Бандероль с секретом

Лариса Печенежская

Успешный бизнесмен исчез из собственной квартиры, в которой осталось пятно его крови и нож с её остатками. Следователь склонялся к тому, что его убили. Но тела на месте не оказалось, как и прямых улик, указывавших на убийцу. К тому же квартира была закрыта изнутри, а камера в подъезде в эту ночь не зафиксировала её хозяина ни живым, ни мертвым. Следствию пришлось решать сложную задачу: куда делось его тело или он сам?

Глава 1

Тамилу разбудили солнечные лучи, озорно заглянувшие в незашторенное окно и, веселясь, пробежавшие по её лицу. Еще не выйдя из состояния сна, она недовольно зажмурилась и непроизвольно махнула рукой, как бы отгоняя их. Потом повернулась спиной к окну и, тяжело вздохнув, посмотрела на вторую половину кровати — и резко села.

Взгляд пробежал по постели, в которой ночью никто не спал. Даже подушка не была смята.

— Опять остался у любовницы, — с горечью в голосе сказала она, и слова её поглотила тишина.

Но память не осталась в долгу, и изнутри, словно штормовая волна, неуправляемо поднялась обида. Глаза защипало от слёз, и Тамила прислонилась к изголовью кровати, прикрыв веки. Гордость не позволяла зареветь в голос. Да и тихо плакать в подушку тоже. Она не собиралась ни с кем делить Артёма. И не потому, что его любила. Просто то, что является её, таким и должно оставаться. Он её муж в радости и горести — и этим все сказано.

Однако она сильная, а значит, возьмёт себя в руки и хорошо подумает обо всем случившемся, когда выпьет чашку черного кофе. А сейчас она вспомнит что-нибудь хорошее и с улыбкой начнет новый день.

Однако задуманное ей осуществить не удалось, так как резко прозвучал дверной звонок.

— Кто же это? — мелькнула беспокойная мысль, которую она тут же прогнала.

Звонок вновь растревожил утреннюю тишину, и Тамила неохотно встала. Взяв со стула пеньюар, она набросила его на себя и направилась к входной двери. Посмотрев в глазок, скривилась и, несколько помедлив, все же открыла дверь.

— Ну ты и спишь! Как сурок, — вместо приветствия услышала она недовольный голос подруги. — Я уже час как стою у тебя под дверью.

— И тебя с добрым утром! — ответила Мила. — И когда ты избавишься от дурной привычки вечно преувеличивать? Какая нелегкая принесла тебя в такую рань?

— Вот как ты радуешься своей лучшей подруге, — обиженно сказала Элина. — Могу и уйти.

— Перестань ершится. Раздевайся и пойдем в кухню. Очень хочется кофе. Кстати, у меня новая кофеварка.

— Здорово! Артём подарил?

— От него дождешься. Сама купила, поскольку надоело пить растворимую бурду. Тапочки в шкафу.

— А в турке себе сварить слабо?

— Это не для меня. Кофе вечно сбегает, и потом приходится мыть плиту. Надоело. Словом, жду тебя в кухне.

Когда Элина пришла вслед за ней, кофеварка уже готовила напиток, а хозяйка дома ставила на стол кофейные чашки. Затем достала из шкафа вазочки с шоколадными конфетами и вафлями. Её лицо было настолько сосредоточенным, что между бровями пролегли две глубокие морщины.

— Что-то случилось? — осторожно спросила подруга. — Ты явно не в настроении.

— Артем опять дома не ночевал, — как бы между прочим бросила через плечо Мила, наливая кофе.

— Как это не ночевал?

— Ну что за вопрос! — вспылила Тамила. — Просто не пришел домой. И всё.

— А ты ему звонила?

— Вот еще! Не стану я перед ним унижаться и выяснять, где он спал.

— А может, с ним что-то случилось, а ты здесь о своей гордости рассуждаешь. Возможно, он в больнице или в мор…

— Хватит нести чушь. При нем всегда документы. Если бы что-то случилось, уже бы позвонили.

— Если сама не хочешь звонить, тогда позвоню я, — и Элина, достав из сумки телефон, послала вызов.

Через минуту она растерянно положила мобильник на стол и тихо произнесла:

— Абонент вне зоны доступа.

— Конечно, не будет же он держать возле любовницы телефон, по которому ему в любую минуту может позвонить жена, — фыркнула Тамила. — Наверное, он для нее не женат.

— У Артема есть любовница? — недоуменно переспросила Элина.

— Как видишь, есть! — раздраженно ответила Мила. — Но он меня с ней не знакомил.

— Тогда откуда ты о ней знаешь?

— Пред-по-ла-гаю! Ну что ты ко мне пристала с вопросами? Если бы он впервые не явился домой ночевать, я бы кинулась его разыскивать. А поскольку это происходит за последний месяц уже в шестой или седьмой раз, даже дураку понятно, где и с кем он проводит свои ночи.

— И чем он объяснял свое отсутствие?

— Работой. Точнее, завалом на работе. У него, видите ли, какие — то финансовые проблемы, которые ему приходится решать круглосуточно. Якобы два-три часа поспит на диване в кабинете — и опять запрягается…

— А может у него в вправду какие-то серьезные проблемы? Ты не думала об этом на досуге?

— Не думала и думать не собираюсь. У меня своих предостаточно. Да и вообще он какой-то странный в последнее время. Постоянно где-то в мыслях витает. Вот вчера за завтраком я спросила его, как мы отметим вторую годовщину нашей свадьбы, так он на меня наорал и сказал, что, кроме развлечений, у меня в голове ничего нет. Представляешь?

Элина ничего не ответила, о чем-то глубоко задумавшись.

— Ты меня слышишь? — спросила Тамила, недовольно тряхнув ее за плечо.

— Слышу, не ори мне на ухо. Не глухая. Просто думала, с чего бы Артему тебе изменять. Ведь он целый год тебя добивался, любое твоё желание исполнял, словно старик Хоттабыч.

— Ага, только безбородый, — хмыкнула Мила.

— Да не в этом суть, — оборвала её Элина. — Пойдем в гостиную на диван. Ваши табуретки в кухне мне никогда не нравились: всю задницу отдавили.

Взяв с собой вновь наполненные чашки с кофе, подруги прошли в гостиную и уютно уселись с ногами в кресла, стоявшие друг против друга. В комнате воцарилось молчание, во время которого каждая думала о своем.

Неожиданно Элина встала и направилась в кухню, откуда вернулась с телефоном. Она вновь позвонила Артему, но результат был прежним.

— Уже почти десять часов утра. Пора бы ему и домой заглянуть, чтобы переодеться. Тебе не кажется?

— Мне ничего не кажется. А в кабинете у него есть комната отдыха, где в шкафу висят чистые рубашки и пару костюмов. Так что заезжать домой ему было совсем не обязательно.

— Тогда позвони к нему на работу, а не на личный телефон: ведь нужна же какая-то ясность.

Мила позвонила в приемную. Ей ответил незнакомый женский голос.

— Я могу поговорить с Артемом Николаевичем?

— Он еще не пришел. Что ему передать?

— Что ему звонила жена. И пусть он мне перезвонит, когда появится.

— Хорошо. Я ему передам вашу просьбу.

Элина, слушая разговор подруги по телефону, сделала еще несколько глотков и, поставив чашку на столик, стала ходить по комнате. И вдруг ее взгляд остановился на красном пятне за креслом, на котором сидела Мила.

— Кто-то бутылку с вином разлил? — машинально спросила она, приостановившись.

— О чем ты? — спросила Тамила удивленно.

— О пятне за твоим креслом?

— Там не было вчера никакого пятна, — возмутилась она, вставая. — Я вечером поливала гибискус.

Однако пятно было и выглядело весьма мокрым.

— Что это? — удивилась Мила, трогая пальцами мокрый участок ковра. Они тотчас окрасились в красный цвет.

— Кровь? — ошарашенно спросила она, оглядываясь на подругу.

Её лицо так побледнело, что Элина вынуждена была снова усадить ее в кресло, боясь, что она потеряет сознание. Тамила не сводила взгляда с красных пальцев. Рука ее задрожала, как и губы, готовые скривиться в плаче.

— Не вздумай! — предупредила ее Элина, наклонившись над пальцами и принюхиваясь к ним.

— Да, это кровь, — наконец сказала она. — Надо звонить в полицию.

— Зачем? — испуганно спросила Мила. — Мы даже не знаем, откуда взялось это пятно.

— Ты когда вчера легла спать? — спросила подруга.

— Точно не помню. Где-то в пределах одиннадцати. Плюс-минус. А что?

— И ты ничего ночью не слышала?

— О чем ты? Что я должна была слышать?

— Но ведь кровь на ковре откуда-то взялась. Если она не твоя, значит, Артема. Сам себя он так сильно поранить не мог, значит…

— Ты хочешь сказать, что у нас в квартире был кто-то чужой?

— Именно это я и хочу сказать. Странно, что ты не слышала, что Артем вернулся домой не один.

— Да я и не могла услышать, так как выпила снотворное. У меня в последнее время проблемы с засыпанием. Но, мне кажется, ты ошибаешься.

— Тогда чем ты объяснишь это кровавое пятно?

— Не знаю. Я ничего не знаю, — выкрикнула Тамила и помчалась в ванную, откуда вернулась уже с чистой рукой.

Элина сидела в кресле и в задумчивости накручивала на указательный палец прядь своих волос, что было ярким признаком того, что она что-то усиленно обдумывает.

— А в какой куртке Артем вчера ушел на работу? — неожиданно поинтересовалась она.

— В коричневой кожаной. В той, что мы в прошлом году привезли из Турции, когда отдыхали в Анталии. Я тебе ее показывала.

— В коричневой… говоришь. Но, мне кажется, я видела ее в шкафу, когда вешала свою.

— Этого не может быть! — воскликнула Тамила и бросилась в прихожую.

Отодвинув дверь раздвижного шкафа, она оторопело уставилась на коричневый рукав, выглядывавший из-под пальто Элины. Перевесив его, она сняла куртку мужа и, прижав к груди, растерянно посмотрела на подругу, стоявшую совсем рядом.

— В этой куртке Артем ушел вчера на работу, — прошептала Мила. — Тогда где же он сам?

— Вот это нам и предстоит узнать, — тяжело вздохнув, ответила Элина. — Я звоню в полицию. И сделаю это в любом случае, хочешь ты этого или нет.

— Звони, — обреченно ответила хозяйка дома, не выпуская куртки из рук.

Время в ожидании приезда полицейских тянулось медленно. Обе сидели молча. Разве что Мила иногда ловила на себе подозрительный взгляд подруги. В конце концов она не выдержала и нервно спросила:

— Ты думаешь, что я убила Артема?

— Ничего я не думаю, — буркнула та. — Просто все слишком неоднозначно. Ты спишь, как медведь в берлоге, а в это время убивают твоего мужа.

— Ты думаешь, его убили? — не скрывая ужаса, уточнила Тамила.

— Да нет, наверное. Если б убили, то тело бы осталось лежать в гостиной. А раз его нет, значит, он…

Однако Элина не успела договорить, как в дверь позвонили. Мила сорвалась с места и пошла ее открывать.

В прихожую вошли двое мужчин.

— Вы всем открываете дверь, не интересуясь, кто к вам пришел? — спросил тот из них, кто постарше.

— Нет, — растерянно ответила хозяйка квартиры. — Мы ждали вас, вот я… Впрочем, неважно. Раздевайтесь и проходите в гостиную.

— Где тело?

— Тело? — переспросила Мила. — Его нет.

— Тогда почему вы решили, что произошло убийство?

— Это я предположила такой исход ночных событий, — вклинилась в разговор Элина.

— А вы кто будете? — уточнил полицейский, посмотрев, прищурившись, на молодую женщину.

— Первыми представьтесь вы и покажите свои удостоверения.

— Что-то вы запоздали поинтересоваться этим, — хмыкнул полицейский.

— Лучше позже, чем никогда. Слышали о такой поговорке?

— Слышал. Разрешите представиться: майор Звягинцев Роман Сергеевич и лейтенант Кузмин Евгений Алексеевич. Как видите, всё согласно удостоверениям. А теперь представьтесь вы, уважаемые дамы, и потрудитесь ясно объяснить причину нашего вызова. Кстати, чья это квартира?

— Моя и мужа, — тихо ответила Мила. — То есть квартира принадлежит моему мужу Луговскому Артему Николаевичу, а я в ней проживаю как его супруга.

— Покажите мне свой паспорт, — потребовал майор, нахмурив брови.

Получив требуемый документ, он какое-то время изучал его в установившейся тишине, а потом сказал:

— Значит, Луговская Тамила Александровна. А вы кто? — обратился он к рыжеволосой молодой женщине, прислонившейся к стене.

— Паспорта со мной нет, но я давняя подруга хозяйки дома.

— А имя у подруги есть? — не скрывая язвительности в голосе спросил майор.

— Веллер Элина Борисовна.

— Что ж, Элина Борисовна, излагайте свои доводы в пользу своей версии убийства хозяина дома.

— У меня их нет. Это ваше дело выдвигать версии. А вызвала я вас потому, что сегодня утром я обнаружила большое пятно крови за одним из кресел в гостиной. Можете пройти туда и убедиться сами.

— А почему вы решили, что это кровь?

— По запаху, майор. По запаху. Анализ, правда, не проводила, поскольку не судмедэксперт, да и приборов для этого не имею.

Звягинцев никак не отреагировал на ее язвительность и, кивнув головой лейтенанту, прошел вслед за хозяйкой, которая, остановившись, указала рукой за правое кресло.

Майор присел на корточки и какое-то время изучал пятно. Затем, обернувшись, приказал лейтенанту взять пробу и мчаться в лабораторию. Сам же выпрямился и, не сказав больше ни слова, направился в кухню. Подруги, недоуменно переглянувшись, пошли за ним.

Следователь сел за стол, вынул из кожаной папки на змейке чистые листы бумаги и стал записывать показания обеих женщин.

После того, как они поставили свои подписи, он сказал Тамиле:

— Пока говорить об убийстве вашего мужа рано. Поскольку с ваших слов он сегодня утром на работу не явился и местонахождение его неизвестно, будем считать его пропавшим, о чём вы сейчас и напишите заявление. Если через три дня он не появится, откроем дело. Вы сможете это время пожить у своей подруги?

— Зачем?

— В интересах следствия. Квартиру мы вашу на это время закроем, чтобы сохранить все отпечатки и возможные генетические следы, оставленные неизвестным лицом или лицами на месте происшествия. Классифицировать его будем позже, когда для этого появятся серьезные основания.

Тамила кивнула головой и, не заходя в гостиную, направилась в спальню. Там она собрала в спортивную сумку необходимые вещи и вышла с нею в прихожую.

Втроем они покинули квартиру и спустились на лифте вниз. Подруги было уже направились к автомобилю Элины, как Мила застыла на месте и прикрыла рот рукой, словно пытаясь остановить рвущийся из груди крик.

— Что случилось? — тотчас отреагировал следователь.

— Машина, — прошептала она. — Машина Артёма. Значит, он действительно приехал ночью домой. Тогда куда же он делся, если и куртка, и ключи, и его автомобиль на месте?

— Разберемся, — бросил коротко Звягинцев, обходя затонированный ниссан Nissan GT-R синего цвета.

Прислонившись вплотную к стеклу, посмотрел в салон и, убедившись, что в нем никого нет, попрощался и, сев в свой автомобиль, выехал со двора, влившись в поток машин. Подруги какое-то время молча смотрели ему вслед, а потом Элина раздраженно буркнула:

— Поехали.

Звягинцев, вернувшись в следственный комитет, занялся своими делами, но мысли об исчезновении Луговского его не отпускали. Наконец открылась дверь и в нее ворвался Евгений.

— Кровь, товарищ майор, — с порога заявил он, размахивая в руке листком бумаги с заключением.

— Теперь бы знать, чья она, — подумал вслух следователь. — В общем так, звони Луговской и узнай, где медицинская карточка ее мужа. Потом отправляйся за ней. Когда сверим, будем знать, кровь его или нет.

— Может, не стоит так гнать лошадей? Не вернется через три дня — тогда и начнем следственные мероприятия.

— Кто у кого в подчинении, лейтенант? А ну на выход. И быстро. Не нравится мне это загадочное исчезновение с пятнами крови на ковре.

Когда Евгений ушел, Звягинцев достал из папки фотографию Луговского и прикрепил к доске. Сам сел напротив нее и стал в уме систематизировать запротоколированные показания его супруги. И как бы он их не перетасовывал, выходило одно и тоже: Луговской приехал домой, открыл квартиру своим ключом, вошел в нее, закрыл дверь, разделся, переобулся в домашние тапки и, оставив за креслом большое пятно крови, исчез.

В кухню, как утверждает его супруга, он тоже не заходил, так как его следов пребывания там она утром не обнаружила. И в холодильнике вся еда на месте. Тогда куда же он отправился раздетый, по всей видимости, раненый и без автомобиля? К тому же утром на работе не появился.

А если кровь не его? Тогда чья? Допустим, какого-то другого человека. Получается, что он его ранил или убил. И куда дел тело? Не понес же он его на себе по улицам… Логично было бы погрузить его в свой автомобиль и отвезти куда-нибудь подальше. Но машина стоит во дворе. Может, засунул тело в багажник, а сам решил где-то отсидеться? Такое допустить, конечно, можно, однако при этом оставить в квартире кровавое пятно с его стороны было уж совсем глупо. Луговской не мог надеяться на то, что жена не заметит его, а значит, кровь его. Тогда, где он сам? Побежал в тапочках и раздетый куда глаза глядят? Потерял голову от страха? Нет, все это маловероятно.

Так и не придя в своих рассуждениях к какому-то общему знаменателю, Звягинцев набросал себе план работы на завтра и стал дожидаться лейтенанта Кузмина, занимаясь бумажной работой по дооформлению закрытых дел.

Наконец тот появился и положил медицинскую карточку Луговского перед майором. Группа крови совпала, и Роман задумчиво забарабанил пальцами по столу.

— Значит, так, Женя. Звони Луговской Тамиле и скажи, чтобы ждала нас завтра в девять часов утра возле дверей квартиры. В неё пусть не заходит. Моя чуйка невыносимо чешется, а это не что иное, как намек на преступление, которым нам придется заниматься. Эксперта-криминалиста беру на себя, как и пару дежурных сотрудников полиции в помощь.

— Выходит, открываем уголовное дело?

— Да. Вот только доложу начальству — и вперёд.