Мы с тобой

Кэтрин Манн, 2014

После долгих лет отсутствия Эллиот Старк по воле случая попадает в родной городок в Южной Каролине. Там он встречает свою подругу детства и обнаруживает, что их одна-единственная ночь страсти год назад не прошла без последствий…

Глава 2

Спокойствие Эллиота было лишь видимостью. Внутри у него все клокотало от ярости. В голове не укладывалось, что Люси-Энн скрывала от него свою беременность. Все эти месяцы он думал, что в их отношениях с Люси-Энн все вернется на круги своя, словно той ночи никогда не было. Их дружба поддерживала его в самые тяжелые времена.

Теперь он знал, что как прежде никогда уже не будет. Что все изменилось окончательно и бесповоротно. У них общий ребенок.

Ему следует действовать осторожно. У Люси-Энн полно достоинств, но в то же время она вспыльчива и упряма как осел. Всего один неверный шаг — и она сбежит вместе с их сыном.

Поэтому он должен держать под контролем гнев и разочарование. Способность оставаться хладнокровным не раз спасала ему жизнь на гоночной трассе. Но ставки никогда еще не были так высоки, как сейчас.

Ветер поднял прядь волос Люси-Энн, и она коснулась его щеки. Его пульс участился.

— Что дальше, Люси-Энн? — осторожно спросил он.

Зрачки ее золотисто-карих глаз расширились, выдав ее волнение. Затем она повернулась и быстро пошла вверх по каменистой дорожке, ведущей к бревенчатому дому.

— Пойдем в дом, — бросила она через плечо.

— Где твоя тетя? — спросил Эллиот, последовав за ней.

— На работе. Она все еще обслуживает столики в «Пицца Шек».

— Раньше ты посылала ей деньги.

Однажды он случайно наткнулся на ее денежный перевод и удивился, что она оставляет себе так мало средств.

— Выяснилось, что тетя Карла не потратила ни цента из тех денег, — ответила Люси-Энн, открывая дверь.

Интерьер гостиной не изменился. Эллиот узнал продавленный диван в бежево-коричневую клетку и шкафчик с фарфоровыми фигурками на религиозную тематику.

— Твоя тетя такая же гордая, как и ты, — заметил он.

— Я переступила через свою гордость, когда согласилась работать на тебя, — возразила она, положив Эли в передвижную кроватку. Платье обтянуло ее бедра, которые стали более округлыми и женственными.

— Ты училась в колледже и работала как проклятая.

Его всегда восхищало, что она не искала для себя легких путей.

Почему она не позвонила ему? Определенно не из страха.

— Будем продолжать светскую беседу или вызовем тебе такси? Если хочешь, я отвезу тебя домой.

— Я никуда не поеду.

Люси-Энн нахмурила брови:

— Думала, мы решили поговорить завтра.

— Это ты решила, — возразил он, сев на подлокотник дивана, чтобы не продавить его еще сильнее.

— Я думала, ты согласился. — Она растерянно окинула взглядом комнату, словно ища ответы. — Черт побери, ты просто хотел попасть в дом.

— Это лучшее место для серьезного разговора. В любом общественном месте нам помешали бы мои поклонники, которых у меня в этих краях немало. Кроме того, мои чокнутые друзья забрали у меня бумажник.

— Ты шутишь?

— К сожалению, нет.

— Почему они так поступили с тобой… с нами обоими? — произнесла она, сев на другой подлокотник.

— Наверное, потому, что они знают, какие мы оба упрямые.

Эллиот вгляделся в ее лицо, пытаясь прочитать ее мысли, но увидел только следы усталости.

— Ты собиралась когда-нибудь сообщить мне о ребенке?

— Ты уже задавал мне этот вопрос, и я на него ответила. Конечно, я это сделала бы. — Она пожала плечами. — Когда-нибудь.

— Как ты можешь это доказать?

Люси-Энн покачала головой и снова пожала плечами:

— Никак. Тебе придется поверить мне на слово.

Что еще ему остается?

Внезапно ему пришла в голову идея. Простая, но блестящая.

— Я хочу, чтобы вы с Эли поехали со мной. За несколько недель мы решим, что делать дальше.

— Нет, — ответила она, скрестив руки на груди.

— Не торопись, Люси-Энн. Обдумай мое предложение, прежде чем его отклонять.

— Хорошо. Я его обдумаю. — Сдвинув брови, она принялась постукивать кончиками пальцев себе по виску. — Все равно нет, — ответила она, опустив руку.

Боже, как же ему не хватало ее чувства юмора, ее озорства! Ему не хватало ее с тех пор, как она исчезла из его жизни одиннадцать месяцев назад.

— Меня не было рядом с моим сыном первые два месяца его жизни. Кто мне это компенсирует? Мне нужна возможность познакомиться с Эли, сделать так, чтобы он ко мне привык.

Она медленно покачала головой:

— Это исключено.

— Почему, черт побери?

— Неужели ты не видишь, Эллиот? Сейчас разгар гоночного сезона. Ты будешь ездить по разным странам, работать, посещать светские мероприятия. Я была этому свидетелем год за годом. Такая обстановка не подходит для ребенка.

— Когда ты на меня работала, у меня не было детей. Я могу стать другим. Таким же, как другие пилоты, которые обзавелись семьями и остепенились. — Он пересел поближе к ней. — У меня есть чертовски важная причина для того, чтобы изменить свою жизнь. Это возможность доказать тебе, что я готов измениться.

Она так долго смотрела на него своими золотисто-карими глазами, теребя подол платья, что он начал думать, что убедил ее.

— Ожидание того, что кто-то изменится, только приводит к разочарованию, — наконец произнесла Люси-Энн, и Эллиот понял, что поторопился с выводами.

Все же он не собирался сдаваться.

— Не всегда. — Он накрыл ее ладонь своей и легонько сжал. — Мы сможем быть хорошими родителями для Эли, даже летая из одной страны в другую. Помнишь, как хорошо нам было вместе? Я скучал по тебе, Люси-Энн.

Эллиот провел большим пальцем по нежной коже ее запястья.

Он сделал все возможное, чтобы ее забыть, но ему это не удалось. Он был несправедлив по отношению к Джианне, позволив ей думать, что его сердце свободно.

Как же он устал от сожалений!

— Люси-Энн…

Она отдернула свою руку:

— Перестань, Эллиот. Я знаю, сколько женщин ты соблазнил. Со мной этот номер не пройдет. Даже не пытайся со мной играть.

— Ты сделала мне больно, — сказал он, положив ладонь себе на грудь.

Люси-Энн фыркнула:

— Это вряд ли. Своим жалобным взглядом ты меня не одурачишь. Твоя искренность запоздала на одиннадцать месяцев.

— Ты ошибаешься, и я тебе это докажу.

— Никаких игр. — Она поднялась с дивана. — Нам обоим нужно все тщательно обдумать. Мы продолжим этот разговор позже.

— Это довольно справедливо.

Он развалился на диване, положив обе руки на спинку.

— Что ты делаешь?

Взяв со столика пульт дистанционного управления, он снова откинулся на спинку.

— Устраиваюсь поудобнее.

— Зачем?

Он включил телевизор.

— Пока ты будешь все обдумывать, я, чтобы не скучать, посмотрю какую-нибудь интересную передачу. У тебя есть пиво? Впрочем, для пива еще рановато. Может, угостишь меня кофе?

Люси-Энн отобрала у него пульт.

— Хватит паясничать. Не знаю, в какую игру ты играешь, но ты должен немедленно прекратить и уйти. Завтра приедешь, и мы продолжим этот разговор. Можешь взять мою машину.

Вернув пульт, Эллиот принялся переключать каналы.

— Спасибо за предложение, но я никуда не поеду. Я только что познакомился со своим сыном и не могу расстаться с ним сейчас. Может, все-таки приготовишь мне кофе?

— Черта с два!

— Без сливок. Я предпочитаю черный.

— Перестань вести себя как идиот. Ты же знаешь, что не останешься здесь.

Отложив пульт, он улыбнулся:

— Значит, вы все-таки поедете со мной. Отлично.

— Ты спятил.

— Для меня это не новость, дорогая. У меня столько раз было сотрясение мозга. — Он поднялся. — Забудь про чемодан.

— Объясни, что ты имеешь в виду.

— Не нужно собирать вещи. Я куплю вам с Эли все новое. Возьми только несколько подгузников в дорогу.

С каждой секундой для него становилось все более важно, чтобы они с Эли поехали с ним. Он должен придумать, как сделать так, чтобы у его сына была полноценная семья.

Люси-Энн смерила его суровым взглядом:

— Хватит пытаться меня контролировать. Эллиот, я очень признательна тебе за все, что ты для меня сделал в прошлом, но меня больше не нужно спасать.

Если юмор на нее не действует, придется поменять тактику.

— Вообще-то я предлагаю тебе не помощь, а партнерство. Насколько я помню, когда мы в последний раз были вместе, мы не думали о контроле. И одежда нам тоже была не нужна.

* * *

От слов Эллиота Люси-Энн бросило в жар, но, будь она проклята, если позволит ему снова ее соблазнить.

Он все такой же красивый, сексуальный и обаятельный. Женщины бегают за ним толпами, но она не собирается им уподобляться, несмотря на то что ее влечет к Эллиоту с того дня, когда они, будучи четырнадцатилетними подростками, искупались вместе нагишом и она осознала, что они уже не дети.

Отойдя от дивана, Люси-Энн подошла к колыбели, где мирно спал ее сын.

— Сейчас не время для разговоров о сексе.

— Дорогая, — протянул Эллиот, снова раскинув руки на спинке дивана, — для хорошего секса всегда можно найти время.

Разве можно на него злиться, когда его зеленые глаза так весело блестят?

— Если ты хочешь убедить меня поехать с тобой, ты выбрал неверную тактику.

— Ты же не станешь отрицать, что мы с тобой занимались сексом.

— Не стану, — согласилась она, глядя на Эли, мирно спящего в своей колыбельке.

— Так же глупо отрицать, что нам было хорошо вместе. Очень хорошо, — хрипло произнес Эллиот.

Посмотрев на его лицо, Люси-Энн не увидела там и следа веселья. Только желание. Тяжело сглотнув, она села в старое плетеное кресло-качалку.

На нее нахлынули воспоминания о том вечере, когда они праздновали его очередную победу.

— Это было импульсивно. Мы оба были пьяны и повели себя безрассудно. Но я не могу сожалеть о нашей близости, поскольку у меня теперь есть Эли. Но я не собираюсь повторять то, что между нами было.

— А жаль. Такое сильное влечение пропадает зря.

— Ты прекратишь или нет? — возмутилась она, вцепившись в подлокотники кресла. — Мы двадцать пять лет были друзьями, и это нас устраивало.

— Хочешь сказать, что мы можем опять стать друзьями? — спросил он, подавшись вперед. — Это означает, что мы больше не будем прятаться и утаивать друг от друга важные вещи?

— Ты извращаешь мои слова.

— Я говорю тебе чистую правду, Люси-Энн. — Он вздохнул. — Я пытаюсь заключить с тобой перемирие, чтобы мы смогли спланировать будущее нашего сына.

— Призывая меня избавиться от одежды? Очевидно, ты прогулял тот урок истории, на котором объясняли, что такое перемирие.

Он запустил пальцы себе в волосы.

— Ты права. Я не так ясно мыслю, как мне хотелось бы. Все дело в потрясении, которое я испытал. Не каждый день узнаешь, что у тебя есть ребенок.

— Я это понимаю и прошу у тебя прощения за боль, которую причинила тебе своим молчанием.

— Учитывая то, что ты лишила меня возможности быть с моим сыном в течение первых двух месяцев его жизни, вы должны провести со мной по меньшей мере четыре недели. Поскольку ты работаешь дома за компьютером, ты сможешь работать в любом месте. Но если мое участие в гонках — это та причина, которая мешает тебе принять мое предложение, я досрочно завершу этот сезон.

Его готовность рискнуть карьерой, которой он так дорожил, удивила ее.

— А как же твоя репутация? Твои контракты со спонсорами?

— Все зависит от тебя.

— Несправедливо предъявлять мне такой ультиматум.

— Я даю тебе выбор.

Он ошибается. Выбора у нее нет. Она знает, как для него важна карьера автогонщика, и гордится тем, что помогала ему добиваться успеха. Она не может ему позволить отказаться от того, что было достигнуто с таким трудом.

— Хорошо, Эллиот. Я готова дать тебе эти четыре недели, — уступила она. — Мы с Эли поедем с тобой на следующие этапы. Ты победил. Ты всегда побеждаешь.

Подойдя к бару в своем номере, Эллиот достал бутылку виски и налил себе полстакана крепкого напитка.

Он добился своего, но победителем себя не чувствовал. Они с Люси-Энн договорились о том, что он переночует в ближайшем отеле, а утром он за ней заедет. К счастью, он помнил номер своей кредитной карты и смог распорядиться, чтобы ему пригнали машину.

Выйдя на балкон, он сел за столик и вдохнул свежий вечерний воздух. На него нахлынули воспоминания, связанные с родными местами, как веселые, так и грустные.

Не успел он допить виски, как у него на поясе зазвонил мобильный телефон. Не глядя на экран, он ответил на звонок.

— Как дела, брат? — раздался в трубке голос Малкольма Дугласа.

— А ты как думаешь, Дуглас? У меня голова раскалывается, и я очень зол на вас. Вы могли бы просто сказать мне о ребенке.

Малкольм мягко рассмеялся:

— Тогда бы мы так здорово не повеселились.

— Повеселились? Ты думаешь, что это какая-то игра, черт побери? — В прошлом они с друзьями подшучивали друг над другом, но не так жестоко. — Как долго ты все знали?

— Примерно неделю, — ответил популярный музыкант. В его тоне не было ни капли раскаяния.

— Неделю, — пробормотал Эллиот и так крепко сжал в руке стакан, что костяшки пальцев побелели. Эти семь дней он мог бы провести со своим сыном! Неужели в этом мире не осталось никого, кому он может доверять? — И ты ничего мне не сказал.

— Знаю, это прозвучит неубедительно, но мы решили сперва все тщательно обсудить, — серьезно ответил Малкольм. — Мы подумали, что так будет лучше. Если бы мы заранее сказали тебе о ребенке, ты бы пришел в ярость и наговорил лишнего Люси-Энн. Ты можешь быть твердолобым.

— Если я такой мерзавец, почему ты сих пор со мной дружишь?

— Потому что я тоже мерзавец. — Немного помедлив, Малкольм продолжил: — Будь я на твоем месте, а ты на моем, ты поступил бы так же. Я знаю, что такое не видеть, как растет твой ребенок, не знать его…

Голос Малкольма сломался. Он и его жена Селия полюбили друг друга еще в школе. У них родилась дочка, но, поскольку они были слишком молоды и не могли обеспечивать ее всем необходимым, им пришлось отдать ее на усыновление. Сейчас у них двойняшки, мальчик и девочка, в которых они души не чают, но они не могут забыть своего первенца, хотя и понимают, что приняли правильное решение.

— У меня до сих пор никак в голове не укладывается, что она так долго скрывала от меня существование моего сына.

Малкольм фыркнул:

— Я все еще не могу поверить, что ты ее обрюхатил.

— Выбирай выражения, Дуглас, — прорычал он в трубку.

— Вижу, твои чувства к ней гораздо глубже, чем ты думаешь.

— Мы с ней очень долго были друзьями, прежде чем… прежде чем это случилось.

— До тех пор она тебя совсем не возбуждала?

Эллиот так сильно разозлился, что чуть не выбросил телефон.

— Ты перегнул палку. Будь ты сейчас рядом со мной, я бы заехал тебе кулаком по физиономии.

— И правильно сделал бы, — мягко рассмеялся Дуглас. — Вижу, я прав, и эта женщина интересует тебя не только как друг. И ты больше не можешь этого отрицать. Признай это, Эллиот.

Эллиот не собирался этого делать. Если он хочет уладить проблему и дать своему сыну достойное будущее, ему следует поменьше копаться в своих чувствах.