Ее запрет

Лана Легкая, 2023

– У тебя красивый галстук, – услышала я звонкий голос дочери.– А у тебя симпатичные бантики.Я сбилась с шага, не веря своим ушам.– Слава?.. – вырвалось из груди хрипом.Пять лет назад Вячеслав Сизов бросил меня. Растоптал! Уничтожил! Я заново училась жить и доверять людям.Думала, что никогда его больше не увижу. Но у судьбы злые шутки. Иначе как объяснить, что сейчас бывший разговаривает с дочерью в доме моего жениха?! Дочерью, о которой он никогда не должен был узнать.

Глава 6. Лиза

— Куда же побежали поросята? Вы не видели? — рычащим голосом спросил мужчина, переодетый в волка.

— Не-е-ет! — закричали дети, но громче всех кричала Ириска. Моя маленькая фея справедливости и доброты.

— Они побежали туда! Туда! — указывала она в противоположное нужному направление.

Ерзала в кресле и смотрела на сцену широко распахнутыми глазами, а у меня разрывалось сердце. Разве можно быть такой доверчивой?.. Разве не видно, что это игра? И на сцене никакой не страшный Серый волк, а уставший актер, то и дело стиравший с лица капли пота. А за картонным домиком прятались три великовозрастные женщины в костюмах поросят… Сколько же еще уроков жизни и разочарований ждет тебя, моя маленькая Ириска.

Я приобняла дочь, склонилась и вдохнула родной запах. “Я буду защищать тебя от всех бед”, — пообещала. Она не обратила внимания на мой приступ нежности, увлеченная происходящим на сцене, громко сопела и привскакивала.

В моих руках завибрировал телефон. Пришлось прятаться за спиной впереди сидящей девушки.

— Мы еще на спектакле, — произнесла я шепотом, принимая вызов.

— Долго? — спросил Миша.

— Минут пять, — я бросила взгляд на сцену, где поросята разжигали огонь под фанерным котлом.

— Понял. Жду справа от выхода.

— Хорошо, — просипела я, но, боюсь, он ничего не услышал за радостным детским визгом, когда бедный волк свалился в кипяток.

— Ура! — Ириска хлопала в ладоши. — Мам! Ты видела? Видела?

— Конечно, видела.

— Так ему и надо! — дочка возбужденно смотрела то на меня, то на кланяющихся актеров.

— Цветы подаришь? — напомнила я, поднимая с пола корзиночку с хризантемами.

— Сейчас?

— Уже пора, — я ответила Ириске и показала, как пройти на сцену. Она шустро пробежала по ступеням и, к моему удивлению, вручила букет волку.

— Все! — сообщила мне, отряхивая руки.

— Умничка. А почему подарила цветочки волку, а не поросятам? — я не удержалась от вопроса, беря ее за теплую ладошку.

— Мне его стало жалко. Он не поймал поросят, а они его еще обидели. И живет в лесу. А у поросят есть домик.

— Логично, — пробормотала я, удивляясь рассуждениям дочери. Кажется, вот так и влюбляются в того, в кого бы не следовало. Находят в хищниках человечное, а потом сильно обжигаются.

На улице Ириска сразу заметила машину Миши.

— Я подарила цветы волку, — сообщила она, когда мужчина вышел нам навстречу.

— Молодец, — похвалил он, вопросительно на меня взглянув.

— Три поросенка, — я пояснила восторги дочери.

— Это многое объясняет, — хмыкнул он, помогая нам сесть. — Какие планы на выходные? — спросил, заводя мотор и трогаясь с места.

— Ничего особенного, обещали погостить у брата. А у тебя?

— Да тоже ничего серьезного.

— М-м-м. Если хочешь, поехали с нами, — предложила я.

Я искренне переживала, что после нашего с Мишей разговора все изменится. Боялась. Было трудно признаться, словно я тогда сделала что-то очень плохое. Но я лишь поверила. Поверила человеку, которого любила.

— Да! — Ириска закричала с заднего сиденья. — Приезжай, а то меня одну не пускают в бассейн.

— Обязательно поплаваем, Ирис, — пообещал Миша.

— Ура! А песенки включишь? Ой! Пожалуйста.

— Включу, — мужчина что-то нажал на экране смартфона и вместо вечерних новостей по радио заиграла детская мелодия.

— Тили-тили… — запела малышка.

— Лиз, — Миша позвал меня вполголоса, — я хотел предложить тебе переехать на выходных. Как ты думаешь?

— Ну-у-у, — протянула я, посматривая через плечо на малышку. — А как же помолвка? Свадьба?

— Все остается в силе. Просто я не понимаю, чего мы ждем. Мы давно вместе. Все свободное время проводим друг с другом. Остаемся ночевать. Наши семьи знают о нас.

— Ну да, — согласилась я с аргументами. — Но это как-то неправильно. Я рассказывала, — я указала взглядом на дочь, — что все должно быть правильно. Как в сказках.

Миша нахмурился, крепче взялся за руль.

— Тебе же тоже в детстве рассказывали сказки? — спросил он.

— Конечно, — произнесла я, вспоминая редкие моменты, когда мама была действительно мамой.

— Ну и? Разве жизнь такая? — мужчина смотрел прямо перед собой.

— Не такая, — ответила я, опуская взгляд на свои руки. Если Миша хотел уколоть меня, напомнить о прошлом, то у него получилось. — Но я не хочу, чтобы Ирина узнала об этом слишком рано.

— О чем? — спросила дочь заинтересованно. А ведь еще секунду назад она невпопад пела про гусей.

— Ни о чем, — сказала я. — О сюрпризе, что подготовил дядя Марк, — я быстро исправилась, поворачиваясь к ней и улыбаясь. — Он обещал купить тебе новый надувной круг.

Оставшуюся дорогу домой Ириска гадала, какого же цвета будет ее новый круг, а мы с Мишей молчали.

— Я могу зайти? — спросил он, когда остановил автомобиль у подъезда.

— Если хочешь.

— Хочу. Только припаркую машину.

Я не стала закрывать входную дверь, мужчина поднялся в квартиру через пару минут после нас, прошел в кухню, поставил на плиту чайник. Дождался, пока я помогла малышке переодеться и умыться.

— Лиз, — Миша поймал меня в объятия, как только я вышла из детской.

— Она еще не спит, — произнесла я тихо, ведя плечом.

— Я просто хотел извиниться, — я пошла в кухню, Миша вслед за мной. — Ты не так поняла мои слова.

— Возможно.

— Лиз, — он забрал из моих рук пустую кружку и развернул к себе, — я имел в виду, что жизнь и сказки — разные вещи. Никакой другой смысл я в слова не вкладывал. Серьезно. Я не собираюсь унижать тебя. Поверь. Ты моя будущая жена. Лиз, разве ты меня плохо знаешь?

Я отрицательно покрутила головой.

— Думаю, хорошо.

Он улыбнулся и прошептал на ухо:

— Лучше всех.

— Миш, Ириска еще не спит, — напомнила я, когда он прижал меня к себе. — Может увидеть.

— Я помню, — мужские руки легли мне на спину. — Но я не делаю ничего такого, что нельзя видеть ребенку. Просто обнимаю. Лиз…

Я подняла взгляд.

— Что?

— Забыли? — он подмигнул.

— Забыли.

Миша взглянул на часы.

— Сварить кофе, пока ты будешь укладывать дочь?

Я чуть не спросила: “А разве ты не поедешь домой?”

— Свари, пожалуйста, — ответила, освобождаясь из объятий.

Теперь я была уверена, что разговор о Славе не прошел бесследно. Думала, показалось, что отношение Миши ко мне изменилось. Но что бы он ни говорил, как бы ни доказывал… он стал другим. Более настойчивым, нетерпеливым, даже навязчивым. Пытался участвовать в каждой минуте нашей с Ириской жизни. И меня это должно было радовать. Разве плохо, что мужчина старается максимально уделять время? Это хорошо. Замечательно! А я испытывала каплю раздражения. Я сама его не до конца понимала. Не могла объяснить. Миша словно мне не доверял. Да! Не доверял. Или боялся…

Господи… ну почему в моей жизни опять появился Сизов?

Я ведь забыла о нем, перестала представлять нашу первую встречу после его побега в Израиль. Тысячи раз я представляла ее. Тысячи!

Вначале я мечтала, что он вернется, будет просить прощения. Обязательно расскажет, почему ему пришлось вот так со мной поступить. И каждому его мерзкому жесту были логичные объяснения. И я прощала Славу! Конечно же, прощала. Ведь любимому человеку прощают обиды, а любому ребенку нужен отец. Моей Ириске особенно. Я желала всей душой, чтобы у нее была полноценная и нормальная семья. Любящая. Такая, какой не было у меня.

Когда малышка появилась на свет, моя фантазия изменилась. Сценарий был очень похож на первый, но с одним важным отличием. Я представляла себя самостоятельной, гордой, независимой. И меня, конечно же, не тронули бы слова предателя.

Но гормоны счастья довольно быстро выветрились, и я поняла, что следующая наша встреча со Славой станет катастрофой. Он ведь с легкостью может забрать дочь. Зачем? Зачем мужчине, по сути, чужой ребенок, я и сама не понимала. Но страх засел в душе. О существовании Ириски не знал никто из семьи Сизовых, и лучше бы так и оставалось. Я до дрожи боялась Льва Петровича, отца Славы. Не знаю, как бы он отнесся к своей внучке, но не думаю, что его реакция была бы похожа на радость. Я скорее бы получила очередную порцию унижения.

— Моя девочка, — прошептала я, гладя по волосикам дочь и вглядываясь в ее личико. Такая милая, нежная и беззащитная.

— Мам, я засыпаю, — недовольно прошептала она.

— Прости.

Малышка мирно засопела, а я просто любовалась ею. Самой родной и самой красивой. Я не представляла жизни без нее. Да, было не просто. Иногда казалось, что я не справлюсь. Но я смогла! Я собрала себя из кусочков, научилась заново жить и больше не позволю разрушить то, что имею.

— Миш, ты мне не доверяешь? — спросила я, войдя в кухню.

Мужчина сидел за столом и неторопливо помешивал кофе.

— Не понял, — ответил он, откладывая ложку.

— Мне кажется, что ты перестал мне доверять, — произнесла я, облизывая пересохшие губы. То, что сейчас происходило, напоминало первую настоящую ссору. — Я рассказала об отце Ирины, — заговорила я шепотом, — чтобы ты знал. Чтобы не поддавался на провокации Славы.

— Славы, — хмыкнул Миша.

— Это его имя, Миш.

— Да, я знаю, прости, — он протянул руку и поманил меня. — Малышка уснула?

— Уснула.

— Лиз, не злись на меня.

— Я не злюсь. Я просто не хочу, чтобы разговор повлиял на наши отношения. Ты ведь всегда знал, что у меня есть дочь. Так какая разница, кто ее отец?

— Ты права. Иди ко мне, — он встал и притянул меня. Усадил на колени, прижался лбом к виску. — Я доверяю тебе, — зашептал, целуя в щеку. — Люблю тебя.

— И я тебя люблю, — ответила, прикрывая глаза.

— Признаю, я поторопился с переездом. Не буду настаивать. Сделаем все, как планировали раньше.

Я слушала Мишу, но мыслями была далеко-далеко. Прокручивала в голове последние две встречи со Славой. Обдумывала каждую сказанную фразу, пыталась вспомнить реакцию Сизова на них. Что он предпримет дальше? Что? Неужели будет настаивать на своем отцовстве? Возвращаясь по вечерам с Ириской домой, я боялась встретить его у подъезда. Но, кажется, Ляля внутри меня слишком увлеклась фантазиями. Слава всегда быстро уставал от женщин, и вряд ли что-то изменилось за прошедшие пять лет.

— Лиз, — Миша мягко взял меня за подбородок и поцеловал. Нежно. Осторожно. Мне хотелось отвернуться, сказать, что не сейчас, но я не стала этого делать. Я ответила на поцелуй, позволила проникнуть языком в рот.

— Здесь или пойдем в комнату? — прошептал он, отрываясь от моих губ.

— В комнату, — я бросила взгляд на окно. Жалюзи были открыты. Редкие фонари скудно освещали территорию двора. Мы были как на ладони, и я чувствовала на себе чей-то взгляд.

— Идем, — Миша помог мне подняться.

— Не включай свет, — попросила, когда мы добрались до моей спальни.

— И не думал, — Миша подтолкнул меня к дивану, торопливо раздел. — Давай мириться?

— Давай, — ответила я, совершенно не чувствуя желания.

Мое тело не откликалось на прикосновения, хотелось стереть влагу с мест поцелуев, избавиться от ощущений, что они сейчас приносили.

— Тебе хорошо?

— Да, — ответила я, подыгрывая, ненавидя себя и мечтая, чтобы все быстрее закончилось.

В носу неприятно щипало, и мне хотелось плакать от своей лжи, от слабости, да от всего, что со мной происходило с возвращением Сизова.

— Я проверю дочь, — произнесла я, когда Миша перекатился на бок и лег рядом.

Я бежала, скрывая редкие слезы и разочарование. Разочарование в самой себе.

Вошла в детскую комнату, подперла дверь спиной, с силой растерла губы, плотнее запахнула халат. Дочка спала. Я присела на край кровати, взяла с тумбы оставленный телефон. Пять сообщений от неизвестного номера.

“Удалить”, — нажала, не читая.