Я тебя прощаю. Чужая любовь

Лана Морриган, 2022

С первого взгляда я признал в незнакомке свою пару, но отошёл в сторону, когда девушка выбрала моего брата. Я запрещал себе касаться ее, наблюдая за чужим счастьем издалека. Но всё изменилось в тот день, когда мой брат пропал, предав свою супругу и сына. Я сказал, что ее любимого убили вампиры, но это не так. Он ненавидит меня. Смотрит с презрительной усмешкой. С трудом терпит присутствие рядом, словно дышать со мной одним воздухом ниже его достоинства. А сейчас предлагает помощь. Он – брат-близнец моего супруга. Чужак с лицом любимого…

Глава 7

— Как ты меня нашёл? — Ведьма смотрит на меня со страхом.

У нее есть причины меня опасаться. С нашей последней встречи прошло больше сотни лет. Ведьма не изменилась внешне, а я из угловата пацана превратился в мужчину, но всё равно Мария меня узнала.

— Ни я, ни Альфа никогда не выпускали тебя из вида.

Она противно хмыкает.

— Понятно. Пришел мстить, волк?

— Мне не за что тебе мстить, то был выбор моей матери. Не ты, так согласилась бы другая.

Черт, я обращаюсь за помощью к той, кого клялся лишить жизни несмышленым волчонком!

— А раньше ты так не думал.

— Это было раньше. — Настороженность в глазах женщины не пропадает, она смотрит мне за спину, на входную дверь. — Мне нужна твоя помощь, — говорю, не лукавя.

— Неожиданно. — Женщина поправляет ремень сумочки. — Еще поживу, значит… ну, идем. — Ведьма ведет меня на четвертый этаж. В полумраке гремит связкой ключей. — Проходи, — пропускает вперёд.

Темная квартира, не знавшая ремонта пару десятилетий, наполнена запахами трав и пыли.

— Как видишь, я не шикую. — Мария ведет в кухню.

— Да слышал, что ты была отлучена от ковена.

— А ты действительно мной интересовался, волк. Как брат?

— А ты не боишься касаться этой темы, ведьма?

— Нет. — Она ставит пакет на стол. — Если бы хотел, ты бы уже свернул мне шею еще в подъезде. Так что тебе нужно, Адам?

— Твои знания.

— Присаживайся, — женщина указывает подрагивающей рукой на стул. — Что-то серьезное, раз молчишь, — Принимается разбирать продукты.

— Да. Я встретил свою пару.

Она замирает с упаковкой печенья в руках.

— Поздравляю, но существует «но»? Она тебя боится? Не принимает твою природу? — начинает гадать.

— Нет. Я отказался от нее в пользу брата.

Этого ведьма не ожидает услышать, она пристально и молчаливо смотрит мне в глаза.

— Неужели… — Задумывается, отодвигает пакет к стене. — Одна для него и для тебя? Такого не может быть, — разговаривает сама с собой

— А близнецы у моей матери могли быть? — Я оставляю вопрос без ответа. — Но мы есть.

Ведьма блуждает невидящим взглядом по обшарпанной столешнице, вскакивает, суетно выходит из кухни.

— Я сейчас, — бросает мимолетно.

Я слышу топот, скрежет пододвигаемого стула, шелест листов. Ко всему прибавляется тихо бормотание, теряю терпение и иду на звуки.

— Что ты ищешь?

— Ищу подтверждение парной истинности. — Не заботясь о сохранности пожелтевших страниц, Мария рывками их переворачивает.

— Тебе мало моего слова?

— Мало, — бормочет ведьма. — Мало! — Она хлопает книгой. — Что ты хочешь от меня?

— Помощи. Мне нужно сдержать зверя. Я не могу быть рядом с ней, но и не могу без нее. Уже сейчас я чувствую тоску, — слова признания даются мне тяжело. Никогда не умел открываться кому-то. Да и зачем?

Мария отложила книгу и принялась листать другую.

— Я помогу. Есть несколько заговоров, что можно попробовать, еще придется пить отвары. И, скорее всего, чем дольше ты их будешь принимать, тем меньше они будут оказывать эффект.

— Логично. Привыкание, — я комментирую услышанное.

— Но я не знаю, как это отразится на звере. Если не угадать с дозировкой, в определенный момент он может и не откликнуться, — под моим тяжелым взглядом признается ведьма. — Я за свою жизнь не делала ничего подобного. И не могу гарантировать последствия.

— Я понимаю.

Женщина видит во мне диковинную зверушку в клетке. Ее лихорадит от перевозбуждения, она не прячет алчный блеск в глазах, смотрит открыто, словно примеряется, как бы поудобней меня препарировать. Еще бы, оборотень добровольно согласился проводить над собой эксперименты.

— Нужно посоветоваться. У нас есть время?

— Не больше двух недель, — именно столько я могу сохранять рассудок не затуманенным желаниями волка.

— Жди меня, волк, — с этими словами ведьма выталкивает меня на площадку. Она закрывает входную дверь, присаживается, спускает с рук черепаху размером с детскую ладонь. — Найди мне Даату. Иди, — подталкивает ее под панцирь, и та стекает лужей по ступени, словно густая черная вода или нефть, сливается по камню. Фамильяр — мерзкое создание. Я отчетливо помню, как это существо вилось у ног моей матери.

— Надеюсь, не придется искать тебя? — я спрашиваю, слушая скорые шаги ведьмы по лестнице и неровное дыхание.

— Не придется, — отвечает женщина сбившимся от спешки голосом. — Да у тебя и выбора нет, волк, — высокомерно фыркает. — Жди.

Все же я зря дал ей немалые денег на ингредиенты для отвара. Что стоит старой ведьме исчезнуть из моего поля зрения?..

Вопреки моим опасениям Мария возвращается к ночи, она будет меня стуком в стекло водительской двери.

— Открывай. — Я вижу, что женщина сменила одежду. — Нам нужно найти какое-то уединенное место. — Распахивает заднюю пассажирскую дверь и бережно ставит сумку на заднее сиденье.

— Не понял. — Я, тряхнув головой, отогнал остатки сна.

— Не хочу брать ответственность за чужие жизни, если ты вдруг обернешься и не сможешь себя контролировать, волк. — Она погрузила вторую сумку.

— Что там?

Давно я не вдыхал ничего более зловонного.

— Не кривись, волк. Тебе это придется пить, — хохотнула ведьма. Она обошла автомобиль и заняла переднее сиденье. — Ну, куда едем?

— Ты меня спрашиваешь?

— А кого же еще? — Мария устроила на коленях черепаху. — Подойдет любое заброшенное строение, желательно у леса. Сторожка или времянка для охоты.

— Понял. Есть одно место на примете. — Я размял затекшие конечности. — Только свою тварь держи от меня подальше, — кивнул на фамильяра в руках ведьмы.

— Как скажешь. — Женская ладонь легла на панцирь. — Он тебе не помешает. — Черепаха ловко извернулась и зацепилась за руку, на манер браслета крепко обхватила запястье, меняя свою форму.

«Холодная, безжизненная мерзость», — ругнулся про себя. Коснулся ее однажды и это чувство вряд ли когда забуду.

***

Шесть часов в пути, и я припарковываю автомобиль.

— Дальше пешком, — поясняю. — Дорога заросла. — Я с удовольствием покидаю теплый салон. Свежий воздух и ощущение свободы — одно из самых действенных природных лекарств для оборотней. Как для человеческой половины, так и для звериной. — Тут минут двадцать идти твоим темпом. — Подхватываю из рук ведьмы сумки. — Ты же просила уединенное место. Уединенней и быть не может. Это граница нашей территории. Вон там, — указываю ладонью, — еще лет тридцать назад кто-нибудь из оборотней жил здесь и охранял стаю от нежданных гостей, а теперь это делают камеры.

— Ты думаешь, я что-то вижу в полной темноте? — недовольно отозвалась ведьма, следуя за мной.

— Скоро рассвет. Горизонт сереет. Еще насмотришься.

***

Я толкнул дверь хижины.

— Входи. — Ведьма не торопилась, опасливо заглянула внутрь. — Ожидала шикарные апартаменты? Оборотням нужен минимум удобств. — Я вошел первым и составил в углу сумки. — Можешь приступать. — Выдвинул грубо сколоченный деревянный стол на середину комнаты. — Что тебе нужно? Воды? Огня?

— Хотя бы четырехчасовой сон, волк. — Женщина покосилась на низкую кровать без подушки и одеяла. — И тепло.

— Тепло будет минут через сорок, а сон отменяется, ведьма. У меня нет на него времени, а значит, и у тебя.

Мария бросила на меня недружелюбный взгляд.

— Разведи печь и принеси воды.

***

Низкую комнату заполнил аромат разнотравий и вонь чего-то до этого мне не известного. Тугая слюна тут же собиралась во рту и хотелось ее сплюнуть, но вместо этого я принял крохотную медную емкость с бурой кашицей из рук Марии.

— Мне нужно это выпить? — я спросил, стараясь не вдыхать глубоко.

— Да, но, — ведьма перехватывает мою руку, — я не знаю точно какое действие на тебя окажет отвар. Не знаю на сто процентов, могу только предположить, — быстро поправляется.

— Вот сейчас и проверим. — Я сбрасываю женскую руку.

— Да подожди ты! Сядь. — Мария подталкивает меня к кровати. — Если я правильно поняла написанное, будет больно. И… я должна предупредить, когда мне удастся подобрать пропорции отвара, твой зверь станет слабее, а если я…

— Да понял я все! — Одним глотков я выпил обжигающее содержимое. — У меня нет другого выхода, — прохрипел откашливаясь. — В следующий раз добавь сахар. — Я уверенно поднялся на ноги и вернул медную посудину на стол. — Могла бы и посмеяться над шуткой ради приличия.

— Не подходи, волк. — Ведьма выставила ладони в предупреждающем жесте.

— Не подхожу. — Я сел на табурет. — Что я должен почувствовать?

Мария наблюдала за мной издалека, пустив своего фамильяра под ноги. Опасается.

— Боль.

Я прислушался к себе.

— Боли не больше обычного. Ничего не изменилось.

— Жди. Если я все сделала правильно, то зверь должен сопротивляться действию отвара. Он будет пытаться занять место человека, занять твое место. Кто же захочет, чтобы его запирали в клетке?

— Мерзкое послевкусие во рту — это единственное, на что способно твое варево, — заметил я не без ехидства.

— Как зовут твою истинную? Как ее имя? — спросила ведьма, а фамильяр под ее ногами пришел в движение.

— Лера. Валерия. — Я проглотил вязкую горечь, собравшуюся на языке.

— Валерия, — произнесла медленно ведьма. Разложила имя на слоги. — Она для тебя очень важна раз, не задумываясь, ты выпил что-то из рук ведьмы. Из моих рук.

— К чему ты ведешь?

— Ты представлял Леру хоть раз рядом с собой? Представлял, что она бы выбрала тебя? Что ты сейчас чувствуешь, Адам?

— Что не стоит тебе говорить о ней! — я срываюсь на крик, но не двигаюсь с места.

Зверь слово выходит из спячки, при упоминании о его паре приходит в бешенство. Его когти полосуют мою душу, принося привычную боль.

— Тише, я же должна была проверить твою реакцию.

— Я же сказал, что ничего не изменилось! — прорычал, впиваясь удлинившимися когтями в щербатую столешницу. — Ведьма… — выдохнул, выравнивая дыхание. — Вари еще, — приказал, подталкивая глубокий котелок к краю стола.