Мисс Мортон и убийство на званом вечере

Кэтрин Ллойд, 2022

Быть дочерью покойного графа в Англии на самой заре викторианской эпохи, да еще и без гроша в кармане – непросто. Но мисс Кэролайн Мортон не из тех, кто сдается. Отказываясь называться леди, она устраивается компаньонкой к богатой вдове. Тем временем ее тетя, леди Элинор Гринвуд, приглашает племянницу на званый ужин в честь своей дочери. Но в поместье Гринвудов не все благополучно. Мало того, что среди гостей оказывается бывший жених Кэролайн, так еще и их тетушку Инес вскоре находят жестоко убитой в детской. Теперь Кэролайн придется раскрыть это дело при помощи подсказок, оставленных преступником, ведь, кажется, бессердечный убийца затеял вовсе не детскую игру… Увлекательный классический детектив, переносящий читателя в викторианскую Англию – где-то атмосферную, а где-то «убийственную».

Глава первая

Лондон, 1837 год

Леди Элинор Гринвуд окинула пренебрежительным взглядом чрезмерно украшенную гостиную дома номер восемь по Хаф-Мун-стрит, и Кэролайн внутренне напряглась. Время для визитов давно прошло, но ее тетю никогда не волновали подобные тонкости, если она считала кого-то ниже себя.

— В самом деле, Кэролайн. Снять дом? Неужели твоя нанимательница не может позволить себе купить что-нибудь пристойное?

— Совершенно уверена, что может, мэм, — откликнулась Кэролайн. — Но она еще не решила, желает ли остаться в Лондоне дольше, чем на предстоящий сезон.

— А если ей здесь придется не по вкусу, она потащит тебя с собой обратно на север? Полагаю, она вдова — ни один супруг не позволил бы тратить столько средств на подобные вольности. — Леди Элинор содрогнулась, и три больших пера у нее на шляпе затрепетали. Ее заостренные черты лица, включая нос, подбородок и поджатые губы в данный момент выражали неудовольствие. — Как они нажили состояние?

— Это едва ли наше дело, мадам, — сдержанно ответила Кэролайн. — Миссис Фроджертон была очень добра ко мне, и…

— Но в этом не было никакой нужды, дорогая племянница, — вновь перебила леди Элинор. — Принимая жалованье, ты себя унижаешь. Тебе прекрасно известно, что я и сейчас бы приняла тебя в Гринвуд-холле с распростертыми объятиями.

Кэролайн сделала книксен.

— Все эти годы вы были очень щедры ко мне и к моей сестре, тетя, но я опасаюсь злоупотребить вашей добротой.

— При этом ты с радостью предоставила сестру моим заботам.

— Я немедленно освобожу вас от этой обязанности, как только буду в состоянии это сделать. — Кэролайн выдержала иронический взгляд тетушки.

— На ту сумму, что тебе сейчас платят? Сомневаюсь. — Ее светлость вздохнула. — Полагаю, ты рассчитываешь, что однажды выйдешь замуж и твой супруг согласится взять Сьюзан к себе. — Она помедлила. — Хотя, учитывая, что трагическая гибель вашего отца оставила вас обеих без гроша, какой джентльмен согласится взять тебя в жены?

— Я и не думала о замужестве, — поспешила заверить тетушку Кэролайн. — Я лишь…

— Что ж, я все еще намерена тебя переубедить.

Леди Элинор прошлась по гостиной, останавливаясь, качая головой и рассматривая каждый кричаще-модный египетский предмет меблировки, который миссис Фроджертон взяла в аренду, обставляя дом. Кэролайн тоже не могла оценить этот стиль, но ей было приятно видеть, как миссис Фроджертон ахает и радуется каждому новому приобретению, заказанному в результате жадного изучения «Хранилища Аккермана»^[1].

Наконец леди Элинор остановилась у облицованного разноцветным мрамором камина и повернулась к Кэролайн:

— На следующей неделе я устраиваю прием в честь семнадцатилетия твоей кузины Мэйбл. И рассчитываю на твое присутствие.

— А где будет проходить торжество? — уточнила Кэролайн. — Если здесь, в Лондоне, то, уверена, меня отпустят на вечер.

— Нет, Мэйбл настаивает, чтобы все приехали в Гринвуд-холл на несколько дней.

Приготовившись к тетушкиному гневу, Кэролайн ответила:

— В таком случае, боюсь, я не смогу быть.

— Не говори глупостей, дорогая. Уверена, миссис Фроджертон не станет возражать.

— Но я стану, — не согласилась Кэролайн. — Меня наняли, чтобы я находилась при миссис Фроджертон и ее дочери Дороти и помогла ей войти в общество. Я не могу оставить их перед самым началом сезона.

Леди Элинор больше не улыбалась.

— Ты ведешь себя крайне неучтиво. — Она провела пальцем в перчатке по мраморной каминной полке, точно хозяйка, проверяющая, не осталось ли пыли. — Разве тебе не хочется навестить сестру?

Не крылась ли за этими словами угроза? Кэролайн бы не удивилась. Ее тетушка была похожа на недавно почившего отца Кэролайн больше, чем многие думали, и страшно сердилась, если не добивалась желаемого всеми способами.

— Я бы очень хотела увидеть Сьюзан, но…

И опять леди Элинор ее перебила:

— А если бы я пригласила твою нанимательницу с дочерью?

— В… Гринвуд-холл?

— Да. Надо думать, ее дочь одного возраста с Мэйбл. Разве не в ее интересах быть представленной избранному кругу людей, которые также впервые выйдут в свет?

— Полагаю, так. — Кэролайн лихорадочно размышляла. — Но мне необходимо прежде узнать у миссис Фроджертон, захочет ли она поехать.

— Ну разумеется, она сочтет за честь подобное приглашение, — снисходительно отмахнулась ее тетя. — Кто еще из высшего света предложил бы так ввести их с дочерью в общество? — Она повернулась к двери. — Я отбываю в Гринвуд-холл завтра в полдень. Будь добра сообщить о своем решении до моего отъезда.

— Вы уже знаете точные даты? — спросила Кэролайн.

Леди Элинор достала из сумочки визитную карточку кремового цвета с серебряным оттиском.

— Здесь все указано. Найдется перо?

— Да, разумеется. — Кэролайн подбежала к столику у окна, открыла и достала очиненное перо и чернила.

Наконец перо перестало скрипеть, и ее светлость промокнула получившиеся несколько строк, а затем протянула карточку племяннице.

— Благодарю вас. — Кэролайн смущенно покосилась на дверь. — Вы точно уверены, что не хотите подождать, пока я проведаю миссис Фроджертон, вдруг она не спит и с готовностью ответит сама?

— У меня нет времени. Нас с твоим дядей ожидает к ужину лорд Антверп, и мне необходимо переодеться. — Ее светлость направилась к двери. — Рассчитываю получить от тебя ответ завтра до полудня.

Кэролайн какое-то время смотрела на закрывшуюся дверь, стиснув обрезной краешек приглашения. Возможность навестить сестру, с которой они не виделись три месяца, казалась очень притягательной, но мотивы тетушки ей были пока неясны. Не собирается ли леди Элинор поссорить их с миссис Фроджертон и убедить ее по возвращении в Лондон отказаться от услуг Кэролайн? Выглядело вполне вероятным: ее тетушке ничего не стоило унизить кого-либо, стоящего ниже ее, не испытывая при этом угрызений совести. Ее взыскательность была известна всем.

— Кто приходил в такое позднее время?

Кэролайн подняла голову: в дверях гостиной появилась ее нанимательница в окружении уймы тявкающих собак. На миссис Фроджертон было муслиновое платье яркой расцветки и вычурный кружевной чепец. Прекрасная шелковая шаль с бахромой волочилась по ковру, дразня собак, одна из которых рьяно на нее набрасывалась.

— Мне позвонить, чтобы подали чай, мадам? — поинтересовалась Кэролайн, поспешно вызволив шаль и набросив ее на плечи своей нанимательницы, а затем провела ее к любимому месту у огня.

— Да, пожалуйста, и сразу же садись рядом и расскажи о нашем госте.

Миссис Фроджертон говорила с сильным северным акцентом и, несмотря на миниатюрный рост и приятно-округлые формы, обладала легкими как у офицера кавалерии, представляя собой несколько устрашающее явление. Но за ее громогласностью Кэролайн обнаружила доброе сердце, чувство юмора и острый ум. Миссис Фроджертон всегда обращалась с Кэролайн как с человеком, а не как с незаметной прислугой, которую можно гонять с приказами, и с готовностью выслушивала другую точку зрения. Зато ее дочь Дороти, выросшая c исключительным чувством собственной значимости и всегда сознававшая свое благосостояние, оказалась куда более требовательной, и ей было сложно угодить.

— Заезжала моя тетя, леди Элинор Гринвуд, — начала Кэролайн, садясь во второе кресло у камина. — Она… пригласила нас в свое поместье на прием по случаю дня рождения моей кузины Мэйбл, в этом месяце ей исполняется семнадцать.

Кэролайн протянула приглашение. Миссис Фроджертон выхватила его, не снимая перчаток, и надела очки.

— Господь всемогущий! — Она принялась обмахиваться карточкой точно веером и, сильно напоминая в этот момент своего попугая Горация, хрипло вскрикнула: — Какая честь!

— Торжество пройдет в загородном поместье, — напомнила ей Кэролайн. — Знаю, вы предпочитаете городские развлечения.

— Признавайтесь, юная мисс, это ваших рук дело? Вы уговорили свою тетушку пригласить нас? — Миссис Фроджертон подняла голову, ее карие глаза блестели; она часто напоминала Кэролайн любознательного воробья.

— Я всего лишь предупредила, что не смогу принять приглашение, если мою нанимательницу это не устроит, — объяснила Кэролайн.

— Как будто я бы запретила вам поехать и повеселиться, душенька! — с деланым негодованием воскликнула миссис Фроджертон. — Вы теперь часть нашей семьи, не забывайте об этом.

— Так вы полагаете, что захотите поехать? — с надеждой спросила Кэролайн.

— Я бы ни за что на свете не упустила такую возможность! — Миссис Фроджертон указала на звонок. — А теперь скажите Брендону оставить чай и принести немного шерри, отпразднуем!

— Отпразднуем что? — В комнату, недовольно хмурясь, вошла Дороти Фроджертон. — Вам обязательно быть такой до неприличия громкой, мама?

— Дотти, леди Элинор Гринвуд пригласила нас на прием в свое поместье в Норфолке!

— И с какой стати мне ехать на какой-то скучный прием неизвестно куда, когда меня ждет дебют в Лондоне? — уточнила Дороти.

— Это прекрасная возможность познакомиться с другими юными леди, которые также впервые выйдут в свет в этом сезоне, — вступила в разговор Кэролайн. — И могу вас уверить, у моей тети собираются самые знатные гости.

— Тети? — Обернувшись, Дороти смерила ее взглядом, от которого Кэролайн лишь острее почувствовала, какое на ней простое платье и какая строгая прическа. — При всем уважении, если она не может предоставить племяннице кров, чтобы та не зарабатывала себе на жизнь, сомневаюсь, что у нее есть какой-либо вес в обществе.

— Дот, не груби. Возможно, Кэролайн сама так решила, — вмешалась миссис Фроджертон. — Не всем хочется быть обязанным родственникам.

— Мисс Фроджертон, моя тетушка в самом деле предлагала мне жить у нее, но я отказалась, — сохраняя самообладание, ответила Кэролайн. — Я решила сама найти свой путь в мире.

— В таком случае ты глупа, — равнодушно заметила Дороти. — Женщины созданы не для того, чтобы самостоятельно заботиться о себе. Для этого им нужен мужчина.

— Что за околесица! — фыркнула миссис Фроджертон. — Кто, как ты думаешь, вел дела твоего дедушки, а, юная леди? Кто каждый вечер засиживался допоздна, проверяя каждый заказ? Кто заведовал счетами? Могу сказать, это был точно не отец. Он был абсолютно бесполезен, даже хуже, старый пьяница.

Кэролайн до сих пор не привыкла к громкому и откровенному обмену мнениями, который предпочитали Фроджертоны, и часто жалела, что не может спрятаться за креслом, пережидая, пока не утихнет очередная буря.

— Не говорите о делах, мама! — одернула ее Дороти. — Вы разрушите мои шансы найти приличную партию, если все будут считать, что наше состояние нажито торговлей.

— Но, милая, так и есть. Я этого не стыжусь — и тебе не следует.

На этот раз Кэролайн была согласна с Дороти. Несмотря на то, что юная мисс Фроджертон была хороша собой и неплохо обеспечена, от скандального запаха «новых денег» ее отделяло всего одно поколение, а это должно было непременно сыграть свою роль в глазах потенциальных женихов.

Брендон, молодой лакей из Ирландии, появился в дверях с напитками и замер в нерешительности, точно перед рингом, на котором на манер двух боксеров стояли мать с дочерью.

— Можете поставить сюда, — тихонько указала Кэролайн. — Спасибо.

— Благодарю, мисс.

Брендон поспешно ретировался, и на мгновение Кэролайн пожалела, что не может последовать его примеру. Ведь ни одна из дам Фроджертон не заметит, если она пойдет проверить ужин? Иногда в этом новом для нее и непредсказуемом мире Кэролайн чувствовала себя так, будто ступает по тонкому льду.

Только она повернулась к двери, как к ней подошла Дороти:

— Мама сказала, что я должна извиниться за то, что назвала тебя глупой.

— Спасибо, — ответила Кэролайн.

— Но я все еще считаю тебя неразумной. — Дороти покрутила на пальце одно из тонких золотых колечек и надула губы. Она была довольно симпатичной девушкой с большим состоянием: в обществе ее должны принять хорошо при условии, что свое происхождение и мнение она будет держать при себе. — Но, вероятно, в твоем возрасте шансы заполучить мужа в любом случае крайне малы.

— Верно, — признала Кэролайн. У нее не было ни малейшего желания предаваться воспоминаниям и рассказывать Дороти о собственном очень удачном дебюте, когда она привлекла внимание не только виконта, но и сына графа. Эта жизнь осталась в прошлом, и Кэролайн отказывалась и дальше скучать по ней.

— Хотя ты и выглядишь весьма элегантно, — продолжала тем временем Дороти. — Темные волосы, голубые глаза… Мама сказала, что мне стоило бы поучиться у тебя умению держать себя в свете.

— Полагаю, это одна из причин, по которой меня наняли, — согласилась Кэролайн, правда, за последние полгода Дороти не прислушалась ни к единому ее совету. — Я с рождения жила в высшем обществе и понимаю, как все устроено.

Она также знала, как быстро подобное общество готово обрубить все связи, стоит им счесть вас или вашу семью неугодными. Самоубийство отца Кэролайн и финансовый крах семьи объяснили ей это крайне убедительно.

— То есть ты считаешь, что стоит принять приглашение? — Дороти полуобернулась, чтобы ее мать также приняла участие в обсуждении.

Кэролайн, подняв поднос с напитками, перенесла его на столик рядом с миссис Фроджертон.

— Разумеется. Ее светлость славится своим гостеприимством. Гостей ждут конные и пешие прогулки, можно пройти до соседней деревушки, и, конечно, бал в честь дня рождения моей кузины Мэйбл обещает быть грандиозным.

— Будет бал? — немедленно оживилась Дороти.

— Да, в Гринвуд-холле великолепная бальная зала подходящих размеров. — Кэролайн отлично помнила, как танцевала там: радостное волнение от новых кавалеров, нового бального платья, тихий шепоток в голове, обещающий, что однажды вечером, может, именно этим вечером, она встретит мужчину своей мечты… — Вы могли бы надеть платье, которое сегодня доставили от мадам Жюли.

— Или я могу заказать новое. — Дороти посмотрела на мать. — Что-то более подходящее для приема у ее светлости.

— Я бы не беспокоилась об излишне торжественном наряде, — поспешила вставить Кэролайн. — За городом балы обычно менее… пышные, и никто не хочет слишком выделяться.

— Почему это нет? — нахмурилась Дороти. — Я бы предпочла, чтобы меня заметили, а не игнорировали.

Кэролайн в отчаянии повернулась к своей нанимательнице, которая, с улыбкой наблюдая за дочерью, внимательно их слушала. Миссис Фроджертон была еще довольно молода, так как вышла замуж и произвела на свет двоих детей до того, как ей исполнилось двадцать.

— Бальное платье, которое только что доставили вашей дочери, более чем соответствует обстоятельствам, мэм, и, сказать по правде, уже не осталось времени шить новое. Нас ждут уже в следующий уик-энд.

— Все верно! — Миссис Фроджертон, поднявшись, заторопилась к своему письменному столику. — Я должна немедленно составить ответ и послать лакея к ее светлости!

— Я могу отнести письмо, если не возражаете, — предложила Кэролайн. — Я сегодня не выходила, да и собаки порадуются вечерней прогулке.

— Не возражаю, душенька, отнесите, но при условии, что прежде поужинаете, — согласилась миссис Фроджертон.

— Разумеется, мадам. — Кэролайн сделала книксен и повернулась к дверям, оставив дам взволнованно обсуждать предстоящее путешествие.

Позже, идя по Хаф-Мун-стрит с четырьмя неохотно плетущимися за ней собаками, Кэролайн боролась с головной болью. Попытки обуздать непомерные требования Дороти, при этом не обидев ни ее, ни ее мать, требовали определенных навыков, которые можно приобрести только за несколько лет дипломатической практики и которыми Кэролайн еще не обладала — она даже не представляла, что они ей вообще понадобятся. Дело также было в том, что Дороти определенно считала ее ниже себя по положению, и Кэролайн стала подозревать, что даже превосходному совету с ее стороны мисс Фроджертон все равно не последует.

Вздохнув, Кэролайн поднялась по ступеням городского дома леди Элинор и позвонила в звонок. Пожилой дворецкий открыл далеко не сразу, но его улыбка при виде Кэролайн подействовала как бальзам на израненную душу.

— Добрый вечер, мистер Вудфорд.

— Леди Кэролайн! Какой приятный сюрприз. — Он открыл дверь. — Вы зайдете, мисс? Ее светлость не упоминала, что вы поедете с нами.

Кэролайн отрицательно покачала головой, указав на собак, и протянула запечатанную записку:

— Нет, я только пришла передать ответ на приглашение, пока ее светлость не уехала.

— Какая жалость, мисс. — Дворецкий искренне расстроился. — Мы все по вам очень скучаем.

— И я по вам скучаю. — Кэролайн удалось улыбнуться. — Пожалуйста, передайте моей сестре, что я приеду на прием по случаю дня рождения Мэйбл.

— Мы все будем ждать вас с нетерпением. — Мистер Вудфорд взял письмо. — Мисс Сьюзан будет в восторге.

Кэролайн спустилась с крыльца и немного помедлила на улице, оглянувшись на дом, который прежде называла своим. В окнах горел свет, и она видела, как ее тетушка в спальне наверху готовится к выходу. Ее дядя, вероятно, до сих пор сидел у себя в кабинете, читал и курил трубку.

Если бы Кэролайн сейчас, взбежав по ступенькам, заколотила в дверь и умоляла бы тетушку позволить ей остаться, та бы согласилась — Кэролайн практически не сомневалась, но к чему бы это привело? Она бы навсегда попала в ловушку из обязанностей и благодарности семье, из которой уже не вырваться. Она потеряла бы и свое мнение, и возможность что-то изменить — и само ощущение себя как личности уже было бы не вернуть.

Удар от смерти отца и ужасающая правда о его долгах и растраченном состоянии уничтожили всякое чувство безопасности и защищенности, которое было у Кэролайн. Ее отец также сумел в обход закона использовать приданое, доставшееся ей и Сьюзан от матери, и оставил их обеих на милость родственников без гроша за душой.

За свою доброту тетушка ожидала вечной благодарности, но все, что могла чувствовать Кэролайн, — это тлеющий гнев, который никак не удавалось потушить. Наклонившись, она отвязала собак и отвернулась от дома. Кэролайн потеряла все и всех, кто был ей дорог, кроме Сьюзан, и она сделает все, что в ее силах, чтобы ее сестра никогда не оказалась в подобной ситуации.

Кэролайн почти повернула за угол, когда к дому подъехала карета: тетушка и дядюшка направились на ужин к лорду Антверпу, чей старший сын некогда весьма усердно ухаживал за Кэролайн. Увидь он ее сейчас, в тусклом шерстяном плаще, сером платье и солидной шляпке, он бы прошел мимо, сделав вид, что ее не существует. Кэролайн все острее чувствовала, что той, кем она прежде была, уже нет. Прошлая Кэролайн исчезала у нее на глазах, а вместо нее появлялась… кто?

На этот вопрос она пока не могла ответить даже себе самой. Кэролайн вновь двинулась вперед, и карета с ни о чем не подозревающими пассажирами промчалась мимо. Чувства Кэролайн были далеки от всепрощения, которое она должна была испытывать по отношению к тем, кто был к ней несправедлив, и единственное, что поддерживало ее в сложившихся обстоятельствах, — гордость, ледяной айсберг которой был спрятан глубоко в душе.

Кэролайн наслаждалась этой гордостью: пока что-нибудь не переубедит ее, что мир вовсе не такой безжалостный, каким предстал перед ней, она будет и дальше оберегать и подпитывать ее.

Примечания

1

Так обычно называли британский иллюстрированный журнал The Repository of arts, literature, commerce, manufactures, fashions and politics издателя Рудольфа Аккермана (1763–1834), выходивший в 1809–1829 годах. В то время этот журнал имел большое влияние на формирование вкуса в моде, архитектуре и литературе. — Здесь и далее примеч. пер.