Марджани, дочь хунгана Вуду

Лана Александровна Ременцова, 2019

Марджани – дочь вождя и хунгана Вуду, красивая мулатка от русской матери и чернокожего отца, является сосудом для вселения древних Богов и покорно исполняет волю отца для благоденствия их племени Эве.Азариос – молодой дворянин, увлекающийся древними артефактами, попадает на остров в результате кораблекрушения португальского корабля, которое вызвал отец Марджани с помощью кровавого магического ритуала для отмщения за беды их народа. Вся команда погибла, кроме Азариоса, потому что он не являлся португальцем. Его нашли воины племени Эве раненого на берегу океана и притащили в деревню. Никто не желал разбираться и выслушивать белого, решили принести в жертву воинственному Богу Огуну, зажарить и сожрать, но....Книга в переиздании.

Вуду это великая религия Йоруба…

И она сама выбирает сосуд вселения богов.

Глава 1. Древняя Африка

Помоги, хунган Бомани, спаси нас!

Стоял полдень.

Солнце, казалось, разгневалось на жителей африканской страны Гана, безжалостно сжигая оставшуюся растительность в селении, иссушая один за другим и так скудные источники пресной воды. Люди мучились от жажды. Страшный зной неминуемо шел в маленькую деревушку Бутра. Хунган из последних сил лечил народ древними обрядами и травами, но ему мало это удавалось: люди заболевали.

Хунган, по имени Бомани, переводится как боец, являлся одновременно и жрецом и вождем маленького племени Эве. На нём лежала огромная ответственность за все племя.

Подходит к матери, держащую в страхе полумертвого ребенка на руках, и та с немой мольбой в глазах, протягивает ему малыша.

Ребенок умирает, на нем сочатся язвы, хунган берет его на руки и в исступлении кричит, в трансе тряся головой, и в этот тяжелый момент, поднимает уставшие глаза к безжалостному солнцу.

— Что же ты хочешь от нас? За что убиваешь?..

О, великий Бог Дамбалла, услышь меня, помоги! Дай обильный дождь, чтоб спасти людей и животных, урожай! Я отдам тебе в жертву кровь самой лучшей коровы из нашего стада… — вождь не думал в этот момент о жизни одного ребёнка, его волновал глобальное спасение всего племени.

Отдаёт ребенка плачущей матери и направляется за атамом — огромным черным ритуальным ножом, чтоб отдать богам кровь коровы.

— Марджани! Принеси барабан и немедленно начинай танцевать для Великого Бога Дамбаллы, чтобы он принял нашу жертву и послал нам дождь! Захвати двух цыплят и свой атам! Ты отдашь ему их в жертву, а я — кровь молодой коровы!

Дочь хунгана Марджани — высокая, стройная девушка, по какой-то причине, с более светлой кожей чем у всего племени, с вьющимися густого каштанового цвета волосами, пухлыми губами и пронзительным взглядом смоляных глаз, молча повиновалась отцу, все принесла и под палящими лучами солнца начала танцевать босыми ногами по горячему песку и камням, царапая ступни в кровь. Ее многочисленные золотые украшения звенели в такт танца, одновременно девушка била в маленький барабан, держа на уровне обнажённой высокой груди.

Вождь взял острый ритуальный нож. Люди замерли, ожидая с волнением и трепетом, что великий Лоа примет дар хунгана, услышит их отчаянные вопли и стенания, и пошлет спасительный дождь. Хунган Бомани подошел к корове, безжалостно ударив по голове. Она пошатнулась. Он наклонился к животному, перерезая самую крупную артерию на шее, бормоча заклинания, алая кровь стремительно потекла на ритуальное место. К отцу подскочила Марджани, держа в одной руке нож, а в другой — цыплят. Одним ударом снесла им головы и опустила так, чтобы свежая кровь полилась на жертвенный камень. Лицо девушки — невозмутимо, не дрогнул ни единый мускул, по загорелым рукам и тонким пальцам текла цыплячья кровь. Положив останки у камня и, быстро раскрасив себя остатками крови, продолжила жуткий, но в тоже время завораживающий танец.

Удары барабана нарастали. Одержимая духом Лоа девушка вошла в транс, ноги танцевали все быстрее и быстрее, израненные ступни с изящными лодыжками оставляли кровавые следы. Тело начало трястись в дикой агонии. Солнце припекало. Сознание затуманилось, глаза закатились и она упала на колени, почти не дыша, касаясь головой земли, а изящные руки во множестве браслетов раскинулись в разные стороны. Люди молчали. Все ждали: минуту, две, час…

И вдруг небо потемнело. Сразу стало чуть прохладнее, крупная капля упала на сухую, измученную жаждой землю, за ней другая, еще и еще. И пошел сильный, проливной, тропический ливень. Живительная вода начала разливаться по земле, наполняя озера, реки и водоемы страны Ганы. Люди, кто уже не мог встать, так и сидели прямо под дождем, поднимая уставшие руки к небу, наполняя водой, жадно пили из сухих ладоней. Дети оторвались от матерей, с радостью зашлепав по лужам. Силы начали прибывать. Ритуальный камень стал очищаться, кровь, смешанная с дождевой водой, потекла по земле, подтекла к Марджани, окружив, полилась дальше. Девушка подняла голову и так и осталась сидеть на коленях, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, легко покачиваясь.

Народ Эве закричал наперебой:

— Слава Дамбалле! Слава Богу, Олоруну!

Маленький ребенок в язвах от солнечных ожогов не выжил. Его мать горько рыдала без остановки. Хунган подошел и попытался забрать труп ребенка, но женщина не отдавала. Вцепилась в него мертвой хваткой, истошно крича, мотая головой в разные стороны, но он все же выдернул его из рук несчастной женщины.

— Как смеешь ты, женщина, препятствовать уходу его души в мир духов?

Держа левой рукой труп замотанный в грязную тряпку, правой — наотмашь ударил ее по лицу. Продолжая рыдать, она упала на землю в грязь, образовавшуюся от пыли и дождя, содрогаясь полуголым телом, истошно крича.

Люди из племени Эве схватив несчастную за руки, упирающуюся ногами в мокрую землю, выворачивая комья грязи, оттащили чуть подальше от этого ужасного места.

Хунган держал труп ребенка и ждал, пока дочь разводила костер. Теперь это сделать совсем нелегко после сильного дождя.

— Быстрее, Марджани, пока его душа еще не улетела окончательно и не заплутала, мы должны отправить ее в мир духов!

Марджани невозмутимо делала свое дело, и слабый огонек начал гореть. Она раздувала его, размахивая пальмовым листом. Огонь набирал силу. Вскоре он стал сильным костром и устремился к небу. Хунган подошел, поднял над головой мёртвое тельце ребёнка, прокричал заклинания и опустил в костер.

Огонь лизнул детское тело один раз, другой, окутав полностью и сожрал, как хищник жерву. Глубокий сизый дым поднялся к небесам.

Хунган с дочерью стояли рядом с костром, не шевелясь, будто бронзовые статуи, неподвижные взгляды устремлены в огонь.

Как только труп сгорел полностью, хунган собрал рукой горсть еще не остывшего пепла и всыпал в деревянную коробочку. Перевязал веревкой и пошел закапывать под пальмой. Подошел к людям столпившимся неподалеку, с таким грозным видом, что они невольно отпрянули назад.

— А теперь вы, должны отпраздновать его уход в мир духов! Начинайте танцевать и петь! Немедленно! А мать его в центр круга! Пусть танцует!

Вся толпа стала медленно собираться в круг. Мужчины начали бить деревянными палками в огромные барабаны, стоящие по углам поляны. Мать умершего ребенка вытащили на середину круга. Она уже молчала, сердце обливалось слезами, медленно начав шевелить уставшим телом в такт древней музыке. Удар. Еще удар. Удары барабанов слились в единый цикл бесконечных звуков. Люди танцевали, кружась вокруг своей оси, но все же выдерживали круг. Хунган и Марджани дополняли это древнее зрелище: пугающее и чарующее, все женщины с обнаженной грудью, множеством украшений, блестящих в лучах солнца, бронзовые торсы молодых и зрелых мужчин сотрясались будто в конвульсиях. Марджани вошла в центр круга и приблизилась так близко к женщине, что их розовые соски соприкоснулись в танце.

— Душа ушла, и мы это отпраздновали, идите в свои хижины! — заявил хунган, подняв сухую руку.

Все одновременно, перестав танцевать, покорились вождю и стали расходиться по домам.

Шел семнадцатый век.

Золотой берег сильно страдал от бесчинств португальцев. Они насиловали женщин, воровали детей, увозили сотни людей из разных народов страны Гана, продавая в рабство. Люди сильно страдали и боялись подойти лишний раз на берег к океану. Португальцы разворовывали страну, вывозили все, что попадалось под руку, особенно золото и какао — бобы.

Народ Эве также сильно пострадал.

Сегодня из маленькой деревушки Бутра, пропало несколько детей и молодая женщина. Марджани собирала травы для очередного ритуала, когда к ней неожиданно подошел отец.

— Марджани, сегодня у нас вновь пропали люди. Это проклятые португальцы. Будь осторожна, не ходи к океану. Я за тебя боюсь. Ты единственная моя дочь и преемница.

Девушка кивнула и молча продолжила срезать растения.

Как только хунган ушел, все бросила, спрятала нож за пояс юбки и побежала к океану, пригибаясь и, прячась в тени высоких пальм, выскочила на берег, и увидев трех пьяных португальцев, сидящих вокруг костра, где жарилась морская рыба, притаилась, внимательно наблюдая. Рядом с ними сидели связанные двое милых детишек, а на земле лежала без сознания обнаженная женщина из их племени. Марджани спряталась за огромным валуном, прислушиваясь, навостряя уши, как хищник. Они болтали на своем языке, шутили и смеялись, как хорошо позабавились с негритянкой, пойманной утром в лесу вместе с ее детьми, всех собирались продать в рабство.

Марджани понимала этот язык, так как учила его все детство, чтобы лучше понимать врага. Дочери Вождя и хунгана надо очень много всего изучать, так как другого наследника у него не было. Девушка до боли сжала пальцы рук, слушая пьяных мужчин. Внутри все закипало, кровь прилила к голове. Вытащив нож, не видя ничего перед собой, кроме цели, выскочила из-за камня прямо на ничего не подозревающих мужчин. В лучах солнца, подняв слой песка в воздухе, подлетела, как молния. Никто из них даже не успел понять, что происходит. Прыгнула на одного из них сзади, крепко обхватив ногами, и тремя быстрыми движениями, перерезала всем троим глотки. Кровь брызнула фонтаном на золотой песок, попав и на неё, но она даже бровью не повела, сбила ногой рыбу с металлической решетки. Подскочила к перепуганным детям, перерезала крепкие веревки, которыми они были связанны, вытащила кляпы из маленьких ротиков и дважды похлопала в ладоши.

— Бегите быстрее домой, в деревню, маму я притащу к вам позже.

Перепуганные дети побежали, держась за руки.

Девушка взяла за руки полумертвую женщину и потащила ее за камни, спрятала, прикопав в песок, и побежала в деревню за помощью.

Увидев двух соплеменников, молодых мужчин, работающих с копьями для охоты, кивнула, подозвав жестом. Они подошли и все вместе пошли туда, куда она указала.

Женщина была еще жива, девушка взяла ее кисть, прослушав слабый пульс. Буркнула что-то мужчинам, и они, аккуратно взяв ее, понесли в деревню, но как только начали входить, к ним подбежали с десяток соплеменников. Народ загудел от негодования, увидев несчастную, догадавшись, как же это могло произойти. Мужчины качали головами. Женщины со слезами и стенаниями забрали ее, отнесли в хижину, уложили на ветхую кровать, а Марджани пошла за отцом.

Он готовил снадобья для больных соплеменников. Без лишних слов, сурово взглянул на своевольную дочь, но бросив дела, всё же пошел в хижину за ней. Здесь он всех выгнал и осмотрел потерпевшую. Люди ждали вождя за занавеской. Вскоре он вышел.

— Она не выживет. Готовьтесь к погребению, и праздновать переход ее души в мир духов. Детей будете кормить и растить все вместе, а сейчас пусть забирает их Атич. — Он обратился к зрелой и дородной женщине, которая была в кругу тех людей, кто обычно готовили еду для всего племени.

— Мы отомстим всем этим проклятым португальцам! Готовьтесь к ритуалу мщения и приготовьте подношения. Я буду призывать Лоа Шанго, и да пошлет он бурю на их головы! — пробасил вождь, сотрясаясь от гнева.

Утро следующего дня.

Женщина скончалась. Тело омыли и подготовили для погребения. Хунган вышел на ритуальную поляну, украсил столб для вызова духа Лоа Шанбо и подготовил камень для новых жертвоприношений.

Он всем сердцем хотел призвать Бога грома и правосудия: если Бог услышит просьбы и заклинания хунгана, то им удастся отомстить сотне португальцев за все бесчинства. Бомани на все был готов ради спасения своего народа, на любые жертвы — даже на самые жестокие.

Племя собралось. Они поставили вокруг поляны ритуальные шесты и зажгли.

Пятеро барабанщиков расселись по концам поляны и, выстукивая чёткий ритм, возвестили об открытии церемонии. Бой барабанов нарастал. Он был таким громким, что заглушал все остальные звуки. Хунган Бомани подозвал дочь, вместе облили ритуальный столб по кругу струйкой чистой родниковой воды, чтоб защитится от злых духов и обсыпали еще раз вокруг зерном. Он взял петуха, которого приготовили для жертвоприношения, отсек голову, окропляя кровью камень и столб. В этот момент вождь с дочерью начал танцевать. Через минуту к танцу присоединились и соплеменники. Танец доходил до агонии. Они мотали головами вниз и вверх, срывали с себя части одежды дабы показать духу Лоа Шамбо, что готовы к общению с ним. Бесстыдно предлагая обнаженные тела Богу. Танец дошел до полной одержимости. Люди уже мало понимали, что делают. Марджани сорвала остатки одежды, и дух Лоа вошел в нее. Она остановилась, широко распахнула глаза и произнесла не своим голосом на древнем языке:

— Что ты хочешь, хунган Бомани? Зачем потревожил меня?

Хунган и всё племя тут же упали на колени.

— Помоги нам! Мы принесли тебе все жертвы, которые ты любишь, отомсти за мое племя гнусным португальцам. Пусть их сдохнет в сто раз больше, чем они погубили наших людей! Возьми все, что пожелаешь!

— Я хочу еще человеческую крови! Дабы помочь тебе в полной мере!

— Я готов, великий Бог Шамбо! Чьей крови ты желаешь? Я дам ее.

— Твоей дочери!

Хунган и бровью не повел.

— Хорошо, я дам тебе ее кровь.

Бомани подошел к дочери, взял за руку и подвел к камню. Марджани смотрела прямо перед собой немигающим пустым взглядом и ничего не понимала. Отец резко резанул её запястье на левой руке и вылил столько крови на камень, пока тело дочери не дернулось. Тем самым Бог Шамбо показал, что насытился. Одержимая духом девушка ничего не чувствовала.

На поляне горящие шесты одновременно задул сильный порыв ветра. Это был знак — жертва принята. Хунган быстро занялся спасением жизни дочери и туго перевязал кисть повязкой со специальными травами, что были у него всегда наготове. Люди медленно начали приходить в себя, вставая с земли.

Хунган поднял руку вверх.

— Бог Шамбо нас услышал! Все жертвы приняты! Идите по домам! — Его голос прогремел, как гром среди ясного неба.

Люди обрадовались.

Марджани пришла в себя, открыла тёмно-карие глаза и уставилась в голубое небо. Она так и осталась лежать на земле, чувствуя сильную слабость. Ее аккуратно положили на носилки из тростника и четверо мужчин медленно понесли в дом вождя.