Я тебя прощаю. Чужая любовь

Лана Морриган, 2022

С первого взгляда я признал в незнакомке свою пару, но отошёл в сторону, когда девушка выбрала моего брата. Я запрещал себе касаться ее, наблюдая за чужим счастьем издалека. Но всё изменилось в тот день, когда мой брат пропал, предав свою супругу и сына. Я сказал, что ее любимого убили вампиры, но это не так. Он ненавидит меня. Смотрит с презрительной усмешкой. С трудом терпит присутствие рядом, словно дышать со мной одним воздухом ниже его достоинства. А сейчас предлагает помощь. Он – брат-близнец моего супруга. Чужак с лицом любимого…

Глава 3

Ожидание ночи тяготило. Я наблюдала из окна спальни за стаей. Кажется, не осталось никого, кто бы не принял участие к подготовлению обряда Единения душ.

Мужчины и женщины сновали туда-сюда перед окнами нашего дома. Я видела в их руках живые цветы, вязанки прутьев какого-то растения, ветви, коробки — я вытягивала шею, чтобы проследить за идущими.

На лицах оборотней читалось предвкушение, радость. Я так же радуюсь в преддверии Нового года. Атмосфера праздника пронизывает тебя без каких-либо посторонних усилий, ты просто чувствуешь её, чувствуешь волнение и ничем не объяснимое веселье.

Обряд для оборотней — настоящий праздник, а то, что происходило вчера, для нелюдей не имело значения.

— Отдохни, — голос Эрила отрывает меня от созерцания. — Нам предстоит еще одна бессонная ночь. — Он только-только поднялся с постели. — Я сейчас позавтракаю и пробегусь. — Растирает ладонью сонное лицо. — Зверь с ума сводит, требует свободы.

— А мне чем заняться? — Я спрыгиваю с подоконника. — Может, нужна помощь? Я ощущаю стыд, что не принимаю участия в приготовлениях.

— Это исключено. Хочу посмотреть в твои глаза, когда ты впервые увидишь поляну и алтарь.

— Звучит зловеще. — Я прижимаюсь к мужской груди щекой. — Алтарь.

— Жертвенный алтарь.

— Прекрати, я и так боюсь. — Легонько ударяю мужчину ладошкой в грудь.

— Не буду, — любимый фыркает. — Я в душ. Приготовь мне завтрак, не люблю гулять на пустой желудок.

***

— Хочешь, пробежимся вместе? — Эрил допивает чай и поднимается из-за стола. — Но предупреждаю сразу, к алтарю не поведу.

Я составляю грязную посуду в раковину, включаю воду.

— А если я очень попрошу?

Внутри я сгораю от желания увидеть священное место стаи. Что оно представляет собой? Моя фантазия рисует прямоугольный плоский камень с выбитыми на нем символами, что-то очень массивное и монументальное.

— Нет, Лер! — слышу крик со второго этажа. — И не проси! Не порть себе первое впечатление!

— Хорошо, — я ворчу себе под нос. — Эрил! — по привычке кричу, совершенно забыв, что меня услышат. — Подожди меня, я с тобой! Любимый? — Прислушиваюсь.

Равномерное постукивание когтей о деревянный настил пола вызывает в моей душе тревогу. Я видела вторую ипостась Эрила уже не один десяток раз и была свидетелем множества оборотов, но никак не могу привыкнуть к грозному виду хищного зверя.

— Подождешь? — я спрашиваю.

Зверь согласно кивает и наблюдает за мной.

— Идем. — Я снимаю фартук и поспешно надеваю удобные кеды. — Прошу. — В шутливом поклоне открываю перед волком дверь. — Куда идем? Туда? — Следую за Эрилом. — А я думала, мы пойдем в лес.

Мы неспешно прогуливаемся по тропинкам, делаем крюк по улочкам поселка. У дома Адама неосознанно ускоряю шаг — я не готова к встрече. Возможно, это трусливо и глупо, но не сегодня, хотя бы не сейчас.

— Замечательная погода. — Поднимаю лицо к солнцу. Яркие лучи слепят, мешают увидеть обезличенное жилье оборотня.

Наконец над головой смыкается молодая листва и я позволяю себе осмотреться.

— Беги. — Похлопываю зверя по жесткой шерсти на загривке. — А я за тобой.

Волк одобрительно фыркает и переходит на бег. Его темная шкура мелькает среди невысоких кустарников, но вскоре я перестаю замечать движение, только изредка слышу треск ветвей или крики вспорхнувших птиц.

Я не захожу вглубь насаждений, прогуливаюсь вдоль кромки, впитывая тепло весеннего солнышка. То, что лес создан искусственно, видно невооруженным взглядом: ровные ряды деверев, кустарники около и под ними, многолетние травы — во всем есть порядок.

— Эрил, — я зову негромко. Если он не увлекся преследованием какой-нибудь дичи, должен меня услышать. — Эрил? — Остаюсь на месте.

Всматриваюсь, ожидая появления любимого с минуты на минуты, но так и остаюсь в одиночестве. Минут через двадцать для меня становится слишком жарко. Спонтанное и поспешное планирование свадьбы, бессонные ночи, проведенные перед экраном ноутбука в решении организационных вопросов, не прошли даром, я чувствую накопившуюся усталость и возвращаюсь домой.

***

Вопреки своим ожиданиям, желание просто прилечь и отдохнуть превращается в полноценный восьмичасовой сон. А спустя тридцать минут после пробуждения и сборов мы торопливо идем от дома в молчании. Не знаю, почему молчал Эрил, но в моей душе зародилась обида. Было же не сложно предупредить перед прогулкой, что он убегает надолго?.. Ведь так?

Полная луна прячется за низкими облаками. Любимый ведет меня уверенно, прекрасно ориентируясь.

— Стой. Платье за что-то зацепилось.

— Все в порядке. — Он помогает мне.

Приходится подобрать подол сарафана до колен.

В темноте слышатся тихие разговоры и шаги гостей нашей церемонии. В человеческом обличье или зверином, оборотни спешат разделить с нами радость.

— Почти пришли.

— Я вижу, — я отвечаю шепотом.

Сквозь тени деревьев появляются своеобразные указатели — невысокие толстые свечи обозначают нам путь.

— Как красиво, — я выдыхаю.

Теперь я понимаю, что чувствует мотылек, когда летит на яркий свет — невозможно сопротивляться, хочется приблизиться, рассмотреть. Я отпускаю руку любимого, меня, словно магнитом, притягивает к месту, где возвышается алтарь Богини.

Грубый каменный лик девы оплетен тонкими прутьями и украшен мелкими серебристыми цветами в свете мерцающих язычков желтого пламени.

Кажется, что поляна увешана гирляндами, но на самом деле это сотни свечей расставлены по земле или закреплены в металлических подсвечниках на ветвях деревьев. Я украдкой касаюсь лепестка серебристого цветка — живой! Настоящий! Глянцевая прохлада щекочет кончики пальцев.

— Тебе нравится? — шепотом спрашивает Эрил.

Здесь и сейчас нельзя говорить в полный голос.

— Безумно. — Я порывисто его обнимаю.

Мое сердце колотится в груди от переполняющего восторга.

— Это сказочное место, — я благодарно улыбаюсь членам стаи, до боли прикусывая нижнюю губу. Слезы восторга так и собираются в уголках глаз — Спасибо, — шепчу, всматриваясь в лица. Я наталкиваюсь на колючий взгляд Адама и заставляю себя произнести «спасибо» и ему. Мужчина едва уловимо кивает в ответ.

— Полной луны, стая, — заговаривает Альфа, выждав, когда все соберутся.

Мужские и женские голоса отвечают своему главе:

— Полной луны!

— Полной луны, — и я повторяю вполголоса.

— Сегодня, в полнолуние, — Альфа развернулся лицом к каменному лику и яркому желтому светилу в небе, — мы собрались, чтобы объединить две судьбы в одну. Соединить жизни и попросить Богиню о скорейшем потомстве. Я обращаюсь к тебе, Селена, — голос оборотня наполняет магическая вибрация.

Дальше я не понимаю ни слова, но продолжаю жадно слушать, будто от этих непонятных слов зависит моя дальнейшая судьба.

Казалось, что пламя свечей танцует под тихий вибрирующий напев. Я боюсь дышать и лишь смотрю на грубоватые черты лица Богини, высеченные в камне.

— Две жизни, — громко произносит Альфа, и я вздрагиваю, — одна судьба! — Оборотень торжественно возводит руки к небу и замолкает.

За время обряда желтый диск светила налился оранжевым. Луна сверхъестественно заполыхала, будто подтверждая, что Богиня услышала просьбу, а я не могу отвести от нее взгляд, ощущаю невыносимую боль. Она жжет в груди, разливается по венам, вынуждая хватать ртом прохладный ночной воздух.

Отчего так больно?! Просто невыносимо.

— Лера. — Я почувствовала прикосновение к лицу. — С тобой все в порядке?

— Что?

— С тобой все в порядке?

— Да, — я ответила, фокусируя взгляд на мужском лице. — Это мне? — спросила и склонила голову.

Любимый возложил на голову венок из тонких прутьев и цветов, подобных тем, что украшали статую Богини.

— А это нормально, что у меня вот здесь горит? — Я указываю ладонью на сердце, отчетливо ощущая его удары.

— Ты переволновалась.

— Нет, это не волнение…

— Тише, — перебивает меня Эрил, — все хорошо. Ты же мне веришь? — спрашивает, глядя в глаза.

— Да, — я отвечаю одними губами, а боль продолжает съедать меня. Скручивает плечи, вынуждая ссутулиться.

— Сегодня я бы хотел не только разделить с тобой свою жизнь, и не только представить тебя Селене, — Эрил обращается ко мне. — Но и заявить о том, что ты моя.

Я непонимающе улыбаюсь.

— Обменяться метками. Чтобы каждый оборотень нашей или чужой стаи, да любой другой нелюдь, знал: ты, Валерия, принадлежишь мне. Я буду любить тебя вечно. — Мужчина бережно обхватывает мое лицо ладонями. — Ты согласна?

— Согласна.

Мой ответ заглушает звериное рычание. Такое злое и отчаянное, что я вырываюсь из мужских объятий, в страхе осматриваясь и пятясь.

Огромный зверь беснуется. Он топчет землю, вспахивает ее мощными лапами, не мигая смотрит на меня.

— Адам? — губы сами произносят имя.

Зверь вскидывает крупную голову к небу, разрывая наступившую тишину душераздирающим воем. Волк бросается на меня, делает несколько крупных прыжков и резко меняет направление, теряясь в темноте.

За ним следуют еще трое, кто-то оборачивается прямо на поляне, оставляя после себя разбросанные клочья одежды, и спешит за собратьями в темноту.

Вой заражает меня страхом, обидой, невыносимой тоской. Я инстинктивно ищу защиты, стискиваю горячую ладонь Эрила, стараясь совладать с эмоциями.

Тепло любимого — вот что мне сейчас нужно.

— Что случилось? Куда убежал твой брат? — спрашиваю я. — Он злится? Он злится на меня? — говорю тише.

— Я не знаю, — отвечает Эрил, — но утром поговорю с Адамом.

Я вновь вздрагиваю от протяжного завывания в несколько голосов, приносимого порывами ветра.

Красивое место тускнеет, теряет свое очарование, мне больше не хочется находиться здесь. Не хочется быть в центре внимания, под прицелом нескольких десятков взглядов.

На меня смотрят слишком пристально, будто всё знают истинную причину произошедшего. Я замечаю осуждение, непонимание, сопереживание.

— Думаю, пришло время поздравлений, — голос Альфы разносится над поляной. — Или вы хотите продолжить обмен метками? — вопрос звучит только для нас.

— Нет, — отказывается Эрил, — мой брат испортил идеальный момент. Не хочу, чтобы в памяти Леры такое важное событие ассоциировалось с выходкой Адама.

Я смотрю на лицо любимого, за беспокойством обо мне он скрывает злость.

— Разумное решение. — Альфа первый вручает нам своеобразный букет — причудливо скрученные и переплетены с головками серебристых цветков прутики.

— Символические дары, — Иван поясняет для меня. — Все эти узлы символизируют вашу связь. Цветы скрепляют ее. Не бойся, Валерия, ничего магического. Лишь традиция одарить пару, разделившую одну жизнь на двоих, красивой вещицей.

— Спасибо. — Я с благодарностью принимаю подарок.

Гости обряда тянутся вслед за своим главой, в моих руках все больше и больше цветов. Часть я передала Эрилу, не смея положить их на землю.

— Оставь, — просит Эрил, когда мы остаёмся одни.

Свечи прогорают, чадя у каменного лика, луна окончательно скрывается за облаками, погружая Богиню в мистический полумрак.

— Но как же?.. — Я старательно укладываю букеты на своем предплечье. Их так много, что невозможно просто унести в руках.

— Это всего лишь растения. Трава.

— Это не просто растения, а труд и потраченное время каждого, кто нам их подарил. Я не могу просто взять и выкинуть их. Помоги, пожалуйста, одной мне не донести, — стараюсь сгладить свой выпад. Любимый молчит. — Прости, я действительно перенервничала.

Не хватало еще нам поссориться.

На хмуром мужском лице разглаживаются морщины.

— Было из-за чего. Сильно испугалась? — поинтересовался заботливо Эрил.

— Нет, наверное. Я не могла понять, что случилось. Даже не заметила, когда Адам обратился. Всё случилось так неожиданно. Оп — и волк несется на меня.

— Я помогу. — Любимый из мои рук забирает больше половины букетов и крепко обнимает меня за талию.

Разговор о брате ему неприятен, это чувствуете в тоне, в том, как Эрил шумно набирает воздух в лёгкие, а потом медленно выдыхает, словно передумав чем-то поделиться.

И по дороге домой я стараюсь не затрагивать щекотливую тему, расспрашиваю про обычаи стаи, про обитателей поселка. Теперь мне предстоит жить здесь, а я ещё толком ни с кем не знакома.

Со времени нашей первой встречи с Эрилом невероятные события закружили нас. Я до сих пор нахожусь в состоянии шока.

Оказалось, что жизнь оборотней ничем не отличается от людской. Они работают, учатся, находят себе любимое занятие, проводят свободное время с друзьями, готовят, убирают — делают всё то же самое, что и мы.

— Предлагаю не торопиться с выходом на работу, Лер. — Мы бредем через лес. — Теперь у тебя предостаточно времени, чтобы найти себе занятие по душе, да и больше нет нужды тебе горбатиться на чужого дядю.

— Наверное, — отвечаю я. О месте официанта в одном из ресторанов нашего города я точно не буду жалеть. — Мне до сих пор кажется, что ты шутишь и это какой-то розыгрыш с вечной жизнью.

Каждый оборотень может разделить свою вечную жизнь с кем-то, одарить продолжительной жизнью любимого или просто дорого себе человека. Даже не верится, что все так просто: несколько слов, алтарь, полная луна, и я больше не буду стареть.

Любимый громко хмыкает, крепче притягивая меня к своему боку.

— Я буду часто отсутствовать, разумней тебе найти занятие в пределах стаи, — даёт мне совет. — Я попрошу Альфу, чтобы он подобрал тебе местечко в нашей компании. Ты как? — Я неопределенно жму плечами. Для того чтобы понять, как круто изменилась жизнь, мне нужно больше времени, чем несколько дней. — Думай. А я завтра же поговорю с Адамом, — Эрил сам возвращается к неприятной ему теме. — Нужно убедиться, что он больше не сорвется.

— Да ничего страшного не произошло. Он просто ушел, убежал, — я поправляюсь.

— Это ты так думаешь, — любимый говорит порывисто. — И мы достаточно поработали с ним вместе. Устали. Пора отдохнуть друг от друга. — Я не вижу мужского лица, но думаю, мне было бы неприятно на него сейчас смотреть.

— А если я попрошу не ходить к Адаму, ты прислушаешься ко мне? Он же твой старший брат. Я не хочу быть причиной ваших размолвок, — озвучиваю свой страх.

— Поверь, причины появились уже задолго до твоего знакомства.

— Но…

— Лер, давай не будем. Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения.

Возможно, я еще пожалею о своей задумке, но мне необходимо помирить братьев. Сколько случаев, когда перестают общаться и становятся заклятыми врагами родители и их выросшие дети, братья и сестры — с появлением в жизни кого-то из них любимого человека? Слишком много.