Ее запрет

Лана Легкая, 2023

– У тебя красивый галстук, – услышала я звонкий голос дочери.– А у тебя симпатичные бантики.Я сбилась с шага, не веря своим ушам.– Слава?.. – вырвалось из груди хрипом.Пять лет назад Вячеслав Сизов бросил меня. Растоптал! Уничтожил! Я заново училась жить и доверять людям.Думала, что никогда его больше не увижу. Но у судьбы злые шутки. Иначе как объяснить, что сейчас бывший разговаривает с дочерью в доме моего жениха?! Дочерью, о которой он никогда не должен был узнать.

Глава 8. Лиза

— Лиз, ты что встала? — я ощутила тычок подруги в спину. — У меня сумка вообще-то.

— Угу, — пробормотала я, делая несколько неуверенных шагов на территорию. Каждый давался мне с невероятным усилием. Я словно шагала к обрыву. Видела край, но все равно приближалась к нему.

— Лиза, блин, — Юлька второй раз ткнула. — Ты что, спишь на ходу?

— Не сплю, — ответила я, отводя взгляд от Сизова. Скольких усилий мне это стоило? Да почти всех. — Проходи, я дверь закрою.

— Не забудь Ирискин рюкзак в машине, — напомнила мне подруга, дав повод выйти за ворота и выдохнуть. Прийти в себя от неожиданной встречи. Не выставлять себя слабой.

Но что Слава забыл в доме моего брата? Что?!

Да, в прошлом они были друзьями… В прошлом! Пять лет назад!

И тут меня посетила пугающая мысль. Он не просто решил восстановить свои старые контакты, нет! Сизов решил использовать мою семью, чтобы быть ближе к нам с дочерью.

— Лиз, — голос Марка отвлек, — тебе помочь?

— Нет, тут только детский рюкзак, — сказала я, нагнувшись и спрятавшись за распахнутой автомобильной дверью.

— Понял. Я пока закрою ворота, Рекс норовит выйти прогуляться.

— Да. Да. Хорошо. Закрывай.

Я дала себе минуту привести себя в порядок и восстановить дыхание. На самом же деле я просто стояла, крепко сжав лямки рюкзака, и боролась с желанием сбежать. Сесть в автомобиль и уехать, выдумать головную боль, тошноту, жар. Да что угодно, лишь бы не оказываться в непосредственной близости от Сизова!

Он продолжал отравлять каждый день моей жизни. Каждый день. Даже тот, когда ничего о нем не должно было мне напоминать. Он — яд! Настоящий яд! Я хотела не думать, не прокручивать наши разговоры по сотне раз на день в своей голове. Не гадать о том, что предпримет в ближайшем будущем. Просто жить. Жить как прежде.

— Ма-а-ам, где мой купальник? — звонкий голосок Ириски напомнил, что я ее оставила не наедине с Сизовым, но все же в его присутствии.

— У меня, иду! — ответила я, откашливаясь.

Малышка нетерпеливо ждала меня у двери.

— Ну давай быстрее! Рюкзачок, — протянула ручки и, выхватив его, бросилась к дому.

— Не сбей Лешку, — крикнула я вдогонку, игнорируя пристальный взгляд мужчин.

Марк и Слава сидели у бассейна, и я слышала, что они говорили обо мне. Мое имя несколько раз мелькнуло в тихой беседе. Я поборола желание проигнорировать Сизова — такое поведение вызвало бы у брата ненужные вопросы, и, пересилив себя, произнесла:

— Привет.

— Привет, Ляль, — тут же отозвался Сизов.

Опять провоцировал. Никто, кроме него, не называл меня так очень и очень давно. Будь мы в прошлом, я бы пыталась доказать, что уже взрослая, что выросла. Но мы в настоящем. И попытки вывести меня из себя больше не действуют.

Вместо бурной реакции я снисходительно улыбнулась и пошла в дом.

— Фу, Рекс. Отойди, — отогнала собаку, открывая входную дверь, едва сдерживая себя, чтобы не забежать внутрь.

— Ты охренела, Зверева?! — вопрос прилетел, стоило мне закрыть дверь. — Он вернулся, а ты мне ничего не сказала?! — Юла сложила на груди руки. — Давно?

— Неделю назад, — ответила я, обходя подругу.

— И?..

— И нечего рассказывать.

О том, кто отец Ириски, знали мы с Есенией. Юлька лишь догадывалась, спрашивала несколько раз, но я никогда не отвечала на ее вопросы.

— Ты серьезно? Ну понятно, — она покачала головой. — Свадьба-то будет?.. — произнесла она с ироничной интонацией.

— Ты что такое говоришь?! — я перешла на шепот.

— Да ничего. Я что, не знаю, как твой юрист на тебя действует?

— Замолчи, Юль. Замолчи! — я оборвала подругу.

— Ты хотя бы себе не ври. Все на кухне.

Я не ответила. Мне хватило сил. Да я просто не знала, как мне дальше себя вести. Но за меня решила Ириска.

— Я все! Баба Ира помогла переодеться. Идем купаться, — объявила она, выбегая из кухни с кругом в руках. — Только надуть надо.

— Попроси дядю Марка… — произнесла я и оборвала саму себя. Там же Сизов! — Я сейчас сама все сделаю. Подождешь меня, хорошо? Я поздороваюсь со всеми, возьму нам панамы и приду.

— Здесь ждать? — уточнила малышка, нетерпеливо потопывая ножкой.

— Здесь. Я не разрешаю без меня идти в бассейн.

— Ла-а-адно.

Я сомневалась в Ирискином терпении. На ходу поздоровалась с женой брата, чмокнула племянника в мягкую щечку и забежала в ванную переодеться.

— Черт, — смотрела на короткие джинсовые шорты и топ в сумке. Я все это выбирала, не зная, что встречу Сизова.

— Ма-а-ам, ну пойдем! — малышка постучала в дверь.

— Уже переодеваюсь.

Купальник я надела еще дома, а теперь поверх трех полосочек ткани натянула еще две. Можно было бы остаться в длинном сарафане… но Ириска потащит меня в бассейн.

— Ма-а-ам!

— Выхожу, — я собрала волосы в хвост, натянула на глаза панаму.

— Ура! — дочка хлопнула в ладоши. — Надувай, — сунула круг мне в руки.

— А полотенце? — напомнила я, оттягивая момент выхода на улицу.

В том, что Сизов не уехал, у меня не было никаких сомнений. Он здесь для того, чтобы встретиться со мной… с нами. Знал, что мне придется изображаться хотя бы дружелюбие.

— Ира, не торопись, — звала я, выходя вслед за дочерью. — Я еще не надула круг.

— Давай я помогу, — предложил Слава.

— Спасибо, я справлюсь, — ответила я, спеша за дочерью.

Мужчина был один у бассейна, он расстегнул две верхние пуговицы рубашки и снял галстук, оставив его на столике.

— Ира любит воду? — просил он, поднимаясь с кресла.

— Любит.

— А что еще она любит? Я не знал, что выбрать. Сейчас на полках магазина столько всего. Какие-то уродливые куклы с лицами мертвецов…

— Хватит, — я оборвала Сизова. — Ты ей ничего не должен выбирать. Ясно?

— Не ясно. Она моя дочь.

— Не твоя, — я все же отвлеклась от Ириски. — Не твоя. Запомни!

— Ляль, — он поднял поля моей панамы, — она моя. И ты моя. Я ошибся. А теперь буду исправлять.

— А я разве тебя просила об этом? М? Возвращайся к своей Арине. Порадуй Льва Петровича и Инну Евгеньевну.

— Не могу.

Я сделала шаг назад, не позволяя коснуться щеки.

— Почему же? Арина наконец поняла, что ты пользовался ею, как одноразовым носовым платком?

— Ты почти угадала. Вышла замуж. Не за меня, прошу заметить.

— Мне все равно, Слав. Твоя личная жизнь больше не интересует.

— А меня твоя интересует. Ты ведь не любишь Мишу.

— О-о-о, — от возмущения выдохнула я, а со следующим глотком воздуха не смогла произнести ни слова.

— Мам… — за пронзительным визгом последовал всплеск воды, и мое сердце рухнуло куда-то вниз.

— Ира! — выкрикнула я, подбегая к бассейну, словно в замедленно съемке. Малышка била руками по воде и хватала ртом воздух. Боже! Я же отвлеклась лишь на секунду!

— Полотенце, — с коротким приказом Слава оттолкнул меня и прыгнул в воду.

Словно в замедленной съемке, я наблюдала за происходящим. Секунды до момента, когда мужчина показался с Ириской над поверхностью воды, показались мне вечностью.

— Маленькая моя… — прошептала я, не отводя от довольного детского лица взгляда.

— Мама, ты видела, я научилась нырять? — произнесла она с восторгом, а я задыхалась от страха.

— Видела, — прохрипела, беря дочку на руки и крепко ее обнимая. — Только никогда там больше не делай. Деткам нельзя купаться одним.

— А я была не одна. Вы же с дядей были здесь, — произнесла она.

Дядей… я перевела взгляд на Сизова.

— Это из-за тебя, — прорычала я, пока он избавлялся от мокрой рубашки, сдергивая ее с плеч.

— Согласен. Но у меня мало опыта общения с детьми.

— Хочешь сказать, что это я виновата?

— Нет. Я просто сказал, что нет у меня опыта, и ничего другого.

— И его не станет больше, как ты ни старайся, — ответила я.

— А что у вас произошло? — голос Есении заставил меня отвернуться от мужчины и вспомнить, что мы не одни.

— Слава богу, ничего страшного, — произнесла я. — Мы сейчас переоденемся и вернемся.

— Мам! — дочка завертелась змеей в моих руках. — А купаться?

Мне хотелось сорваться, сказать, что уже накупались на сегодня. Но в том, что случилось, не было ее вины. Только моя.

— Купаться, — повторила я. — Дай мне минутку, я сниму шорты.

Меня до сих пор потряхивало. Руки, ноги, они были как чужие. Я не могла нормально подцепить пуговку на поясе.

— Ма-а-ам, а можно я с тетей Есей купаться буду? — она наблюдала за Есенией с сыном.

— Нет, Ирина, только со мной.

— Ну, ма-а-ам, — она надула губки.

— Хочешь, поплаваем со мной, я все равно уже мокрый, — предложил Сизов, вытирая телефон о полотенце.

— Нет!

— Хочу! — наши с дочерью выкрики смешались.

— Нет, дочь, только со мной, — упрямилась я.

Сизов уже избавился от рубашки, ботинок, ремня. Он не изменился за эти годы. А вот я… беременность сделала мою фигуру немного другой.

— Разве я не доказал, что смогу присмотреть за ребенком? — спросил он, нависая надо мной.

— Серьёзно?.. Я, конечно, тебе благодарна за помощь. Но это ничего не меняет, — говорила я, глядя ему в глаза. — Ни-че-го, — произнесла с расстановкой. — И я не доверяю свою дочь чужим людям.

Господи, да я себе сейчас не доверяю. Меня продолжало трясти, словно от холода.

Мужчина шумно выдохнул, вернулся к креслу, на котором он сидел до этого, взял пачку сигарет.

— Вячеслав, здесь дети, — произнесла Есения строго, напоминая о своем присутствии.

Он взглянул на нее исподлобья.

— Я отойду.

Все это время Ириска крутилась у меня под ногами, театрально вздыхая и причмокивая.

— Идем, — я взяла дочь за руку и повела к ступеням, ведущим в воду. — Не торопись, пожалуйста.

Взгляд Сизова я ощущала каждой клеточкой своего тела. Он был настолько осязаемым, что я чувствовала его перемещение. От лица к шее и груди… Только когда я оказалась в воде, это чувство пропало.

— Как ты? — тихо спросила Есения, придерживая сына.

— Замечательно. Только… — я не стала продолжать мысль, лишь покачала отрицательно головой. — Кроме тебя, никто.

Есения коротко кивнула, прекрасно понимая, о чем я ее прошу.

Я не смогла рассказать брату про отца Ириски тогда, а сейчас даже не представляю, какая реакция будет у Марка. В первую очередь я подставлю Есению, что столько лет хранила мою тайну. А этого мне хотелось меньше всего. Маленькая ложь обрела огромные масштабы. Хотя… она никогда и не была маленькой.

Прыжок в бассейн и спасение Ириски сыграли на руку Славе. Так он смог остаться с нами и не вызывать подозрений. Он же ждал, когда просохнут вещи, вальяжно развалившись в кресле.

— Как телефон? — я слушала разговор мужчин.

— Да что с ним будет. Нормально все. Водонепроницаемый.

— Отлично, — Марк хлопнул друга по плечу. — Не хотелось бы задолжать. Шорты дать, нормально искупаешься?

— Нет. Нет. Нет, — зашептала я, естественно, именно в тот момент, когда было не нужно, Ириска расслышала мои слова.

— А что нет? — спросила она громко, распахнув невинные глазки.

— Я бы не отказался, — ответил Сизов. — Девчонки, вы не против? — спросил он, глядя на Юльку, гревшую пятую точку под солнцем на надувном матрасе. Знал, что она не откажет.

Юля спустила солнцезащитные очки на кончик носа.

— Мы только за, — захихикала она. — Да, Лиз?

Мне захотелось столкнуть подругу в воду! Почему нельзя было просто ответить и не приплетать меня?!

Если бы я была одна, то сейчас бы сослалась на занятость, что я накупалась, уйти, но Ириска… Она любила воду как любой ребенок.

— Ты не замерзла? — поинтересовалась я у дочери, прекрасно зная, что бассейн с подогревом и при желании в нем можно купаться и зимой.

— Не-а, — она активно закрутила головой из стороны в сторону.

— А кушать еще не хочешь? Баба Ира точно приготовила для тебя блинчики.

— Не хочу!

Внутри все сжималось от мысли, что Слава будет близко. Очень близко. Я словно вернулась в прошлое, когда встреча с ним волновала меня до дрожи в пальцах.

Щеки горели и точно не от яркого солнца.

Я повернулась к входной двери спиной и пропустила появление мужчин у бассейна. Зато Юлька не постеснялась эмоционально пискнуть.

— Вау! Вау, — повторно протянула Юлька. — Вы как братья-близнецы, — продолжила она восхищаться мужчинами.

— Юль, тише, — попросила я, бросив мимолетный взгляд за спину. Но и его хватило, чтобы рассмотреть Сизова в шортах. Подтянутый. Смуглый. Я помнила, как мне нравилась выводить узоры по плоскому животу, цепляя кончиками пальцев золотистые волоски.

Подруга недовольно вздохнула, посмотрев на меня как на зануду.

— Во-первых, Марк не свободен, — сказала я. — Если что, его жена с сыном купаются вместе с нами, — говорила я в полтона. — И это некрасиво по отношению к ней, — Есения с Лешкой сидели на ступенях бассейна.

— Боже, Лиз, я разве когда-то клеилась к твоему брату? — перебила она, не дав мне договорить. — И он вообще-то не один здесь.

Юлька закатила глаза, резким движением поправила очки и откинулась обратно на матрас.

Я ощущала себя дурочкой, до которой долго доходил смысл сказанных слов.

Серьезно?! Юлька захотела внимания Сизова?.. После всего, что между мной и ним было?! Она же прекрасно знала о моей первой больной любви.

Но эта мысль ударила не так больно, как другая… Мне было не все равно. В груди неприятно покалывало. Я не хотела, чтобы Слава как-то среагировал на ее слова. Мне было бы приятно, если бы он не заметил их.

Что же со мной происходит?..

Что?!

Нельзя! Нельзя, Лиза!

Ты выросла. Ты другая! У тебя есть жених, и совсем скоро вы оформите отношения официально. Будет платье, поздравления, шампанское, друзья, близкие. А Сизов… Я посмотрела на мужчину из-под полей панамы. А Сизов умел только ломать. Ломать все хорошее вокруг. Растаптывать чувства наивных девочек.

— Ирис, минутку погреемся, — я не стала предлагать, взяла дочку на руки и пошла к ступеням. — Поиграем с Лешей и тетей. У них так весело, мне тоже захотелось.

— Да-да, идите к нам, — Есения поддержала меня.

Сейчас я радовалась неусидчивости малышки. Она быстро переключилась на игру с водяной мельницей и горками.

— Ой, как кла-а-ассно, — восторгалась я, физически чувствуя взгляд Славы. Они с Марком прошли в нескольких сантиметрах от нас. — Давай спустим с горки дельфинчика. Уи-и-и, — озвучивала действия.

Дочка увлеклась игрой, я продолжала изображать смешные звуки, веселя ее и племянника.

— Лизе идет материнство, — я услышала слова Сизова.

Да все услышали его слова!

— Стареешь, Слав, — хмыкнул брат. — Еще немного — и я подумаю, что ты созрел на отцовство.

— Так и есть.

— Ничего, что я здесь? — поинтересовалась я нервно.

— А разве мы сказали что-то плохое? — хмыкнул Марк.

— Не думаю, что кому-то будет приятно, если его будут обсуждать при всех. Вот, например. Есения, я не представляю Славу отцом, а ты как думаешь, у него получится быть любящим и верным только для кого-то одного? — я не ждала ответа и продолжила: — Думаю, он умеет любить только себя, — выпалила и замолчала.

Черт! Черт! Черт!

Я только что выдала себя… перед братом, перед Сизовым, перед всеми!

— Извините, — выдохнула я, заполняя тишину. — Я…

Боже мой, ну что я за идиотка?!

Я боялась смотреть кому-либо в глаза.

— Для своей дочери и ее матери я точно смогу быть любящим и верным, — Слава перебил меня. — Или для сына, — добавил он. — Надеюсь, у меня будут и сын, и дочь.

Я мотнула головой в знак согласия, до боли прикусив нижнюю губу. Кто я такая, чтобы лезть в чужую мечту?

— И я хочу сына и дочь, — в разговор вмешалась Юлька. Я не видела ее, только слышала. Наверное, я сошла с ума, если по тону поняла, что подруга намекала моему бывшему на отношения.

— Все будет, какие твои годы, — ответил Сизов, каким-то образом оказавшись уже около нас с Ириской. Он передернул плечами, стряхнув с себя воду. — Бр-р-р.

— Ты как Рекс, — выдала малышка, расхохотавшись. — Он тоже так делает, если его намочить.

— Я надеялся, что будет похоже. А что это у тебя? — мужчина присел на корточки, почти касаясь меня бедром.

— Где? — она захлопала ресничками.

— Вот, на животике.

— Сердечко! — она выпрямила плечики, гордо демонстрируя родимое пятно.

— Красивое.

Ириска согласно трясла головой, восторженно глядя на своего отца.

Попадать под обаяние Сизова, видимо, наша семейная черта.

— А знаешь, я уже видел такое, — зашептал он.

— У кого?..

Можно было подумать, что более напряженной атмосфера уже не станет. Но…

— Я смотрю, вы начали веселиться без меня, — громко сказал Миша, объявляя о своем присутствии. — Всем привет, — поздоровался он, закрывая за собой кованую калитку. — Эй, малышка, — он обратился к Ириске, — я привез мороженое.

— Шоколадное?.. — выговорила непростое для нее слово.

— Конечно. Твое любимое.

— Ура! — она вскочила на ноги и побежала к Мише, теряя панамку. — Ой, — ей пришлось вернуться за головным убором. — А что еще? — через секунду заглядывала в пакет.

— Да много всего.

В этот момент я даже ощутила болезненный укол совести. Ира, сама того не понимая, детской непосредственностью нанесла удар по самолюбию собственного отца. Вот так легко забыла о нем. За одну секунду. Мне бы радоваться. Злорадствовать. Не выходило.

Мужчина был растерян. Он и не пытался это скрыть. Поднялся, кивком поздоровался с Мишей, взял сигареты со стола и пошел к саду.