Свободное падение

Кэтрин Коин

Это история о выборе между семьей и любовью, местью и прощением, борьбой и признанием поражения… полетом и свободным падением. На что они готовы пойти, чтобы удержаться над пропастью? Как низко готовы упасть, прежде чем почувствуют себя свободными? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Регина

Никогда не любила смотреть на ночное небо и опустевшие улицы города. Свет сотен фонарей в относительной тишине мегаполиса нагонял дикую тоску. В своем неизменном сочетании они всегда ассоциировались у меня с одиночеством, пустотой и безысходностью. Вряд ли найдется человек, который, когда смотрит на бескрайний темный небосвод, хочет делиться своими мыслями; маловероятно, что люди, сидящие далеко за полночь на подоконнике в своей квартире и отчаянно вглядывающиеся в блики света за окном, чувствуют себя счастливыми. Лично я пытаюсь найти сейчас в этих огнях ответы.

Странно и нелогично ощущать себя одинокой, в то время как в твоей квартире находится, вроде бы, родной человек и, без сомнения, тот, кого хочешь с перекрывающей разум силой. Если со Златой у нас более-менее все понятно, то с Давидом…

Сильнее укутываюсь в тонкий флисовый плед, когда по телу проходит дрожь. Мои мурашки, бабочки, даже тараканы в голове — все играют за команду этого самовлюбленного бесцеремонного парня. А мне лишь остается сидеть на подоконнике и пытаться взять себя в руки. Тянусь к бокалу и делаю большой глоток терпкого напитка. Хотела бы я, чтобы он смог согреть меня, заставить отключиться и просто позволил отпустить ситуацию. Но алкоголь действует лишь короткое время, притупляя только некоторые чувства. Одиночество, боль, отчаяние, незащищенность в моменты, как сейчас, ощущаются острее, ярче, невыносимее.

Мысли вновь и вновь возвращают к Давиду, который развалился на моей кровати, как у себя дома, уткнулся в ноутбук и нацепил наушники. Словно это его дом, наша спальня, нет никаких камер и гребаного контракта… И будто моя стабильная, отлаженная жизнь не летит ко всем чертям.

Я же сижу на кухне, набираюсь смелости — или просто набираюсь, — чтобы лечь в одну постель с бывшим парнем. Это условие заказчика. Пока Злата здесь, я засыпаю и просыпаюсь с Давидом, делая все возможное, чтобы «через монитор чувствовались искры».

Вот Лара удивится, когда получит измененный вариант договора…

Очень не хватает сейчас шуточек подруги, ее неуемной энергии и позитива. Она бы моментально подняла настроение и переключила меня на правильную волну. В последние несколько дней я точно не похожа на запрограммированного робота. Настройки слетели, и не знаю, как вернуть себя в прежнее состояние.

Как бы я ни перестраивалась, не могу заставить себя слезть с подоконника и войти в комнату, где воздух насквозь пропах Давидом. Парень занял в буквальном смысле каждый сантиметр места, где я пряталась даже от самой себя. Он наглым образом вторгся в мое личное пространство. И я позволила.

Ради чего? Нужны ли сестре такие жертвы с моей стороны? Не думаю. Ей необходим просто человек, который бы поддержал и помог. И мне нужен. А надо ли переступать через себя, стоят ли деньги того, чтобы мучиться из-за присутствия бывшего парня, вытаскивать наружу страхи, отчаяние с примесью ненависти? Знать, что он больше не мой, но обязана спать с ним, потому что таковы условия и мне за это заплатили. Пытать себя воспоминаниями. Хотеть объятий и понимать, что вместе с ними получу ту же боль, какую с улыбкой на лице когда-то дарил Давид. Забирал гораздо больше, чем отдавал, а взамен оставлял порезы на сердце.

Почему я с готовностью подставляю этот израненный кусок для новых ран? Кому будет лучше от неравноценного обмена? Не нахожу пока ответы на свои вопросы, но эти жертвы нужны мне. Я обязана довести до конца нашу ненормальную игру, покончить с фальшивой жизнью, захлопнуть все коробки с прошлым и сжечь их, чтобы освободить себя и внутри себя место для других людей, будущих светлых и радостных воспоминаний.

Наверное, пора отключать чувства и включать мозг, иначе Давид снова сделает из меня куклу, которой можно поиграть и в любой момент закинуть в кучу к другим таким же. И опять, прощая ему все на свете, буду ждать, когда он захочет меня, лишь бы видеть свое счастливое отражение в его глазах.

Прежде мне с легкостью удавалось строить из себя холодную стерву. И сейчас смогу. По сути, парень в точности, как и все остальные мои прошлые партнеры по «полетам»: эгоистичный, нагловатый, дерзкий, думающий, что весь мир крутится вокруг него; что стоит только сделать вид веселого, милого, понимающего парня, и я потеряю голову. Но никому из них не разрешалось то, на что согласилась: одна кровать, полный доступ к моему телу и… к моей душе. Посмотреть бы в глаза тому, кто закинул меня в этот ад. Кто тот человек, которому захотелось увидеть, как я мучаюсь и ломаю себя? Я обязательно это выясню, а пока играем. Чем раньше Давид сдастся, тем скорее закончится пытка. Я вернусь к своему одиночеству, а он — в свою идеальную жизнь с прекрасной женой и сыном.

Упираюсь взглядом в бокал с вином. Думаю, мне хватит. Тело затекло от длительного нахождения на твердой поверхности, а из приоткрытого окна дует прохладный ветер. Не знаю, от него или мыслей о человеке, с которым мне предстоит засыпать и просыпаться вместе, но становится холодно.

— Напиваешься в одиночку? Попахивает алкоголизмом, — слышу голос Давида, а через пару секунд, не дождавшись от меня ответа, хмыкнув, с легкой обидой в голосе добавляет: — Или тебе настолько противно ложиться со мной в одну постель, что ты решила сначала напиться?

Слегка вздрагиваю и посильнее зарываюсь в плед. Не считаю нужным отвечать на слова парня. Не могу смотреть на него, но безумно бесит, что он чувствует себя здесь как дома: когда хочет, тогда и нарушает мое уединение, шутит и ведет себя так, будто мы среднестатистическая парочка в ссоре.

Боже, что обо мне подумала сестра?! Наверное, и Злату смутило подобное поведение Давида, если она ушла спать, даже не поужинав.

— Иди к черту, Давид! Ты и так выставил меня перед сестрой полной идиоткой, — говорю, не поворачиваясь в его сторону.

— Фокс, не думаю, что ей есть дело до того, с кем ты спишь… или не спишь. — Парень подходит и кладет свою руку на мои согнутые в коленях ноги. — Пойдем в твою классную кровать. Уже поздно.

— Будь моя воля, ты бы спал на коврике.

— Будь моя воля, ты бы еще долго не спала, — произносит с самодовольной усмешкой в голосе.

— На уме только одно, да? — начинаю злиться. Ну конечно, о чем еще можно думать, лежа в МОЕЙ постели?!

— Ты из-за этого не идешь в кровать? — сквозь смех говорит. — Фокс, мы просто поспим. И я даже рад, что у твоей сестры проблемы: мне не придется больше терпеть тот кошмарный диван.

Давид дотрагивается ладонью до моей щеки и легонько берет за подбородок, вынуждая повернуться. Встречаемся взглядами, и неосознанно пробегаюсь глазами по парню: опять с привычным беспорядком в волосах, сонными глазами, без футболки, в одних боксерах — Давид в доработанной версии двухлетней давности. Такой же милый, опасно притягательный и до невозможности любимый.

— Серьезно, слезай. Ты вся замерзла, — проводит руками по моим плечам и спине.

— Обязательно. У тебя забыла совета спросить.

Парень отступает в сторону и с серьезным видом смотрит на меня.

— Мне тебя на руках отнести, или ты сама дойдешь?

— Не думай, что я пьяная и беспомощная. — Спускаюсь с подоконника и понимаю, насколько прав сейчас Давид: я действительно замерзла, и, судя по всему, последний бокал вина был лишним. — Это не твое решение, мне нужно… в ванную.

Он просто стоит и улыбается, а я не могу заставить себя сдвинуться с места, потому что тело затекло, голова кружится. И мне жизненно необходимо оказаться в любимой кровати и под теплым одеялом.

Давид уходит в спальню. Жду пару секунд и иду следом, выключая по пути свет. Парень сразу же забирается под одеяло, а я не могу решиться переступить порог комнаты. Вокруг темно, и единственное яркое пятно во всей квартире — это небольшой ночник, который, видимо, отрыл Давид в моем шкафу.

— Давай, Фокси, места много. У тебя тут целая взлетно-посадочная полоса.

Лучшего сравнения и не придумаешь! Я с тобой точно снова начну взлетать и жестко приземляться.

Сейчас главное — аккуратно добраться до кровати и как можно скорее отключиться.

— Хьюстон, у нас проблемы, — неосознанно вылетает из меня, и хихикаю.

Скидываю плед, демонстрирую, насколько сильно замерзла, отсутствие белья под нежно-розовой тонкой майкой и коротенькие шорты, а Давид с довольной ухмылкой на лице наблюдает за моими действиями. И что там можно разглядеть в полумраке?

— Фокс, тебе надо больше есть.

Игнорирую его реплику. Максимально отодвинувшись, ложусь под одеяло. На заметку: купить еще одно одеяло.

— Иди сюда. Я не кусаюсь. Согрею.

— Смотри не перегрейся.

Давид испускает смешок и притягивает меня к себе.

— Ты холодная, Фокс. Будешь охлаждать.

Я оказываюсь прижатой к его груди. Тепло, но от контраста температур начинаю дрожать. Вдыхаю глубже и чувствую запах моря. И моего Давида. Сложно сопротивляться этому сочетанию, да и я не хочу. Руки парня крепко держат, и мне становится трудно дышать, голова идет кругом. Слишком тесный контакт. Слишком много Давида. Слишком много эмоций. Перебор. Ненавижу чувствовать себя настолько беспомощной. Я обязана что-то сделать. И делаю. Пусть ему будет так же нелегко, как и мне.

Выворачиваюсь из захвата парня, приподнимаюсь повыше на локтях и действую так, как всегда делала перед сном: запускаю руку в его кудряшки и пропускают их сквозь пальцы, провожу тыльной стороной ладони вдоль скул к подбородку.

— Ты колючий, — буквально выдыхаю напротив его рта и застываю на месте. Вглядываюсь в широко распахнутые глаза и перевожу взгляд на закушенную нижнюю губу. Я не против сама так сделать.

— А ты пьяная, — улыбаясь, отвечает. — Не делай того, о чем завтра будешь жалеть.

Моя рука продолжает путешествовать от лица к шее, вниз по торсу парня.

— Я не жалею, — говорю, скорее, себе, чем ему.

Понимаю, что зашла на опасную территорию, убираю руки и резко опускаю голову обратно на подушку.

Блин, завтра мне будет плохо… и стыдно.

— Фокс… — на выдохе шепчет Давид, — ты меня убьешь, но… — и чувствую его руки под своей майкой, прямо под грудью и на животе. Мучительно медленно и нежно касается моей кожи, рисуя одному ему понятный узор. Внутри все замирает от желания. Бессознательно задерживаю дыхание. Вероятнее всего, это скрытая защитная реакция, чтобы не выпустить наружу эмоции. Сама бы я давно уже сдалась.

Пальцы на моем теле прекращают свои томительно неторопливые движения.

— Дыши, солнышко, — шепчет на ухо.

Из меня вырывается полувздох-полустон.

— Черт, Фокс. Давай спать.

— Угу, — удается произнести.

Парень ложится на бок и теснее придвигается ко мне. Поворачиваюсь спиной к Давиду, кладу голову на его руку. Сил никаких не осталось. Неконтролируемые желания высосали из меня их до последней капли. Наконец, расслабляюсь и уплываю в мир снов под ласковое «засыпай».

***

Первое, что чувствую, когда просыпаюсь, — чью-то тяжелую руку на своей талии. Жарко. Пытаюсь выбраться и отодвинуться, но не получается.

— Перестань вертеться, — слышу сонный хриплый голос, — не переоценивай мою выдержку.

— Ты горячий.

— Я знаю.

Закатываю глаза. Да уж, самооценку этот парень явно свистнул с самой высокой горы.

— Боже, твое эго растет быстрее, чем… — успеваю вовремя себя остановить, хотя фильтр в мозгу после сна еще не включился.

— Будешь дальше ерзать, увидишь, насколько оно… высокое.

Кажется, кто-то окончательно проснулся, раз хватает ума отвечать в своей неповторимой манере.

— Фу, что за пошлость, Давид, — морщусь, а самой трудно сдерживать смех. — И вообще, держи его подальше от меня. Как говорится, кто рано встал, тому никто не дал.

Не успевает открыть и рта, как на всю комнату начинает звонить телефон. Судя по мелодии, явно не мой смартфон. Давид спешит подняться с кровати. Смотрит на дисплей, кидает на меня странный взгляд и сбрасывает вызов. Не говоря больше ни слова, достает футболку из шкафа и берет шорты. На ходу бросив «поговорим позже», парень выходит из комнаты, хлопнув дверью.

Супер! Прекрасное начало дня.

Решаю еще немного поваляться и не замечаю, как обратно погружаюсь в сон.

Будит меня настойчивая трель уже моего телефона. Тянусь к тумбочке, приоткрываю один глаз и с улыбкой — что для меня редкость, когда выдергивают из сна — отвечаю подруге.

— Привет, крошка.

— Привет, крошка! Я в Москве. Сегодня отдыхаем. — Как же я рада слышать Лару!

— В «Туман», ежик?

— Ого, — хохочет подруга в трубку, — неожиданно. У кого-то была тяжелая неделя? Как там, кстати, твой кудрявый красавчик? — Лариса прерывает свою речь и уже серьезным тоном добавляет: — Я хочу поговорить с тобой по поводу контракта. Во что ты вляпалась, Ринка?

— Не по телефону, хорошо? Этот красавчик обычный кобель: майку потоньше натянула, и уже через секунду она вся заляпана его слюной. Как бульдог на кусок мяса.

— Расскажешь вечером, — смеется. — Заодно выгуляешь свою болонку.

Прыскаю от смеха.

— Болонку?

— Ну не похож он на мерзкую помятую псину, — фыркает.

— Как скажешь.

— Тогда до вечера? Позже наберу еще.

— Пока, Ларка.

Обожаю эту женщину! Пара фраз — и заряд позитива получен.

Встаю с кровати. Голова раскалывается. Пить надо было меньше и закусывать! Когда я последний раз ела? Внутренняя борьба с самой собой и внешняя — с Давидом забирает много сил. Он, как магнитом, вытягивает из меня энергию. А терпеть парня еще долго. Теперь и Злата здесь… Хотелось бы верить, что при сестре он станет вести себя нормально, как умеет мальчик из приличной семьи. Его, так же как и меня, с детства научили держать марку, соответствовать родителям. Вот только вне стен родительского дома и за пределами всех светских приемов Давид всегда был избалованным мажором на крутой тачке. Столько противоречий в этом парне!

При кажущейся беззаботности он очень умный, хитрый, с деловой хваткой. Не зря же отец ввел его в семейный бизнес, едва Давид окончил второй курс университета. Добиваться своего умел с детства, мастерски пускал пыль в глаза. Я же этой пылью надышалась, жила в том тумане до тех пор, пока не увидела, каким парень бывает, если что-то идет не по его сценарию.

Опять гребаный Давид! Как будто думать больше не о чем!

Падаю обратно на кровать, перекатываюсь на половину, где спал парень, и зарываюсь в подушку.

Почему внутри до сих пор все переворачивается от его запаха, от его голоса и прикосновений? Почему нельзя просто влюбиться в обычного хорошего парня, завести собаку, родить ребенка? Наверное, потому что нельзя полюбить кого-то еще, пока не разлюбишь. А как разлюбить — универсального метода не придумали. Разве что клин клином. Замкнутый круг какой-то!

Сильнее утыкаюсь в подушку и глушу протяжный стон.

Раз ничего мне не помогает, оставим поиск лекарств против моей болезни на потом. Зато придумали отличное средство от головной боли. Самое время им воспользоваться.

Иду на кухню и застаю сестру и Давида. Улыбаясь друг другу, они завтракают и о чем-то разговаривают. Этот козел, вероятно, чтобы вывести меня, не надел футболку. Чувствую ощутимый укол ревности и злости. Не хочу, чтобы и сестра попала под обаяние этого парня. А он непременно воспользуется своей милой мордашкой и отличным телом, потому что знает, как на него реагируют женщины. Придурок!

Морщусь, когда новая волна головной боли отвлекает от мыслей. Надо поскорее вернуться в нормальное состояние. Сначала таблетки, душ, а потом уже разберусь со всем остальным.

Злата

Вы когда-нибудь чувствовали вину за то, что вообще существуете? Именно это я сейчас и испытываю, находясь в квартире родной сестры. Если вчера была шокирована чередой изменений и тем, с какой скоростью на меня сыпался град новостей и деталей новой жизни Регины, то, проснувшись утром, почувствовала ужасную вину. Как бы сестра не убеждала, что все в порядке, понимаю: я лишняя в этом доме. Но это временно. Скоро съеду отсюда и перестану стеснять Регину с Давидом.

Комнату освещает яркий солнечный свет, и я могу получше рассмотреть помещение, где провела ночь. Мебели минимум: небольшой журнальный столик, полки и огромный диван. Зато есть телевизор. И хоть я его не смотрю уже лет пять, но он просто необходим, когда ты находишься в квартире с мужчиной и женщиной. В случае чего, любой фон будет кстати.

Только я собираюсь подняться с дивана и выйти из комнаты, слышу хлопок двери соседней спальни.

— Кто рано встает, тому никто не дает. Отстойно, — бубнит себе под нос Давид.

Звукоизоляция здесь плохая, поэтому я прекрасно слышу каждое слово. Решаю подождать, пока парень закроется в ванной (или куда он собрался). Но вместо этого раздается звонок телефона, и Давид отвечает, продолжая находиться в прихожей.

— Доброе утро, Анют. Что вам не спится? Что-то случилось?

Давид говорит с такой нежностью, что я не могу не удивиться. Интересно, кто такая эта Анюта?

— Серьезно? Наконец-то. Я соскучился. Вас встретить?

Смеется, а я еще больше начинаю заинтересовываться его разговором.

— Не ревнуй, он и мой сын тоже.

ЧТО?! Сын?! Значит, Аня — это его жена? Вот это да! По нему не скажешь, да и кольца на пальце я не заметила.

— Как там Темыч? Что сделал? — ржет. — Я хочу это видеть. Пришли фотку. Так тебе и надо. В следующий раз не корми его этой зеленой дрянью.

Пытаюсь переварить новую порцию информации, и, честно говоря, глаза на лоб лезут. Куда я попала? Как в один момент моя жизнь сделала крутой поворот, и я оказалась в самом эпицентре Санта-Барбары?

— Ладно, до вечера. Целую.

Завершает разговор и, наконец, уходит в ванную. Теперь понятно, почему Регина скрывает отношения с Давидом. Она встречается с женатым! Какой кошмар! Да и он хорош. Ночью спит с моей сестрой, а утром, как ни в чем не бывало, беззаботно болтает с женой. В голове не укладывается! Как Регина согласилась на подобные отношения? Это же невыносимо — знать, что ты у мужчины не на первом месте; что, помимо тебя, у него есть еще одна женщина и, более того, маленький ребенок! Все-таки сестра пошла по стопам матери, и от этого ужасно больно и обидно. Как она превратилась в женщину, какую мы презирали с детства?!

Насколько бы сильно мне ни хотелось остаться в этой комнате, не выходить отсюда как можно дольше и не встречаться с Региной и Давидом, но меня в очередной раз подводит мочевой пузырь. Слышу, что ванная уже освободилась, поэтому покидаю свое временное прибежище.

До меня доносится какой-то приятный аромат. Не могу понять, что это. Привожу себя в порядок и, заткнув внутренний голос, осуждающий Давида, захожу на кухню.

— Доброе утро! — улыбается мне. — Завтракать будешь?

— Доброе. Не откажусь. Вкусно пахнет.

Сажусь за стол и складываю руки, словно первоклашка. Давид снова без футболки. Точнее, она мирно свисает с его плеча. Видимо, этому парню очень нравится красоваться своим телом.

— Фокси не готовит, поэтому придется выживать самим.

— Я тоже не готовлю, — издаю смешок, — это у нас семейное.

— Потому ты такая маленькая, — подмигивает. — Твоя сестра вообще ничего не ест, — делает паузу и добавляет серьезным тоном: — Только пьет.

Повисает неловкая тишина. Наблюдаю, как Давид наполняет чайник водой и ставит кипятить.

— Как спалось? Кстати, спасибо тебе.

— За что?

— Мне не придется больше спать на том убийственном диване.

Прыскаю от смеха.

— Не так уж он и ужасен, — пожимаю плечами, — особенно после автобусных кресел.

— Много путешествовала?

— Ага. У меня парень солист группы Forward, если слышал о такой. Ездила с ними в тур, а теперь пора за учебу браться, — вздыхаю.

— Знакомое название. Так ты учишься?

— Ага. В МАРХИ, на архитектора. С понедельника на учебу.

— Архитектурный? Неплохо, — присвистывает. — Подожди, и ты сидишь дома, вместо того чтобы отрываться последние деньки? Это отстойно, Златка! Фокси тоже любит посидеть дома. Давай в клуб сегодня?

Задумываюсь над предложением Давида. А почему бы и нет? Это лучше, чем сидеть втроем в одной квартире.

— Я не против, — улыбаюсь.

— Вот и отлично!

Ставит передо мной тарелку с чем-то похожим на тушенную капусту. Садится напротив, и в этот момент на кухню заходит Регина. Выглядит она, мягко говоря, не очень: темные круги под глазами и гнездо из спутанных волос на голове. Нет сомнения, что сестра плохо спала. Или не спала вообще.

— Доброе утро, — бурчит под нос.

— Ты что-то рано, Фокси. Я думал, после такой ночки еще долго тебя не увидим. Водички налить? Хотя нет, давай йогурт достану.

Не поворачиваясь к нам лицом, сестра выставляет средний палец.

— Понял, пятнадцать минут тишины. Время пошло.

— Пошел ты.

— Сейчас было очень невежливо. Где твои манеры?

— Невежливо сидеть за столом без футболки.

— Футболка на мне, — кивает на свое плечо.

Наблюдаю за их словесной перепалкой и едва сдерживаю смех. Сейчас они действительно больше похожи на друзей, нежели на любовников. Или научились умело скрывать свои отношения? В любом случае я уже запуталась. Что-то здесь явно не так. Слишком много противоречивых фактов.

— И вообще, тут все свои. Не надо стесняться, — парень расплывается в хитрой улыбке. — А потом, вдруг ты опять йогурт захочешь.

— Я хочу, чтобы ты захлопнулся, — со злостью выпаливает сестра. — Кстати, моя подруга вернулась в Москву. Сегодня идем в клуб. Есть планы на вечер, Злата?

— Давид как раз предлагал мне то же самое перед тем, как ты зашла. Я уже согласилась, — улыбаюсь сестре.

Откручивает крышку на бутылке с минералкой и запивает таблетку.

— Отлично, — спокойно отвечает, разворачивается и уходит в ванную.

Провожаем ее взглядом и возвращаем внимание завтраку. А это вкусно! Должна признать: хозяюшка из Давида отличная. И порядок наведет, и обедом накормит. Но мне все еще не дает покоя его телефонный разговор. Хотя это и не мое дело, но решаю напрямую спросить про жену, пока сестры нет рядом.

— Давид, так ты женат?

— Чего? — чуть не выплескивает чай на себя. — С чего ты взяла?

— Извини, если лезу не в свое дело, просто ты у меня под дверью разговаривал. Даже если бы не хотела, все равно услышала.

— А, ты про Аню. Нет, я не женат. Единственная женщина, на которой я бы хотел жениться, не приняла предложение и свалила от меня в другой город, — смеется, но смех кажется натянутым.

Чувствую себя крайне неловко. Думаю, про сына спрашивать будет уже слишком нагло с моей стороны.

— Извини, ладно? Не хотела лезть не в свое дело. Спасибо за завтрак, было очень вкусно, — с улыбкой благодарю Давида.

— Не парься, — спустя некоторое время отвечает парень.

Спешу встать из-за стола. Иду в свою комнату и решаю перебрать вещи в рюкзаке. Многие из них нуждаются в стирке, на что у меня просто не было времени. Выворачиваю все на пол перед диваном, и в этот момент в дверь кто-то стучит. В комнату заходит Регина и смотрит на рюкзак у меня в руках, а затем переводит взгляд на кучу тряпья.

— Это все твои вещи?

— Типа того. Не было времени собирать шмотки, когда убегала из дома.

— Надо забрать остальное из того притона. Извини. Знал бы мой отец, что эта сука выживет всех из дома, не оставил ей свою квартиру. Она же и меня оттуда выписала…

— Подозреваю, что и меня ждет та же участь, — издаю нервный смешок.

— Вчера тебе было не до разговоров. Держи ключи от квартиры. Если куришь, то кури только на лестнице. Не переношу запаха сигарет и табачного дыма. Никакого комендантского часа, но предупреждай, если задержишься. И еще. Вот, — кладет на журнальный столик несколько купюр, — это на первое время. Квартиру я тебе оплачу. Не подумай, что хочу избавиться побыстрее, просто тебе и без моих заскоков проблем хватает, — выдает все на одном дыхании.

Пытаюсь осмыслить все и разложить по полочкам.

— Не многовато информации? — спрашивает, когда я ничего не отвечаю, а тупо смотрю перед собой.

— Все понятно, — выдавливаю улыбку, — только деньги не могу взять. Ты и так мне очень помогла тем, что пустила к себе. Найду работу — смогу сама оплачивать квартиру, так что не переживай. Тем более я откладывала. Только нужно съездить домой. Так быстро уходила, что совсем забыла про деньги.

— Одна ты туда не поедешь. Давай завтра вместе навестим любимую мамулю. За Олежу не переживай: у меня есть кому почистить его купола. Пусть только не так рот откроет.

Прыскаю от смеха.

— Спасибо. Вот мать удивится, когда нас вместе увидит! Я уже представляю ее выражение лица.

— О да, меня она точно будет рада видеть, — произносит с неприкрытой злостью и сарказмом. — Ладно, если что-то нужно, не стесняйся.

— Хорошо, — улыбаюсь, — спасибо еще раз.

Выходит из комнаты, так и не забрав со стола деньги. Во мне сражаются противоречивые чувства: с одной стороны, мне бы не помешала определенная сумма, чтобы не тратить средства, отложенные на Лондон; но с другой стороны, я и так свалилась как снег на голову. Из-за меня сестре приходится терпеть неудобства, еще и предстоит встреча со злобной мамашей. В общем, радости от меня мало.

Хватаю смартфон и падаю на диван. Набираю номер Кирилла в надежде, что он не занят и мы сможем, наконец, нормально поговорить, а не перекидываться сообщениями. Его телефон оказывается выключенным. Может, еще спит? Сегодня должен быть концерт. Сейчас я с удовольствием телепортировалась бы в Калининград, чтобы снова ощутить тот драйв, адреналин и заново разжечь потухший в груди огонь. Возможно, хотя бы поход в ночной клуб на время отвлечет меня от унылых мыслей, а заодно и поможет снова сблизиться с сестрой.