Три погасших свечи

Лариса Джейкман

Мы живем в мире, полном страстей, соблазнов и желаний, и как часто мы готовы поддаться искушению, веря в то, что это принесет нам счастье. Но как порой обманчиво и зыбко оно, это мнимое счастье. Стоит ли менять, ломать и коверкать свою жизнь ради того, чтобы удовлетворить свое «я» и ринуться навстречу сомнительным удовольствиям и переменам в судьбе? Героини моей книги, такие разные и далекие друг от друга, оказались в водовороте событий, которые в корне изменили не только их жизни, но и судьбы.

4

Алекс уже давно подумывала о том, что с Эдвардом ей необходимо развестись. Да, он хороший, заботливый, семейный и все такое, но сердцу не прикажешь, а чувства они либо есть, либо нет. У Алекс чувств к Эдварду не было. Она привыкла к его существованию в своей жизни, а точнее, свыклась, это стало ее раздражать.

«А что будет, если я полюблю кого-нибудь? Тогда мне придется убить свои чувства или начать обманывать Эдди. А он этого не заслуживает. Нет, лучше уж сейчас расстаться с ним и начать свою жизнь с белого листа».

Так размышляла Алекс, и сама не отдавала себе отчета в том, что она просто находится под властью своей новой влюбленности. Мужественный, красивый Юсуф, очень странный и необычный в манерах, рассуждениях и поведении постоянно занимал все ее мысли. Сначала она думала о нем, как о человеке, нуждающемся в ее помощи и поддержке, потом как о смелом, но попавшем в сложную ситуацию мужчине, а позже она стала изнывать от внутреннего ожидания более близких, более интимных взаимоотношений.

Это больше всего беспокоило и нервировало Алекс. Умом она понимала, что Юсуфа надо отпустить на все четыре стороны и забыть о нем, но сердце шептало ей: «Один лишь поцелуй, одно объятие, одна ласка — и ты будешь удовлетворена. Сделай шаг навстречу, не пожалеешь».

Но Алекс не теряла благоразумия. Юсуф жил у нее уже почти неделю. Он вполне мог передвигаться самостоятельно, боли еще не прошли, но они стали слабее, и чувствовал он себя намного лучше. Алекс категорически запретила Эдварду появляться в доме ее родителей. Она сказала мужу, что все будет хорошо, она немного отдохнет и вернется. Эдвард, как ни странно, послушался. А с другой стороны Алекс и не возражала бы, чтобы он приехал. Тогда бы ей легче было объясниться с ним и сказать, что они должны расстаться, что у нее появился другой мужчина.

Но другой мужчина был абсолютно холоден с ней. Ни разу не ответил на ее улыбку, ни разу не предложил ей провести с ним вечер или задержаться подольше, а однажды вдруг и вовсе заявил:

— Я не могу больше оставаться у тебя. У меня куча неотложных дел, куча проблем. Надо их решать. Отвези меня по одному адресу, и на этом все.

Алекс растерялась.

— И ты так вот совсем уйдешь от меня? И мы больше не увидимся? — спросила она дрогнувшим голосом.

Но это ужасно разозлило его.

— Послушай, что за вопросы ты мне задаешь? Конечно, я уйду, а встретимся мы или нет, это одному Аллаху известно. Чего ты хочешь?!

— Ничего. Но ты даже не удосужился поблагодарить меня. Я все-таки…

Но она не договорила. Юсуф подошел к ней вплотную и крепко взял ее за плечи. Потом он прижал ее к себе, и Алекс почувствовала, что он ужасно возбужден. У нее слегка закружилась голова от нахлынувших, полузабытых чувств.

— Ты этого хочешь, да? — хрипло спросил он и еще плотнее прижался к ее телу.

— Пусти, — шепотом проговорила растерявшаяся Алекс и попыталась высвободиться.

Но не тут-то было. Юсуф уже не слушал ее, да ей и не хотелось, чтобы слушал. Ей вообще не хотелось ни слов, ни звуков, ни мыслей. Только бы произошло то, что так сильно давит на ее сознание и воображение, только бы выплеснуть наружу все свои эмоции, все чувства, всю страсть, накопившиеся за эти дни и переполнявшие Алекс. Она обмякла и сильно вскрикнула, когда он резко повернул ее к себе спиной, а потом быстро и умело овладел ею.

Ее тело сотрясалось от сильных толчков, грудь была крепко схвачена его руками, и она испытывала такое блаженство от того, что с ней происходит, что стонала от неистового удовольствия.

Юсуф часто и прерывисто дышал, он обходился без ласк и горячих слов, а лишь совершал то, что подсказывала ему его мужская, сильная натура. Он наверное не стал бы вступать с Алекс в эту связь, если бы она его сама не спровоцировала. Эти взгляды, эти улыбки, эти прикосновения — зачем она испытывала его, зачем соблазняла? А теперь поздно, теперь он во власти своих чувств, и ничто его не остановит. Но наконец все кончилось, кончилось так бурно, так стремительно, что оба задохнулись собственным криком и без сил лежали на на ковре.

Только сейчас Алекс поняла, что они занимались любовью на полу. Первый раз в жизни! Обычно это была кровать, супружеское ложе, которое вызывало в ней тоску и скуку от неприятных, слабых и неуверенных мужниных ласк. А это было что-то! Это был такой фонтан чувств, такой суррогат страсти, что Алекс даже пожалела, что все кончилось, и вряд ли повторится еще когда-нибудь.

— Юсуф, — сказала она тихонечко и повернулась к нему лицом. — Юсуф, ты спишь?

— Нет, а что? — спросил он равнодушно.

— Я хочу тебе сказать, что это было бесподобно.

— Перестань, обычный фак. Ты хотела, ты получила. Считай, что это мой прощальный подарок.

— Тебе не идет быть таким циничным. Хотя… тебя не переделать. Ты потребитель в полном смысле этого слова.

С этими словами Алекс поднялась, одернула юбку, подняла с полу свои трусики и ушла в ванную. Тут только она вдруг испуганно вздрогнула.

— Господи, ну и дура же я! Даже не подумала предохраниться, а что если… Ой, только не это!

Она тщательно вымылась, постаралась вычистить все из себя, хотя умом понимала, что это уже бесполезно. Прошло достаточно времени для того, чтобы все уже попало туда, куда нужно, и любые попытки предотвратить это запоздали навсегда. И вдруг ее пронзило острое, малоосознанное чувство. Она неожиданно для себя поняла, что хочет его ребенка! Мимолетная связь, недопустимая, недозволенная — да что она, совсем с ума сошла! Но нет, Алекс отгоняла от себя здравый смысл, она подчинилась внутреннему инстинкту и еще раз повторила мысленно:

«Да, я хочу его ребенка. И все тут…»

Когда она вышла из ванной, Юсуф сидел на диване и листал журнал. Она подошла и села рядом.

— Ты уже собрался уходить? — спросила она и обняла его за плечи.

Он ее руку не стряхнул, но лицо его стало жестким, сосредоточенным.

— Послушай, Алекс. Я хочу, чтобы ты не тешила себя никакими надеждами. То, что произошло, это несерьезно. Не думай, что мы теперь в каких-то отношениях.

— Но ведь ты тоже хотел меня, сознайся! Ведь это же было… ну я не знаю, потрясающе! Неужели ты ничего такого не заметил?

— Заметил. Было и прошло. Я по уши в проблемах, моя жизнь висит на волоске, Грейс со своим ребенком, да ты еще с чувствами. Забудь, я очень тебя прошу. Я бы мог навсегда исчезнуть сейчас и прощай, как звали. Но понимаешь, я в такой ситуации, что ты мне можешь еще понадобиться, вернее, твоя помощь. И я вынужден буду к ней прибегнуть. Но я не хочу, чтобы тогда ты думала, что я специально ищу с тобой встреч, чтобы заняться любовью. Я честен с тобой, и хочу, чтобы ты поняла меня.

Алекс убрала руку с его плеча и проговорила:

— Хорошо. Но я не могу тебе обещать, что в любой момент смогу оказать тебе помощь. Родители приезжают с курорта, и я возвращаюсь к мужу. Так что извини.

Юсуф поднялся, встала и Алекс. Он вдруг неловко притянул ее к себе и сказал:

— Мужчина решает. Когда ты мне будешь нужна, я найду тебя.

Алекс опять почувствовала возбуждение, но оскорбленная до глубины души отстранила его от себя и горько усмехнулась.

— Посмотрим. В любом случае, я желаю тебе удачи, — сказала она и указала на дверь.

— Мне нужно немного денег. И отвези меня в центр. Там я разберусь как-нибудь.

— У меня нет наличных, — сказала она, растерявшись.

— Поехали к ближайшему банкомату, снимешь. Я много не прошу, фунтов пятьдесят. Я отдам.

Алекс быстро переоделась, и они пошли в гараж. Больше не было произнесено ни слова до самого последнего момента расставания. Она сняла пятьдесят фунтов со своего счета и дала их Юсуфу. Он не поблагодарил, положил деньги в карман и попросил отвезти его на вокзал. Алекс послушно и безропотно выполнила его просьбу. Перед тем, как выйти из машины, Юсуф взял ее за руку и сказал:

— Ты послушная, Алекс. Женщина должна быть такой. Прощай, ты мне очень помогла. Я это ценю.

У нее из глаз покатились горячие слезы, а он торопливо вышел из машины и захлопнул дверцу.

Приехав домой, она дала волю слезам. Она понимала, что то, что произошло между ней и Юсуфом — это наваждение, какой-то противоестественный порыв, но с другой стороны она не могла остановить слез, оплакивая такую короткую, такую неповторимую встречу с мужчиной, которому она хотела бы принадлежать и душой, и телом.

К чувствам ее вернул резкий телефонный звонок. Это был Эдвард.

— Алекс, — прокричал он в трубку. — Я немедленно приезжаю за тобой. Хватит истязать меня. Я не могу так больше! Ты моя жена, ты должна быть рядом. Я умоляю тебя!!!

— Хорошо, успокойся, — сказала ему Алекс в ответ. — Я сегодня же приеду. Прекрати свою истерику.

Эдвард всхлипнул, хотел еще что-то сказать, но произнес только «Э-э-х!» и повесил трубку. Она стала собираться. И действительно, что ей делать в этом опустевшем доме. Здесь все напоминает ей о Юсуфе: и диван, на котором он спал, и ковер, на котором она отдавалась ему, и кухня, где она кормила его, надеясь на похвалу. Она вновь вспомнила его холодные глаза, такие холодные, что мурашки пробежали по ее телу, вспомнила руки, красивые, с тонкими пальцами, темные блестящие волосы, широкие плечи. Горький тугой комок подступил к горлу, она судорожно вздохнула и пошла собираться домой.

***

Эдвард ждал жену с мальчишеским нетерпением. Он купил бутылку дорогого французского вина, кучу пирожных, всевозможных фруктов и приготовил стол. В центре стола стояла ваза с букетом розоватых лилий с дурманящим сладким запахом. Он ожидал от этой встречи чего-то нового, какого-то поворота в их отношениях. Нужно было объясниться с Алекс, попросить у нее прощения и пообещать впредь быть с ней более спокойным, не донимать излишним вниманием, раз уж это так утомляет ее. Но из всего задуманного Эдварду удалось лишь высказать жене огромное восхищение и радость по поводу ее возвращения. Но она отреагировала на его чувства весьма своеобразно.

Конец ознакомительного фрагмента.