Из ниоткуда «с Любовью»

Лана Муар

Цветы, свидания, романтика, комплименты. Все это не подходит, если у девушки, запавшей в сердце, в венах бурлит адская смесь из бензина и адреналина безумных скоростей. Но Ромка заводит свой Скайлайн, чтобы покорить королеву ночных гонок, и ничто его не остановит. Неприметный мальчик на побегушках с наступлением ночи превращается в таинственного гонщика, появляющегося из ниоткуда и исчезающего в никуда, как по мановению волшебной палочки, оставляя после себя только карточку и канистру с маслом. Книга содержит нецензурную брань.

8. Роман

— Получите, распишитесь.

Очередная, последняя на сегодня, коробка покидает «Caddy» и я могу официально забить болт на все. Развернуться на пятачке за боксами, намыть и запарковать служебную машину — мне нравится, когда она чистая и блестит, — а затем с пакетом, в котором лежит приготовленный мамой перекус-обед лететь к трассе. На ней сегодня Ян, Лехин пилот, царь и божество, тестит новый конфиг перед сезоном. Я успеваю устроиться на сложенных стопкой покрышках до того, как машина в очередной раз выезжает из паддока после заправки и смены резины и сделает прогревочный круг. Ян педантичен до безумия и на все выкаты бронирует трассу с самого утра и до глубокого вечера. С утра вкатывается в трассу и ищет новые мелочи на отладку, а потом дубасит дальше по трассе в гордом одиночестве. За что остальные пилоты, оставшиеся на сутки в паддоке, за спиной называют его самопровозглашенным и самовлюбленным царьком. Что вообще не так. Просто у мужика бзик. Он может и часто практикует одну фишечку — пролетает на сумасшедшей скорости несколько кругов, а потом, в конце прямой, резко разворачивается на сто восемьдесят градусов и с буксом начинает ураганить уже в обратном направлении. Чем чреваты такие манипуляции, окажись Ян на треке не один, легко догадаться. Но как бы не подкалывали Яна конкуренты по пилотному мастерству, все они потихонечку, как и я, подходят к отбойникам и внимательно наблюдают за всем, что вытворяет на своей машине Царь. Леха не без гордости говорил, что Ян здесь лучший, и его манеру вождения уже давно растаскивают и пытаются копировать, но на то царя и называют Царем, чтобы он всегда был чуточку круче и придумал что-то новое.

Я быстро проглатываю бутерброды, запивая их чаем из термоса, и осторожно поглядываю в сторону скучковавшихся пилотов. Негласное разделение на касты в паддоке становится гораздо ощутимее рядом с трассой. Если у боксов все между собой друзья и коллеги, то здесь пилоты — боги, механики — их рыцари, а я — мальчик на побегушках, с которым разговаривать нет смысла. Поэтому на меня не обращают внимания, что не может не радовать. Поудобнее устроившись на верхнем колесе, я краем уха слушаю разговоры пилотов и наблюдаю за машиной Яна, приближающейся к очередному повороту. Моя левая ступня легонько дергается — выжимает сцепление, — а правая рука скидывает две передачи вниз и, дернув ручник, возвращается обратно на воображаемый руль. Теперь уже правая ступня начинает нажимать на педаль газа, ориентируясь на доносящееся рычание, а руки ловят пошедшую боком машину. Оставив после себя шлейф густого дыма, она выравнивается и снова начинает ускоряться, чтобы резко остановиться рядом с тем местом, где собрались наблюдающие.

— Что-то с тачкой, — то ли спрашивает, то ли утверждает один из пилотов, вроде Серега по голосу.

— Да хрен его знает. Не похоже.

— Перегрел движок скорее всего или на телеметрии ошибку какую выцепили.

— У Яна и движок перегретый? Ему сегодня подвеску отстраивали. Там что-то.

Предположения о причинах такой внезапной остановки сыпятся, словно из рога изобилия, и каждая имеет место быть — на треке любая мелочь может стать роковой. Но как по мне, Ян слишком неторопливо выбирается из-за руля и снимает с головы шлем. Человек, у которого что-то не так с машиной, не будет таким спокойным.

— Ром, подойди сюда на минуточку, — кричит он.

И его просьба моментально прекращает разговоры. Теперь уже на меня смотрят с удивлением, а я быстро соскакиваю со своего места и перелезаю ограждение.

— Воды принести? — спрашиваю и тихонечко охреневаю от звучащего предложения:

— Садись за руль. Прокатимся.

— Чего?

— Возьми шлем и садись за руль. Хочу кое-что спросить.

Только сейчас я замечаю второй шлем на сиденье пассажирского ковша и пару перчаток.

— Не тяни резину, — поторапливает меня Ян, загадочно улыбаясь во все тридцать два зуба.

Нахлобучив шлем на голову и перчатки на руки, я кое-как умудряюсь залезть за руль и тут же попадаю в локальный филиал ада. Внутри машины жарко настолько, что мне остается только гадать как Ян не спарился в своем костюме. А он с легкостью устраивается на соседнем месте и, воткнув штекера в приборку, пристегивается ремнями.

— Леха говорит, что ты ко всем подходил, просился поучить, — раздается внутри шлема, и я киваю. — Чего у меня не спросил?

— Ну-у-у… Ян у тебя и так времени свободного нет. Да и где я, и где ты.

— Понятно, — смеется он, а потом полностью серьезным голосом спрашивает. — Секвентальную коробку видел раньше? До педалей нормально достаешь?

И я снова киваю, как китайский болванчик. С одним дополнением — вряд ли болванчики так потеют. Потратив две минуты на разъяснения что и для чего, Ян приглашающим движением руки показал на кнопку зажигания:

— Давай, посмотрим есть ли смысл с тобой вошкаться.

Нужно ли говорить, что такими предложениями нельзя разбрасываться? Банально покататься на боевой машине по гоночной трассе — уже предел мечтаний, а когда рядом сидит лучший пилот в роли учителя… Пару кругов я откровенно «тошнил», привыкая к поведению машины и слушал наставления Яна. На третьем, перед длинной прямой, он выставил перед собой руки и опустил правую ладонь, намекая на то, чтобы я смелее надавил на газ. И вот тут началось самое веселье. Спину вдавило в спинку ковша, а по ушам ударило проснувшееся под капотом чудовище. Страх смешался с волной адреналина и полетел по венам, обостряя и без того шкалящие ощущения. Сцепление, передача вверх, газ — Ян дублирует голосом подсказки ладонями, а перед плавным поворотом в конце прямой быстро объясняет по какой траектории мне нужно в него заходить и на какой передаче. Максимально кратко и спокойно. Настолько, что у меня исчезает страх. Мозг впитывает скупые слова, словно губка, а руки и ноги начинают двигаться увереннее. Теперь уже мне не мешает жара, я вообще ее не замечаю. Есть руль, педали, двигатель и широкое полотно асфальта. Три круга, четыре, пять, шесть… Исчезли подсказки, звучащие в шлеме, даже ладони, показывающие что и как нажимать, теперь покоятся на коленях Яна. Я отмечаю это боковым зрением, раз за разом бухтя под нос то, что он мне втолковывал, а на длинной прямой, уже начинаю чувствовать на сколько можно сейчас разогнаться и где потом нужно будет начать тормозить.

— На сто пятьдесят сцепа, скинь до третьей и попробуй пройти поворот боком.

Где там рассказы про то, что пилоты — зажравшиеся говнюки? Пролетев обозначенную табличку, я быстро, словно уже тысячу раз так делал, скидываю передачи вниз, одновременно с этим дергая палку ручника и выворачивая руль. Зад машины тут же сносит, но у меня в голове все еще явственно звучит тот рев движка, когда Ян исполнял такой же маневр, и я правой ногой ловлю нужную тональность, позволяя машине скользить в нужную мне точку, после которой руки самостоятельно, совсем немного, корректируют траекторию. И снова газ в пол. К следующему повороту, за которым будет еще один и потом еще.

Дав мне порезвиться пару кругов, Ян показал на съезд в дальнем конце трека и после остановки мы поменялись местами.

— Завтра сильно занят? — спросил он и, когда я помотал головой, плавно тронулся, выворачивая обратно на трассу. Уже перед самым поворотом к боксам кивнул сам себе и негромко произнес, — Как освободишься, подходи. Покатаемся пару часиков со всеми, а там посмотрим.

— Ян! Спасибо!

— Пока не за что, — остановив машину перед въездом в свой бокс, Ян хлопнул меня по колену и рассмеялся. — Давай шуруй в душ. Попробуем чему-нибудь тебя научить, гонщик.

Можно всей душой ненавидеть мою сестричку за движуху, развернувшуюся вечером, но, черт побери, как же я ее люблю за такие приколы. Фил ещё днём скинул сообщение, чтобы я не тупил и после работы сразу же ломился к ним. И ведь ни слова о причинах такой срочности не написал гад. Едь и точка. Сразу же чувствуется Риткино влияние. И стоило мне только приехать в клуб, понеслась душа в рай.

— Так, слушай и запоминай, олень, — сестричка выложила на стол телефон и постучала по нему пальцем. — Это мобильный для Жени Доу. Звук на нем никогда не включай, спалишься ещё раньше времени. Я поставила на вибро, вот пусть и стоит на вибре. Карточки мы тебе нарезали, два маркера на всякий случай приготовили. Только попробуй пикнуть хоть слово, и я тебя придушу лично! — Рита погрозила у меня перед носом своим кулачком и, пока я пытался хоть каким-то способом всю эту катавасию склеить в удобоваримое и понятное, разогрела в микроволновке ужин и командным голосом сказала, — Ешь!

И вот здесь я угукнул. Понятно, логично и пахнет вкусно. Слопал все, попросил добавки, но почему-то вместо дополнительной порции получил подзатыльник. А потом пришел Фил, Клей, Мистик. И Риткины наставления показались верхом логичности.

— Ну что, Ангел? — спросил Фил, целуя в щеку мою сестрёнку. — Все о'кей?

— Да, — довольно улыбнулась она. — Телефон выдала и покормила. Теперь он полностью ваш.

— Крутяк. Пацаны, Ромка, погнали. Опаздываем уже.

— А-а-а… — протянул я, но никто ничего объяснять не стал.

Подхватили под белы рученьки и потащили вниз. Мне, конечно, раньше не приходилось участвовать в развлекаловках, где ты ничерта не знаешь, но сегодня видимо звёзды на небе сошлись в какую-то загогулину, и упираться я не стал. Даже когда меня впихнули в Патриот Фила на заднее сиденье, где уже сидела крайне сексапильная девушка.

— Знакомься, это Китти, — представил ее Фил.

— Рома, — расплылся я в улыбке и снова чуть не огреб подзатыльник от сестрички:

— Женя, а не Рома! — прорычала она, критично осматривая наряд девушки.

— Мне Фил сказал надеть что-нибудь посексуальнее, — проворковала та в ответ, виновато поправляя едва сходящуюся на крайне выдающихся размеров груди рубашку.

— Да я уже догадалась откуда ноги растут, — медленно протянула Ритка. Посмотрела на своего Волка, и окажись я сейчас на его месте — сам себе не позавидовал бы.

— Ангел, все для твоего братика.

— Только посмотри в ее сторону, — угрожающе прошипела сестричка.

Тут даже мне стало страшно, но Фил только улыбнулся и завел двигатель.

— Ромыч, короче тема такая, — посмотрев на меня в зеркало заднего вида, начал он. — Валькирия сегодня в группе запостила сообщение, что вечером будет открытый заезд. Все, кто хочет, могут подтягиваться и гоняться там хоть до усрачки.

— А почему я об этом только сейчас узнаю? — спросил я, стараясь лишний раз не смотреть в сторону грудей Китти, покачивающихся на каждой неровности. А так как Фил притормаживать перед ямками даже не думал, то это было почти нереально.

— Потому, что ты, олень, все испоганишь! — безапелляционно заявила Ритка. — Нет, конечно, если хочешь и дальше слюни на свою Валькирию пускать, то мы хоть сейчас с Филом обратно поедем, но ты же не откажешься от помощи?

— Видимо, нет?

— Ну вот и все. Делай, что тебе скажут, а дальше наша головная боль.

— И что мне делать? — спросил я.

— Пока молчать в тряпочку и завязывать пялиться на груди, — рассмеялась сестричка.

До служебного въезда со стороны паддока мы долетели достаточно быстро. Меня погнали за Скаем и, вот только когда я приехал на нем обратно, стали вводить в курс дела. Женя Доу — мой гоночный псевдоним. Фил с Риткой завели в сети новый аккаунт и даже левую сим-карту намутили. Китти сегодня была моей девушкой, а ее рубашечка и коротенькие шортики предназначались вообще не для меня. Вся эта красота должна была стать лишним поводом для привлечения внимания. Чтобы Валькирии хватило одного взгляда в ее сторону для каких-то там подсознательных выводов. Ритка завернула все в такую хитрую ахинею про женскую логику, что проще сразу согласиться, чем пытаться разобраться каким образом полуобнаженная девушка должна вызвать интерес ко мне. Если надо, значит, надо. В ту же копилку и канистра с маслом, и группа поддержки в виде трёх Патриков, и прочая. У сестрички чуть ли не целый сценарий моего появления оказался придуман. Кивнул, влез в гоночный костюм и рассовал по карманам пустые белые карточки и маркеры.

— Ты, главное, молчи и веди себя поборзее. Если надо, то быкуй. Мы с пацанами рядом будем. Китти все за тебя сама скажет. Ты — ни звука! Твое дело гонять, вот и гоняй, — выдал последние наставления Фил и протянул моей спутнице конверт. — Тут бабки за вступительные и всю лабуду. Не жмоться. Все. Погнали.

И мы погнали. Три Патриота передо мной и два Крузака сзади. Без охраны Фил практически никуда не ездил, но если бы я знал все, что они с сестричкой придумали, то точно попросил сразу убить. Из рации, которую держала в руках Китти, раздалось: «Включаю» голосом Мистика, и потом из его машины начали долбить первые биты «Тук-тук-тук», вырученные на максимум. Женя Доу сегодня решил покончить жизнь самоубийством очень изощрённым способом. И никакая охрана не спасет его, то есть меня, от разгневанной Валькирии.