Всё, что имеет значение

Лана Томлинсон

Оливия всегда была ироничной пессимисткой, ненавидящей окружающий мир, но один день изменил многое, и после него её относительно спокойная жизнь начала превращаться во что-то, чего Лив никак не могла ожидать. И единственной её поддержкой стали те, от кого она точно этого не ждала. Интернет-друзья, серьезно? Тем не менее именно они заставили её поверить в любовь, дружбу и то, что жизнь может приносить радость.

Глава 3

Солнце бьет в глаза лучами света сквозь темные занавески, и я прячусь под одеяло, хватая телефон с полки. Новое сообщение.

«Спасибо за этот вечер, мне понравилось. Надеюсь увидеть тебя как можно скорее».

Улыбаюсь и поднимаюсь с кровати, привожу себя в порядок. Иду на кухню, чтобы выпить чаю, но вижу на столе корзинку с цветами. Внутри замечаю различные шоколадные конфеты. Рядом записка: «Приходил парень лет восемнадцати, просил передать, хотел увидеть тебя, но я сказала, что ты спишь. Завтрак в духовке. Поешь. Если понадобятся деньги, возьми в моей шкатулке».

Слышу звонок в дверь и не перестаю улыбаться. Шагаю к выходу из дома и открываю.

— Я тебя разбудил? Прости, просто вчера ты произвела на меня невероятное впечатление, и я решил… — перебиваю Троя, хватая его за руку, закрываю дверь и тащу его в дом, начиная целовать. Чёрт, мы знакомы третий день, а он влияет на меня покруче наркотиков, которые я пробовала в шестнадцать. Это был единственный раз, когда я вообще прикоснулась к ним.

— Успокойся, спокойно, прекрати, — он смеётся, но продолжает оставлять короткие поцелуи на моих губах.

— Прости, — отстранившись, улыбаюсь. — Нет, не разбудил, но позавтракать помешал.

— Иди ешь.

— Не хочу уже.

— Не будешь есть, сам накормлю.

Заманчиво.

— Не буду.

— Где еда?

Указываю на духовку. Трой вытягивает противень с лазаньей.

— Вроде ещё тёплая, — произносит он и, отрезав небольшой ломтик, разрезает его на мелкие кусочки. Подходит ко мне и садится рядом.

— Бери.

— А ты?

— Дома ел.

Наклоняюсь к наколотому на серебристый прибор ломтику одного из любимых блюд и снимаю его зубами.

— Обожаю это.

— Ещё, — Трой подносит к моим губам второй кусочек.

— Подожди, я жую, — смеюсь, когда он с шутливым возмущением поднимает бровь, потом съедаю то, что он даёт. — Теперь ты ешь. Давай.

— Хорошо, — я смотрю, как Трой делает то, что я прошу. Мы вместе доедаем лазанью и решаем посмотреть фильм. Как только я включаю телевизор, заходит мама. Трой мгновенно вскакивает с дивана, и я шепчу ему, чтобы он успокоился.

— Здравствуйте.

— Виделись сегодня, — мама улыбается. — Я помешала? Простите. Иду наверх. Приятно познакомиться с тобой…

— Трой.

— Да. Приятно познакомиться, Трой. Зови меня Элеанор.

Трой нервно кивает. Мама уходит, и я начинаю смеяться.

— Видел бы ты себя сейчас.

— Да ну тебя.

— Иди ко мне.

Он опускается ко мне, и я сажусь на его колени. Он удивленно смотрит на меня и улыбается.

— Что-то не так? — я откровенно издеваюсь, оставляя невесомые поцелуи на его шее.

— Ты со всеми малознакомыми парнями так себя ведешь?

— Только с тобой, — провожу носом по его щеке. Он ненадолго успокаивается.

— А если твоя мама придет?

— Она ушла читать, это надолго.

— Так мы встречаемся?

Задумчиво поднимаю глаза вверх, хоть и знаю ответ. Произношу тихим шёпотом ему на ухо:

— А хочешь?

Он сглатывает.

— А ты как думаешь?

— Отличненько, — запускаю руки под футболку Троя.

— Чёрт, Лив.

— Да?

— Не делай этого.

— А то что?

Трой удерживается от ответа и бросает быстрый взгляд на лестницу. Не заметив там никаких преград в лице моей мамы, толкает на диван. Я сгибаю правую ногу, а Трой нависает надо мной, поднявшись на одной руке и стоя на коленях, кладет ладонь на моё бедро и сжимает его.

— Нравится? — Он не ждет ответа. — А так?

Он наклоняется и целует меня в губы, терзая их зубами, оттягивает и покусывает. Я издаю стон.

— Твоя мама наверху.

— Плевать, — я начинаю повторять его действия, и он отвечает тем же. Нежность на минимуме, но всё же чувствуется. Трой поднимается выше по мне, а я начинаю поглаживать его спину и водить по ней ногтями.

— Лив, мы должны остановиться. — Он тяжело дышит, как и я.

— Ещё чуть-чуть. — Умоляюще смотрю на него, и он снова целует меня. — Ниже.

— Лив…

— Пожалуйста.

Трой выдыхает и целует мою шею. Когда он доходит до точки ниже уха, я стараюсь сдержать стон, немного поворачиваю голову, давая ему возможность продолжить, и в один момент мы падаем на пол и начинаем смеяться.

— Я говорил, что нам не стоит продолжать.

— А мне понравилось.

— Так мы вместе?

— Ты ещё спрашиваешь?

Трой обнимает меня.

— Отлично.

Чувствую вибрацию в кармане его джинсов.

— Мама, — объясняет он, вытянув телефон. — Да. Чёрт, мам, я в другом городе. Это может час подождать? Хорошо. Куда надо? — Он с сожалением смотрит на меня, словно извиняется, и сильнее прижимает к себе. — Ладно, жди, — он сбрасывает. — Я должен идти, надо отвезти маму к дедушке.

— Она будет час ждать тебя?

— Поверь, пока она соберется, я успею съездить туда, назад и обратно, так что это ещё я её ждать буду, — Трой смеётся, а я улыбаюсь. — Не грусти, малышка. Возможно, увидимся вечером. Если нет, созвонимся. Звони, пиши, как только будет нужно, хорошо? В любое время, когда только захочешь.

— Нет, иначе ты устанешь говорить со мной.

— От тебя невозможно устать, — Трой завязывает второй шнурок и поднимается, смотря на меня и не отрывая взгляд.

— Что-то не так?

— Ты ещё прекраснее, чем вчера, честно. Ужасно горячо выглядишь.

Я смеюсь.

— Иди уже.

— Иду, — чувствую мимолетное касание его губ на своей щеке и улыбаюсь. Он выходит и закрывает за собой дверь. Я оборачиваюсь и вижу маму на верхней ступеньке.

— Хороший знакомый. Сколько вы общаетесь?

— Недолго, мам.

— Ты ему нравишься, заметила?

Конечно, заметила, иначе не вела бы себя вот так. Вспоминаю прошлую ночь и улыбаюсь, закусывая нижнюю губу.

— Да, мам.

Она улыбается в ответ.

— Но ты же знаешь, что вам не стоит…

— Пожалуйста. Я не ребёнок, я знаю как нужно поступать. Мне семнадцать лет, помнишь?

— Да, я просто забочусь о тебе.

— Не стоит, я не пятилетняя девочка, — натянуто улыбаюсь, чтобы казаться добрее, хоть на самом деле очень раздражена этой чрезмерной заботой. Серьёзно, тебе пять месяцев было плевать на меня, а теперь ты пытаешься исправить то, что очень плохо поддаётся коррекции?

Мама уходит, и я облегченно вздыхаю, опускаясь вниз по стене. Надо купить колы. И новых сигарет, определённо.