Шейл и забрал ее оттуда.

Он перенес девочку в Лимбад.

С тех пор ее жизнь круто изменилась. Да, она не увидела, как выглядит смерть, но почувствовала ее присутствие. В тот раз Кирташ не смог ее настигнуть.

Альсан и Шейл объяснили ей, что произошло и почему ей нельзя использовать свою магию, и девочка вернулась в отель в Швейцарии, в котором остановилась. К счастью, бабушка уже собирала чемоданы. Оказалось, она из-за чего-то повздорила с управляющим отеля и, рассерженная и оскорбленная, решила прервать их отдых. В тот день Виктория была рада переменчивому настроению своей бабушки и благодарила судьбу за это совпадение. Вечером они обе уже вернулись в Испанию, и только там девочка перестала думать о случившемся кошмаре.

Но теперь она больше не была одинока в этом мире. У нее были Шейл и Альсан, Лимбад и Идун. С самого начала она с энтузиазмом приступила к изучению истории Идуна — мира, которому принадлежали ее новые друзья, а юный колдун стал для нее старшим братом, о котором она всегда так мечтала.

— Вот и все, — закончила Виктория. — В этот раз Кирташ нашел меня, когдя я была слишком близко от дома. Даже не знаю, стоит ли мне возвращаться туда…

— Здесь я ничем не могу помочь тебе, — ответил Джек. — Мне вот, например, уже не вернуться домой.

Виктория с минуту глядела на него.

— Понимаю, — проговорила она.

— Я не могу выбрать за тебя, Виктория, но хочу, чтобы ты помнила: если ты вдруг решишь остаться здесь и покинуть родной дом, то больше никогда не сможешь туда вернуться. Думаю, что это будет непросто.

Виктория опустила голову и, задумавшись, прикусила нижнюю губу.

— Эй, — произнес Джек, заставив ее поднять взгляд. Он не сводил своих зеленых глаз с Виктории, а лицо его выражало несвойственную мальчикам его возраста серьезность. — Какое бы решение ты ни приняла, знай: мы всегда будем рядом. И, как только мне позволят принимать участие в спасательных миссиях и разрешат носить меч, я тоже смогу защищать тебя и сражаться вместе с тобой. Мы с тобой, понимаешь? Мы не оставим тебя один на один с судьбой.

Виктория улыбнулась.

— Спасибо тебе, Джек. Ты прав. Нет причины думать, будто мой дом — уже небезопасное место. Я вернусь к бабушке. Нужно всего лишь впредь быть осторожней, вот и все.

Между ними повисла тишина. Тогда Джек вспомнил про случайный разговор, который подслушал.

— М-м… Виктория? Могу я у тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Кто… кто такая Луннарис?

Нахмурившись, Виктория тут же отодвинулась от него.

— Понятия не имею, — резко ответила она.

— Я не хотел быть бестактным, — прошептал, смутившись, Джек.

Девочка сразу же пожалела о проявленной ею суровости. Но Джек не мог знать, не мог…

«Я смотрел в ее глаза, — говорил Шейл, когда впервые рассказывал ей про Луннарис. — Всего один раз я смотрел в ее глаза и уже не смогу забыть ее никогда. Знаю, что она где-то здесь, недалеко. Я верю, что однажды ты пересеклась с ней, пусть сейчас и не помнишь этого».

Нет, Виктория ее не помнила. Но девочка была уверена, что если бы хоть однажды увидела Луннарис, то точно бы ее запомнила. Она прекрасно понимала, насколько важна была Луннарис для «Сопротивления», а еще она знала, что для Шейла поиски Луннарис были чем-то слишком личным. Поэтому ее мучило чувство ревности, а в минуты грусти она даже начинала думать, что Шейл оберегает ее по одной только причине: он верит, что однажды Виктория выведет его к обожаемой им Луннарис, хотя в глубине души понимала, что все на самом деле иначе.

Но Джек не должен был ничего знать.

— Прости, — сказала она. — Ты не виноват. Просто сегодня… Ладно, я сейчас очень нервная. Сама не своя. И прямо сейчас мне нужно вернуться домой, потому что пришло время ужина, а я… Знаешь, я боюсь.

— Тебе не нужно ничего бояться, — приободрил ее Джек. — Я не позволю Кирташу причинить тебе вред.

Виктория открыла было рот, но не смогла ничего ответить.

— И, — добавил Джек, — я уверен: придет момент, когда я буду готов сразиться с ним. И тогда я убью Кирташа, клянусь. Чтобы ни ты, ни я, никто другой больше не боялся его.

По спине Виктории пробежали мурашки, только на этот раз не из-за воспоминания о Кирташе. Ярость и ненависть, прозвучавшие в словах ее друга, передались и ей.

IV

«Ты еще не готов»

Джеку не спалось. Он настроил часы на время города, в котором жила Виктория. Так он знал, что не проспит время ее вечернего появления, да и просто благодаря этому мог соблюдать нормальный режим в бесконечной ночи Лимбада. Альсан и Шейл в этом смысле были более спонтанными: засыпали, когда хотели, ели, когда испытывали чувство голода. Джек не покидал пределы Лимбада, а они часто пересекали межпространственный Портал. Ему объяснили, что путь в Идун закрыт, потому они не могут туда попасть. Зато ничто не мешало перемещению на Землю, где они пытались опередить Кирташа во время его смертельных экспедиций или занимались изучением новых дорог, которые Шейл находил в интернете. Джек интуитивно чувствовал, что его товарищи ищут нечто большее, чем просто колдунов, изгнанных из Идуна, но не задавал им лишних вопросов. Зачем? Они бы все равно ему не ответили.

Разведывательные миссии могли привести Шейла и Альсана в любую точку планеты, и там в тот момент мог быть или день, или ночь. Поэтому они решили не привыкать к определенному часовому поясу. Когда Виктория вернулась той ночью в Лимбад — в час после полуночи по Мадриду, — Джек пытался уснуть; Альсан все еще сидел в библиотеке, а Шейл бродил по интернету в своей комнате.

Джек почувствовал волнение, услышав голос Виктории, беседовавшей с Шейлом. Он боялся, что дал ей неправильный совет, и представлял себе, как его подруга, оказавшись дома, обнаруживает там поджидающего ее Кирташа, пожелавшего устроить девочке сюрприз, похожий на тот, что он преподнес вернувшемуся из школы Джеку прямо в его доме однажды весной, четыре месяца назад.

Перевернувшись на живот, он уткнулся лицом в подушку. Даже малейшая вероятность такого исхода событий казалась ему жуткой. Джек потерял все, и сейчас у него был лишь Дом на Границе. Его круг общения резко сократился до трех человек и одной кошки. И мысль потерять хоть кого-то из них ужасала его. Он знал, что Альсан и Шейл сами могут за себя постоять, а вот Виктория…

Он в сотый раз представил, как она бежит по переходам метро, спасаясь от смерти, и снова чувство гнева и бессилия нахлынули на него, заставив сжать кулаки. Ненависть к Кирташу с новой силой вспыхнула в его сердце. Прошло четыре месяца, и он уже успел позабыть лицо колдуна Эльриона, но леденящий взгляд синих глаз Кирташа время от времени не давал ему спать спокойно.

В доме снова воцарилась тишина, и Джек предположил, что Виктория, наверное, вернулась в свою комнату. В Лимбаде у нее была отдельная спальня, и часто она предпочитала ночевать там, а не в особняке бабушки. Джек не мог ее винить: в Лимбаде все чувствовали себя в безопасности.

Мальчик со вздохом встал и, взлохмаченный, направился в комнату Виктории, но в нерешительности остановился перед приоткрытой дверью, когда понял, что девочка уже легла. Он посмотрел на нее в щель, пытаясь понять, уснула ли она. Виктория лежала в кровати спиной к нему. И в мягком свете, проникавшем через окно, Джек увидел, как вздрагивают ее плечи от беззвучного рыдания.

Его сердце сжалось, и ненависть к Кирташу стала еще сильнее: тот напугал девочку — и неважно, простая она смертная или идунитка, она не представляла для него ровным счетом никакой угрозы. И он дал себе клятву, что не успокоится, пока не увидит своего врага мертвым.

* * *

Следующие дни «Сопротивление» проводило в состоянии боевой готовности, но Кирташ, казалось, совершенно позабыл о Виктории: в Мадриде он и не появлялся, а очередные новости о нем приходили из отдаленных мест.

Но однажды ночью крик Шейла, раздавшийся из библиотеки, поднял на ноги всех обитателей Дома на Границе:

— Альсан!

Джек и Виктория спали в своих комнатах, но, услышав голос мага, тут же проснулись. Джек вышел в коридор и столкнулся там с Шейлом, уже спустившимся по лестнице и на всей скорости бегущим к кабинету. Встревоженный Альсан шел навстречу товарищу.

— Где? — спросил он.

— Синьшань, Китай, — ответил Шейл.

Альсан кивнул.

— Я в тренировочный зал за оружием, а ты иди в библиотеку и попытайся с помощью Духа немного изучить местность.

Шейл мотнул головой в знак согласия, и Альсан пулей пустился к оружейному складу.

Джек прекрасно понимал, что происходит: со времени прибытия в Лимбад ему уже несколько раз приходилось наблюдать подобные сцены. Дух вычислял Кирташа где-то на Земле, а юный убийца никогда не появлялся там без уважительной причины. Обычно причиной служило беспощадное преследование бежавших на Землю идунитов. Без сомнений, на этот раз он нашел свою новую жертву в отдаленном местечке в Китае. Членам «Сопротивления» нужно оказаться там раньше, чем произойдет непоправимое… Как случилось, например, с родителями Джека.

Мальчик повернулся к Виктории, которая теперь тоже стояла в коридоре и молча наблюдала за происходящим.

— Вик, у меня для тебя хорошие новости, — сказал маг. — Кирташ находится очень далеко от Мадрида. И не разыскивает тебя.

С глубоким вздохом Виктория кивнула. Шейл уже направился в библиотеку, как вдруг девочка схватила его за руку и посмотрела ему прямо в глаза.

— Шейл, — произнесла она. — Что бы ты ни делал, береги себя.

Юноша с серьезным видом кивнул.

Джек не выдержал. Он развернулся, последовав за Альсаном к складу, и столкнулся с ним в тренировочном зале, когда тот уже возвращался, вооруженный Сумлярисом, коротким мечом и несколькими кинжалами.

— Надеюсь, что один из них для меня, — серьезным тоном сказал Джек.

Альсан мельком взглянул на него.

— Даже не мечтай, парень. Ты еще не готов.

Джек почувствовал, как его наполнил гнев.

— А когда я наконец буду готов? — вспылил он. — Я уже четыре месяца торчу в Лимбаде взаперти, не видя света белого! Я не могу больше отсиживаться здесь, пока вы сражаетесь с ними, вновь и вновь! Мне нужно… что-то делать!

— Тебе есть чем заняться, Джек. Ты тренируешься.

— Но мне мало простых тренировок! — продолжал гневаться мальчик. — Если я и правда состою в «Сопротивлении», позволь мне отправиться с вами!

— Виктория тоже не сопровождает нас во время миссий, хотя является членом «Сопротивления» намного дольше тебя.

— Но Виктория — маленькая девочка!

— Она всего на год младше тебя.

— Не в этом дело! Она не владеет мечом, в отличие от меня.

— Нет, Джек. Ты еще не готов. Это мое последнее слово, — и Альсан направился к выходу.

Джек почувствовал, как его охватывают злость и беспомощность.

— Почему ты не говоришь мне, что на самом деле думаешь? — крикнул он Альсану вслед. — Почему не скажешь правду в лицо, а? Не скажешь, что я всего лишь дитя и не гожусь для вас?

Альсан повернулся к нему, раздраженно выдохнув.

— Ты ведь знаешь, что это неправда.

Мальчик метнул в юношу враждебный взгляд.

— Нет, это так. Ты сказал мне, что я способен постоять за себя, но при этом держишь меня здесь взаперти и не даешь возможности проявить себя. Ты солгал мне!

— Поговорим об этом, когда я вернусь, а теперь мне некогда: чья-то жизнь сейчас под угрозой. Нельзя терять ни минуты. Вспомни свою ситуацию — прибудь мы немного позже, уже не застали бы тебя в живых.

— А что толку? — вскрикнул Джек. В его голосе звучала ярость. — Ты спас мне жизнь, чтобы заживо закопать в этой могиле. Да лучше бы я сдох!

Джек не успел опомниться, как рука Альсана ударила его по лицу. От нанесенной пощечины пораженный мальчик пошатнулся, но устоял на ногах. Он застыл на мгновение, ощутив, как от гнева горят его уши. Чтобы сдержать слезы, Джек заморгал и прижал руку к вспыхнувшей болью щеке.

Альсан смотрел на него с серьезным выражением лица, не отводя глаз. Он заговорил спокойно и холодно, в голосе его не слышалось ни злости, ни даже раздражения.

— Если ты хочешь помочь «Сопротивлению», Джек, то оставайся здесь. Мертвый ты нам не нужен.

Принц вышел из зала, оставив Джека одного. Мальчик замер, его трясло от шока и унижения. Но болезненнее всего ощущалось предательство. Вскоре он почувствовал, как воздух разрезает особая волна, появлявшаяся всякий раз, когда кто-нибудь покидал пределы Лимбада. Он знал: это Альсан и Шейл отправились на миссию без него.

Войдя в свою комнату, Джек захлопнул за собой дверь и бросился на кровать. Он злился на Альсана за то, что тот относится к нему, как к ребенку; злился на Шейла, не поддержавшего его; злился даже на Викторию, с такой легкостью оставшуюся в стороне в этом спектакле; злился и на Кирташа — просто за то, что он существовал. Но больше всего он злился на самого себя.

Джек долго еще не выходил из комнаты. Он лежал на кровати до тех пор, пока вновь не почувствовал в воздухе вибрации — это Альсан и Шейл вернулись домой. Но он не шелохнулся, даже когда услышал, как Виктория босыми ногами промчалась по коридору в библиотеку. При других обстоятельствах он бы тоже поспешил встретить своих друзей, чтобы узнать, все ли с ними в порядке и чем закончилась миссия. Но только не сейчас. Он не был готов снова увидеть Альсана.

Несколько минут спустя мальчик услышал, как все трое спустились вниз. Когда они проходили мимо его спальни, до него долетел обрывок разговора:

–…он попал ему прямо в живот, — говорил Альсан. — Ожог довольно серьезный.

— Вулканическое заклинание? — уточнила Виктория.

— Возможно, не знаю. Я не разбираюсь в магии. Сможешь исцелить его?

Пока они перебрасывались фразами, Шейл стонал от боли, ответа Виктории Джек уже не слышал. От одной мысли о ранении Шейла у него внутри все сжалось. Мальчик готов был вскочить и побежать к друзьям, посмотреть, в каком состоянии находится маг, но все-таки подавил порыв. Наверняка Виктория его вылечит. Она, по крайней мере, хоть в чем-то была полезна, обладая способностью исцелять. К ней прибегали за помощью, когда не могли рассчитывать на Шейла. А вот с Джеком все совсем не так: он не умел делать ровным счетом ничего. Совершенно ничего.

Он обладал лишь одной необычной способностью — пирокинезом. Но поскольку мальчик не знал ни природы этой магии, ни как управлять ею, пользы она не приносила никакой. Единственное, чего он добился благодаря пирокинезу, — это внимания Кирташа… с фатальными последствиями для его родителей.

Джек повернулся на кровати и лег спиной к двери. Он учился сражаться, но, несмотря на прилагаемые им усилия, никогда не сможет превзойти ни Альсана, ни тем более Кирташа. Оба были старше его. И всегда будут старше.

* * *

В комнате Шейла движение «Сопротивления» переживало кризис. Виктория делала все возможное, чтобы излечить тяжелую рану в животе колдуна, но ее сил хватало только на то, чтобы заживить края ожога. Девочка была на грани истерики, ее руки дрожали. Она старалась не смотреть в лицо раненого, но и без того знала, что Шейл страдает и что жизнь постепенно покидает его тело.

Виктория почувствовала, как рука Альсана опустилась ей на плечо.

— Спокойно, — сказал он ей. — Ты сможешь.

— Нет, Альсан, я не могу. Мне не хватает магических сил. Он погибнет…

— Виктория, — Альсан заставил ее посмотреть ему в глаза. — Он не умрет, понятно? Соберись же. Он верит в тебя. И я тоже.

Виктория сглотнула и молча кивнула. Глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться и вновь повернула голову к своему другу. Хватило одного лишь взгляда: ее вдруг осенило. Теперь она знала, что именно нужно делать.

— Мы должны перенести его в лес, — скомандовала она. — Там моя магия сильнее.

Она не знала, откуда в ней взялась такая уверенность, но решила послушаться интуиции. Альсан не стал возражать. Вместе они вновь подняли Шейла и вышли из комнаты. С большим трудом они вынесли его за пределы дома, а затем потащили в лес. Виктория уложила друга под огромной ивой на берегу ручья и глубоко вздохнула. Девочка уловила, как наполненная энергией жизни магия витает в воздухе, и ощутила, как все ее чувства обострились. Успокоившись, она поднесла руки к ране Шейла и попыталась передать всю силу ему.

И постепенно рана Шейла стала затягиваться. Организм юного колдуна наполнился магической силой, исходившей от рук Виктории, принял ее и использовал полученную энергию для восстановления пораженной ткани. Понемногу рана заживала.

Когда, наконец, Шейл глубоко вдохнул и открыл глаза, Виктория от изнеможения упала рядом с ним на землю. Ошеломленный юноша взглянул на нее и улыбнулся.

— Эй, — прошептал он. — Это ты сделала?

Выдохнув с облегчением, Виктория кивнула.

— Ты не имел права умереть сейчас, — сказала она с улыбкой. — Тебе еще многому нужно меня научить.

Улыбка Шейла стала еще шире.

— Ну конечно, — шепотом ответил он.

Затем колдун закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.

— Все нормально, — опередила Виктория вопрос Альсана. — Отдых — это именно то, в чем он сейчас больше всего нуждается. Он проспит несколько дней и проснется как новенький.

Снова Альсан с Викторией подняли тело Шейла, чтобы отнести его домой. Тогда только девочка заметила, что Альсан прихрамывает на одну ногу. Хотя он не сказал ни слова, она догадалась, что у принца растяжение или вывих. Виктория подумала, что займется этим сразу после того, как они уложат Шейла в постель.

— Альсан, — произнесла она. — Расскажи… что именно произошло?

Лицо юноши вдруг омрачилось.

— Мы опять опоздали, Виктория, — ответил он.

* * *

С тех пор как Джек погрузился в свои тяжкие думы, прошло уже немало времени. Вдруг в дверь его комнаты постучали и, не дождавшись ответа, приоткрыли ее. Мальчик подумал, что, должно быть, Альсан пришел просить прощения за пощечину или хотя бы осведомиться, как у него дела.

— Джек? Ты спишь?

То был голос Виктории.

— Нет, не сплю.

— Ты все еще сердишься?

— На тебя — нет.

По тону его голоса она поняла, что он не желает говорить на эту тему, и не стала продолжать.

— Альсан и Шейл вернулись из Китая, — сообщила она. — Они пока толком ничего не рассказали, потому что им пришлось сражаться против Кирташа и Эльриона, и Шейла во время битвы сильно ранили. Он был в очень тяжелом состоянии, им едва удалось остаться в живых…

Она запнулась в нерешительности. Виктория не знала, слушает ее Джек или нет. Мальчик вздохнул и повернулся к ней.

— Как он сейчас?

— Я смогла исцелить его, но он очень слаб. Ему потребуется время на восстановление.

На лице Джека появилась улыбка.

— Ты молодец и способна на большее, чем думаешь.

Виктория от смущения улыбнулась.

— Но Альсан сейчас не в настроении, — добавила она. — Миссия провалилась. Они опоздали.

У Джека скрутило живот. Он вспомнил слова, недавно произнесенные лидером «Сопротивления»: «Чья-то жизнь сейчас может быть под угрозой. Нельзя терять ни минуты».

— Что?.. Кто?..

— Небесные чародеи. Группа из пяти человек. Возможно, родственники. Мы не уверены на сто процентов.

Джеку стало еще хуже. Небесными чародеями называли существ, внешне напоминавших людей, только повыше ростом и иначе сложенных, с продолговатой формой головы, без волос, с огромными черными глазами и тонкой кожей небесно-голубого цвета. Как и все изгнанные на Землю идуниты-не-люди, эти пятеро, скорее всего, при помощи иллюзорного заклинания прятали от посторонних глаз свою истинную внешность под человеческим обличием. Джек мало что знал про этих существ, но одно было ему хорошо известно: небесные — очень миролюбивые создания и никогда не вступают в драку. Такие понятия, как убийство, насилие, война или предательство, даже не существовали в том варианте идунитского языка, на котором они разговаривали. И хладнокровно убить одного из них — все равно что убить беззащитного ребенка.

Тем не менее они были колдунами, сбежавшими из Идуна. Для врагов они по-прежнему оставались изгнанниками, угрозой, в конце концов. Именно поэтому Кирташу приказали уничтожить их.

— Они быстро прибыли в указанное место, но Кирташ уже избавлялся от тел своих жертв, — добавила Виктория, догадавшись о мыслях Джека. — Возможно, Дух заметил небесных слишком поздно, когда они уже были мертвы.

Джек с яростью сжал кулаки. Более жестокого и циничного создания, чем Кирташ, в этом мире просто не существовало. Поразительно, как далеко он мог зайти, и это в пятнадцать-то лет! И ради общего блага нельзя допустить, чтобы феноменальный юноша позврослел, стал еще опытнее и еще больше ожесточился.

Вслух Джек не проронил ни слова, поэтому Виктория, направившись к выходу, закончила разговор:

— Пойду посмотрю, как там Шейл. Я уложила его спать, и если хочешь проведать его, лучше подожди немного. До тех пор, пока он не придет в себя.

— Хорошо. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Виктория ушла, и Джек снова остался один, только на этот раз ему не полегчало. Он вдруг осознал, как сильно нуждается в компании, как отчаянно хочет, чтобы Виктория была сейчас с ним. Кроме того, он надеялся, что Альсан заглянет в комнату и поинтересуется его состоянием — это самое малое, что юноша должен был сделать после их ссоры.

Но Альсан все не шел, и Джек погрузился в глубокий сон.

Спустя несколько часов он открыл глаза. Будильник на прикроватном столике показывал десять тридцать утра по мадридскому времени. Мальчик подумал, что Виктория уже давно вернулась домой и сейчас, скорее всего, находится в школе на уроке математики, пытаясь сконцентрироваться на задаче. А может, у нее сейчас английский или другой предмет, хотя мыслями она была где-то очень далеко, в Лимбаде… рядом с Шейлом, которого оставила восстанавливаться после тяжелого ранения.

Джек встал с кровати и потянулся. Над Домом на Границе, как обычно, висела ночь, но в его сознании уже занимался новый день. Вот только чувство подавленности не исчезло: он еще не помирился с Альсаном и даже не простил его.

Мальчик вышел в коридор прямо в пижаме и на секунду заглянул в комнату Шейла. Юный колдун лежал в кровати, погруженный в глубокий и спокойный сон. У Джека на лице появилась улыбка: скоро он поправится.

Затем мальчик отправился на кухню, чтобы приготовить себе завтрак.

Там он столкнулся с Альсаном, который уже заканчивал трапезу, и открыл было рот, чтобы задать ему вопрос, но принц его опередил:

— Ты до сих пор не переоделся, парень? Опоздаешь на тренировку.

— Что? — только и смог выговорить растерянный Джек.

Альсан направился к двери, бросив ему на ходу:

— Жду тебя в тренировочном зале.

— Но…

— Поторопись.

Принц ушел, не дав Джеку возможности ответить. Тот от злости крепко сжал кулаки и сначала решил было не идти на тренировку, но передумал. Он пойдет на занятие и покажет этому несчастному принцу все, на что способен! Быстро позавтракав и переодевшись, он явился в тренировочный зал уже через четверть часа.

Не успел он перешагнуть порог помещения, как Альсан бросил ему меч для упражнений, который Джек схватил на лету.

— К бою, — скомандовал серьезным голосом Альсан.

Прищурив глаза и стиснув зубы, Джек, полный гнева, кивнул.

Эта тренировка стала для мальчика худшей за все четыре месяца жизни в Лимбаде. Несмотря на старания отрабатывать удары как можно лучше, Джек вновь и вновь проигрывал Альсану. Только тогда разочарованный мальчик наконец понял: будь то настоящая битва, его бы уже раз пятнадцать убили. Но принц не сказал ему ни слова, лишь снова и снова заставлял вставать на ноги, поднимать меч и продолжать молча сражаться. Юноша сам выкладывался по полной, отчего Джек все больше ощущал собственную неуклюжесть и неумелость: каждая новая попытка нанести удар получалась хуже предыдущей.

Обессиленный, он в очередной раз упал на пол и тут же почувствовал, как ему в грудь упирается острое лезвие меча Альсана. Джек поднял глаза.

Юноша смотрел на него суровым и беспристрастным взглядом.

— Ты еще не готов, — заключил он.

Затем, убрав меч, вышел из зала, не проронив больше ни слова.

Джек так и остался лежать на полу, переполняемый гневом и стыдом. Да, Альсан старше и намного лучше владеет мечом, но зачем так унижать его? Мальчик заморгал, стараясь удержать слезы, затем встал и направился в душ. «На следующем занятии, — подумал он, — я покажу ему, кто из нас готов, и буду сражаться намного лучше».

После обеда, пока Альсан занимался своими делами, Джек отправился в тренировочный зал. Он весь вечер в одиночку отрабатывал знакомые ему движения, приемы и атаки с мечом, пока руки и плечи не начали болеть так, что он едва мог удержать оружие. Только тогда Джек разрешил себе отдохнуть.

На следующий день у него болело все тело, однако мальчику даже в голову не пришло пожаловаться. Во время тренировки он яростно нападал на Альсана, но юноша с необычайной легкостью снова и снова давал ему отпор. Когда-то дружеские отношения между ними словно испарились. Альсан выглядел хладнокровным, суровым и отчужденным, а Джек был слишком гордым, чтобы признать правоту принца, и потому делал вид, будто не замечает холодности Альсана. Ему еще многому предстояло научиться, но он раз за разом вставал на ноги и поднимал меч; раз за разом вставал в стойку «к бою», не обращая внимания на полное изнеможение. Наконец принц резко объявил об окончании тренировки; в его голосе не было ни поддержки, ни одобрения. Джек так и остался стоять, прерывисто дыша, не проронив ни слова и не выпустив из рук оружия. И только после того, как наставник покинул комнату, оставив своего ученика одного, мальчик в изнеможении опустился на пол. Джеку казалось, что он никогда не сможет подняться.

Но он поднялся, превозмогая боль, а после обеда опять вернулся в зал, чтобы, как вчера, в одиночку продолжить тренироваться. И остановился только тогда, когда больше не смог пошевелиться.

Так повторялось день за днем.

Джек изнурял себя тренировками. Порой он предавался унынию и от разочарования принимался пинать стены зала до боли в ногах или рыдал, но позволял себе изливать эмоции лишь в отсутствие Альсана, наедине с собой, когда этого никто не мог видеть. А выпустив пар, мальчик вновь брал меч и возвращался к отработке движений, приемов атаки и защиты. Снова и снова.

Он почти ни с кем не общался, даже с Викторией. Главным теперь для него были тренировки, и Джек почти не вспоминал о существовании девочки. Порой, когда усталость и мышечная боль не давали ему уснуть, он думал о Виктории, мечтая поделиться с ней тем, что творилось у него на душе. Но отказывался от этой идеи, не желая надоедать ей своими проблемами. Кроме того, Джеку было стыдно признаться, что он не оправдал надежд Альсана, что не достоин быть членом «Сопротивления», несмотря на все свое усердие и трудолюбие.

И на следующий день, несмотря на усталость, всегда являлся в тренировочный зал точно к назначенному времени, чтобы опять заглянуть в глаза Альсану, попытаться отразить его атаки и биться до победного, даже если ему удастся одолеть своего наставника всего один раз.

Как-то Джек ненарочно пропустил тренировку — просто потому, что проспал. Он вскочил с кровати и с ужасом посмотрел на часы. Мальчик поспешил в тренировочный зал, но Альсана там уже не было. Он искал принца по всему дому, но не нашел ни его, ни Шейла. Колдун несколько дней как пришел в себя, и Джек предположил, что оба они отправились в одну из так называемых «разведывательных миссий», в которые его, Джека, конечно же, не брали. От злости мальчик сжал кулаки. Джек был почти уверен: чем бы они сейчас ни занимались, к Кирташу это не имело отношения, потому что каждый раз, когда «Сопротивление» обнаруживало присутствие убийцы в какой-нибудь точке мира, в Лимбаде начинался переполох. Считалось, что эти экспедиции не опасны, так что у Джека было одним поводом для недовольства больше. Если опасности нет, почему его не берут с собой?

Викторию Джек тоже не нашел; весь дом сейчас принадлежал ему одному. У мальчика было отвратительное настроение. Рассерженный, он несколько часов сидел запершись в своей комнате. Даже желание тренироваться у Джека пропало. Его не оставляла мысль о собственной никчемности, на которую к тому же указал Альсан. Выйди он за пределы Лимбада — его тут же убьют! Мальчик готов был принять тот факт, что он еще не очень хорошо владеет мечом. Он готов был оставаться в Лимбаде столько времени, сколько нужно… только бы было чем заняться! Чем угодно! Виктория хотя бы обладала способностями к целительству, а вот он… К чему он способен?

А что, если он займется поиском информации? Эта мысль заставила его подскочить на ноги. Точно! Альсан и Шейл не успевали прийти на помощь жертвам Кирташа вовремя по одной простой причине: у них не было возможности часами сидеть и, призвав Духа, наблюдать, что происходит в мире и где находится их враг. Джек бы мог взять на себя задачу следить за происходящим… если бы только знал, как именно это сделать.

Джек начинал сомневаться в своей затее. Никогда раньше он не пытался установить с Духом контакт и не знал, готов ли тот показать ему желаемое. В любом случае, стоило попробовать.

V

Лицом к лицу

В доме царила полная тишина. Джек поднялся по большой винтовой лестнице и, оказавшись перед входом в библиотеку, мягко толкнул дверь. Та поддалась без лишних усилий, и мальчик вошел в комнату.

Впервые со дня своего прибытия в Лимбад он оказался в библиотеке один, и от нахлынувших воспоминаний об увиденном в прошлый раз его бросило в дрожь.

Закрыв за собой дверь, Джек оглянулся по сторонам. В помещении было темно и тихо. Огромный круглый стол с шестью стульями вокруг по-прежнему стоял в середине комнаты, а с высоких стеллажей вдоль стен на него смотрели сотни старых томов в кожаных переплетах, написанных на древнеидунитском языке.

— Свет, — прошептал мальчик.

Раздалось потрескивание, и факелы тут же загорелись. Джек не мог не улыбнуться. Альсан объяснил ему, что за исключением расположенного в саду маленького храма, в котором поклонялись богам Идуна, зал библиотеки был самым важным местом Лимбада. Потому принц и не позволил Шейлу установить в нем земные приборы. Стоило только дать громким голосом соответствующую команду, как свет здесь загорался сам. С окнами дома, сделанными из странного гибкого материала, поступали так же: стекло исчезало и появлялось по команде. Джек снова расплылся в улыбке. Он думал о первой проведенной в Лимбаде ночи, о том, как пытался открыть не поддававшиеся ударам окна. Тогда он еще не верил в магию. По крайней мере, не до конца.

Но с тех пор произошло столько разных событий.

Джек с опаской приблизился к столу и посмотрел на украшавшие его необычные символы и гравюры. Благодаря медальону, подаренному мальчику Викторией, он мог говорить, понимать и читать по-идунитски. Но в случае с древнеидунитским вариантом медальон не помогал: этот священный, таинственный язык знали и использовали лишь колдуны.

Шейл рассказывал ему историю Лимбада и библиотеки.

Он говорил, что в стародавние времена вражда между колдунами и священнослужителями в какой-то момент достигла своего пика: разразилась война, которую колдуны проиграли. На них начались гонения; их преследовала каста священнослужителей, называвшая себя Почитателями Септима, Темного Бога. Колдунам оставалось только бежать, спасать свои жизни.

— Они открыли межпространственный портал, ведущий на Землю, — объяснял ему Шейл, — но лучше от этого не стало: там их ждали инквизиция, охота на ведьм и все такое… Некоторые нашли убежище в местах, населенных первобытными племенами — те все еще относились к магии с уважением; остальные решили вернуться и создали Лимбад, в котором прятались до тех пор, пока не представилась возможность попасть назад в Идун. Но вся информация о Доме на Границе каким-то образом исчезла. В самом начале моих поисков я нашел только легенды.

И теперь история повторялась. Новое поколение колдунов бежало из Идуна на Землю.

Альсан и Шейл рассказывали Джеку, что они нашли Лимбад случайно. Ступив в межпространственный туннель, они немного отклонились от намеченного пути и попали в Дом на Границе, что было для них весьма кстати. К сожалению, у молодых людей не было возможности связаться с другими колдунами из Идуна, нашедшими убежище на планете. Люди, фейри, великаны, небесные, вару и ян — основные разумные расы Идуна — прятались под людским обличьем среди землян. И, конечно же, не пользовались магией. Иначе Кирташ легко бы их обнаружил.

Как Дух показал Джеку трагедию Идуна, когда шесть небесных светил объединились в страшное созвездие, так он поведал о случившемся и юношам.

— Три солнца и три луны, верно? — спрашивал принца мальчик. — Я видел, как их союз в небе привел к гибели драконов.

— Все не так однозначно, — ответил Альсан. — Шестиугольник, представляющий собой переплетение шести небесных светил, — это символ Идуна. Они объединяются раз в несколько сотен лет и не обязательно влекут за собой трагедию. Порой их союз творит настоящие чудеса. Шесть светил обладают невероятной энергией. Все зависит от того, кто управляет ею. И с какой целью.

— Никогда прежде, — добавил, побледнев, Шейл, — ни одному смертному не удавалось вызвать созвездие, а вот Некромант Ашран смог. Он направил колоссальную силу Шестиугольника на установление контакта с шеками и открыл им Портал, с помощью которого те беспрепятственно вернулись в Идун. Так чудовищам достался наш мир — им его преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой.

— Крылатые змеи! — воскликнул Джек, размахивая от негодования руками. — Я видел их. Сотни. А может, и тысячи.

— Шеки, — медленно произнес Альсан, — самые смертоносные существа, населяющие Идун. Только они способны сразиться с драконами и выйти из схватки победителями.

Джек больше не задавал вопросов. Его на самом деле не слишком интересовали рассказы Альсана и Шейла о мире колдунов. Он ведь даже никогда не был в Идуне. Или, по крайней мере, не помнил этого. Мысль о существовании таких созданий, как крылатые змеи или драконы, до сих пор казалась ему невероятной, несмотря на все произошедшее с ним.

Зато Кирташ был очень даже настоящим.

Джек уселся в одно из шести высоких кресел, расположенных по периметру круглого стола, и, пытаясь сосредоточиться, глубоко вдохнул. Затем медленно положил на стол руки и мысленно обратился к Духу Лимбада.

Тот не заставил себя долго ждать: Джек почти сразу почувствовал его присутствие. Чтобы не отвлекаться, он решил не открывать глаза, хотя догадывался, что в центре стола уже зарождалось то же странное явление, которое он видел и в прошлый раз: вращающийся вокруг своей оси световой шар.

«У меня к тебе есть вопрос», — сказал про себя Джек, чувствуя неловкость.

Дух не ответил. По крайней мере, ясного и прямого ответа, как ожидал мальчик, не последовало. Но Джек уловил их связь: Дух ждал запроса.

«Мне бы хотелось, чтобы ты показал мне одного человека на Земле».

Ответа снова не последовало, хотя Джек осознал, что у Духа были свои пределы. Он сразу понял, в чем суть ограничения: даже Дух Лимбада не может найти того, кто не желает быть найденным и использует магию, скрывающую его от всевидящего ока. Магический камуфляж почти полностью маскирует энергетический след, что исключает возможность быть обнаруженным. Этим активно пользовались все идуниты-колдуны.

Но тот, кого Джек хотел найти, не имел причин прятаться. Он сражался на стороне победителей и привык к тому, что при виде его люди испытывали ужас.

«Покажи мне Кирташа, — попросил Джек. — Хочу знать, где он сейчас находится и чем занимается».

Дух не возражал, и Джек наконец открыл глаза.

Светящийся шар, приобретая синеватый оттенок, вращался на огромной скорости. Джек догадался: на этот раз перед ним образуется Земля.

Вдруг трехмерное изображение планеты поглотило его, и он понял, что падает. Вокруг него плыли облака… Мальчика охватила паника, но он заставил себя поверить, что все происходящее с ним — лишь иллюзия, и на самом деле он по-прежнему в Лимбаде. Стараясь не двигаться, Джек посмотрел вниз.

Он парил в воздухе. Под его ногами планета вращалась намного быстрее обычного. Вдалеке во мраке ночи он увидел силуэт большого города, чьи высокие здания вонзались прямо в облака, закрывавшие небо. Джек был в замешательстве: этот город казался ему до боли знакомым, но он никак не мог сориентироваться. Мальчик почувствовал сильное притяжение и инстинктивно отправился навстречу мегаполису.

Когда он пролетал над крышами домов, на него вновь нахлынуло уже знакомое пьянящее чувство. Он не обращал внимания на ослепительные огни ночного города. Джек осознавал, что скорость его увеличивается, и он приближается к своей цели все быстрее и быстрее. Очертания зданий размывались под его ногами; в отголосках городского шума, напоминавших шепот, невозможно было ничего различить…

Внезапно его падение остановилось.

Джек огляделся по сторонам. Под ногами мальчика вырастали старинные особняки, от которых веяло изяществом и достоинством, сохранившимися с былых времен. Чуть подальше, впереди, выделялась постройка трапециевидной формы из красного кирпича с серой черепичной крышей в постмодернистском стиле, перед которой раскинулось большое патио со скульптурой сидящего человека в середине. Однако внимание Джека привлекла тень, появившаяся на крыше одного из домов. Она обозревала простиравшийся внизу город. Из-за черных одеяний фигуру на фоне ночного неба почти не было видно, но Джек сразу ее заметил и приказал себе — или своей астральной проекции, неважно — подобраться к ней ближе. Стройный, высокий и элегантный силуэт не вызывал ни капли доверия. Расслабленность его позы была обманчивой: внимательный наблюдатель заметил бы, что под маской внешнего спокойствия скрываются напряженные, как у хищника, выслеживавшего свою добычу, мускулы.

Кирташ.

На мгновение Джек, затаив дыхание, замер. Его тела не было здесь, поэтому Кирташ не мог его видеть. Мальчик, притаившись в нерешительности, заметил в другую фигуру, появившуюся на крыше. То был черноволосый мужчина с тонкими, аристократичными чертами лица, облаченный в обычную уличную одежду. Из-за отсутствия мантии Джек не сразу его узнал, но стоило чуть приблизиться, как все встало на свои места.

Эльрион. Колдун, убивший его родителей.

Мальчик почувствовал, как его нутро наполняет гнев. Но вспомнив о своей цели раздобыть полезную для «Сопротивления» информацию, заставил себя успокоиться и задался вопросом: что эти двое здесь делают? Джек видел, как колдун, подойдя к Кирташу, протянул тому какой-то предмет, и решил еще немного приблизиться.

В руках Эльрион держал очень древний том. На истрепанной кожаной обложке не было написано ни слова, но Джек разглядел изображенный на ней шестиугольник. На лице Кирташа появилась довольная улыбка, когда колдун открыл книгу на первой попавшейся странице и показал ее юноше. Джек подкрался еще ближе, пытаясь разглядеть надписи. Книга была написана на древнеидунитском языке, и мальчик не смог ничего понять. Им овладело любопытство: где те двое раздобыли эту книгу? И в какой части света они, в конце концов, находились?

Кирташ взял в руки том и быстро захлопнул его. Джек хотел отступить, но, сам не понимая, каким образом, оказался за спиной врага. Он знал, что все происходившее — лишь иллюзия, однако все равно испытывал беспокойство.

Вдруг Кирташ обернулся, да так резко, что Джек едва уловил его движение, и когда понял, что произошло, уже смотрел прямо в глаза врагу.

В ледяные, полные смерти глаза Кирташа.

Не в силах оторвать от них взгляда, Джек попятился назад. Снова его охватило знакомое кошмарное ощущение.

Холод.

Сильная дрожь побежала по телу с головы до ног, пока что-то читало его мысли, как тогда, в Силькеборге. И снова в мозгу мальчика вспыхнула уверенность, что этот взгляд способен его убить. Он не знал, откуда взялась такая уверенность, но был абсолютно убежден, что если продолжит смотреть в глаза Кирташа — умрет, как бы абсурдно это ни казалось.

Джек снова попытался немного отступить, но не смог: взгляд синих глаз его словно загипнотизировал.

Он хотел закричать, но слова застыли на губах.

Внезапно он почувствовал, как что-то схватило его. Все вокруг вдруг закружилось, а затем в глазах потемнело.

* * *

Он очнулся в библиотеке Лимбада. Джек лежал на полу, прерывисто дыша и сильно дрожа всем телом, как бывает при гипотермии. Над ним склонялся разгневанный Альсан и тряс его, что-то крича. Джек не сразу разобрал его слова. Он попытался подняться. Голова кружилась. Постепенно слова Альсана в его сознании начали приобретать форму:

–…совсем головой двинулся! Ты, видимо, ни черта не понял из всего того, чему я тебя учил! Никогда, слышишь, никогда даже не пытайся выйти один на один к Кирташу! Ты был на грани жизни и смерти!

— Что… Как? — запинаясь, проговорил мальчик. Он все еще ощущал сильную слабость. — Меня же там не было! Мое тело…

— Кирташ убивает взглядом, Джек, — раздался голос Шейла. Мальчик, прищурившись, разглядел за спиной Альсана юного мага. — Если он проникнет в твои мысли — ты проиграл. Тебе очень повезло, что мы сумели вытащить тебя оттуда вовремя.

Альсан выпустил Джека из рук.

— Ты не отдаешь себе отчета в том, что творишь, парень. Так и не понял, с кем играешь? Наш враг покорил весь мир и уничтожил две самые могущественные расы Идуна за один только день! Думаешь, что способен сразиться с его посланником, которому наши враги доверяют настолько, что поручили ему ответственную миссию?

— Я не хотел, — с ноткой раздражения в голосе прошептал Джек.

Альсан выдохнул, пытаясь прийти в себя.

— Ладно, хорошо. Могло быть и хуже.

— Намного хуже, — кивнул Шейл, наблюдая за игрой оттенков светового шара, в котором проявлялся Дух. — Кирташ мог не просто тебя убить, а использовать твои мысли, чтобы добраться и до нас. Тогда Лимбад перестал бы быть безопасным для «Сопротивления» местом.

Эти слова ударили Джека словно обухом по голове.

— Я не знал, — пробормотал мальчик. Джека привели в замешательство возможные последствия его действий. — Мне правда очень жаль. Я очень глупо поступил.

— Да, мы уже поняли, — проворчал Альсан, выпрямляясь. — Иди-ка ты в свою комнату.

— И постарайся отдохнуть, — добавил Шейл, чтобы смягчить грубость слов своего друга. — Зуб даю, что у тебя сейчас голова раскалывается.

Джек подчинился; его сердце сжалось.

Он вернулся в свою спальню, бросился на кровать и закрыл глаза. Мальчик не переставал надеяться, что стоит лишь открыть их, как он опять окажется с родителями в своем домике в Дании, и все происходившее с ним обернется лишь дурным сном.

Но чуда не случилось.

Ни тогда, ни сейчас. Джек открыл глаза и снова увидел круглый потолок своей комнаты в Доме на Границе. Да, здесь было уютно: он постарался обустроить спальню под себя. Но все же это не родной дом.

Сегодня мальчик чувствовал себя особенно подавленным; больше, чем обычно. Как он сожалел о содеянном! Надо же было додуматься следить за Кирташем с помощью Духа! Джека мучил вопрос: простит ли его когда-нибудь Альсан за то, что он поставил под угрозу все их планы? А все из-за спешки и неразумности! Мальчик мечтал, чтобы чувство досады как можно скорее покинуло юного принца. Вдруг он осознал: невзирая на демонстрируемую им в последние дни холодность, мало что в жизни имело для него такое значение, как дружба с Альсаном. Возможно потому, что теперь ему почти нечего было терять, кроме собственной жизни и чувства гордости.

В дверь комнаты тихо постучали. Джек решили, что это Шейл или Виктория. Он поднялся и проговорил:

— Входи.

Дверь открылась, и на пороге комнаты появился Альсан. Удивленный, Джек взглянул на него, словно не веря своим глазам.

— Нет нужды отчитывать меня снова, если ты за этим пришел, — съязвил мальчик прежде, чем принц успел что-либо сказать. — Я уже попросил прощения.

Альсан покачал головой и присел рядом с Джеком.

— Речь не о том, парень. Нам нужно поговорить.

Мальчик скрестил ноги и коснулся висевшего на стене меча.

— Да знаю я, что ты мне хочешь сказать, — пробормотал он. — Я еще не готов сражаться на стороне «Сопротивления», верно? И никогда, видимо, не буду…

К его удивлению, Альсан расплылся в широкой улыбке.

— Это так далеко от реальности, что и представить трудно, Джек. Ты самый многообещающий ученик из всех, которых мне когда-либо доводилось тренировать.

Мальчик посмотрел на него с открытым ртом.

— Ты прикалываешься надо мной, да?

— Ничуть. Говорю тебе, парень: я обучал многих ребят в своем королевстве. Мальчишек твоего возраста, детей знатных особ, мечтавших однажды стать командирами войска моего отца. Мне нравилось испытывать их лично, чтобы оценить, на что способны наши будущие воины. И ни один из них не обладал такой отвагой и силой воли, которые ты успел продемонстрировать за это время. Никто за столь короткое время не сумел добиться таких успехов в овладении мечом, как ты.

Глаза Джека наполнились слезами, и, чтобы удержать их, он заморгал.

— А почему ты не сказал мне об этом раньше? — с упреком произнес он.

— Потому что у тебя есть качества, которые мне не нравятся: твое чувство гнева и жажда мщения — они ослепляют тебя; твоя гордость — она заставляет совершать неосторожные поступки, которые могут стоить тебе жизни. Я вынужден был унизить тебя, чтобы ты перегорел физически и эмоционально и смог хотя бы раз в своей жизни остановиться и хорошенько подумать. Тебе нужно учиться терпению. Признаюсь: я не думал, что ты так отреагируешь… что начнешь шпионить за Кирташем с помощью Духа.

— Мне очень хотелось быть вам полезным, — прошептал мальчик.

— Джек, ты уже нам полезен. Я не втягиваю тебя в наши проблемы по двум причинам. Во-первых, ты помешался на Кирташе, и когда речь заходит о нем, ты полностью теряешь способность объективно смотреть на вещи. Из-за твоей опрометчивости он имеет шансы выиграть. И для него не составит особого труда убить тебя во время вашей следующей встречи, потому что, несмотря на все проявляемое тобой во время тренировок прилежание, твой враг хладнокровнее и сдержаннее. Во-вторых… я просто не хочу потерять раньше времени великого воина, которым ты, конечно же, станешь… и друга, коим ты уже стал для меня. Поэтому я решил оградить тебя от столкновения с Кирташем, до тех пор, пока ты немного не свыкнешься с гибелью родителей и не выработаешь в себе выдержку и спокойствие, необходимые для того, чтобы оказать ему достойное сопротивление.

Джек не знал, что и сказать. Альсан тоже не проронил больше ни слова, и мальчик, удрученно прокашлявшись, прошептал:

— Ясно. Я наделал много глупостей, да?

— Все мы совершаем ошибки, парень, — ответил Альсан, покачав головой. — Это все мелочи. Главное, чтобы ты вынес из этой истории урок, понимаешь?

Джек кивнул и посмотрел на друга. Взгляд мальчика выражал благодарность. Всю его враждебность и злость как ветром сдуло.

— Понимаю. Альсан, я больше не подведу тебя. Обещаю.

Альсан улыбнулся.

— Я знаю, парень, — ответил он, взъерошив Джеку волосы. — Я рассчитываю на тебя и знаю, что не зря.

Мальчик ответил ему улыбкой. Альсан вышел из комнаты, не проронив больше ни слова. Джек чувствовал себя намного лучше, словно с плеч свалился тяжкий груз. Он начал думать обо всем, что случилось за последнее время, вспомнил о Виктории… И тут же вскочил на ноги: у него остался один нерешенный вопрос.

Выйдя из комнаты, Джек отправился на поиски девочки. Виктория была в своей комнате и спокойно читала. Мальчик постучал в открытую дверь, давая о себе знать.

— Привет, — сказал он, когда она оторвала от книги взгляд. — Можно поговорить с тобой? Я не отниму много времени.

— Конечно, — ответила девочка, закрывая книгу. — Входи.

Джек сел на один из стульев рядом с ней, посмотрел ей в глаза и произнес:

— Мы не разговаривали уже несколько дней. Фактически я игнорировал тебя, потому что слишком увлекался своими тренировками. Хочу, чтобы ты знала… я ничего не имею против общения с тобой. Даже наоборот. Просто иногда я забываю о действительно важных вещах. Я вел себя как настоящий глупец и прошу у тебя прощения.

Виктория промолчала.

— Ты прощаешь меня? — мягко повторил Джек.

— Конечно, — сказала она. — Я… видела, как ты целыми днями тренируешься, и стала даже волноваться, но не хотела вмешиваться, потому что…

— Ты можешь вмешиваться во что считаешь нужным, — с серьезным видом прервал ее Джек. — Альсан говорит, что я гордый, вспыльчивый и опрометчивый и что единственное, чего я добьюсь своим поведением, — это собственной смерти. Думаю, что он совершенно прав. А ты намного благоразумнее меня, потому-то мне пойдет только на пользу, если ты будешь меня укрощать.

Виктория с минуту смотрела на него, спрашивая себя, а не подшучивает ли Джек над ней. Но нет: он говорил вполне серьезно. У девочки вырвался смешок.

— Хорошо, я буду вмешиваться, если ты так хочешь. Только потом не ной, ладно?

Теперь улыбнулся и Джек.

— Спасибо, что не держишь на меня зла, — искренне проговорил он.

— Не за что, Джек. Мы ведь друзья, верно?

— Конечно, друзья, — ответил, улыбаясь, мальчик и взял ее за руку. — Я не знаю, почему мы так много времени проводим вместе. То ли у нас слишком много общего, то ли ты лучшая на свете подруга.

Виктория покраснела. Ей было приятно слышать из уст Джека такие слова, и она приняла комплимент, слегка наклонив голову.

Наступила тишина. Виктория смотрела в нерешительности. Джек взглянул ей в глаза. Он понял: девочка хочет ему что-то сказать.

— В чем дело?

— Ты видел его, правда? — спросила она тихим голосом. — Где он был? Что делал?

Джек понимал, что Виктория имеет в виду Кирташа, хотя она не произнесла его имени. Когда она говорила о нем, ее голос менялся, и мальчик узнал этот особый тон. Он нахмурился: после всего сказанного ему Альсаном и Шейлом он почти позабыл о случившемся.

— Я не уверен в том, что именно видел, — ответил он. — Возможно, все это было не так уж важно, но с другой стороны… Я не представляю, чтобы Кирташ делал что-то, не имеющее значения.

И рассказал ей обо всем, что показал Дух. Виктория его внимательно выслушала, а после окончания рассказа жестом выразила свое удивление.

— Книга о магии Идуна? Как странно, тебе не кажется? Разве можно найти на Земле такие вещи?

— Зуб даю: эти двое что-то замышляли, — с задумчивым видом прошептал мальчик. — Хотя… Погоди минуту!

Прыжком он подскочил со стула и схватил лежавший на столе альбом для рисования. Взяв карандаш, он снова сел, прикусив нижнюю губу.

— Здание было необычным, — сказал он. — Мне кажется, я смог бы нарисовать его.

Виктория не проронила ни звука, лишь наблюдала, как мальчик наносит карандашом на бумагу плавные, но твердые и уверенные штрихи. Нахмуренные брови Джека говорили о том, как он сосредоточен. Девочка терпеливо ждала. Наконец Джек поднял взгляд и протянул ей альбом.

— Ого! Как здорово ты рисуешь! — похвалила она набросок Джека.

Мальчик пожал плечами.

— Я рисую с раннего детства. Скажи, тебе знакомо это место?

Виктория внимательно изучила рисунок: трапециевидное здание из красного кирпича и серой черепицы. Патио, выложенное крупной плиткой красного и белого цветов. Статуя сидящего человека.

— Нет, — сказала она наконец. — Но это строение однозначно непростое. Оно выглядит таким особенным. Могу я оставить твой рисунок у себя? Я отсканирую его и вывешу на разных форумах в интернете. Вдруг кто-нибудь узнает здание и подскажет мне, что это.

— Отличная идея! Когда у нас будет больше зацепок, мы расскажем о них Альсану и Шейлу. Вдруг нам удастся разузнать что-то важное…

* * *

Далеко от Лимбада, на крыше красного кирпичного здания, стоял, раскачиваясь на ледяном ветру, Кирташ. Он наблюдал за раскинувшимся под ним городом. Взгляд его выражал полное равнодушие.

Однако внутри него кипела злость.

Какой-то мальчишка осмелился подсматривать за ним. Кирташ сразу уловил его присутствие и смог даже установить с ним контакт на уровне, достаточном для того, чтобы выведать очень ценную информацию.

Кирташ и без того знал, что мальчика зовут Джек и он принадлежит движению «Сопротивление». Вот уже второй раз он выскальзывает у него прямо из-под носа. И всегда по вине кого-то третьего.

Больше такого не повторится.

Операция в Силькеборге полностью провалилась. Той ночью должен был умереть только один человек — Джек. Но он все еще жив. Эльрион совершил необдуманный поступок, и Кирташ до сих пор задавался вопросом, почему он проявил к колдуну благосклонность и не уничтожил его сразу. Возможно, по той простой причине, что тогда у него не было достаточно ресурсов и он не мог позволить себе остаться совсем без помощника.

Однако больше всего Кирташа волновало другое. Его распирало от злости. Он не привык злиться по мелочам, а мальчишка по имени Джек вывел его из себя. Кирташ не знал почему, и больше всего на свете он не любил терять самообладание.

— Кирташ? — неуверенно окликнул Эльрион.

— У нас были гости, — мягко ответил юноша.

— Что? — колдун огляделся по сторонам. — Я ничего не почувствовал.

«Я не удивлен», — проговорил про себя Кирташ, но вслух сказал другое:

— То был и не дух, и не физическое тело. За нами наблюдало сознание, потому-то его присутствие почувствовал я, а не ты. За нами подсматривал член «Сопротивления».

— «Сопротивление!» — засмеялся колдун. — Это всего лишь группа малолеток. Да ни за что…

— Не стоит их недооценивать, — прервал его Кирташ. — Я тоже еще юн.

— Да, ты прав, — согласился Эльрион после короткой паузы. — Думаешь, ему удалось выведать что-нибудь важное?

Кирташ улыбнулся.

— Надеюсь, что да, — ответил он.

— Почему? Что ты хочешь этим сказать?

Кирташ проигнорировал вопрос. Юноша знал, что Эльрион был лучшим колдуном, с которым смог договориться Ашран, но до сих пор к нему не привык. Эльрион создавал слишком много шума и привлекал внимание, что противоречило манере Кирташа. К тому же колдуну никогда не стать таким же успешным, как он. Но юноше нужен был помощник-колдун.

Эльрион неправильно расценил повисшее молчание.

— Почему ты мне не доверяешь? Все еще злишься из-за того случая в Силькеборге?

Кирташ снова не ответил ни слова. Эльрион шумно вздохнул. Да, он и правда слишком поторопился с той супружеской парой. Колдун убрал их с дороги, даже не дав Кирташу возможности допросить их, и это не считая того, что мальчишке удалось сбежать прямо у них из-под носа.

— В конце концов, я только учусь, — добавил колдун. — Мне даже пришлось по твоему приказу сменить мою мантию на эту нелепую одежду землян.

Кирташ посмотрел в его сторону, и Эльрион почти инстинктивно попятился назад. Почему этот сопляк так действует на него? Эльрион знал, что Кирташ принадлежал кругу приближенных к Некроманту Ашрану — могущественному союзнику крылатых змей в Идуне, но все же он всего лишь мальчишка, обладающий необычными способностями… Или нет?

В любом случае, юнец его раздражал, и сильно. Эльрион всю свою жизнь посвятил магии, отказался от множества удовольствий и потратил годы, чтобы стать могущественным колдуном. И его совсем не радовало, что пятнадцатилетний молокосос, который даже не обладал магическим даром (хотя нужно признать, что он все же излучал кое-какую энергетическую ауру), командовал им так решительно и откровенно.

Но, к сожалению, колдун ничего не мог с этим поделать. Его повелитель, Некромант Ашран, отдал Эльриона в служение Кирташу, и, несмотря на все свое раздражение, он обязан был подчиняться приказам юноши.

— У меня свои планы, — медленно проговорил Кирташ, — и тебя они не касаются. На этот раз я не желаю помех со стороны.

Эльрион ответил не сразу.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Хотя тебе известно, что Ашран приказывал действовать иначе.

Кирташ не потрудился ответить. Снова повернув голову в сторону города, бурлящего под его ногами даже в столь позднее время, он посмотрел на него, как смотрит завоеватель, прибывший в новый, необычный мир, полный бесконечных возможностей.

VI

Книга Третьей эпохи

Джек увернулся от выпада Альсана и со скоростью молнии контратаковал. Юный идунит, однако, ожидал этого и отразил нападение. Джек заметил маневр соперника и сразу же ударил по мечу Альсана. Тот вынужден был пригнуться, чтобы избежать попадания мечом, и нанес ответный удар по незащищенной стороне Джека. Но, к его удивлению, меч мальчика уже поджидал его. Лезвия схлестнулись, и в разные стороны полетели искры. Бойцы разошлись и на мгновение замерли, тяжело дыша и настороженно глядя друг на друга.

— Быстро учишься, — заметил Альсан.

Джек знал, что это была похвала, и кивнул. Лицо его, однако, осталось серьезным. Он прикладывал очень много усилий, чтобы вернуть уважение принца, хотя знал, как сильно разочаровал его. Мальчик догадывался, что, несмотря на перемирие, их отношения уже никогда не будут прежними.

В Идуне Альсан был наследным принцем, приученным к долгу, дисциплине и выдержке. Немногие способны так стойко, как он, нести груз ответственности, осознавая, что его собственная судьба, судьба «Сопротивления» — да и всего Идуна в целом — только в его руках. Альсан же нес эту ответственность как свой долг, нечто само собой разумеющееся. И он прекрасно осознавал серьезность возложенной на него миссии. Потому-то вопросы, связанные с «Сопротивлением» и защитой Лимбада, были для него жизненно важными.

А Джек в один миг чуть не разрушил все.

Мальчик понимал, что Альсана не в чем винить: идунита учили строгости, выдержке и самообладанию. А вот Джек считал, что все идет как по маслу, и, не прислушавшись к советам своего наставника, совершил необдуманный поступок. Его самоуверенность и легкомысленность сыграли с ним злую шутку.

После перерыва в несколько дней Джек, полный стыда и смирения, появился на тренировке. Казалось, что Альсан его простил и почти все вернулось на круги своя. Но кое-что все-таки изменилось навсегда.

Мальчик поднял меч. Он видел, как Альсан идет на него, но с места не сдвинулся и остался стоять, спокойный, твердый, с холодной головой. Вычислив подходящий момент, он сделал вид, будто направляется вправо, но на самом деле двинулся влево, приведя своего противника в замешательство. Альсан потерял равновесие, а когда восстановил его, Джек острием меча уже целился в самое его сердце.

— Ты погиб, — спокойно произнес Джек.

Принц очень серьезно смотрел на него. Джек выдержал его взгляд с безразличным видом. Затем, очень медленно, на лице принца появилась улыбка.

— Что за черт, парень? — бросил он. — Я же тебя еще не учил этому приему.

— Учил-учил, — ответил Джек. — Я видел, как в прошлый раз ты отрабатывал его. Просто взял на заметку.

Альсан с одобрением взглянул на мальчика.

— Вижу, что ты усвоил урок.

Джек знал, что получил похвалу, но чувство обиды его не покидало. Да, он ненарочно совершил глупость. Теперь-то Джек понимал, что гнев ни к чему хорошему привести не может. Альсан стал хорошим воином благодаря своему умению выстраивать стратегию и сохранять спокойствие. Он не позволял ярости ослепить его.

— На сегодня хватит, — сказал Альсан, и Джек без лишних вопросов согласился.

Еще недавно, до встречи с Кирташем, Джек почувствовал бы невероятную гордость, одержи он во время тренировки победу над Альсаном. Сейчас же эта маленькая победа казалась мальчику очень незначительной и принесла только легкое удовлетворение. «Мне еще многому нужно научиться», — подумал он.

После тренировки Джек сразу же направился в душ, который помог ему расслабиться. На выходе его поджидала Виктория, все еще в школьной форме. Ей не терпелось что-то ему рассказать. Заинтригованный, Джек последовал за девочкой прямо в кабинет. Виктория села за компьютер и показала ему открывшуюся на мониторе картинку.

— Смотри. Узнаешь?

Джек взглянул на изображение, и его сердце екнуло. На экране он увидел фотографию того самого здания, на крыше которого Джек встретил Кирташа.

— Ты нашла его, — прошептал мальчик.

— Это получилось без особого труда. Знаешь, что это за здание? Британская библиотека!

— Британская библиотека! — воскликнул Джек. — Я слышал о ней. Я ведь жил в Лондоне несколько лет… И почему я не узнал город с первого взгляда?

— Ты заходил в нее?

— Нет. Лондон — очень большой город, и мне не доводилось проходить мимо. Я даже не знал, как выглядит здание. Но что там мог делать Кирташ?

Оба одновременно подумали об одном и том же, их взгляды пересеклись.

— Украсть книгу? — прошептала Виктория, но Джек покачал головой.

— Книга об идунитской магии в Британской библиотеке? Звучит нелепо.

— А если да? Подумай, Джек. Книга, написанная на неизвестном языке. Очень редкий экземпляр. Логично, что ее передадут в музей или крупную библиотеку, разве нет? А вдруг кто-то пытался расшифровать ее?

Взволнованные своим открытием, дети переглянулись: их охватило странное чувство близости. Джек слегка покраснел; из груди Виктории вырвался почти неуловимый вздох.

Джеку стало неловко, и он, откашлявшись, отвел взгляд в сторону.

— Мне кажется, что нам надо посетить библиотеку. Как ты считаешь? — сказал он наконец.

— А что именно ты хочешь там найти? — уточнила Виктория.

— Я пока не уверен, но собираюсь кое-что выяснить.

— Выяснить что? — раздался за их спинами голос.

Джек повернулся к Шейлу, который только что вошел в комнату и смотрел на них с любопытством.

— М-м-м, — начал Джек с некоторым смущением, — когда я наблюдал за Кирташем, ему как раз передавали книгу, написанную на древнеидунитском языке. И нам удалось разузнать, что те двое стояли на крыше здания Британской библиотеки в Лондоне.

— Что?! — воскликнул Шейл. — И почему ты раньше не сказал?

— Меня, в общем-то, никто и не спрашивал, — защищаясь, ответил мальчик.

— Ладно, — произнес Шейл. — Сохраняем спокойствие. Пойду позову Альсана. Ты должен рассказать нам все подробности.

* * *

— Согласен, — сказал Альсан с серьезным видом. — Нам нужно провести расследование. Пойдем, Шейл.

— Вы собираетесь посетить Британскую библиотеку? — поинтересовался Джек.

Принц кивнул. Джек глубоко вздохнул. Он хотел было попроситься с ними, но после всего случившегося не решился. Шейл смотрел на мальчика, пытаясь понять, что творилось у того в голове. Кажется, он собирался что-то сказать, но в этот момент раздался голос Виктории:

— Посмотрите сюда.

Взгляды юношей устремились на нее: девочка провела много времени в интернете в поиске новостей и статей, связанных с Британской библиотекой, и сейчас она пристально всматривалась в монитор.

— Что там, Вик? — спросил ее Шейл, приближаясь к компьютеру. — Что ты нашла?

Все четверо собрались возле экрана, на котором была открыта опубликованная несколько недель назад новость. Джек перевел текст, написанный на английском языке, чтобы Альсан тоже мог понять содержание:

— «В Британскую библиотеку поступила книга на неизвестном языке. Том, насчитывающий несколько сотен лет, был найден во время археологических раскопок в Шотландии неподалеку от поселения Дингуолл. Экземпляр хранился в глиняной емкости».

— И почему книгу не передали сразу музею? — спросила Виктория.

— Здесь говорится, что один исследователь по имени Питер Паррелл заявил, что сможет расшифровать письмена. Подробностями он не поделился.

— И уже не поделится, — заключил Альсан. — Если книга была у него, значит, ученого больше нет в живых. Уверен.

Виктория кивнула.

— Посмотрите на эту новость трехдневной давности. В ней говорится об исчезновении книги… и Паррелла.

— Исчезновении Паррелла? — повторил Джек. — Хочешь сказать, что никто не знает, жив ли он?

— Кирташ никогда не оставляет за собой следов, поэтому неудивительно, что тело ученого не нашли. Его объявят без вести пропавшим и никто не сможет доказать, что он мертв.

Джек, вспомнив о своих родителях, вздрогнул. Шейл говорил ему, что полиция ничего не нашла в их доме. Просто… все куда-то исчезло. Даже собака. Кирташ убивал, но не оставлял после себя тел. Что же он делал с ними? Мальчик сглотнул ком в горле, в очередной раз задумавшись о том, что случилось с его родителями. Их смерть все еще казалась ему неправдоподобной. А едва он свыкся с этой мыслью, выяснилось, что пропали еще и их тела.

— Подожди, — пробормотал Шейл, пристально глядя в монитор. — Можешь увеличить изображение?

Не успела Виктория ответить ему, как колдун сам взял в руки мышь и кликнул по картинке. Обложка загадочной книги стала крупнее, и Шейл наклонился к монитору, пытаясь рассмотреть начертанные на ней символы.

— Ты понимаешь, что здесь написано? — спросила Виктория.

Повисла небольшая пауза, затем лицо колдуна омрачилось.

— Святая Ириал! — воскликнул юноша. — Если написанное здесь — правда, то это — «Книга Третьей эпохи», составленная колдунами, которые несколько веков назад бежали из Идуна на Землю. Считается, что это дневник, в котором передан опыт идунитов в новом для них мире…

— И почему она так важна? — прервал его Джек.

— Понимаешь, Джек, эти колдуны прихватили с собой очень ценные магические предметы. Некоторые удалось вернуть, а некоторые — нет. Если верить хроникам, эта книга, без сомнений, способна дать подсказку для поиска пропавших раритетов. Мне кажется, я понемногу начинаю понимать, почему Кирташ так хотел достать эту книгу. Без сомнения, он следит за тем, что происходит в мире. Да, признаюсь: я упустил эту новость.

— Мы должны как можно скорее отправиться в библиотеку, чтобы провести расследование, — сказал, нахмурившись, Альсан.

Джек отвернулся. Он так и не осмелился попросить друзей взять его с собой.

— Джек, — окликнул его Альсан. — Иди скорее в свою комнату и прихвати теплую одежду. Виктория, ты тоже отправишься с нами.

Мальчик удивленно вскинул голову. Виктория застыла, не проронив ни слова. Они посмотрели сначала на Альсана, затем перевели взгляд на Шейла: не шутят ли над ними? Колдун улыбался. Альсан объяснил:

— Мы отправляемся не сражаться. Наша цель — расследование. И ваши знания могут очень нам пригодиться. Это же ваш мир, в конце концов. Вместе с тем вы оба являетесь частью «Сопротивления».

— К тому же, — добавил колдун, — я уверен, что Кирташа там уже нет. Он, скорее всего, сейчас пытается расшифровать книгу.

Джек и Виктория обменялись радостными взглядами, и мальчик еле подавил в себе крик ликования.

* * *

К счастью, небо над Лондоном скрывалось за плотным одеялом из серых облаков. Джек не сомневался в том, что он бы ослеп, если бы выглянуло солнце. Даже в такую погоду он шел по улице, часто моргая прикрытыми глазами, заново привыкая к дневному свету.

Шейл остановился и внимательно на него посмотрел.

— Со мной все в порядке, — сказал мальчик, не дожидаясь вопроса колдуна.

Шейл помотал головой.

— Да уж, Альсан, Джек слишком долго не покидал пределы Лимбада, — сказал Шейл своему другу. — Еще бы чуть-чуть — и он превратился бы в вампира.

— Я не знаю, что такое «вампир», — ответил шедший впереди Альсан, даже не обернувшись.

Шейл глубоко вздохнул: его терпение казалось бесконечным; а Джек просто улыбнулся. Юный колдун с энтузиазмом изучал историю, мифы, технологии и традиции разных народов, населявших Землю. Альсан же, напротив, был слишком привязан к своему миру и жизненному укладу Идуна. Хотя сейчас он шагал по улицам города со свойственным ему чувством гордости и собственного достоинства, друзья видели, что одежду землян он носит только для маскировки, чтобы не вызывать лишнего внимания у прохожих.

Дух в одно мгновение перенес друзей в нужный им город, приземлив их в уединенном месте, вдали от посторонних глаз. Очень скоро они добрались до библиотеки. Очутившись на ее территории, уже привыкший к свету Джек поднял голову, чтобы еще раз полюбоваться впечатляющей постройкой. Он увидел место, где именно его сознание несколько дней назад встретилось с Кирташем, и снова мальчика охватила волна смешанных чувств: страха, злости, ненависти и отчаяния…

Виктория мягким голосом не дала ему утонуть:

— Пойдем, Джек. Нужно зайти внутрь.

Мальчик вернулся в реальность. Виктория смотрела на него, не сводя глаз. Казалось, что она понимает его без лишних слов. Джек улыбнулся ей с благодарностью. Каждый день он открывал в этой девочке новые для него, удивительные черты.

— Да, конечно, — ответил он наконец и поспешил следом за Шейлом и Альсаном в здание.

— Что ж, — тихо проговорила Виктория, когда друзья оказались в огромном зале библиотеки. — Что теперь мы собираемся делать?

— Здесь есть читальный зал с редкими книгами и рукописями, — сообщил Джек, изучив план здания. — Думаю, что можно начать с него.

Шейл кивнул.

— А мне бы хотелось поискать в зонах, не доступных для читателей. Например, в офисных помещениях и кабинетах. Могу использовать заклинание-невидимку или маскировку.

— Хорошая идея, — отметил Альсан. — Джек и Виктория, вы вдвоем идите в тот зал — вдруг найдете что-то подходящее. А я отправлюсь вместе с Шейлом.

Друзья договорились встретиться чуть позже у входа в библиотеку, чтобы поделиться полученной информацией. Они решили не спрашивать напрямую о «Книге Третьей эпохи», не желая вызвать подозрения. Однако у Джека были кое-какие идеи: он придумал свой собственный метод расспросов.

Вместе с Викторией они направились в зал редких книг и рукописей. Войдя в помещение, они на мгновение остановились, пораженные его размером. В полнейшей тишине студенты, ученые и просто книголюбы увлеченно изучали древние тома, манускрипты и инкунабулы. Викторию внезапно охватил страх. В конце концов, они — всего лишь дети, оказавшиеся в серьезном, взрослом месте. А вот Джек, напротив, не растерялся ни на секунду. Он направился к столу, достал из рюкзака записную книжку и ручку и принялся терпеливо ждать, когда кто-нибудь из сотрудников предложит помощь. Наконец к мальчику подошла служащая библиотеки и поинтересовалась, что ему нужно. Джек у нее что-то спросил; его вежливые манеры выдавали в нем образованного мальчика. Сразу показалось, что сотруднице не понравился его вопрос, но он продолжил говорить, и вскоре библиотекарь засияла широкой улыбкой. Виктория с восхищением наблюдала, как благодаря своему природному обаянию Джек входит в доверие к этой женщине. А когда он начал спешно делать в своем блокноте записи, девочке стало любопытно. Она хотела было подойти поближе, но передумала: вряд ли она со своим скудным английским сможет чем-то помочь. Потому девочка просто присела на свободный стул и стала ждать.

Вскоре к ней подошел Джек. Его глаза блестели. Виктория тут же догадалась, что ему удалось разузнать нечто интересное.

Выйдя во двор, они остановились у статуи в ожидании своих друзей. Джек прочитал в полученной на входе брошюре, что сидящего мужчину из камня звали Ньютон.

— Ну же, расскажи мне, — начала Виктория, — о чем это вы там разговаривали?

— Я спросил ее, какие древние книги недавно прибыли в библиотеку. Она ответила, что они недоступны для широкой публики. Доступ к ним есть только у исследователей и экспертов со специальным разрешением. И знаешь что? Виктория, возможно, век технологий спас «Книгу Третьей эпохи»! Оказывается, они хранят копии самых ценных книг на микропленке или сканируют страницы, чтобы потом работать с ними на компьютере.

— Получается, у нас есть возможность увидеть книгу и узнать, что же Кирташ хочет в ней найти!

— Я тоже об этом подумал. Но, честно говоря, не осмелился спросить ее напрямую о нашей книге.

— Но как тебе удалось выудить из нее всю эту информацию?

Джек лишь пожал плечами.

— Я сказал ей, что нам в школе задали интересное задание. И что в будущем, когда вырасту, тоже хочу стать библиотекарем, как она. И… не знаю. Еще обсудили кое-что по мелочи.

— Да ты просто дьявол во плоти, — сказала Виктория, с восхищением глядя на мальчика.

Он улыбнулся в ответ:

— Я знаю.

Альсан и Шейл не заставили себя долго ждать. Джек рассказал им все, что ему удалось выяснить. Они тоже принесли новости.

— Нам удалось пробраться в зону рабочих кабинетов, — сказал колдун, — и мы услышали кое-что интересное. Как я понял, все сотрудники сейчас рвут и мечут: «Книга Третьей эпохи» потеряна полностью. Пропала не только рукопись, но и все имевшиеся в библиотеке варианты: микрофиши, бумажные копии и даже отсканированные страницы в электронном формате. Без сомнения, Кирташ подходит к своей работе со всей тщательностью.

— Ты хочешь сказать, что он удалил все файлы с компьютеров? — спросил Джек. В его голосе звучали нотки недоверия. — Разве он не идунит?

— Идунит, ну и что? Я тоже идунит и научился пользоваться компьютером. Этот парень чертовски умен. Я не удивлюсь, если в твоем мире он ориентируется лучше тебя.

— Но всему есть предел, — прошептал Джек, мотая головой. — Он всего три года здесь, разве не так? Невозможно за это время изучить все.

— В любом случае, вину за кражу сейчас возлагают на Паррелла, хотя вот уже несколько дней никому ничего о нем не известно.

Джек опять помотал головой.

— Нет, копии должны где-то остаться. Это очень ценная книга. К тому же скан можно отправить по электронной почте в любую точку мира. У Паррелла наверняка где-то хранится копия, на компьютере или на CD-диске.

— Может, мы проникнем в его дом и поищем там копию книги? — предложила Виктория. — Возможно, нам удастся найти что-то, чего не заметила полиция.

Альсан кивнул.

— Мне кажется, это хорошая идея.

— Но как мы сможем пробраться в его дом, не говоря уже о том, что мы даже не знаем, где он живет? — спросил Джек.

— Это я беру на себя, — улыбнулся Шейл. — У колдунов свои методы…

* * *

«Методы» Шейла, однако, заключались в использовании телефонного справочника. В Лондоне нашлось несколько человек с именем Питер Паррелл, и весь оставшийся день они потратили на звонки, пытаясь выяснить, по какому именно адресу жил исследователь. По четырем из обнаруженных номеров никто так и не ответил на звонок, и друзья решили нанести визиты лично.

Вскоре им улыбнулась удача. По второму адресу, в старом доме по улице Уэстон-стрит, одна болтливая соседка подтвердила, что там в самом деле жил один ученый, которого обвиняют в краже очень ценной книги.

Члены «Сопротивления» решили навестить его жилище поздним вечером, когда на улицах будет не так многолюдно. Они уже знали, что Паррелл жил один, так что в его доме они ни на кого не наткнутся. Вскоре друзья уже поднимались по лестнице, чувствуя себя немного грабителями. Оказавшись перед дверью в квартиру Паррелла, Шейл, переглянувшись с друзьями, повернул дверную ручку. Они ожидали, что дверь окажется запертой на ключ, но та распахнулась без лишних усилий. Все четверо беззвучно вошли внутрь.

Они не осмелились зажечь свет, но Джек принес с собой фонарик, к тому же сквозь окна в квартиру проникал свет. Друзья прошли через весь дом к кабинету и там принялись изучать книжные полки и шкафы с картотекой. Шейл включил компьютер и начал поиск с недавно открытых документов.

— Этот парень не отличался аккуратностью, — прошептала Виктория, копаясь в куче бумаг.

— Может, это Кирташ постарался, когда обыскивал кабинет, — предположил Джек.

— Нет, — возразил Шейл, устремив взгляд на экран. — Уверяю тебя: он оставил кабинет в таком виде, в каком нашел его. Кирташ слишком осторожен и аккуратен и забирает только то, что ему нужно и что не смогут найти. Все остальное оставляет так, как было.

— Ты что-нибудь нашел? — спросил Джек, приближаясь к Шейлу.

— Ничего, — ответил колдун, покачав головой. — Кажется, этот тип так и не увидел никакой редкой книги. Кирташ и здесь все предусмотрел.

Виктория меж тем продолжала рыться на полках. Альсан с неуверенным видом стоял в середине комнаты. Джек улыбнулся: Альсан — воин и стратег, и тайком пробираться в чужие дома для обыска кабинетов ему удается не очень хорошо.

— Если в компьютере ничего нет, — сказал Джек, — значит, Кирташ, действительно, все удалил. Но Паррелл должен был каким-то образом доставить содержимое книги домой — с помощью CD-диска или другого цифрового носителя. Возможно, нам повезет и мы найдем его.

— Думаете, Кирташу уже приходила в голову эта мысль? — спросила Виктория.

— Возможно, он не задумывался об этом, зато полиция — да, — напомнил им Шейл. — В любом случае, от нас не убудет.

Друзья дружно продолжили поиски среди вещей Паррелла, но Шейл остался за компьютером, чтобы проверить все CD-диски, которые удалось найти в кабинете, один за другим. Однако все было тщетно.

Джек уже хотел сдаться, как вдруг его глаза остановились на музыкальном центре, стоявшем на одной из полок. Он наклонил голову, обдумывая только что пришедшую ему мысль, и подошел к стереосистеме. Рядом с центром лежало много коробок от дисков, и Джек начал их проверять. Одна из них, с нарисованным на обложке драконом, привлекла его внимание. Мальчик открыл ее: коробка оказалась пуста. Разочарованный, Джек хотел было прекратить поиски, как вдруг сообразил, где именно мог находиться диск. Он включил музыкальный центр и нажал на кнопку дисковода. Машина бесшумно выдвинула лоток.

В нем лежал один-единственный диск без надписи. У Джека возникло подозрение.

— Попробуй-ка вот этот, Шейл, — сказал он колдуну, протягивая диск.

— Джек, там же музыка, — заметила Виктория, все это время наблюдавшая за мальчиком.

— Может, и да. А может, и нет.

Шейл вставил диск в дисковод компьютера, и все четверо, затаив дыхание, склонились над монитором.

Перед их глазами появился список изображений. Шейл открыл одно из них…

…и на мерцающем экране компьютера их взору предстала фотография пожелтевшей страницы, исписанной странными символами, напоминавшими мушиные лапки со множеством треугольников. Пораженный, Шейл глубоко вдохнул.

— Значит, это правда, — прошептал он. — Перед нами «Книга Третьей эпохи».

Но Альсан, нахмурившись, помотал головой.

— Зачем бы Кирташ стал оставлять такое?

Шейл пожал плечами.

— Быть может, Джек прав, и он на самом деле знает меньше, чем мы думаем.

— Я уверена, что если бы диск лежал на виду, — вмешалась Виктория, — он сразу бы его заметил и забрал с собой.

Шейл с задумчивым видом посмотрел на дракона, изображенного на обложке коробки из-под диска.

— Почему Паррелл хранил копию книги именно здесь?

— Да он просто прятал там диск, — прошептал Джек. — Он вставил его в музыкальный центр, чтобы диск не нашли.

Все трое посмотрели на мальчика.

— Хочешь сказать… что он был идунитом?

— Не может быть, — заявил Шейл. — Ни один идунит не стал бы рассказывать средствам массовой информации, что может расшифровать книгу, написанную на неизвестном языке. Это очень глупый способ привлечь к себе внимание…

— Разве что он ничего не знал о Кирташе, — заметил Джек. — Может же быть такое, тебе не кажется? Возможно, подобной уловкой он пытался добиться, чтобы ему выдали книгу. А затем… наверное, он понял, что кто-то преследует его, ходит за ним по пятам, потому и спрятал одну копию… в надежде, что позже кто-нибудь ее обнаружит.

— Ладно, — подытожил Альсан. — Мы нашли то, за чем пришли. Отправляемся домой. Подумаем об этом позже.

* * *

Шейл взял листы бумаги, вылезшие из принтера, и начал изучать их, нахмурив брови. Виктория подошла к нему и, встав на цыпочки, посмотрела через плечо юноши.

— Что-нибудь понимаешь? — спросила она.

— Книга написана на одном из вариантов древнеидунитского языка, — сказал колдун, протягивая ей один лист, чтобы девочка могла на него взглянуть. — Узнаешь эти символы?

— Некоторые мне кажутся знакомыми, — прокомментировала она. — Но большинство совсем не похожи на те письмена, которым ты меня обучал.

— Не настолько. Присмотрись получше.

Они сели и разложили бумаги по столу. Джек продолжал собирать листы, выезжавшие из принтера. Он принес Шейлу и Виктории очередную стопку и увидел, что они, сидя так близко, что их головы почти соприкасались, полностью поглощены своим делом. Шейл терпеливо объяснял значение каждого из символов, а Виктория внимательно вслушивалась в его слова. Джек улыбнулся; в то же время он почувствовал, как игла ревности кольнула в сердце. Он спросил себя, поладит ли он когда-нибудь с Альсаном так же хорошо, как эти двое.

— Нашли какую-нибудь зацепку? — поинтересовался Альсан, войдя в комнату.

Шейл поднял голову.

— Нам придется повозиться с расшифровкой книги. А вы пока…

Но он не закончил фразу. Ни Джек, ни Альсан не знали древнеидунитского, потому ничем помочь не могли.

— Я пойду в библиотеку и поищу информацию о Третьей эпохе, — решил принц. — Мне не помешает освежить мои знания по истории.

— Я с тобой, — быстро сказал Джек, довольный, что и ему найдется занятие. Он положил оставшиеся страницы на стол рядом с Шейлом и добавил: — Теперь, кажется, все.

Джек попрощался со своими друзьями фразой «до встречи», но, кажется, ни Шейл, ни Виктория его не услышали.

— Что такое Третья эпоха? — спросил мальчик у Альсана, когда они оказались в библиотеке.

— Так называемая эпоха Созерцания, — объяснил тот, водя пальцем по корешкам стоявших на полках книг. — Между священнослужителями и колдунами разразилась очередная война, в которой никто так и не смог победить. Власть в Идуне была в руках обеих Церквей. Сила Оракулов, однако, преобладала над Башнями Колдунов. Так началась Третья эпоха. Священнослужители объявили, что магия — это вызов богам, заблуждение, порожденное замыслами темного бога Септима. На колдунов начались гонения, и множество из них вынуждены были бежать… в другие миры, например, на Землю. Первые изгнанные колдуны-идуниты и создали Лимбад.

Джек кивнул. Он припомнил, что уже однажды слышал эту историю.

— Как я и думал, — заметил Альсан, выложив гору толстых томов на стол. — Ты только взгляни: все эти книги рассказывают о Третьей эпохе и написаны на обычном идунитском, а не на древнем языке.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, смотри. Эти книги написали колдуны, вынужденные бежать из Идуна из-за развязанной священнослужителями вражды. Реки чернил ушли на рассказы о преследованиях и изгнании. Ставлю на что угодно: эти страницы полны сожалений и проклятий в адрес священнослужителей и Оракулов. А вот «Книга Третьей эпохи» написана на древнеидунитском языке, поэтому мы предполагаем, что в ней говорится о чем-то более важном — о вещах, которые колдуны хотели сохранить в секрете. Дело в том, что они не особенно разговорчивы, когда речь заходит о Темной эпохе.

— Темной эпохе? — повторил Джек. — Расскажи мне про нее.

— Это Вторая эпоха, или эпоха «Империи Тальманнона», — пояснил, вздохнув, принц. — Так звали самого могущественного некроманта в истории. Все колдуны перешли на его сторону. Благодаря им шеки впервые захватили в Идуне власть.

— Ого, так, оказывается, подобное случалось и раньше?! — с удивлением воскликнул Джек.

— О да. История имеет свойство повторяться, ты не замечал? Та война между Башнями и Оракулами, что окончилась победой священнослужителей, началась из-за Тальманнона и его союзников — колдунов. Тогда драконы одержали победу над шеками, а священнослужители — над колдунами. Конечно, последние впали в немилость, потому-то во время эпохи Созерцания Оракулы и вели себя так жестоко. Колдуны, разумеется, говорят, что Тальманнон обладал неким магическим предметом, с помощью которого он управлял их волей, и смог подчинить их себе.

— Магический предмет?

— Глупые выдумки колдунов, — ответил Альсан, пожав плечами.

— Шискатчегг, — раздался голос Шейла со стороны входа в библиотеку. — Глаз Змеи. И это не глупости. Слава богам, после падения Тальманнона он исчез навсегда. Мы, члены Ордена Магии, не слишком-то жалуем Темную эпоху, поэтому я был бы очень благодарен, если бы ты больше не шутил на эту тему.

Альсан посмотрел на Шейла с серьезным видом.

— Тебе кажется, что я шучу?

— Так, хватит, — вмешался Джек. Альсан и Шейл были друзьями, но рыцари военного Ордена Нургона, в который входил Альсан, никогда не доверяли колдунам. Более того, Джек знал, что они являлись военной опорой для обеих церквей Идуна и отлично ладили со священнослужителями. — Я понимаю, что у каждого из вас своя точка зрения на некоторые моменты истории, но, мне кажется, сейчас не самое подходящее время для разборок. Так ведь? Это дела давно минувших дней, и нас они не касаются.

— Возможно, ты прав, — ответил Шейл; его голос теперь звучал мягче. — И кажется, я знаю, что нужно Кирташу. Он ищет Посох Айшел.

— Айшел! — с удивленным видом повторил Альсан. — Ты имеешь в виду Деву Авы? Я думал, что это — всего лишь легенда…

— В «Книге Третьей эпохи» есть даже рисунок посоха, и я боюсь, что это не просто легенда. Без сомнения, изгнанные колдуны унесли его с собой, и сейчас он находится где-то на Земле. Я уверен, что книга нам подскажет, где его искать. Мне только нужно расшифровать…

— Тогда поторопись, — сказал Альсан. — Если посох и правда существует, нам нужно приложить все силы и не допустить, чтобы он попал в руки Кирташа.

— Почему? — перебил их Джек. — На что именно способна эта трость?

— Посох, Джек, — поправил его Шейл и перевел взгляд на только что вошедшую в комнату Викторию. — Сядьте. Я должен рассказать вам одну историю.

Все трое заняли свои места вокруг большого стола, стоявшего в библиотеке. Шейл сильно нервничал и потому предпочел вести рассказ стоя.

— Эту историю мне рассказали, когда я был еще только учеником, — начал юный колдун. — Видите ли, всем нам хорошо известны грустные события Второй эпохи Идуна — Темной эпохи, когда шеки впервые вторглись в наш мир с помощью Тальманнона, который сам себя величал Императором. И все колдуны из Ордена Магии — тоже. Никому толком не известно, как удалось тогда разбить Тальманнона и его приспешников. Но, согласно легендам, появилось необычное создание — наполовину фея, наполовину человек. Ее звали Айшел, Дева Авы, и она была полукровка.

— Как это — полукровка? — спросил Джек.

— В Идуне колдунами становятся те, кого однажды коснулся единорог, — тихим голосом объяснила Виктория.

— Единороги направляют энергию из внешнего мира к будущему колдуну и наполняют его этой энергией, словно сосуд, с помощью своего рога, — кивнул Шейл. — Полукровки — это те, кому единорог однажды показался, но не коснулся их. Они одарены чувствительностью к магии и обладают целительными способностями, но им не позволяется вступать в Орден Магии.

Виктория опустила голову, и Джек сразу понял, о чем она подумала. Он знал о ее проблемах с обучением магии и впервые осознал, чего она боялась: что окажется не колдуньей, как надеялась девочка, а всего лишь полукровкой.

— Айшел была полукровкой? — спросил Джек.

— Так гласит легенда, — подтвердил Шейл, — и в этом есть своя логика. В предании также речь идет о предмете, про который я вам уже говорил — Шискатчегг, или Глаз Змеи. Считается, что с его помощью Император Тальманнон смог подчинить своей воле всех колдунов. Настоящие колдуны не могли сопротивляться гипнотизирующему звучанию Глаза Змеи, а вот полукровки его почти не слышали.

Айшел жила в лесу Авы — волшебном, таинственном месте. Говорят, что феи родом именно оттуда. Она была настолько бесшумной и невидимой, что боги выбрали именно ее для борьбы с Тальманноном и шеками.

И вот однажды вечером к ней подошел единорог. Он не позволил фее дотронуться до него — по замыслу провидения, ей предстояло стать полукровкой, а касание его рога превратило бы ее в настоящую колдунью. Таким образом, судьба Айшел была предопределена.

Говорят, что им вдвоем мистическим образом удалось создать чудесный посох из серебра, алмаза и стекла. В его состав входил свет трех лун, слезы феи и — самое главное — сила единорога. Посох так важен потому, что, если говорить просто, он работает точно так же, как и рог единорога. То есть сам он не творит магию, но способен направлять ее.

— Направлять магию? — повторил Джек. — Я ничего не понимаю.

— Давай я тебе объясню, — вмешалась Виктория. — Представь себе тостер. Представил? Почему он работает?

— Потому что подсоединен к розетке с электрическим током? — рискнул ответить мальчик.

— Именно. А теперь представь, что этот ток — и есть магия, которая витает в воздухе вокруг нас. Но сам по себе, без электричества, тостер не способен сушить хлеб, верно? Единорог — и есть та самая розетка со шнуром. Он наделяет колдуна необходимой для магии энергией. Разница лишь в том, что если колдун получил эту энергию, больше ему шнур не нужен, а вот тостер необходимо каждый раз подключать к розетке. Чтобы ты стал колдуном, единорог должен коснуться тебя всего лишь раз.

— Но откуда же берется магия, если не из самого единорога?

— Я тебе уже объясняла: магия — это окружающая нас повсюду энергия, заставляющая наш мир вращаться.

— В Идуне магия витает прямо в воздухе, и там ее намного больше, чем на Земле, хотя он гораздо меньше по размеру, — вмешался Шейл. — Я поначалу не понимал, почему так, пока не нашел ответ. В твоем мире, Джек, люди используют огромное количество энергии, чтобы поддерживать машины и разные устройства.

— Получается, что посох работает точно так же, как и единорог, — подытожил Альсан, возвращаясь к главной теме.

— Не совсем, — ответил Шейл, быстро расхаживая взад и вперед. Лицо его было задумчивым. — Единороги способны передавать магию извне живому человеку, но не могут использовать ее во зло. Колдуны же, напротив, способны придать ей форму в зависимости от своих желаний и используемых ими магических формул. Многие из них, например, носят при себе трость, в которой сконцентрирована их собственная магическая сила. С помощью трости их заклинания становятся сильнее. И если Посох Айшел и правда является тем, чем я думаю, значит, он действует так же, как и рог единорога, но в руках колдуна превратится в трость, обладающую бесконечной силой…

–…потому что он не задействует силу самого колдуна, который его использует, а направляет энергию мира, которой нет предела! — осознала Виктория.

— Зависит еще и от места. Один и тот же прибор в сельве и в пустыне будет работать по-разному. Поэтому единороги и живут в лесах, наполненных жизнью. Этого требует природа проводников энергии, иначе они постепенно потеряют свою силу и погибнут. И я считаю, что на Земле и в Идуне единороги чувствуют себя по-разному: на Земле их сила слабее.

В любом случае, если верить легенде, Посох Айшел обладает большой ценностью. Вооружившись им, Айшел вместе с небольшой армией повстанцев, пополнявшейся во время похода, разбивала один за другим отряды Тальманнона. Так ей удалось добраться до самого Императора, и в битве она разбила и его стражу. Как только он скончался, Портал закрылся, и шеки снова были изгнаны.

Альсан кивнул.

— Другая легенда гласит, что драконы обрекли шеков на вечные странствия на границе миров. Они могут вернуться только в том случае, если кто-то им откроет вход. Чтобы остаться в Идуне, они будут подчиняться этому человеку-священнослужителю. А в случае его смерти, если не удастся найти преемника, они снова отправятся в новое измерение.

— Это не просто легенда, — заметил, нахмурившись, Шейл. — Некромант Ашран именно так и поступил. Он — новый властелин шеков.

— А что с Айшел? — спросила Виктория.

— Она погибла во время битвы с Тальманноном, — ответил Альсан. — С честью. Как настоящая героиня.

— Но куда делся ее посох? — поинтересовался Джек. — Если он такой мощный, почему до сих пор никому не был нужен?

— Потому что, как мне кажется, не каждый может им воспользоваться, — ответила Виктория, понизив голос. — Единороги не просто так выбрали полукровку, ты так не думаешь?

— Что ж. Ясно, что у этого предмета есть нечто общее с единорогами, — согласился Шейл. — И я признаю: им не может управлять кто угодно, иначе изгнанные колдуны, вместо того, чтобы прятать посох, применяли бы свою силу… повсюду. Вы оба правы, очень точное наблюдение: вполне возможно, что посохом могут управлять только полукровки — люди, однажды видевшие единорога и так или иначе связанные с магией. Если бы его коснулись непосвященные, посох бы просто не среагировал должным образом и забрал бы всю магию у колдуна, а не собирал бы ее из природы. В этом есть своя логика. И если мы правы, то я не знаю, что Кирташ намеревается сделать с… — вдруг юноша замолчал и побледнел. Он обменялся взглядами с Альсаном, который, казалось, тут же понял, о чем думает его друг. — Не может быть.

— Нет, — ответил Альсан тихим голосом. — Он не осмелится.

— Проклятье! — почти закричал Шейл и ударил кулаком по столу. — Разумеется, осмелится!

Джек с волнением посмотрел на него. Ему еще не приходилось видеть весельчака Шейла в таком отчаянии и гневе. Юный колдун, дрожа от ярости, снова погрузился в чтение «Книги Третьей эпохи».

— Если он хотя бы пальцем коснется ее, я убью его… — прошептал Шейл. — Клянусь.

— Луннарис? — спросила Виктория. — Ты имеешь в виду Луннарис?

Джек взглянул на них, снова задавшись вопросом: кто такая эта Луннарис и почему его друзья так о ней заботятся? На Шейле не было лица, и мальчик не осмелился спросить вслух. Он понял, что лучше не сыпать соль на рану. Слишком уж болезненно Шейл относился ко всему, что связано с таинственной Луннарис.

— Мы не допустим этого, — с серьезным видом сказал Альсан. — Мы опередим его.

Виктория встала за спиной колдуна и мягко положила руки ему на плечи.

— Не сомневайся. В этот раз он не сможет нас обойти.

Джек словно был участником спектакля, не понимавшим, что именно происходит на сцене. Казалось, эти трое знают намного больше, чем он, и строят планы, связанные с Кирташем, и бесконечно важные для Шейла. Альсан и Виктория тоже побледнели от волнения, и Джек почувствовал себя обиженным, словно его предали. Он был разочарован, потому что не понимал, что происходит, и видел предательство в том, что его лучшая подруга Виктория не рассказала ему ни слова.

— Нам остается только одно, — заявил Шейл. — Нужно расшифровать «Книгу Третьей эпохи», выяснить, где колдуны спрятали Посох Айшел… и попытаться добраться до него раньше Кирташа.

— Мы можем помочь тебе? — спросила Виктория.

— Да. Поищите информацию о посохе и Второй эпохе. Вдруг и правда найдете что-то полезное.

В ту же минуту на столе библиотеки появилось множество древних томов. Одни были посвящены истории, в других рассказывалось о магических предметах, а в руках Шейл держал справочник для расшифровки текстов, написанных древним загадочным языком. Вскоре колдун погрузился в перевод. Виктория понимала: здесь она ничем не может ему помочь. Тогда девочка принялась за поиск информации о Посохе Айшел, обратившись к книгам на древнеидунитском языке, которым не владели ни Джек, ни Альсан.

Но никому из троицы так и не удалось ничего найти ни о Деве Авы, ни о ее пресловутом посохе. О мифических героях почти не упоминают в исторических книгах. Но все же легенда о Деве передавалась из поколения в поколение. И вот как-то раз, за кружкой пива в баре Башни Казлунн, один юный колдун поделился со своими друзьями сказкой о фее, которую ему в детстве рассказывала бабушка.

К счастью для «Сопротивления», Шейлу всегда нравились хорошие сказки, и тем вечером он обратил внимание на рассказ своего друга.

Спустя несколько часов непрерывной, насыщенной работы юноша поднял голову, все еще не отрывая взгляда от запыленных томов.

— Готово, — сказал он. Шейл провел немало времени, изучая глобус и делая на бумаге странные расчеты, понятные, казалось, только ему. — Теперь я знаю, где спрятан Посох Айшел.

Он поставил на глобусе точку. Где-то на севере Африки.

VII

Хранительница Посоха

Палящее солнце пустыни обжигало песчаные дюны, которые отбрасывали слепящие блики. Воздух шел рябью. Даже малейший ветерок не нарушал ужасающую жару. Из-за внезапно накатившей дурноты Джек на мгновение остановился. Дух в одну секунду перенес их в перекрывавшую дыхание раскаленную печь пустыни, и привыкший к комфортной ночи Лимбада организм запротестовал, не вынеся контраста. К тому же на поясе у мальчика висел меч, который не добавлял бодрости. Он повернулся к Виктории, с трудом волочившей ноги.

— Ты в порядке?

Она кивнула, но ее лицо говорило об обратном. Мальчик протянул ей руку, в которую Виктория тут же с благодарностью вцепилась.

Альсан и Шейл шли впереди. Предполагалось, что юный колдун знает дорогу и нужно следовать за ним, однако мальчик едва поспевал за своим стойким и несгибаемым товарищем. Джек хотел спросить, много ли еще остается до цели, но во рту у него пересохло.

По всей видимости, Дух перенес их команду не совсем туда, куда нужно, а может, Шейл ошибся в своих расчетах на несколько километров.

Внезапно Альсан остановился, и остальные сразу увидели, что именно привлекло его внимание. Впереди, у подножия отбрасывающей скудную тень горы, росли несколько пальм. Между скалами виднелся вход в пещеру.

— Наконец-то, — выдохнула Виктория.

Шейл переглянулся с друзьями. Посох Айшел спрятали здесь еще несколько веков назад, но Шейл был уверен, что тот до сих пор покоится в этой пещере. Иначе бы Кирташ не искал его.

Вскоре друзья уже переводили дух в тени горы, прямо перед входом в пещеру. Вход закрывала штора из рафии, рядом стояли два глиняных сосуда. Сомнений не оставалось: в пещере явно кто-то жил. Но никто из их группы не осмеливался войти внутрь. Альсан решил, что лучше подождать снаружи. Кто бы там ни жил, он почует их присутствие.

И оказался прав. Едва они сделали пару глотков воды из бутылей, как обернутая в тряпки рука незнакомца отодвинула шторку — ровно на столько, чтобы показавшийся из-за нее большой, круглый, покрасневший, сверкающий глаз мог разглядеть происходящее. Джек и Виктория попятились, а Альсан и Шейл, перекинувшись взглядами, улыбнулись.

— Да хранят тебя боги! — по-идунитски поприветствовал незнакомца принц. — Я Альсан, сын короля Бруна и наследник престола Ваниссара.

— Я-что-то-слышал-про-то-место, — ответил мужчина на том же языке. Он говорил очень быстро, не делая пауз между словами, и ребятам было непросто понять его. — Проходите-и-поговорим.

Альсан, нисколько не колеблясь, вошел в пещеру, и остальные последовали его примеру.

Оказавшись внутри, Джек внимательно рассмотрел хозяина пещеры, но не нашел в его внешности ничего примечательного: крохотное тельце, с ног до головы укутанное в мешковатые одеяния; лицо закрывали жалкие тряпки, видны были только два больших, круглых, горящих, словно раскаленные угли, глаза.

— Это ян, — прошептал Шейл младшим членам «Сопротивления».

Виктория кивнула, а вот Джеку пришлось напрячься, чтобы вспомнить, что он читал об этих созданиях в библиотеке Лимбада.

Мальчик знал: кроме людей, драконов, единорогов и шеков, в Идуне были и другие разумные расы. Как гласили легенды, в начале времен мир населяли шесть народов. Первобытные боги сначала создали людей, и те поселились на равнинах и холмах; затем — лесных существ, фейри: фей, нимф, эльфов, гномов, гоблинов и им подобных; третьими стали великаны — хозяева высокогорий; затем появились жители морских глубин, земноводные существа под названием вару; за ними шли небесные — обитатели великих равнин и пологих долин; и, наконец, появились пустынные существа — ян.

Конец ознакомительного фрагмента.