Легко ли быть ведьмой

Лариса Малмыгина

Если не знать магических правил, трудно быть здоровым и успешным, а ведунья Вероника их знает и учит тех, кто ими интересуется. В книге даны благополучно опробованные автором заговоры и ритуалы.

Глава 9. Союзницы

Оля выздоровела, Веретенниковы заплатили мне полмиллиона. Сколько я не отказывалась, они настояли на том, чтобы спасительница их дочери деньги взяла. Я поделилась с ликующей Милкой и родителями. Бабуля от щедрот моих отказалась, сказав, что жертвует свою долю правнукам.

А на следующий день после окончания лечения Оли ко мне заявилась странная особа с черной дырой в ауре. Женщина средних лет, наверное, красивая, но почему-то неприятная мне, уселась, положив ногу на ногу.

— Поставьте колени параллельно, — распорядилась я, — и говорите, что случилось.

— Карина Валерьевна Короткова, — представилась особа, — на меня наслали смертельную порчу.

Я внимательнее вгляделась в ее биополе. Дама сказала правду.

— Не снимаю смертельной порчи, — покачала головой я. — Кто вас сурочил?

— Как? — ахнула женщина. — Я умираю!

— Кто вас сурочил? — повторила я.

— Черная колдунья госпожа Ольга, — зарыдала женщина. — Мне соперница сказала, что ходила к ней.

— Остановимся на сопернице, — холодно произнесла я.

Пациентку было не жалко. Почему?

— Мы любим друг друга! — продолжала рыдать Карина.

— Кто «мы»? — у меня перед глазами уже летали яркие цветные картинки.

Благообразная женщина по имени Екатерина со скорбными глазами сидит перед Ольгой Назаренко и просит ее спасти семью. У женщины трое детей, а муж загулял и решил с ней развестись.

Он загулял с Коротковой. Той самой, которая сейчас ревет в моем кабинете.

— Я не смогу прокормить ребят, — плачет несчастная и утирает глаза носовым платочком.

Ольга щурится и раскладывает карты Таро.

— Нельзя обездоливать детей, — нахмурилась я.

— У них есть мать! — взвизгнула дама.

— Уходите, — глухо произнесла я, а сама подумала, что даже если и смогла, не стала бы помогать разлучнице.

— Нет! — заорала посетительница. — Не уйду! Вы должны помочь мне! Предлагаю любые деньги!

— Я никому ничего не должна, — голос мой задрожал от возмущения. — И деньги мне ваши не нужны. Вы воровка, мадам, так как обокрали семью.

В комнату забежала Людмилка и с изумлением уставилась на хлюпающую носом пациентку.

— Помогите! — упала на колени Короткова, но я встала и ушла на кухню. В коридоре роптали люди, которые пришли ко мне со своей болью.

Закрыв дверь, налила себе кофе и задумалась. Сделала ли бы я, если была черной ведьмой, подобное?

Отхлебнув глоток горячего напитка, подошла к окну. Возле подъезда толпился народ. Он толпился по мою душу.

— Она удалилась, — заглянула на кухню Милка. — Надо срочно арендовать офис с охраной в ближайшем бизнес-центре, иначе тебя раздерут на кусочки.

— А как бы ты отнеслась к просьбе Коротковой? — перебила подругу я.

— Жалко ее, — вздохнула Людмила.

— А жену с тремя детьми, оставшуюся без мужа?

Мила задумалась.

— А вот этой женщине я бы с удовольствием помогла, — скорая мысль прожгла меня насквозь, — где она живет, интересно?

— Короткова стоит в подъезде и ревет, она, скорее всего, знает адрес, — осветилась улыбкой Милочка. Она умела освещаться улыбками, показывая ровные, ослепительной белизны, зубы.

— Спроси у нее место жительства брошенной жены, — проронила я. — И скажи, пока не откажется от того, что ей не принадлежит, проблемы не кончатся.

— А если откажется? — с надеждой поинтересовалась подруга.

— Там посмотрим, — ответила я, — посоветуюсь с Лилией Васильевной.

Я впервые назвала бабулю по имени-отчеству.

На следующее утро мы с Людочкой выехали по указанному адресу. Дверь открыла бледная сорокалетняя женщина.

— Помощь на дому, — сострила Милка, отстраняя хозяйку квартиры, безвольно отступившую назад.

— Итак, вы благодаря госпоже Ольге наслали смертную порчу на разлучницу, — усаживаясь в кресло, утвердительно произнесла я.

А сама подумала, что мне везет с элитными домами. Уже третий раз оказываюсь в гостях у богатеньких, которые, как и простые люди, тоже плачут.

— Мы скоро съедем отсюда, — вздрогнула дама и представилась, — Екатерина.

— Почему? — влезла Милка.

— Муж квартиру разменивает на две двушки. Так настояла его пассия. А вы кто? — красные пятна обозначились на лице несчастной.

— Экстрасенс, у которого вчера была Карина Короткова, — произнесла я.

Женщина отшатнулась.

— Не бойтесь, — успокоила Катю торжествующая Людмилка. — Госпожа Вероника вам поможет. А вот эту мразь она выгнала из кабинета.

— Поможет уйти на тот свет? — с горечью усмехнулась хозяйка дома.

— Вернуть мужа! — вспыхнула подруга.

А я пожалела, что взяла Милку с собой. Да и какая я госпожа? Хотя в магическом мире заведено так назыавать ведьм.

Катерина заметно ожила.

— Вы обратились за помощью к черной ведьме, а это грех, — для вида нахмурилась я. — Если кто снимет с Коротковой порчу, она рикошетом вернется к вам и поразит вас насмерть. Но я вас понимаю, у вас дети.

Еще бы не понимать, сама нахожусь в подобной шкуре! Только мне намного тяжелее: моя разлучница — черная ведьма, тягаться с которой я никогда не стану.

Женщина молчала, но я чувствовала, как тесно мыслям в ее голове.

— Впрочем, хотите ли вы помощи? — мягко поинтересовалась я.

— Хочу, — выдохнула Катерина.

— В таком случае, сначала прочитайте заговор на разлад. Возьмите бумагу и карандаш, чтобы записать.

Несчастная кинулась к компу, включила его и приготовилась печатать.

С каким удовольствием я надиктовывала ей текст рассорки, думая о ненавистной Назаренко!

— Разлад делайте на убывающей луне. А на нарастающей положите фото мужа под правую голую пятку и прочтите это. После чего портрет уберите в надежное место, чтобы его никто не видел. Чем дольше он пробудет там, тем лучше.

Изящные руки женщины легко летали над клавиатурой.

— А еще есть приворот на утреннюю и вечернюю зарю. Их вы будете произносить после ритуала на фото.

Я надиктовала и эти заговоры.

Напечатав, Катерина подняла на меня глаза, в них читалась надежда.

А вечером позвонила Назаренко.

— Ты стала моей союзницей? — хрипло рассмеялась она. — Хочешь, я за это верну тебе мужа?

— Надоел? — обмерла я.

— У меня другой появился, — Ольга вздохнула. — Такова селяви. А ты молодец, не стала лезть в бутылку. Награждаю тебя за терпение.

— Чем? — я прислушивалась к своим ощущениям и не понимала себя.

— Не чем, а кем, — хихикнула черная колдунья. — Виталий твой — тряпка. Делай отсушку и забирай.

Хотела ли вернуть назад супруга, я не знала. Но вспомнила о детях.

— Не хочешь? — удивилась Назаренко. — Так я его живо пристрою к какой-нибудь вдовушке.

Я снова подумала об Олесе и Анжеле, вспомнила о нашей с Виталием первой встрече и тяжело села в кресло.

Краем глаза увидела, как подбежал обеспокоенный сын. За ним прискакала на скакалке дочка.

— Рассорку делай сама, — устало проговорила я, — у тебя лучше получится.

— Договорились, — хмыкнула Ольга и отсоединилась.

Обняв детей, я заплакала.

— Что с тобой, мам? — обеспокоился Олесь, а Анжела захлюпала носом.

— Хотите, чтобы папа вернулся? — сквозь слезы проговорила я.

— Хотим! — закричала детвора дуэтом.

Этого мне было достаточно.

И я по мобильнику попросила бабулю приехать.

Отправив ей такси, я накрыла на стол и поставила на него бутылку белого сухого вина.

Через час мамина мама была у меня, а еще через полчаса мы пили вино и беседовали.

— Не хочу бросать работу, — разоткровенничалась я, — только сейчас я почувствовала себя самостоятельным человеком. К тому же, я буду лишена общения с тобой.

— А мы станем секретничать на кухне, — погладила меня по голове бабушка. — Детям нужен отец.

— Кажется, я разлюбила его, — выдохнула я и закашлялась.

На меня удивленно смотрели глаза малышей.

— Идите в детскую, — приказала бабуля.

Ребята повиновались.

— Не мне тебе говорить, что любовь можно восстановить при помощи колдовства, — Лилия Васильевна улыбалась. — Все будет хорошо.

— А как же быть с памятью и разочарованием? — заплакала я.

— Он не изменял тебе, — обняла меня бабуля — Его приворожили. Есть разница.

Весь следующий день я была невнимательна, ауры пришедших людей видела плохо, но Милка вышла из положения. Она отпечатала и размножила советы по восстановлению биополя.

— Скоро будешь меня заменять, — после приема рассмеялась я. — Остается только научиться ясновидению.

— Самая малость! — расхохоталась подруга. А потом быстро посерьезнела и положила руку на мой лоб. — Горишь?

Я горела. Чувствовала, как неуютно Виталию, как он сомневается, идти домой или нет. Видела Назаренко. Она что-то объясняла моему бывшему и размахивала руками. А потом ее глаза с беспросветными зрачками остановились на мне. Я вздрогнула и постаралась абстрагироваться.

— Пойдем домой, — потянула меня за рукав Мила. — И под окнами народ рассосался. А завтра направим стопы в новый бизнес-центр. Я договорилась об аренде офиса.

Вечером в дверь неуверенно поскреблись. Открывать не хотелось.

— Мама, кто-то пришел, — подлетела ко мне Анжела.

— Папа пришел, — вздохнула я.

— Папа! — обрадовалась дочка и помчалась оповестить об этом брата.

В коридоре стоял Виталий и переминался с ноги на ногу.

— Как же ты долго был в командировке! — бросился к нему Олесь. Прислонившись к стене, Анжела ждала своей очереди.

Я тоже ждала. Ждала объяснений и извинений. Потискав детей, Виталий разулся и, пряча глаза, прошел в спальню.

Развернувшись, я удалилась на кухню, чтобы за чашкой кофе обдумать происходящее.