Ужасный Круз

Л. Дж. Шэн, 2021

Я бы сказала, что доктор Круз Костелло – мой заклятый враг. Но тогда пришлось бы признать его существование. Он – любимец всего города. Знаменитый квотербек в прошлом, теперь – потрясающий врач. Я – девушка, которая работает в закусочной. Когда брат Круза и моя сестра решили обручиться, родители Костелло пригласили обе семьи в предсвадебный круиз. Вот только мы с Крузом оказались на другом корабле. Отдельно от всех остальных. А теперь представьте десять ужасных, невыносимых дней в море с мужчиной, которого я на дух не переношу. Но на фоне пьянящего бриза всплывают самые потаенные секреты, и у меня остается лишь один вопрос… Влюблюсь ли я снова?

Пять

Теннесси

Мы неслись на всех парах, но опаздывали.

На самом деле, «неслись» — совсем не то слово.

Скорее, мы очень быстро ползли.

Естественно, по моей вине.

Мы с Крузом попали в послеобеденную пробку в Порт-Уилмингтон. Его Audi двигалась со скоростью улитки, застряв среди сотни других машин.

Он был восхитительно вежлив и молчалив всю дорогу из Фэйрхоупа, но, судя по пульсирующей жилке на его виске, которая была любопытного гранатового оттенка, я была уверена, что он вот-вот ударит меня.

— Напомни мне еще раз, — пробурчал он, с силой сжимая руль. — Что задержало тебя в «Джерри и сыновьях» на сорок минут, пока я слонялся по стоянке, как наркодилер класса «Б»?

Я задержалась, потому что мою новую коллегу-стажерку, Трикси, мать-одиночку с двумя детьми, бросил муж, явно идиот, ради молодой модели всего три недели назад.

У нее был нервный срыв — что неудивительно, ведь это была ее вторая смена и она никогда в жизни не работала, — и мне пришлось подменить ее и помочь обслужить столы.

Конечно, я не собиралась рассказывать об этом или объясняться с надменным дураком.

Я ничего ему не должна.

— Я уже говорила. — Я опустила солнцезащитный козырек и открыла зеркало, чтобы подчеркнуть форму верхней губы помадой приятного розового оттенка. — Я должна была подобрать цвет помады, сочетающийся с моим нарядом.

— На тебе форма официантки.

— Именно. Ты знаешь, что существует более тысячи оттенков розового?

— А ты знаешь, — ответил он, — что «Элейшн» отправляется через пятнадцать минут и мы пропустим круиз?

— Ерунда, — я пренебрежительно отмахнулась. Секрет был в напускной уверенности. — Мы успеем, и все будет замечательно.

— Это взаимоисключающие вещи. Если ты будешь там, ничего замечательного в этом круизе не будет.

— Ой, — сказала я, очень ровно, чтобы подчеркнуть, что мне все равно. — Разве мы не можем просто поладить?

— Шансы на то, что мы когда-нибудь поладим, улетучились, когда ты ударила меня по горлу шесть лет назад.

Я не могла поверить, что ему хватило дерзости поднять эту тему как бы невзначай.

— Я целилась тебе в лицо.

— Вы по-прежнему так же бездарны, как и жестоки, мисс Тернер.

— Что случилось с «прошлое остается в прошлом»?

— В нашем случае это неприемлемо. Ты бы избила меня до смерти, если бы не свидетели.

Я ностальгически улыбнулась.

— До смерти? Нет. Но я бы, наверное, повредила драгоценности в твоей короне.

Он заскрежетал зубами, глядя на пробку сквозь очки-авиаторы в тонкой оправе. Винтажные и, вероятно, дорогие.

Он выглядел как герой войны в фильмах с Томом Крузом. От этого у меня подгибались ноги каждый раз, когда я смотрела на него. Может быть, именно поэтому мне нравилось раздражать его — и эта стиснутая челюсть!

Я повернулась лицом к окну и включила радио. Ферги пела о своей прекрасной груди. Я праздно подумала, стоит ли мне попытать счастья в написании текстов. Это не так уж сложно, если эта песня попала на радио.

Я пыталась подбодрить себя, убеждая, что это первый настоящий отпуск Мишки и он в полном восторге от этого. Кроме того, десятидневный круиз должен был дать мне столь необходимую дистанцию от Роба, который звонил каждый день последние две недели, но в остальном держался в Фэйрхоупе в тени. И снова я хранила его тайну… вроде как.

Я все еще не затронула тему отцовства с Мишкой, но планировала сделать это в поездке. Повести его в один из хороших ресторанов на круизном лайнере и серьезно поговорить, как со взрослым. Это бы точно одобрил доктор Фил^[20].

Голос мистера Совершенство прорезался сквозь пение Ферги.

— Послушай, этот круиз должен помочь нашим семьям лучше узнать друг друга. Я готов забыть о том ударе по горлу, если ты тоже будешь вести себя хорошо. Что скажешь?

— Хорошо. Да. Я попробую. Могу я позвонить сыну?

Почему я спросила у него разрешения, ума не приложу.

Я была взрослой женщиной, на рубеже тридцатилетия. Но, наверное, это все-таки была его машина.

Кроме того, Круз всегда казался мне старше, хотя между нами было всего два года разницы.

А еще, может, было бы неплохо хоть на полсекунды перестать препираться.

— Конечно, милая.

Я была уверена, что слово «милая» проскользнуло случайно, но оно все равно заставило бедра сжаться, а клитор очнуться от спячки.

Класс, Несси. Подожди, пока он не решит съесть мороженое во время поездки. Твоя вагина, вероятно, взорвется на весь бар.

Я позвонила по видеосвязи Мишке, который выглядел очаровательно в неоново-зеленом и с растрепанными волосами. На заднем плане были слышны разговоры, смех и объявления, что означало, он уже на корабле.

— Привет, Медвежонок, — я ухмыльнулась. — Как поживает мой любимый мальчик?

— Очень хорошо, ма. Ты должна увидеть это место. Корабль безумно большой. Как город.

— Ну, милый, я уже в пути. Бабуля и дедуля с тобой?

— Нет. Нашли местную бригаду, которая направляется в Южно-Китайское море. Мы станем пиратами. Как думаешь, я буду хорошо смотреться с повязкой на глазу?

Тихое хихиканье Золотца рядом со мной подсказало, что это была шутка. Я нахмурилась.

— Не шути такими вещами со своей мамой, Медвежонок.

Он поморщился.

— Пожалуйста, не называй меня так на людях.

— Тогда не становись пиратом.

— Договорились.

В этот момент моя мама, солнечно улыбаясь, взяла телефон Мишки. По ее розовым щекам и «Маргарите» размером с ведро, которую она держала в руках, я поняла, что она навеселе.

Я заметила, что ожерелья и браслеты она выбрала непривычно скромные, и мое сердце сжалось от мысли, что она изменила себе, чтобы вписаться в аккуратную вселенную Кэтрин Костелло.

— Несси, милая? — Она заглянула в телефон, как это часто делают пожилые люди, словно проверяя, не заперта ли я физически внутри маленького устройства. — Почему вы так долго? Уайатт и твоя сестра уже здесь. Костелло тоже.

— Меня задержали на работе, — я поморщилась.

Мама посмотрела на меня с отчаянием.

— Пожалуйста, будьте вовремя, Несси. Ты даже представить себе не можешь, как много это значит для твоей сестры.

— Я знаю, — сказала я мрачно. — Мы делаем все возможное. Мы успеем.

Я выключила звонок, чувствуя беспокойство. Если мы пропустим этот круиз, никто в моей семье не простит меня. Я вытянула шею, как будто могла что-то увидеть за лобовым стеклом.

— Мы уже приехали? — спросила я.

— Почти. Мы въезжаем в порт. Отсюда и задержка. Здесь невозможно припарковаться.

— Хм, — очень помогла я.

— Похоже, Мишка — классный парень, — сказал Круз, и мое сердце пропустило удар.

Мишка действительно был самым классным парнем на планете Земля. Объективно говоря, конечно.

— Естественно. Он похож на меня.

— Но не внешне.

Повисло короткое молчание. Мой мозг кричал, чтобы я не поднимала тему Роба. Но мой болтливый рот погрозил ему пальцем и лунной походкой направился прямо к неприятному разговору.

— Ты ведь знаешь, что Роб вернулся, да?

Круз быстро кивнул.

— Это маленький город.

— Ты уже разговаривал с ним? — спросила я. — Вспоминали о старых добрых временах?

— Почему тебя это волнует?

Мы были уже на парковке, и Круз искал место, тащась за Buick, которым управляла девяностодвухлетняя женщина.

— Потому что вы лучшие друзья.

Неразлучные в подростковом возрасте.

Избранные в старшей школе Фэйрхоупа.

— Были, — поправил он. — И я собираюсь вскоре выпить с ним пива. Будет здорово. Я скучал по нему.

Конечно, скучал.

Они оба были самоуверенными всезнайками, просто в разных упаковках. Я не сомневалась, что Круз повел бы себя точно так же, как Роб, если бы я залетела от него в шестнадцать лет.

Внезапно я вспомнила все причины, по которым так страстно ненавидела Круза Костелло.

— Знаешь, что? — вздохнула я. — К черту. Я не смогу этого сделать. Я не могу быть милой с тобой.

— То же самое. Хотя было хорошо.

— Не для меня.

Он заехал на парковку.

Я отстегнула ремень.

— Так что можешь просто перестать притворяться джентльменом, когда я рядом. Я знаю правду.

Правду, из-за которой ты и получил по горлу.

Он недоверчиво усмехнулся, когда вышел из машины, обогнул ее и открыл багажник. Схватил мой ярко-розовый чемодан и швырнул его мне, заставив попятиться на босоножках с высокими завязками.

Он хотел заставить меня везти мой чемодан. Какой джентльмен.

— Теннесси?

— Да?

— Я настоятельно рекомендую тебе прямо сейчас снять туфли на высоких каблуках.

— Почему?

— Потому что мы побежим, и у меня уже как пять секунд нет желания тащить твой чемодан и твою задницу на корабль.

* * *

Мои ступни горели.

Это не метафора. Они буквально горели от бега босиком.

Сейчас они были размером с тарелку в «Джерри и сыновьях» и имели приятный оттенок красного, а полоски мертвой кожи напоминали бекон.

Я ковыляла, переваливаясь как уточка возле стойки регистрации, словно играла в игру «Пол — это лава». На прошлой неделе я сделала все, что входит в онлайн-регистрацию: оплатила Интернет и напитки, убедилась, что привязана правильная карта, распечатала и прикрепила заранее багажные бирки.

Вопреки распространенному мнению, я была не такой уж и неряшкой.

Женщина за стойкой регистрации (я была слишком измучена болью в ногах, чтобы понять, как на самом деле называется ее должность) вернула наши паспорта, выдала нам новенькие пропускные удостоверения (естественно, на своем Круз выглядел как с обложки, а меня она сфотографировала с закрытыми глазами) и вручила нам приветственный пакет, произнося фразы как робот:

— Большое спасибо, что вы выбрали круизную линию «Очарование океана»! Мы искренне надеемся, что вам понравится ваше пребывание здесь. Желаем вам прекрасно провести время!

Мы попытались проскользнуть мимо фотографа, который заставил нас с Крузом сфотографироваться вместе на фоне пошлого фальшивого фона корабля. Радость на ее лице померкла, когда она поняла, что я физически не могу изобразить улыбку сквозь боль.

Она спокойно сделала снимки, сказала нам, что мы можем купить их в фотогалерее (ни за что на свете), и весело указала на трап.

Несмотря на боль, я никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой.

Мы сделали это.

Мы были на корабле, пусть нам и пришлось ждать в очереди на регистрацию, которая, казалось, змеилась до самого Нью-Йорка (похоже, мы были не единственными опоздавшими — ха!). Наши чемоданы тоже уже были зарегистрированы и, должно быть, ждали у дверей в наши комнаты после ужина.

Но очередь закончилась.

Готово.

Сделано.

Финито.

Свободны, как птицы.

Когда оставляешь позади очередь измученных, раздраженных людей, всегда возникает глупое чувство высокомерия.

— Хочешь остановиться где-нибудь, чтобы ты надела сандалии, а потом найдем наши семьи?

Круз нахмурил густые брови, в тот момент его благородство преобладало над ненавистью ко мне.

Я покачала головой.

— Если я что-нибудь надену на свои ноги сейчас, станет только хуже.

— Для этого есть временное решение, — он пристально посмотрел на меня.

О да.

Тот бред, который он нес, когда мы еще были у машины.

— Если я позволю тебе нести меня, твой запах токсичной мужественности выветрится.

— Как ты догадалась? — Он выглядел искренне удивленным и потрясенным. — Это мой любимый одеколон.

Надо же. Доктор Костелло шутил.

Ура мне и тем десяти дням, которые я должна была провести с ним.

Через три минуты перепрыгивания с ноги на ногу я поняла, что наказываю себя, а не его.

— Ладно, — сказала я, сопротивляясь желанию напомнить, что это он виноват, ведь выбрал самую дальнюю от порта парковку. — Можешь понести меня.

— Уверена, что выдержишь мою вонь?

— Я задержу дыхание. Но не смей лапать меня.

— Я буду стараться изо всех сил.

— Не старайся, пообещай.

— Я выгляжу настолько отчаянно, по-твоему?

Я искренне задумалась. В конце концов, он встречался с одной из самых красивых женщин Фэйрхоупа.

— Не особо, но усы выдают в тебе эксгибициониста. Лучше перестраховаться.

Он подхватил меня с такой легкостью, что у меня вырвалось ленивое мурлыканье. Я позволила своим рукам бесцельно повиснуть, потому что держаться за его шею казалось слишком по-женски.

Тем не менее это было божественное, граничащее с эйфорией чувство, когда он нес меня на руках, словно мы были в медовом месяце, на глазах у десятков людей, которые поднялись на борт корабля и теперь ахали и охали, улыбаясь нам с откровенным восхищением.

«Посмотрите на эту пару. Они как Жизель^[21] и Том Брэди^[22], только терпимее».

«Он должен постоянно заниматься с ней оральным сексом, — очевидно, думают они, — а не только по выходным и после нескольких рюмок».

Если бы они только знали, что Круз больше всего на свете мечтает выбросить меня за борт, как якорь, и смотреть, как мое тело разрывает разъяренная стая тюленей.

Какая-то женщина толкнула мужа локтем и спросила, почему он не может быть таким же романтичным, а другой мужчина засунул два пальца в рот и присвистнул.

— Да, детка. Вот как.

За что, естественно, он получил подзатыльник.

— Они сказали, что они у аквапарка на верхней палубе, в баре, — подсказала я.

Круз направился к лестнице, потому что круиз закончится раньше, чем опустеет очередь к лифтам. Я решила, что он — мой любимый вид транспорта.

А еще у него очень сильные бицепсы.

Я старалась не думать о других способах покататься на нем.

— Позвони им, — приказал Круз.

Мой телефон уже был прижат к уху.

— Здесь внизу нет сигнала.

— Здесь довольно шумно, — сказал Круз, когда мы поднялись на верхнюю палубу и я наконец-то смогла поймать сигнал, правда, попала только на голосовую почту Мишки.

Аквапарк.

Мишка не шутил.

Это место и правда было огромным, как город.

— Спасибо, Капитан Очевидность.

— Не за что, зловредная Женщина-Кошка.

— Вам идет остроумие, доктор Костелло.

— Видела бы ты то, что за ним.

Это был первый раз, когда мы ступили на грань флирта, и даже в этом было достаточно яда, чтобы убить стадо слонов.

— Возможно, я приму твое предложение, — с сарказмом проговорила я. — Все в Фэйрхоупе знают, что я легко отдаюсь.

Он резко остановился, опустил голову, а его темно-синие глаза потемнели. Внезапно мы уставились друг на друга, наши носы были ближе, чем в дюйме друг от друга, и шум, крики, смех и дети, прыгающие в бассейны, перестали существовать.

Круз Костелло выглядел… голодным.

И не до еды.

Мое сердце упало в лужу чего-то теплого и липкого, я сдержала желание облизать губы.

На мгновение мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Он еще крепче прижал меня к своей груди, мускулистой, как у греческого бога, и каждое нервное окончание в моем теле затрепетало.

Нутро превратилось в густую, сиропообразную жидкость… и тут я вспомнила, кто он такой и что он со мной сделал.

А также то, что у него была девушка, которую я ненавидела (иногда, в моей голове).

Я отвернулась в другую сторону, демонстративно глядя на свои двухдюймовые ногти.

— Что это было, черт возьми, Костелло?

— Ничего, Тернер. Ты просто странно на меня смотрела, поэтому я искал явные признаки сердечного приступа. Кстати, твои зрачки расширены.

— Ага. Просто помни, что у тебя есть девушка.

— Вообще-то нет.

Я не должна была почувствовать возникшее от его слов ликование.

Он продолжил нести меня на руках. Только теперь он шел медленно. Я чувствовала, как его раздраженные шаги отдаются в моем позвоночнике.

Мы все еще не увидели никого из членов нашей семьи в баре. Здесь было полно людей, все шумели и находились в разном состоянии раздевания и опьянения.

Запах тел, хлорки и дешевого алкоголя проникал в мои ноздри. Святые небеса. Почему никто никогда не догадался сделать из этого запаха духи?

— Оу-у-у. — Я картинно положила руку на сердце. — Но вы так идеально друг другу подходили. ЗОЖ пара года. Так что, я следующая, кого ты решил завоевать? Чтобы быстренько забыть бывшую?

— Это не в моем стиле.

Мне показалось или он не стал категорически все отрицать?

— Так почему ты выглядел так, будто собираешься меня поцеловать? Потому что я не падаю к твоим ногам? — поддразнила я.

— Обычно мне нравится, когда мои спутницы находятся на уровне моего паха. Если они у моих ног, значит, они что-то делают не так.

— Ты мерзкий. А еще — сексист.

— Я такой, какой есть. А еще — нет, я просто отвечаю тем же. Что, к твоему сведению, всегда делаю. В любом случае, ты сказала, что я могу быть самим собой рядом с тобой, так? Так вот это я. Хочешь — принимай, хочешь — нет.

— Я выбираю «нет», — решительно сказала я, мое сердце билось со скоростью тысяча миль в минуту, не понимая, что происходит.

Мы действительно обсуждали секс?

— Ну, милая, я никогда не был твоим изначально. А теперь позвони своим родителям еще раз. Я попробую дозвониться маме.

Круз опустил меня на пол, сытый по горло моим ехидством. Я впервые увидела океан. Он был бесконечным, голубым и многообещающим, расстилался у моих ног, и я напомнила себе, что через несколько минут мне вообще не придется иметь дело с мистером Горячий-Прегорячий.

Я буду слишком занята своей семьей, сыном и загаром.

Больше не нужно плести корзины, не нужно обслуживать столы. Все наконец-то, наконец-то налаживалось.

Я позвонила маме, потом отцу, потом Мишке. Я ждала, пока Мишка возьмет трубку, когда услышала голос матери Круза, прорывающийся через динамик его телефона.

— Круз? Где ты, дорогой?

— На верхней палубе. Бар в аквапарке. Мы ищем вас.

Я повернула голову и увидела, что он разговаривает по видеосвязи со своей матерью, шагая из стороны в сторону. Я была не единственной, кто пялился. Все женщины круизного лайнера глазели на этот кусок первосортного мяса. Некоторые мужчины тоже.

Глупая гордость наполнила мою грудь. Все могли смотреть, но он был со мной. Но затем меня охватил ужас, потому что мы не только НЕ были вместе, он буквально изо всех сил пытался от меня отвязаться.

— Да. Мы в лаундже, справа, сзади. Ты увидишь красивую люстру, сделанную из пустых винтажных бутылок из-под ликера. Очень красивая. На мне платье цвета слоновой кости и соломенная шляпка, а на Донне… о, я не знаю, что на ней надето, дорогой. Эти люди не увидят хороший стиль, даже если он ударит их по голове.

Что ж.

Уверена, я не должна была этого слышать.

Я не сомневалась, что меня причисляют к этим людям. Голубые воротнички Фэйрхоупа.

Крузу хватило порядочности бросить на меня извиняющийся взгляд, прежде чем поспешить в заднюю часть бара аквапарка.

— Я не вижу лаунджа. Уверена, что вы в аквапарке?

— Возле аквапарка.

— Никаких люстр я тоже не вижу. Только бар, похожий на желтую подводную лодку.

В животе зародилась паника. Раздался гудок корабля, заглушив биение моего сердца.

— Может, встретимся где-нибудь в другом месте? Я могу подождать тебя у спа-салона на девятнадцатой палубе.

— Здесь только восемнадцать палуб, мама.

— Глупости, Крузи. Можно подумать, что человек, закончивший медицинскую школу, не умеет считать.

Паника ползла вверх, вверх, вверх к груди, от чего дышать стало почти невозможно.

Круз перестал вышагивать, устало потер лицо и покачал головой.

— Это написано прямо в брошюре, мама. У «Элейшна» восемнадцать палуб. Посмотри.

— У «Экстаза»^[23] девятнадцать палуб. Проверь сам, и почему мы вообще начали этот разговор?

Ком паники теперь перекрывал горло.

Я не могла сделать вдох.

Подступила тошнота.

Блин, блин, блин.

Круз медленно повернулся ко мне, в его бездонных океанских глазах горело обвинение. Тем временем «Элейшн» выбрал именно этот момент для отплытия, покидая порт, пока сотни отдыхающих прижимались к бортам, наблюдая, как он удаляется от суши.

— «Экстаз»? — повторил он для меня, а не для нее.

— Да, дорогой. А что? Подожди, на каком ты корабле?

В конце фразы послышался нервный, не-может-быть смешок.

— «Элейшн», — сказал он ровно, его взгляд не отрывался от меня, становясь горячее, темнее, страшнее.

Я хочу к мамочке.

— С какой стати ты на «Элейшне»? — взорвалась его мать.

Вокруг нее наши семьи начали горячо обсуждать произошедшее. Слова «почему?», «только не это» и «это она виновата» повисли в воздухе.

— Очень хороший вопрос, мама. Почему бы тебе не дать мне возможность ответить на него после того, как я сам все выясню?

С этими словами он прервал звонок и повернулся ко мне всем корпусом. Единственным утешением было то, что мы находились среди огромного количества людей, так что вряд ли он выбросит меня за борт.

И все же.

— «Элейшн», — сказал он ровно. Его голос был грубым, мертвым и таким холодным, что у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

Я прикусила нижнюю губу.

— Я запомнила лайнер на букву «Э».

— Ты запомнила. — Он направился ко мне, очень спокойный, и все же его вид устрашал, словно он Майкл Майерс^[24]. — Но тебе не пришло в голову, ну, не знаю, перепроверить?

Я сделала шаг назад, отступая к приподнятому помосту, на котором проходил конкурс мокрых футболок, пытаясь избежать его гнева.

Я чувствовала себя не просто глупой, я ощущала безысходность своего положения, потому что знала, что все сейчас обсуждают, насколько я бесполезна. Какое чудо, что я могу хотя бы держать поднос и принимать заказы на блинчики.

— Вполне способна забронировать два билета на круиз, — передразнил меня Круз, делая еще один шаг ко мне, как хищник к добыче. — Так ты сказала в закусочной. Должен ли я был уточнить, что имел в виду НАШ СЕМЕЙНЫЙ КРУИЗ?

— Я… Я… Я…

Но оправдания застряли в горле.

Невозможно было оправдать то, что произошло.

Я была пьяна, взволнована возвращением Роба и совершила огромную ошибку. Я перепутала «Элейшн» с «Экстазом», и теперь я вспомнила, почему: как только родители сказали мне, что Костелло покупают нам круиз, я начала изучать лайнеры.

Я то и дело заглядывалась на «Элейшн», потому что он казался самым приятным и на него были отличные отзывы. Хотя теперь, когда я делила его с мужчиной, который хотел меня утопить, толку от этого не было.

— Можно вернуть милого и фальшивого Круза?

Я вздрогнула, когда он оказался так близко, что я практически почувствовала его запах. Дразнящий аромат кожи и сандалового дерева — запах богатства, а еще резкий, сильный мужской мускус.

Его тело было твердым и большим по сравнению с моим и гудело от желания что-нибудь сломать. Предпочтительно мои кости.

Я прижалась спиной к приподнятому помосту. Позади меня женщины хихикали и сравнивали мокрые футболки. Мне некуда было бежать.

— Нет, — прошептал он, его мятное дыхание раздувало мою высокую прическу, напоминающую трехъярусный торт-улей. Я зажмурилась. Может быть, если я не буду смотреть на него, он исчезнет. — Милый Круз мертв для тебя, Тернер. Господи. Не могу поверить, что ты на самом деле такая… чертовски… глупая!

Из всех оскорбительных вещей, которые люди говорили обо мне на протяжении многих лет, я искренне считала это самым обидным.

Во-первых, потому что это сказал Круз, человек, который был не способен обидеть даже муху, даже если этой мухой была я, и который специально посвятил свою жизнь работе с людьми, помогая им почувствовать себя лучше.

Во-вторых, потому что на этот раз я ему поверила.

Я была глупой.

Я отвернулась, изо всех сил стараясь не расплакаться, понимая, что мы собрали небольшую любопытствующую аудиторию. Моя способность разрыдаться в мгновение ока была легендарной и становилась большой проблемой в возрасте двадцати девяти лет.

Я постаралась сохранить спокойный тон.

— Я предлагаю нам обоим пойти в наши комнаты, чтобы прийти в себя и поговорить об этом, когда ты немного остынешь.

— Правда? — спросил он.

— Да.

— Посмотри на меня сейчас же, Теннесси.

Я подняла взгляд от пола палубы, используя всю свою храбрость. Он держал перед моим лицом наши посадочные талоны.

— Тебе ничто не кажется странным?

Я моргнула. Я не могла ничего разглядеть, адреналин перенасытил кровь.

Естественно, я чувствовала себя еще глупее.

Я практически слышала его мысли.

Она не умеет читать. Невероятно. Мой брат женится на женщине, чья сестра безграмотна.

— В чем дело? — подавленно прохрипела я.

— Сколько кают ты видишь?

— Одну.

— И сколько нас?

— Двое.

— Умничка. Теперь осознай цифры.

Я повесила голову от стыда. Насколько я была пьяна, когда заказывала билеты?

Очень сильно, судя по всему.

Я больше не могла сдерживать слезы, но не хотела, чтобы он видел их, поэтому толкнула Круза в грудь, повернулась и убежала, оставив его прямо там, в окружении женщин в бикини и мокрых футболках и мужчин, которые звали их сойти со сцены и подарить поцелуй.

Ступни все еще горели, но я была совершенно опустошена, чтобы чувствовать боль, пока бесцельно бродила по кораблю. Мишка пытался перезвонить мне, но я засунула телефон в карман, переключив в режим ожидания.

Я не могла смотреть в глаза сыну, пока по щекам текли горячие слезы после того, как я провалила очередное простое задание. Честно говоря, я в принципе не могла смотреть ему в глаза после этого.

Мама, папа и Тринити тоже звонили, но я не хотела ни с кем сейчас разговаривать.

Вместо этого я продолжала ходить кругами.

Эта моя беспомощность, моя убогость ощущались как симптомы чего-то большего.

Всего моего существования.

Примечания

20

Фил Макгроу — американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил».

21

Имеется в виду Жизель Бюндхен, бразильская супермодель и актриса.

22

Игрок в американский футбол.

23

Наслаждение (англ.).

24

Главный злодей из фильмов ужасов «Хэллоуин».