Мой волк

Лана Морриган, 2022

Запах девчонки сводил с ума меня и зверя. Острый и желанный. Одним лишь своим существованием она испытывала мое терпение, заставляя совершать глупость за глупостью. "Моя!" – рокотал зверь. – "Пара!" – требовал близости. Но как такое возможно, если свою истинную я встретил уже давно?.. А стоило девчонке сбежать, как все мои принципы полетели к чертям!

Глава 4. Митир

Я спал этой ночью? Нет!

И виной всему мелкая девчонка, что отравила не только разум. Воспоминания об эпичном мужском провале отдавались холодком и испариной.

«Не удивлюсь, если глазастая — ведьма», — мелькнуло в голове, и эту мысль я сразу изложил Ковалю в СМС.

«Проверю, — пришло в ответ. — Но не сегодня. Стояк подвел».

Я читаю СМС, а потом перечитываю еще пару раз, вытаращив до боли глаза.

Да ладно… бред… Коваль не мог узнать.

Не под окном же он вчера стоял?..

Нет, точно подстебывает.

«Или какая-то инфекция или вирус?.. — я натурально паникую. — И проблема коснулась не только меня».

«И у тебя?» — спрашиваю я, выбирая нейтральную фразу.

Телефон мигает, оповещая о сообщении.

«Потом поговорим. У нас весь первый этаж по щиколотку в дерьме», — я читаю и нервно смеюсь, стараясь не разбудить Лесю.

А что делать мне?! Я готов выть. Проверять свои возможности страшно. Как представлю, что случится второй провал… Вот, даже руки затряслись.

«Сам узнаю», — решаю я и тихо поднимаюсь с постели. Поглядываю на спящую волчицу. Грядет очередной скандал. Именно я настаивал на поездке к ведьме, а теперь ухожу, не предупредив. Да и плевать мне сейчас на ведьму, толку от информации, если… сосед с нижнего этажа не поднялся поздороваться утром.

— Спокойно, Мит, — успокаиваю себя. — Мышка все тебе расскажет, — нашептываю я, взяв одежду и бесшумно спускаясь по лестнице на первый этаж.

Выхожу на улицу и только в этот момент вспоминаю, что остался без машины. Трачу еще полчаса на то, чтобы добраться до особняка и одолжить алый седан с пушистыми черными ресничками, наклеенными вдоль верхнего края фар.

Адрес прописки, где проживает Данилова Агата Дмитриевна, Коваль прислал мне еще вчера, остается надеяться, что я ее застану там.

Передо мной типовая панельная многоэтажка. Что-то не похоже на ведьму, они предпочитают быть ближе к природе и подальше от людских глаз.

Дверь открывает заспанная девчонка — такая же мелкая и худощавая, как и мышка.

— Здрасьте, — говорит она довольно смело, задрав голову и рассматривая меня.

Сквозь открытую дверь сквозняком обдает парами свежего алкоголя. Среди вони я улавливаю запах Агаты. Чер-р-рт. Он тащит зверя внутрь, и я цепляюсь за дверной косяк, чтобы не ввалиться в квартиру к незнакомым людям.

— Сестра дома? — спрашиваю я.

— А вы кто? — девчонка говорит вполголоса и поглядывает в коридор, откуда доносится мужской храп.

— Друг, — я стараюсь вежливо улыбнуться.

— У Агаты нет друзей, — произносит она уверенно, — и парня нет, — добавляет.

И на этом уточнении я расплываюсь в искренней улыбке, сам не понимая почему.

— Ты в кого такая умная? — спрашиваю я.

Девчонка цыкает и закрывает дверь.

— Она на работе. Если действительно друг, то знаешь, где ее найти, — добавляет и поворачивает замок.

— Знаю, — отвечаю я, сбегая по ступеням.

Я открываю СМС, читаю адрес цветочного магазина и притапливаю педаль газа, желая встретиться с мышкой лицом к лицу. Не знаю, что буду именно делать, но точно выбью из нее правду.

Паркуюсь перед отдельно стоящим стеклянным павильоном, жду, когда единственный утренний покупатель заберет свой веник и оставит меня с Агатой наедине.

Девушка ловко перебирает тонкими пальцами, переплетает золотистую ленту со стеблями роз и наконец протягивает букет покупателю.

— Хорошего вам дня, — слышу ее доброжелательный голос.

И зверь тут как тут. Вскинулся, заскулил одновременно тревожно и требовательно.

— Тише, дружище. Сейчас мы решим все проблемы, — обещаю я себе и волку.

Покидаю автомобиль. Вхожу в прохладное помещение. По телу пробегает мелкая дрожь. Теперь понятно, почему мышка в теплой кофте с высоким воротом, джинсах и кроссовках. В этом стеклянном кубе человеку простыть проще простого.

— Доброе утро, — голос Агаты звучит из подсобки. — Я сейчас вам помогу. Пока можете выбирать цветы.

— Спасибо, — произношу я громко и жду ее реакции.

Шуршание прекращается.

Проходит секунда, вторая, третья…

Девушка несмело выглядывает, прячась за тонкой гипсокартонной стеной — я вижу часть смешно вытянувшегося лица.

М-да.

Можно подумать, так я ее не замечу.

— К-хм, — откашливается она и делает шаг. — Вас интересует что-то конкретное? — подходит к стойке.

— Именно, — отвечаю я, приближаясь.

Еще три моих шага — и мышка запищит, повиснув в воздухе. Я ярко представил, как хватаю ее за плечи и поднимаю. Будет достаточно одного рыка, и она точно все-все расскажет.

— Замечательно.

Она реагирует на мое приближение нервно. Отшатывается и смотрит мне за спину — ждет помощи. Но помощь не придет. Я перевернул информирующую табличку, и теперь на двери красовалась надпись «Закрыто».

— Розы? — спрашивает дрогнувшим голосом, встречаясь со мной взглядом. — Только сейчас приняла новую партию. Я вам принесу самые свежие, — тараторит она, мелкими шагами отступая к подсобке, а там, как я понимаю, есть еще один выход. — Пять?

Я хмыкаю и слежу взглядом за девушкой.

— Поняла, минимум десять. Выберу самые крупные бутоны, — в ее глазах ужас, и голос панически дрожит.

Зверь в бешенстве. Он рычит на человека. Ему не нравится страх, что исходит от девчонки. Да и меня он напрягает, вместо удовлетворения я чувствую досаду и неприязнь к самому себе.

— Я не хочу розы, — говорю ровным тоном. — Хочу вон те, — указываю на голубые шары на ножке.

— Это гортензии, — поясняет девушка и немного расслабляется. — Сколько вам? — спрашивает она.

— Пять, — отвечаю я, сжимая руки в кулаки и заставляя себя стоять на месте.

Девушка берет деревянную лесенку на три ступеньки и подходит к указанному стенду.

— Пять, — повторяет она за мной, вынимая и осматривая каждый цветок.

Тянется, а я слежу за ее движением. И как я ни стараюсь смотреть на чертовы гортензии, мой взгляд спускается к круглой заднице в светлых джинсах.

— Пять. Готово.

Девушка спускается, а я прочищаю горло и прошу:

— Еще пять.

Мышка поворачивается и произносит:

— Может, четыре или шесть. Дарить четное количество цветов — плохая примета, — на ее лице мелькает улыбка. — Если у вас, конечно, не скорбный повод.

Капец какой скорбный. Возложу букет на пах и всплакну.

Агата вновь забирается на лесенку и замирает — ждет моего ответа. Смотрит, приоткрыв пухлые губы. А я смотрю на них. Пристально. От нестерпимого желания поцеловать девчонку жжет в груди.

— Так сколько? — произносит она, рвано выдыхая.

— Шесть, — произношу я и делаю вид, что роюсь в кармане в поисках денег.

Агата не комментирует мой выбор, отворачивается, и спустя мгновение я слышу ее взволнованный вскрик.

Зверь решил за человека. Он лишь на мгновение завладел контролем, и я встал за спиной девчонки, плотно прижимаясь и упираясь каменным членом ей в бедро.

И ладно бы я просто подошел вплотную, нет, я ухватил девчонку двумя руками за талию и вдавливал в себя, хвастаясь своим мужским началом и… концом. Это точно какой-то вирус, поражающий не только половую систему, но и головной мозг.

— Что… что… вы делаете? — уточнила наивная мышка и мелко-мелко затряслась от испуга. Ведь и так понятно, что я делаю — пытаюсь произвести неизгладимое впечатление. — З…з…здесь камеры стоят, — произнесла она, не осмеливаясь двинуться с места.

А зверь решил добить девчонку и утробно зарычал:

— Моя…пар-р-ра…

Она перестала дышать. Цветы из дрожащих рук полетели на пол.

«Отойди, идиот, — приказал я себе мысленно. — Проверил — не ведьма. Та бы уже давно скрутила в бараний рог и заставила рыдать как пятилетку, а теперь ослабь хватку, забери цветы и подари их обиженной паре».

А я не в силах двинуться с места. Со мной такое впервые. Я даже Лесю смог отпустить после первой нашей встречи, а сейчас как прирос к земле.

— Отойдите! — попросила мышка срывающимся голосом, глубоко и шумно вдохнув.

— Не могу, — зачем-то ответил я честно.

Как можно отойти, если я словно счастье держу в своих руках. Невероятно хрупкое и чертовски запретное.

Я склонил голову и, закрыв глаза, втянул дурманящий аромат ее кожи. Вкусная. Идеальная.

Да что я творю?!

Я развернул девчонку лицом. Агата пошатнулась на лесенке и по инерции вцепилась в мои плечи. Опустила испуганный взгляд на свои руки и отдернула их. Точно мышонок — прижала кулачки к груди, не моргает, смотрит глазищами, ожидая моего следующего шага.

— Я уже говорила, вы меня с кем-то путаете, — прошептала она, покрываясь румянцем. — Я вас вижу второй раз за свою жизнь, — добавила аргумент, который, по ее мнению, должен был меня вразумить.

Я же наблюдаю за движениями ее губ. За тем, как розовый язычок проходится по нижней пухлой губе, провоцируя на безрассудство. И я поддаюсь на провокацию, тянусь, желая поцеловать.

Девчонка охает, озирается и возвращается ко мне взглядом. Ее зрачки расширяются, дыхание частит.

— Нет! — вскрикивает она, изворачивается и остужает мой пыл водой из пластикового вазона с гортензиями.

Тут даже зверь теряется, позволяя девчонке освободиться и спрыгнуть с лесенки.

Мышка суетится, пытается убежать. А на деле же выходят сумбурные движения руками и ногами и болезненное приземление на пятую точку.

— А-а-ай, — вскрикивает девушка и усаживается на гладкую плитку, словно фарфоровая кукла, широко раскинув прямые ноги. — Не подходите! — выставляет руки.

Я обтираю лоб и подбородок, стряхиваю влагу с рубашки и брюк, протягиваю руку:

— Давай помогу встать, — я жду с раскрытой ладонью.

— Не под-хо-ди-те! — чеканит уже зло, прищурив глаза. — Иначе я… — она всем своим видом обещает кровавую расправу.

А мышка-то с острыми зубками и характером. Хотя неудивительно, если вспомнить то место, где она живет.

Раздражающе громко звенит колокольчик над дверью, и не менее противно женский голос просит объяснений:

— Агата, что здесь происходит? И почему на двери табличка «Закрыто»?

Судя по внешнему виду, на нас смотрит хозяйка магазинчика. Женщина одета вычурно, словно собрала все самое дорогое и яркое из своего гардероба одновременно. Резкий парфюм и звон с десятки цепочек на шее только подтверждают мою догадку.

— Я… — бормочет мышка, пытаясь встать.

— Я случайно опрокинул емкость, — я вступился за Агату. Подошел, помог подняться ей и отойти на сухое пространство. — Я оплачу все расходы, не беспокойтесь, — пообещал я.

Женщина улыбнулась одними губами.

— Ну что ж, бывают казусы, — произнесла она, глядя на меня, и обратилась к Агате: — Но с кем-то чаще всех.

Она поставила сумочку на стойку, подошла к двери, перевернула информирующую табличку и пошла вдоль витрин, проверяя придирчивым взглядом, все ли в порядке.

— Сколько я должен? — спросил я и, не заботясь о сохранности, собрал цветы в охапку.

Мышка бросила на меня очередной боязливый взгляд и озвучила сумму.

— Ты бы переоделась, — посоветовал я тихо, протягивая карту. — Простынешь.

Агата кивнула коротко и одернула кофту, прикрывая мокрые джинсы.

— Еще раз извините, — произнес я и вышел на спасительную жару.

Рядом с девчонкой мой мозг точно работает с перебоями.

Я сел в машину и наблюдал, как мышка поспешила за шваброй в подсобку, не забывая оправдываться перед хозяйкой и смотреть в сторону парковки.

«Что же с тобой не так?» — спросил я сам у себя. А интуиция подсказывала, что как раз проблемы со мной. А Агата лишь катализатор. Ну не может зверь предать свою пару. Не может заинтересоваться чужой женщиной. Такого просто не бы-ва-ет! Иначе тысячелетний механизм регуляции количества особей нашей расы полетел бы к чертям. Не было бы людей — были бы лишь оборотни.

И эта мысль закрепляется в моем сознании.

Загадку хочется максимально быстро разгадать. Понять. Вновь обрести прежний покой.

И охапка гортензий, завернутая в сероватую бумагу, на пассажирском сиденье подталкивает к этому.

По дороге в офис я думаю над тем, к кому могу обратиться за помощью. Рассказать о проблеме во всеуслышание — это спровоцировать конфликт двух стай. Вряд ли Платов, отец Леси, будет рад узнать, что я заинтересовался другой самкой. Значит, нужно поговорить со своим Альфой с глазу на глаз. Чем быстрее — тем лучше.

У самых ворот, ведущих на территорию базы, я разворачиваюсь и еду в долину.

Проезжаю мимо основного поселка.

Наш дом выглядит пустым — окна плотно зашторены.

Странно, что Леся еще не звонила.

В особняке мне приходится красться в свою бывшую спальню, хорошенько поработать мочалкой и сменить одежду. Рубашка насквозь пропахла девчонкой, а в кожу ладоней, кажется, насовсем впитался мягкий манящий запах.

— Ой, — мама встречает меня на выходе из спальни. — Я думала, мне показалось. Ты что тут делаешь? — спрашивает и смотрит с хитрым прищуром.

Мамы остаются мамами, будь тебе десять или сто десять лет. Они задают неудобные вопросы в самый неподходящий момент.

— Нужно с дядькой поговорить.

— А, — мама берет меня под локоть и ведет к лестнице. — Что-то важное?

— Да, — я ограничиваюсь коротким ответом.

— Вы поругались с Лесей? — спрашивает она через пару шагов. — Ты впервые пришел без предупреждения.

— Нет, мы не ругались, — отвечаю я довольно резко, только подтверждая правоту сказанного.

— Ну, ладно, — она гладит мою руку и добавляет: — Лео в саду, — отпускает мой локоть и поворачивается к гостиной.

Черт! Ну вот как они умеют?.. Манипуляции — врожденный женский талант.

— Мам, — зову я. — В машине цветы, поставишь в вазу, а то завянут, — предлагаю я.

Мама оживляется, еще более заинтересованно смотрит на меня.

— Конечно, милый, — нагоняет меня. Мы вместе выходим из дома. — Очень красивые, — произносит она, ныряя в салон. — И пахнут так приятно, — подносит к моему лицу. — Нравятся?

— Да, приятно, — я стараюсь не вдыхать и киваю болванчиком.

Только не спрашивай, почему я их купил!.. Не спрашивай.

— Спасибо, сын.

Не день, а пытка.

— Угу, — мычу я и тороплюсь затеряться в саду, пока в женской голове не возникло новых догадок или теорий.

Разговор с Альфой выходит долгим и довольно напряженным. Я не до конца понимаю его раздражение, но мне приходится пересказывать мельчайшие детали встречи с мышкой.

— Не нравится мне это, — наконец произносит он. — Девчонка появилась слишком не вовремя, когда мир среди нелюдей максимально хрупок.

После этих слов я начинаю понимать причину волнений Альфы.

— Не думаю, что из-за нее будут проблемы, — я защищаю Агату.

Я действительно ей верю. Она просто маленькая запуганная мышка не с самыми приятными родственниками, если судить по вони в родительской квартире.

— Я тебя понял, — Альфа не стал переубеждать меня. — Я сам все проверю, — пообещал он. — Только Коваль в курсе? — уточнил он.

— Да. Только он.

— Отлично, — Альфа подошел к границе, где сад примыкает к хвойному лесу заповедника. — Не пересекайся больше с девчонкой, — произнес он строго. — Не нужно. Мит, ты понял меня?

— Да.

Обещаю, а зверь внутри протестует.

— Подумай о стае, — Альфа чувствует мое раздражение. — Нам не нужны конфликты.

— Да понял я, — фыркнул я недовольно.

Я не захожу в особняк, стараясь избежать расспросов, и еду домой.

Как я и предполагал, Леси нет. Вечером мне предстоит еще один неприятный разговор.

Волчица возвращается ближе к полуночи, застает меня сидящим за столом и раскручивающим пустую кружку из-под чая.

— Я была у отца, — произносит она, скидывая туфли.

— Я так и понял, — отвечаю я, искоса наблюдая за ней.

Волчица взволнована, она бросает сумочку к туфлям и радостно произносит:

— У нас все хорошо, — улыбается и ждет моей реакции. — Мить, я была у ведьмы. И она сказала, что у нас все хорошо. Да, — кивает, подтверждая свои слова. — Ой, — воспоминает о чем-то и выбегает на улицу. Слышится хлопок двери и расторопные шаги босых ступней. — Вот, — Леся проходит к столу и опускает мешочек, судя по запаху, с травами. — Будем пить.

Я принюхиваюсь. Мята, чабрец, ромашка.

— Зачем? — интересуюсь я, пытаясь поддержать разговор.

Но зверь противится, он против, продолжает транслировать утренние воспоминания.

— Потому что с нами… все нор-маль-но! Так сказала ведьма! А это, — она берет холщовый мешочек, — для снятия нервозности. Я нервничаю. Ты нервничаешь. Вот у нас ничего и не получается.

— Хорошо, — отвечаю я согласием, наблюдая, как Леся берет щепотку трав и кладет их в мой бокал.