Синий, белый, красный, желтый

Лариса Соболева, 2017

Валентина была прекрасна. Ее страстью были скорость и риск, она шла к победе любой ценой, играла страстями мужчин, смеясь над ними. Глеб бросился к ее ногам, забыв о невесте, о былой любви и клятвах верности… И вот Валентина убита. Ее обнаженное тело, искромсанное ножом, осталось лежать в спальне дома, где она жила с Глебом. Рядом находился мертвый любовник. Внезапно появившийся дома муж, жена, любовник, убийство… Наверняка именно так обстояло дело. Однако Глеб настаивает на своей невиновности. И приполз он за помощью именно… к Рите, бывшей невесте, которую столь вероломно выбросил когда-то из своей жизни! Неужели он и сейчас, спасая собственную шкуру, хочет воспользоваться ею, ее былой любовью?..

2

Наверное, она молчала минут десять, а может, и все полчаса. Глеб тоже не произносил ни звука, а налил водки и выпил, снова не закусывая. Так и сидели оба молчком. В коридоре кто-то позвал Нину, она вышла. Это была повариха, уходившая последней:

— Нина Александровна, закройтесь. В кафе уже никого нет.

Нина проводила ее к парадному входу, тщательно заперла двери, подключила сигнализацию и вернулась к Глебу. Нет, у нее в голове не укладывалось: Валька изменяла Глебу, а ее кто-то убил? Белиберда какая-то!

— Ты застал ее на месте преступления? — подходя к столу, осторожно спросила она, так как в душу закрались некоторые подозрения.

— Нет, — покачал он головой. — Я задержался на работе… ты же теперь бизнесмен, знаешь, сколько накапливается работы. А приехал домой после десяти. Дверь дома была открыта, в гостиной горел свет… Я поднялся в спальню… Там и увидел… ее мертвой…

— Но откуда ты знаешь, что она… тебе изменяла?

— Она там не одна. — Глеб налил еще водки, выпил.

— Что значит не одна? — вытаращила глаза Нина.

— Там мой друг… я думал, что он мне друг.

— А с ним что? Надеюсь, он жив?

Глеб отрицательно качнул головой. Нина снова надолго задумалась. Как это все понимать? Если это шутка, то глупая, если правда, то неправдоподобная. А не Глеб ли укокошил изменницу? Вот это номер! Грохнул Вальку с любовником и примчался к Нине! Он что, дурак? Разве способен Глеб поменять роскошную жизнь на колючую проволоку? Никогда. А впрочем, в такой момент человек не соображает, что творит. Нине тоже хотелось его убить, когда он бросил ее, но пистолет не на что было купить. Все равно не верилось ни в то, что Валька убита, ни в то, что это сделал Глеб. Нина спросила:

— Ты хорошо рассмотрел? Может, они просто спали?

— Там очень много крови… очень много. Валентина лежит на кровати, а он… он на полу. Я плохо соображал. Представь, каково мне было…

— Представляю, — с искренним сочувствием сказала она, но подумала: «Это сказки. Ты, наверное, придумал все, чтобы разжалобить меня. Не пойму только, зачем?»

— Я выбежал из дома, — говорил тем временем Глеб, — сел в машину и долго колесил по городу. А потом… потом приехал к тебе… сам не знаю зачем. Я не могу один…

— Надо было полицию вызвать.

Он взглянул на нее абсолютно трезвыми глазами, а ведь выпил граммов триста, не меньше. Потом нахмурился и произнес:

— Ты не понимаешь. Первого, кого будут подозревать, — меня. Их убили в спальне, они оба голые… Полиция подумает, я убил их из ревности. Меня посадят, а я в тюрьму не хочу.

— Но почему тебя посадят, если не ты… А это… не ты?

— В смысле? — не понял он.

— Это не ты… убил?

— Вот! Этого я и боюсь! — Он вскочил со стула и затоптался на месте, так как кабинет очень небольшой, да и загроможден. — Даже тебе пришла мысль в голову, что я убил! Я не убивал! — Он вдруг подскочил к Нине, схватил ее за плечи и яростно затряс: — Поверь, это не я! Но я хочу узнать, кто это сделал! Я хочу найти этого человека, иначе все, абсолютно все будут думать, что это сделал я! Сидя за решеткой, не смогу…

— Ай! — вскрикнула она и оттолкнула его. — Ты делаешь мне больно!

— Прости… — выставил он вперед руки, отступал, пока не наткнулся на стул. — Прости… Пойми меня… я в таком состоянии… Прости…

— Понимаю, да, — нервно пробормотала она. — Ты в таком состоянии, да. Но я, к сожалению, не могу помочь тебе.

— Можешь, — сказал он, опускаясь на стул. — Ты можешь помочь. Нино, мне больше не к кому обратиться… Только ты…

— Ну, это уж слишком! — обалдела она. — Прости, дорогой, но я тебя не совсем понимаю. Ты меня бросил два года назад. И женился на… своей Вальке. Ты хоть представляешь, каково мне было? О да. Сейчас ты представляешь, потому что тебя твоя Валька опустила. Но ты хотя бы человек со средствами, не подохнешь с голоду, как подыхала я. Ты, наверное, забыл, что, живя с тобой, я ушла с работы. Это ты так хотел: твоя женщина не должна работать. А когда ты меня бросил, я осталась без денег и без работы. Впору было в петлю лезть!..

— Но ты же сама отказалась от денег, — напомнил он.

— Да. Да. Да, — нервозно поддакнула Нина. — Я не могла принять от тебя подачку! Как странно, что ты этого не понимаешь. Вообще-то тебя никогда не волновали чужие проблемы. Стоило мне закрыть за собой дверь, я стала тебе чужой. А ты со своей Валькой улетел на Средиземное море в ту поездку, которую мы планировали с тобой. Но я выжила! Как видишь, я в порядке. И мне плевать на твою Вальку и на тебя!

Глеб поднялся, хотел что-то сказать, но передумал, поплелся к выходу. У Нины сбилось дыхание. Сейчас он уйдет, и все, никогда она его больше не увидит, потому что Глеба обязательно посадят. Да какое ей дело! Пусть сажают. А если не он убил? Нина рявкнула:

— Стой, черт тебя возьми!

Глеб замер, взявшись за ручку двери. Нина процедила сквозь зубы:

— Мы ведь с тобой бизнесмены, ты сам так сказал, да?

— Да, — повернувшись к ней, ответил Глеб, вопросительно глядя на нее.

— Хорошо, я помогу тебе, — почему-то угрожающе произнесла Нина. — Но… Давай заключим сделку. Я тебе помогаю выкарабкаться из этой поганой истории при условии, что ты не… не… не делал этого! Лучше сейчас сам скажи мне правду.

Глеб, глядя прямо ей в глаза, членораздельно сказал:

— Я не убивал. Это правда.

— Отлично. Верю. Хотя верится с трудом, если честно. Но я тебе верю. Я помогу, не знаю чем, но помогу. А ты… что ты дашь мне взамен?

— Все что угодно, — пообещал Глеб, не понимая, к чему она клонит.

— Хорошо, — хищно и удовлетворенно сказала она. — В память о нашей… дружбе я с тебя возьму немного. К примеру… («Все, все, все, — хотелось выпалить Нине, — и тебя вместе со всем».) К примеру, половину твоего дома. Он мне очень нравится, тем более что это я нашла проект, я следила за рабочими, ругалась с архитектором, подбирала материалы. Согласен?

— Согласен, — нахмурился и без того хмурый Глеб. — Ты ведь меня ненавидишь, а собираешься жить со мной под одной крышей?

— Кто тебе сказал, что я буду жить с тобой под одной крышей? — широко раскрыла глаза Нина, а через секунду улыбнулась. — Вовсе нет. Свою половину я продам тебе. А потом ты исчезнешь из моей жизни навсегда. Только не сделай из меня сообщницу.

— Ты все же не веришь, что это не я, — сказал Глеб с видом побитой собаки.

— Допустим, верю, — отмахнулась она.

— Мне надо спрятаться на некоторое время, пока не уляжется шумиха. И подумать. Надо с чего-то начинать поиски, а я пока не знаю, с чего начать. Я вообще ничего не понимаю. Хочу осмыслить…

— Ладно, я спрячу тебя у себя дома, уж у меня искать не будут. Идем. Кстати, завтра подпишешь договор, а то я вас, бизнесменов, знаю.

— Хорошо, подпишу, — покорно согласился он.

Впрочем, он был согласен на все, на чем и подловила его Нина. Она также знала, что у него действительно никого нет, кроме завистников, которые с удовольствием его сдадут, еще и в свидетели пойдут, мол, видели, как Глеб убивал. Он остался один. Не рискнул спрятаться у мамы с папой; с этими особями из семейства гадов Нина хорошо была знакома, они только навредили бы из благих намерений. Короче, поверить и довериться ей Глеба заставили те давнишние отношения, которые были между ними. Были да сплыли. Несмотря ни на что, Нина его не предаст, бывший почти муж хорошо это знал. Да, она изменилась, он еще не раз в этом убедится. Но она порядочный человек, так пусть Глеб платит за ее порядочность. Нина еще раз проверила, надежно ли заперты парадные двери, затем с Глебом вышли через черный ход. Она направилась к своей «копейке», но он предложил поехать на его машине. Нина фыркнула:

— Брезгуешь на отечественных кататься?

— Моя ездит быстро, — возразил он.

«А, понятно, — думала Нина, плетясь за Глебом, — деру дать на твоей машине легче и жалко бросать. Что, страшно, Глеб? Мне тоже было страшно, когда ты меня бросил. Ну, ладно, моя «копеечка» постоит, бензин сэкономлю».

Увидев автомобиль Глеба, Нина присвистнула:

— Ты теперь ездишь на автобусах?

— Это джип, — сказал он, открывая Нине дверцу… нет, дверь… нет, ворота! — Одна из последних моделей. Садись.

Усевшись в мягкое кресло, пробежав глазами по приборам, Нина вздохнула:

— Кажется, я мало запросила.

— У тебя еще будет время потребовать больше, — бросил он, трогаясь с места.

— На что намекаешь? — завелась она. — Что я хапуга? Нет, дорогой, я от своего слова не откажусь: половина дома. На сколько он там тянет?

— Примерно тысяч сто долларов.

— Ух ты! Мне с головой хватит… Ты что?!

Она вскрикнула, так как он дал по тормозам. Автомобиль резко остановился, а Нина с недоумением уставилась на Глеба. Он так побледнел, что это стало заметно даже в темноте. И капли пота выступили на лбу.

— Я совсем забыл… — пробормотал Глеб, разворачивая автомобиль.

— Куда ты? Куда мы едем? — запаниковала Нина. Вдруг он забыл и ее прикончить? А неслись они к кафе.

— Там мои отпечатки, — пояснил он.

— Где? Где твои отпечатки? — в ужасе прошептала Нина, подозревая, что отпечатки он оставил в ее кабинете.

— В спальне! — рявкнул Глеб. — В доме! Везде! Ты понимаешь, что это значит?

— Не понимаю… Ты хочешь в…

— Да, я хочу вернуться домой. Мне нужно стереть отпечатки, забрать из сейфа деньги и драгоценности Валентины. Нам пригодятся деньги, разве нет?

— Пригодятся, — выпалила Нина. — Но я не хочу в твой дом. Сейчас, когда там два трупа, не хочу. Когда трупы уберут — я с удовольствием… Останови машину, я выйду.

— У нас договор, сделка, — отрезал он. — Ты будешь делать, Нино, что я скажу. Ведь за твою помощь я отдаю тебе половину дома или плачу пятьдесят тысяч баксов.

Упоминание о баксах несколько усмирило Нину. Но в дом надо же будет войти! Глеб не захочет идти туда один, ему явно страшно, ей тоже. Нина закусила губу, уговаривая себя: «Увидеть Вальку убитой — это ли не счастье, а? Ладно, переживу. Я все переживу за пятьдесят штук баксов!»