Его багровые лилии

Лами Кой, 2022

Магия в Стране Холода соединяет несколько эпох, парадигм и позволяет влиять на умы людей. Юный житель страны Манджиро мечтает захватить трон, а его лучший друг Феликс, читающий книги о колдовстве, намерен ему помочь. Однажды они были вынуждены бежать из своей родной деревни. Во время своих странствий друзья сталкиваются с держащей в страхе народ Королевой Ужасов, а затем находят приют у прекрасной ведьмы в города вина и багровых лилий. Она удерживает мальчиков в своем борделе, навязывая собственные идеи, дабы не дать никому из них использовать магию для заполучения трона. Вот почему подаренная ею меандровая тиара не радует будущего короля. Так неужели во всех его бедах виновата одна женщина? Или Королева Ужасов все еще дает знать о себе?

Часть 4:

Свержение Нарцисса

Вскоре должно было свечереть, романтично с нами заранее прощался будущий закат, птицы, судача над головами в персиковом небе, куда-то дружно и радостно летели, шелестели зеленые кроны деревьев, сообщая одуванчикам, что пора готовиться ко сну, а у нас так же не было места для ночлега, еще и Маня решил на первое место поставить чужой гарем. Из разговора с Великаном я понял, что «Посланник Солнца», как его называли все женщины, очень мерзкий и обаятельный тип. Но Манджиро снял пафосно синее хаори, завязал на бедрах, взмахнул своими золотыми длинными волосами до плеч, обернулся на меня, когда солнечный луч прошел по его профилю, и сказал:

— Ну что? Я соблазню этого самовлюбленного самозванца?

— Боюсь, друг, как баба ты слишком страшненькая. И мышцы спрячь, а не выставляй, наоборот, напоказ.

Маня засмеялся и попытался оправдаться тем, что я, мол, всего-навсего смущен и поражен его женским началом, но, когда я попытался развить его тему, посерьезнел и ответил просто:

— Ты кого тут за женщину считаешь? Посчитай лучше свои ребра, а то резко обмельчают, ты и не заметишь, — он улыбнулся лишь после этой фразы сам себе, как бы показывая миру, что это шутка, чтобы карма внезапно не упала на него с неба. Джиро верил в карму.

Не знаю почему, но обратно в центр города мы пошли уже без Великана. На главной площади напротив подобия белого дома с грандиозными толстыми белыми колоннами на золотом троне с резными розами сидел настоящий ловелас. Его волосы были кирпичного цвета, отчего отливали на солнце. На выраженных скулах рассыпаны мелко веснушки, но это было видно даже мне. Худой, в бело-розовой тунике. В общем, как я и полагал, это был очень мерзкий на вид тип. Когда я смотрел на него, мне хотелось блевать, но дальше я увидел еще хуже. К «Богу» на поклон приходили совсем молодые и нежные девушки, падали ему в ноги, гладили ладошками его стопы во вьетнамках и целовали. Все они, как одна, были одеты в те же развратные платья, подчеркивающие бедра, как и первая попавшаяся нам послушница. У этих тоже висел на шеях знак с человеком на дереве в круге, и им они щедро гордились, когда засовывали между больших грудей. Нарцисс поднял девушку за подбородок к себе, и взгляд ее приоткрытых с густыми черными ресницами глаз любовно очерчивал его хамское лицо. Он поцеловал своими красными варениками ее маленькие ранимые губки и нагло взялся свободной рукой за ее бюст. Почувствовав возмущение, я хотел что-то сказать Мане, но повернув голову я его не увидел. «Где Маня!?» — судорогой будто пробежалась мысль по моей голове, оставляя после себя звон. Я снова вернул взгляд в место событий и обнаружил вдруг Манджиро уже там.

— Что за балбес! — выкрикнул я от досады, уже представляя, как мой друг чистит лицо случайному «Богу» из незнакомого города, и голуби от моего голоса вспорхнули и разлетелись в разные стороны, разбрасывая перья. Но, на мое удивление, он пока не сделал ничего безрассудного, хотя уже вполне мог это успеть. Неужели он захотел решить проблему дипломатией?

Нет, тонкое, но звонкое «нет» от девушки, что сейчас принимала при мне засос от мерзавца, прорезало воздух на площади. Манджиро поднял ее на руках и стал относить куда-то подальше от трона с самозванцем. Она пыталась брыкаться, но я-то знал, что Маня слишком силен в сравнении с ней, чтобы послушница могла упасть и побежать снова к своему «Богу». Я побежал за ним, но видел уже перед собой только спину.

— Эй, а вы кто такие? Я вас здесь не знаю, — поднялся с трона Посланник Солнца с какой-то заторможенной реакцией на похищение девушки. Остальные монашки вокруг него лишь пучили глаза и прикрывали тонкими пальчиками рты от удивления, разбегаясь и создавая проход незнакомцу.

Мой друг не обращал внимания на вопрос и лишь что-то шептал на ухо девушке. Несколько мгновений спустя она перестала брыкаться и вот уже добровольно, с согласия Манджиро, опустилась на ножки и пошла куда глаза глядят сама. Нарцисс заткнулся, когда увидел это, я тоже застыл и прямо уставился в затылок Мани. «Как он это сделал?» — наверное, повторилось в голове мерзавца, как и у меня. С совершенно довольным и спокойным лицом Джиро подошел к Посланнику Солнца ближе и спросил:

— Оно тебе надо было?

Лицо его выглядело только в этот момент взрослым, выражающим намерение складок между бровями. Мужчина же напротив проявлял насмешливость к моему другу-коротышке и стоял рядом с ним, чуть-чуть сгорбившись, видимо, чтобы дать понять, что по-другому он Маню не услышит.

— Что-то? — переспросил он. — А-а-а, юный господин, — обворожительно обратился он, и монашки обратили на него свой влюбленный взор, — я думаю, что я тебя понял. Ты пришел в этот прекрасный город, чтобы захватить его? Но он оказался занят, — притворился мужчина сочувствующим, хотя он явно не знал, что мы оказались в его доме случайно. — Да, монашки любят поговорить с Богом и все рассказать Ему, что слышат. Феи, говорят, могут распознать и разболтать даже ваши мысли. Особенно юные монахини, верующие во всякие сказки, придают этому силу. Именно засчет их горячих сердец живут и летают такие удивительные существа. Вы знали, например, что существуют единороги и громадные паровозы без колес, которые могут держаться на воде? Это как корабли, но называются пароходами. Есть люди, представьте себе, которые касаются клыками твоей шеи, и из нее начинает течь томатный сок, а ты чувствуешь, как жизненные силы покидают тебя. Я не желаю тебе никакого зла, маленький господин, Солнце благословило и тебя, а женщин тебе хватит и в другом городе. Будь счастлив, ты красавчик! — улыбнулся приторно и тепло Посланник.

Я взглянул после такого с опаской на Маню. Его добродушие ушло, а лицо не реагировало на чужие слова.

— Ты не ответил на мой вопрос. Давай следующее: как тебя зовут?

Посланник еще больше растаял, будто ему делают комплимент:

— Я Нарцисс.

Вокруг него действительно стало жарко, закатное солнце спряталось, зажглись огни, под которыми с работы возвращались уставшие наемные люди, но вокруг «Бога» по-прежнему сохранялся дневной свет, отчего я почувствовал неловкое превосходство от него и даже допустил мысль, что я и Манджиро зря находимся здесь. Но я не успел моргнуть, как он напрягся, быстро занося ногу, и ударил Посланника по его склонившейся к коротышке шее. И свалился под стопой Мани.

Рыжие волосы взъерошились и разбросались, а веснушчатая щека обнимала асфальт. Я почувствовал легкое удовлетворение и выдохнул, попрощавшись бранным словом с недавно недостижимой макушкой этого петуха.

— Ты сошел с пути Божьего, Нарцисс, — провозгласил Джиро над поверженным.

— Неужели все так просто? — ощутив в себе поднявшееся веселье прокомментировал я, вытирая тылом ладони вспотевший лоб, на который падали мои жирные черные пряди.

Но Посланник лежал в сознании и молча. «Не могу понять. После того, как он получил такую мощную, но позволяющую ему жить, оплеуху, почему он молчит? Он не издал даже стона.

— Эй! Никто вам не сказал, ребятки, что такое «Бог»? — окликнули нас сзади, но секунды спустя я понял, что нас окружают в замкнутое кольцо. Это был Великан, и сейчас с ним была не отбитая школота, а настоящий сброд, который был подстать самому их главарю. — Это тот, кто живет здесь уже много лет. Очень много лет, столетия. Смекаешь? Посланник Солнца не может откинуться так быстро, пока не завершит свой круг Ада. Пока он здесь, его влияние будет распространяться на каждого местного жителя, и приезжие не смогут вершить то правосудие, которое хотят.

Маня слушал его внимательно, его тело было напряжено все так же, как у спортсмена, а вот я почувствовал слабость в коленях, когда толпа гопарей начала «эротично» дышать в мою шею.

— Неужели ты хочешь сказать, что этот хрен смог промыть и тебе мозги? — прямо трактовал Манджиро.

Я не понял в начале, но уже в темнице, где мы оказалась часом позднее, возможность обдумать все дала мне понять, что он имел в виду. Монашки тоже недобровольно носили такую одежду, обхаживали незнакомого человека, целовались с ним и позволяли трогать свое тело. Великан впал во власть Посланника Солнца, и Джиро понял это. Как же я?.. Как же я не догадался? Меня терзала эта мысль, что мой друг, с которым я делил на пару физические и умственные способности, забиравший «местную» сообразительность и кулаки себе, превзошел меня и в моем направлении. Насколько же я был неудачником. Я чувствовал себя бесполезным Мане. Вот мы сидим тут, в сырой черной камере, из которой нас хотят выгнать за неуплату аренды мыши, и все это по моей вине. Испытав эмоциональное перенапряжение за эти три дня, я и мой мозг решили сдаться и отдохнуть во сне. Но, закрыв глаза, я увидел полыхающие стены моих соседей, бежавшую по дороге горящую курицу, что пыталась громко кудахтать, зовя кого-нибудь на помощь. Я так и не увидел своих родных в тот день. Я слышал крики. Я и Манджиро снова возвращались с рыбалки, как вдруг из-под земли выросла фигура человека, оформленного, как житель Руин. Я был точно уверен, что это они. Все знали, что та страна точит зуб. Но сейчас… Но сейчас… Это было больше похоже на демонов, на порождений тьмы. Я продолжал видеть стену своего забора и представлял за ней свою старую бабулю и мать. Я не слышал даже их голосов, только мальчишек, что пытались меня когда-то избить, но в тот день разбегались, распространяя своими же телами огонь по деревне. Запах жареной плоти попадал в нос и напоминал обычный аромат от мяса, вот только страх его переполнял и делал тошнотворно ужасным. Тогда мы и бежали.

Разбудили меня пощечины Джиро.

— Сколько… Кх… Сколько времени уже прошло? Который час? — прокряхтывал я.

— Фел, ты бесполезен! Я с тобой говорю, а ты мне чем отвечаешь? Храпом? Ты десять минут как спишь! А ну, вставай! Диванная картошка!

— Только десять минут? Так сейчас же ночь на дворе, — акцентировал я ситуацию, вспомнив, что мы в тюрьме, и даже слегка продрог.

— Я от тебя мудрых решений жду, — уставился он на меня, и я даже увидел, как его золотые патлы успели испачкаться об эти стены.

— Как у тебя все просто, балбес. Чего ты от меня ждешь?

— Твоих книг, — Маня уселся на корточки, с досадой посмотрев на пол, на котором опасно быть в позе лотоса. — Я так-то понял, что тот тип обладает какой-то магией, и аяттару с банши мы не просто так видели — все же есть что-то необычное. Если мы долбанем петуха его же клювом, он офигеет.

— Да уж, и даст ответку в три раза больше, — цокнул я, но все же задумался. В книгах и правда описывалось что-то о неких чудных, людях с помрачнениями или творцами, которые могли свои фантазии воплощать в реальность. На самом деле вроде как и более простой человек на это способен, но за него создает что-то подобное его подсознание. Тут мне в голову пришла странная идея, и уже по моему, видимо, переменившемуся выражению лица Маня понял, что у меня уже есть предложение. — Я читал в одной из книг про сны и психологию, что на человека во сне можно повлиять. Если день был очень насыщенным, а человек имел сильное эмоциональное напряжение, он будет видеть тревожные сны, в течение которых мозг не отдыхает — он перерабатывает ту информацию, что получил за этот день, поэтому видения становятся наиболее явными. К слову, их ты видишь в короткую фазу сна, то есть когда ты наиболее чуток, когда тебя легко разбудить. Это значит, что в этот момент я могу говорить тебе что-то, и это будет влиять на твой сон. На мне это не сработает, я слишком начитан, и какие-то ужастики не будут терзать меня настолько сильно, чтобы перетечь в реальность, а вот с тобой это может сработать. Когда ты заснешь, я буду следить за тобой, когда увижу, как под веками крутятся белки глаз, а частота дыхания изменится, а еще лучше, если ты заговоришь во сне, это будет означать короткую фазу. Тогда я начну нашептывать тебе ту судьбу лжебога, которую сейчас придумаем.

Как бы ни странно, после того, как Манджиро одобрительно кивнул мне и задумался, он предложил один из самых жестоких вариантов.

— Ты уверен? — спросил я, думая про себя: «Тебе придется пережить это еще раз». Но Маня в своих решениях был тверд.

Я рассказал ему методику быстрого засыпания. Когда мой друг утонул во сне, осталось лишь дождаться нужного времени. За полтора часа я чуть не заснул сам, но тут заметил, наконец, быстрое движение глазных яблок у сидящего напротив меня приятеля. Тут за спиной кто-то присвистнул:

— Эй, красавчик, а вы что, пара? Ты чего так влюбленно на него смотришь? — заорал надзиратель, и Джиро резко открыл глаза.

— В-все хорошо! — попытался хоть что-то ответить я этому жиртресту, и, похоже, его это удовлетворило, поскольку он всем видом показал, как ему лень разбираться со мной. Параллельно моя рука прикрыла Манджиро веки, и он тут же заснул, не успев полностью выйти из сна. — «Я вижу пустую площадь с одиноким золотым троном посередине. Под звездное небо выходит из белого дома высокий мужчина в тунике, который жил здесь уже не один век. «Наконец-то я умру», — сказал он в холодный ночной воздух, и его слова, как раскат грома, эхом пробежали по кварталам, окружающим площадь. Посланник Солнца, окруженный ореолом льстящего всем света, уселся на свое излюбленное место в виде стоящего посреди пустоты трона. Вот он закрыл глаза, и его кирпичный волос вспыхнул огнем… — пока я читал устно заготовленный с Манджиро текст, мне показалось, что в черной маленькой форточке в самом верху высокой стены камеры что-то посветлело. Добирались мы сюда час, а при этом площадь была сама не так далеко от темницы. Но я продолжал громко шептать другу судьбу самозванца. — Нарцисс не шевелился. Он принимал небесную кару в виде костра. Теперь он озарит город не своей любовью к монахиням, а своей погибелью», — на улице действительно был какой-то свет, послышались крики людей из их домов. Маня резко проснулся.

— Я видел… Его смерть.

Я посмотрел на него: лицо Манджиро было бледным, а взгляд его глаз из темноты вселял ужас.