Белый плен

Катрин Корр, 2022

Устав от навязчивости молодого человека, Кристина сообщает ему, что между ними всё кончено. И выбирает для этого не самый удачный момент: Платон как раз собирается сделать ей предложение руки и сердца посреди завораживающей красоты бескрайних снежных гор. Грандиозный план несостоявшегося жениха катится ко всем чертям, и Кристина оказывается совершенно одна посреди дикой природы. А тут ещё и снежная буря на пятки наступает! Прекрасное начало дня, не правда ли? Приехав в свой зимний домик на выходные, Кристиан совершенно точно не ожидал, что компанию ему составит загадочная незнакомка, оказавшаяся в смертельной опасности. Скромная, тихая, молчаливая… Ей наверняка неспокойно рядом с незнакомым мужчиной. Но, чем дольше свирепствует снежная буря за окном, тем больше молодые люди открываются друг другу. Неужели испорченные выходные имеют все шансы стать одними из самых счастливых и запоминающихся? Правда есть одно НО: Кристина знает своего спасителя, ведь однажды их жизни уже пересекались друг с другом. И лучше бы этой буре поскорее закончиться, ведь оставаться рядом с Кристианом, скорее всего, опасно для жизни.

Пролог

2011 год

«Уже завтра состоится долгожданное для любителей хоккея событие, которое невозможно пропустить! Наши доблестные „Могучие орлы“ выйдут на лед, чтобы вытеснить с пьедестала „Волков“, которые являются троекратными…»

— Эй! Я вообще-то слушал новости! Кристина, немедленно верни станцию!

— А я хочу послушать Джастина Бибера! Привыкай, братец, что теперь тебе придется считаться с моим мнением! Твоя лафа закончилась.

— Ты свой язычок-то попридержи, шавка. Недели не прошло, как умерла моя мама, а ты уже снова сморкаешься своим подлым характером!

— Тетя из-за тебя так рано умерла. Потому что ты её достал!

— Идиотка!

— Придурок!

Одиннадцатилетняя девочка, которая чувствовала себя старше лет на десять точно, смерила четырнадцатилетнего двоюродного брата снисходительным взглядом, брошенным через плечо. К слову, на этом плече лежал роскошный лисий мех, прикрепленный к теплому карамельного оттенка пальто, который подарил ей отец. Её настоящий отец! Оно стоило целое состояние и она его по праву заслужила!

— Привыкай, братец, привыкай, — вздохнула Кристина и демонстративно медленно начала надевать замшевые перчатки с белым мехом на запястье. В машине было очень тепло, но маленькой девочке очень хотелось придать себе хоть чуточку величия. Ей впервые выпала возможность стать счастливой, любимой и бесценной. И она ни за что не упустит этот долгожданный подарок судьбы. — Четырнадцать лет ты был любимчиком, а я изгоем. А теперь всё будет в точности да наоборот.

— Мама это предвидела, — усмехнулся её брат, подперев рукой подбородок. Он взглянул в окно с такой тоской, что у любого другого от увиденного защемило бы в груди. Но только не у Кристины, которая желала как можно скорее начать новую жизнь в огромном городе, завести новых друзей и навсегда забыть о вечной нехватке денег. Тетю она любила. По-своему. Собственно, как и та её. Но, как бы пугающе это не звучало, в отличие от брата Кристина не испытывала той душевной боли от утраты единственного родного человека, который как мог тянул её на своих плечах одиннадцать лет. — Мама говорила, что ты уже в утробе была бракованной. Не слишком-то и надейся, что твой папочка станет долго тебя терпеть. Не пройдет и пары дней, как он определит тебя в детский дом, на что моя мама так и не решилась. Потому что такая избалованная и гадкая девчонка, как ты, не может стать дочерью Петра Разумовского. Породниться с тобой всё равно, что собственноручно окунуться лицом в грязь и попросить фотографов запечатлеть этот момент. Другое дело я. — Ухмылка брата отозвалась в Кристине болью от тупых игл, которые будто вонзились ей в лицо. — Мне четырнадцать. У меня есть адекватные мечты. Я дружу с головой, я вежлив. А тебе хоть что-то из этого знакомо? Но, если ты постараешься быть паинькой, я замолвлю за тебя словечко и быть может на совершеннолетие отец подарит тебе самокат. Кстати, забыл сказать, что его жене Натали я очень понравился. В особенности мое непревзойденное воспитание. Именно так она и сказала. А тебе, шавка, Натали говорила что-то в этом роде? Я, может, и не родной им сын, зато они меня приняли в свою семью с распростертыми объятиями. А дальше — больше.

В машину сел водитель и вручил своим юным пассажирам по горячему хот-догу. Игнат поблагодарил его и сделал это слишком выразительно, чтобы лишний раз продемонстрировать покрывшейся ледяной коркой сестре свое «непревзойденное воспитание».

Они ехали навстречу новой жизни пятый час. Кристина отсидела зад и мысленно «благодарила» за это злодея-брата, который нарочно отказался от предложенного отцом частного самолета, солгав, что его «любимая маленькая сестричка» очень боится летать. К её опровержению Петр Разумовский отнесся с доброй улыбкой, ведь его очень тронула напускная смелость юной одиннадцатилетней девчушки. А Кристина же чувствовала себя проигравшей в этой маленькой битве идиоткой.

За окном уже смеркалось, когда они сделали очередную остановку на заправочной станции. Кристина посетила туалет, от вида которого её меховой воротник встал дыбом. Она почувствовала себя унизительно. Это грязное и вонючее место было совершенно недостойно её внимания, но, к сожалению, от естественных нужд никуда не денешься. Стараясь не дышать, она бегло натянула джинсы и расправила чуть растянутый вязаный свитер. Какой бы отвратительной не была обстановка, её мысли всё равно витали вокруг возможной дружбы Натали и Игната, которая для самой Кристины была совершенно невыгодна. Этот кретин может запросто настроить Натали против нее, а та уже будет осторожно капать на мозги своему мужу, что от такой шавки, как Кристина, нужно немедленно избавиться… Нет! Ничего у этого болвана не выйдет! Кристина превратится в послушную и милую девочку, которую искренне полюбит и отец, и Натали. У них нет общих детей и это обязательно сыграет ей на руку, ведь Кристина может стать для них их ребенком. Их дочерью, которой они будут гордиться. Которую они полюбят всей душой и никогда не назовут её шавкой. Нужно лишь немного постараться стать их достойной.

Кристина вышла в торговый зал, где располагались кассы и невысокие стеллажи со сладкими батончиками, чипсами и всякой автомобильной продукцией. Она уже пожалела, что выбрала для долгой дороги это изысканное пальто, но ей совсем не хотелось приезжать в новый дом и семью в старом тряпье. Серая куртка, которую она носила уже третий сезон, была ей мала и приходилось скрывать короткие рукава огромными вязаными варежками. Одноклассницы всегда смеялись над ней, но теперь… Теперь-то уж они и не подумают назвать Кристину нищебродкой, которая донашивала вещи своего старшего брата. В реальности ничего подобного никогда не было. У нее всегда была только своя одежда, правда обновлялась она не с той регулярностью, какой должна бы.

Махнув головой, будто избавляясь от совершенно неугодных мыслей, ведь больше она в то захолустье, из которого уехала ранним утром, не вернется, Кристина расправила плечи и направилась к выходу, но случайно ударилась плечом о громилу в черном спортивном костюме. Он был таким высоким и мощным, что ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть его кривую ухмылку.

— Ого-го! Какая маленькая железная леди! — сказал парень с белоснежной улыбкой. Нет, скорее смеющейся ухмылкой. — Чуть не сбила меня с ног. Качаешься?

— Крис, тебе колу взять? — спросил его громко другой такой же пугающий на вид парень. Он стоял у холодильника с напитками и к нему подошел третий… в идентичном черном костюме с вышивкой на рукаве в виде волчьей морды.

И вдруг девушка за кассой громко воскликнула:

— «Волки»! У нас «Волки»! Эй!

В помещении началась суета. Мужчины и женщины, что стояли в очереди на оплату топлива, буквально окружили этих парней, прося у них автографы и фото на память. Не понимая, кто это такие, Кристина вышла на холодную улицу, не успев улыбнуться первому падающему с неба снегу, потому что увидела старшего брата в компании громил у длинного и сверкающего чистотой черного автобуса. Игнат фотографировался на свой новенький телефон, который подарил ему её отец. Один из парней потрепал его по голове, и синяя шапка Игната съехала на бок. В этом простом проявлении доброты к худенькому парнишке, Кристина в очередной раз увидела силу его же воздействия на людей. Игнат выглядел простаком с добрейшей душой, но на деле был корыстным и подлым актеришкой, который бессовестно влюблял в себя окружающих для собственной выгоды. Тетя души в нем не чаяла, потому что он был её первенцем. Учителя и соседки считали его образцовым сыном, в то время, как Кристина была сущим маленьким дьяволом, усложняющим жизнь матери-одиночки, которой приходилось работать и днем и ночью, чтобы оплатить аренду жилья, одеть и накормить своих детей.

— Кристина, возвращайся в автомобиль! — сказал водитель, имени которого она так и не запомнила. Он вышел из помещения, в котором по-прежнему творилось не бог весть что и поспешил к колонке. — Не мерзни!

Спрятав руки в глубокие карманы пальто, девочка медленно побрела к белоснежному внедорожнику. Её внимание привлек низкий и бархатный голос, который несколькими минутами назад назвал её «маленькой железной леди».

— Кристиан! — воскликнул Игнат, чем заставил свою младшую сестру усмехнуться. По сравнению с этими здоровяками он выглядел жалким сопляком. — Можно фото на память?

— Давай быстрее! — ответил тот с таким видом, будто от подобных вопросов его уже выворачивало наизнанку.

— Я твой фанат! Я подписан на тебя в Dreamer! «Волки» вперед!

— Ага, — изобразил этот Кристиан улыбку, когда Игнат делал селфи. Глубокий капюшон прятал его лицо в тени, но даже на расстоянии Кристина видела, как привлекательна была его хоть и фальшивая улыбка. Старшеклассницы потекли бы, как пломбир на солнце.

— Я очень хочу попасть на вашу игру завтра!

— Попадай! — бросил ему в ответ кумир и схватился за поручень в двери, чтобы залезть в автобус. Но вдруг его самоуверенный взгляд под ярким светом белых ламп, зацепился за Кристину, как острый кошачий коготок за тюль. — Чего стесняешься-то, маленькая леди? Иди сюда! Так уж и быть, сфотографируюсь с тобой.

— Я не знаю, кто ты такой! — Кристина заметила, как Игнат стыдливо опустил голову. Ещё бы! Рядом с ним стоял очередной его кумир, а шавка, которая была его младшей сестрой, только что поставила зазнайку на место. По крайне мере, Кристине так казалось. — Иди, куда шел!

— А ты зубастая, маленькая леди! — усмехнулся этот громила. Да так, словно перед ним было невинное дитя, чье поведение он находил очень даже забавным. А Кристина очень не любила, когда её принимали за ребенка. — Хулиганка, да?

— А ты тупой качок!

— Не обращай на нее внимания! — вмешался Игнат и посмотрел на Кристину, как на ущербное создание, у которого в жизни никогда и ничего хорошего не будет. Так смотрели на нее учителя. С такой же высосанной из пальца жалостью смотрела на нее и тетя. — У нее умственная отсталость!

— Умственная отсталость у тебя, урод! — бросила Кристина, сжав кулачки.

— За «урода» будешь стоять в углу! Уж я об этом позабочусь!

— Тогда мне придется тебя убить, придурок!

— Серьезно? И как же ты это сделаешь? Ножом пырнешь? Замолчи уже, трусиха, и садись в машину, пока тебя здесь не забыли! — засмеялся Игнат, вероятно, позабыв, что рядом с ним был его кумир. — Удачи на игре, Крис! — тут же реабилитировался он, глядя на хоккеиста щенячьими глазами.

Полные губы девочки сложились в тонкую линию. Глядя на брата, которому взрослые парни один за другим давали «пять» и запрыгивали в автобус, Кристина чувствовала себя униженной. От злости и вечного чувства несправедливости ей хотелось кричать во всё горло, но тогда бы её точно сочли за сумасшедшую! Сдерживая пламя в ладонях, она с обидой смотрела на довольного собой Игната и, не сдержавшись, громко выкрикнула:

— Тебе не жить, урод! Это твой последний день на земле, так что жри свои хот-доги пока можешь! Чего вылупился?! — бросила она кумиру Игната. Тот смотрел на обоих, как на цирковых обезьянок. — Вали отсюда!

— Какая маленькая грубиянка! — засмеялся он и поднял вверх ладони. — Ой, боюсь, боюсь! Только меня не надо убивать! Я хороший!

— Что происходит? — остановился рядом с ним очередной игрок. Он окинул Кристину и Игната терпеливо-уставшим взглядом и кивнул другу на автобус.

— Детские разборки! — усмехнулся этот Кристиан и поднялся в автобус вслед за другом.

Кристина бросила на брата презрительный взгляд и поспешила к машине. Водитель как раз захлопнул крышку бензобака.

— Ты идиотка? — фыркнул Игнат, запрыгнув в машину. — Ты хоть знаешь, кто это? Ты нас как обычно опозорила!

— Разумеется, я знаю, кто это, — обернулась Кристина. За пару дней до поездки она вежливо попросила отца разрешить ей сидеть на переднем сиденье, поскольку на заднем ряду её укачивало. И он, разумеется, разрешил, очень расстроив Игната, у которого были виды на место рядом с водителем. — Такой же болван, как и ты.

— Я расскажу твоему отцу, что ты мне угрожала! Он тебя без труда упечет в тюрьму! Связи у него есть!

— Пошел ты, маменькин сынок!

Водитель сел за руль, и брат с сестрой замолчали. Кристина скрывала злость в поджатых губах, и единственное, что её хоть немного успокаивало, был неспешно падающий снег. Но это молчание длилось недолго. Когда их внедорожник обогнал черный автобус, Игнат издал глубокий вздох, вынудив водителя задать ему вполне логичный вопрос:

— Игнат, тебе плохо?

— О, да, Влад. Мне очень плохо. Мы только что оставили позади сильнейшую команду по хоккею, которая завтра сразится с «Могучими орлами», а я не смогу попасть на игру. И самое ужасное, что несколько минут назад моя сестра повела себя очень грубо с самым лучшим игроком, центральным нападающим и капитаном «Волков». Это было совсем некрасиво, Кристина!

— Если ты надеялся получить от него бесплатный билет на игру, то ты точно болван. Таких прилипал, как ты, он презирает.

И вдруг Кристина прикусила язык. Что, если этот Влад доложит её отцу о каждом сказанном слове? Ей бы совсем не хотелось прослыть грубиянкой.

— Влад, ты болеешь за «Волков»? — спросил его Игнат.

— Разумеется! — ответил мужчина. — И завтра у меня выходной, потому что мы с друзьями идем в спорт-бар.

— Вот видишь, глупая девочка, — усмехнулся Игнат. — «Волки» — это сила!

— Мощь! — засмеялся водитель, не заметив, каким укоризненным взглядом одарила его Кристина. Разве он не должен молчать? — Можно не сомневаться, что «Могучие орлы» будут разорваны в щепки!

— Это точно, Влад! — намеренно похлопал его по плечу Игнат, чтобы Кристина уже понимала, что он обзавелся друзьями на территории, где главной должна быть именно она! — С удовольствием сходил бы с тобой, но мне ещё нет восемнадцати.

— Всё ещё впереди!

Кристина напомнила себе, что отцы любят дочек больше, чем сыновей. Конечно, точно она не знала, но так говорила учительница литературы по телефону, когда обедала в столовой, а Кристина в тот момент протирала очередной стол позади нее. Это случилось за полгода до того, как она узнала, что у нее есть отец и он очень хочет познакомиться с ней. И с Игнатом.

— Ты ведь видел Кристиана Алмазова? — не закрывался у него рот. Влад издал задумчивое «угу». — В жизни он ещё круче! Высокий, мощный! Крутой чел! Никогда бы не подумал, что смогу вот так с ним встретиться! На заправке!

— Смотри не влюбись, — не сдержалась Кристина, глянув в окно. Снегопад усиливался, и она невольно обняла себя за плечи, будто бы ей вдруг стало холодно.

— Зависть, деточка, плохое чувство.

— Я тебе не деточка, — огрызнулась Кристина, выстрелив в брата озлобленным взглядом.

— Ты должна прыгать от радости! С тобой заговорил сам Кристиан Алмазов! Больше тебе такое счастье точно не светит. В свои двадцать два он уже завоевал…

— С чего ты взял, что я хочу говорить о каком-то болване?

— С того, что о нем хочу говорить я, — высокомерно поднял Игнат бровь. — И мы будем обсуждать то, что интересно мне. Как и всегда, — подмигнул он с издевкой. — Ладно тебе, сестричка, не дуйся! А то гляди лопнешь и мы тебя уже не соберем. Сейчас отправлю фото друзьям! Вот же они обалдеют! Кстати, Кристина, хочешь я и тебе отправлю? А ты переправишь своим? Прихвастнешь, что твой старший брат знаком с Кристианом Алмазовым! Ох, нет, постой же, — прошептал он, — у тебя ведь совсем нет друзей! Бедняжка. Надеюсь в новой школе они появятся, иначе так и останешься дикаркой! Зато в мехах!

— Замолчи, Игнат!

— Ну, что ты, глупая, шуток что ли не понимаешь? Вот смотри, Влад, и так всегда! Стоит мне немного подурачиться, как эта девчонка тут же выпускает иголки. Кристина, ты что, ёжик?

Она увидела смеющуюся улыбку водителя и ей тут же сделалось не по себе. Как же у этого говнюка получалось с такой легкостью переманить взрослых людей на свою сторону?

Кристина резко оглянулась, когда почувствовала болезненный щелчок пальцами по мочке уха. Чтобы оставаться незаметным для водителя, Игнат подтянулся вперед и нарочно прошептал:

— Никто тебя не полюбит, ёжик. Радуйся, пока есть время, потому что через две недели твоим домом станет приют для тех, кто никому не нужен.

Кристина с трудом сдерживала слезы отчаяния. Поджимая губы, она осторожно взглянула на водителя, чей взгляд с напряженным прищуром, следил за дорогой. Но ведь её папа приехал за ней… Он нашел её, а это значит, что она нужна ему. Правда ведь? Нужна?

— Ты маленькая обуза, которая богатым и привыкшим к порядку людям просто не нужна, — нашептывал негодяй, больно сжимая её правое плечо.

Переполненная чаша терпения лопнула. Кристина резко повернулась к старшему брату и ударила его кулачком по коленке. Она ловко отстегнула ремень безопасности и, поднявшись на колени, лупила брата со всей силы.

— Кристина, вернись на место! — потребовал водитель. — Немедленно пристегнись!

— Ты мне не брат! Ты никто и это твое место в детском доме! — кричала она в детской ярости. — Я всё расскажу папе! Я ему всё про тебя расскажу!

— Кристина, пристегни ремень! — требовал водители, стараясь одной рукой приструнить вспыхнувшее дитя.

— Я ничего не сделал тебе! — защищался Игнат. — Сестричка, прошу тебя, пристегни ремень! Если папа узнает, как ты вела себя, он будет очень расстроен!

И вдруг Кристина остановилась. Слезы отчаяния стекали по её лицу, водитель продолжал громко и настойчиво требовать от нее повиновения. Как она могла не сдержаться? Как она могла так рискованно повести себя на глазах у человека, который работал на её отца?

— Немедленно пристегни ремень! — злился мужчина, смерив её недобрым взглядом. — На следующей остановке вы поменяетесь местами!

— А вот это правильно, Влад. Правильно.

Кристина смахнула слезы и пристегнула ремень, как вдруг водитель издал тихий, но очень пугающий звук. Не то сдавленный крик, застрявший в горле, не то продолжительный кашель. Отпустив руль, он, казалось, вцепился в собственную грудь мертвой хваткой. В одно мгновение автомобиль увеличил скорость. Лицо мужчины исказила болезненная гримаса и в плотных сумерках оно становилось пугающе-зловещим.

— Что с вами? — произнесла Кристина. — Что с вами?

Она оцепенела. Её напуганный взгляд лихорадочно описывал бессмысленные круги. В лобовое стекло ударялся свет фар встречных машин, водитель вжимался в кресло и тихо кричал.

— Извините меня! Извините меня, я не хотела вас разозлить! — заплакала девочка, сжимая кулачки.

— Идиотка! — бросил Игнат. — Посмотри, что ты наделала!

Он пролез между сиденьями и, склонившись над водителем, ухватился двумя руками за руль.

— Я не хотела… Я ведь ничего не…

— Влад, убери ногу с педали! — кричал он громко. — Убери ногу иначе мы разобьемся!

Но водитель не слышал. Его голова вдруг повисла, руки, обмякнув, упали…

Что она сделала с этим человеком? Почему он не отвечал?! Кристина впервые слышала крик старшего брата. Она впервые видела его настолько напуганное лицо.

— Убери! Кристина! Убери его ногу! Я не могу держать руль! Мы разгоняемся!

Взгляд метнулся вниз в темноту. Она смутно видела очертания мужских колен и постаралась дотянуться до правой, но ремень безопасности сдавил плечо.

— Я не могу! Я не могу! Мне не дотянуться!

— Кристина, я не удержу машину! Кристина! Ты всех нас убьешь! Шевели задницей и сделай, что тебе говорят!

Теперь она точно знала, что отстегивать ремень было запрещено. Теперь была совершенно другая ситуация. Вцепившись двумя руками в ремень на груди, Кристина подтянул к себе ноги, а потом просто пнула ими в мужское колено.

— Простите! — плакала она. Потом ещё раз и ещё, пока буквально не выбила ногу водителя с педали газа. — Простите меня! Пожалуйста, простите!

— Отлично! — обрадовался Игнат. — Отлично! Скорость падает! Я должен остановить машину! Жми на тормоз! Левая педаль, Кристина! Жми её!

Но сестра сидела ровно, продолжая крепко держаться за ремень. Она закрыла глаза и впервые подумала о тете, которая частенько бубнила себе под нос молитву. Иногда казалось, что она её даже напевала.

— Жми на педаль тормоза, дура!

–…Я не могу!

— Жми на тормоз! — повторил Игнат так громко, что даже ушам стало больно. — Впереди крутой поворот, а позади нас едет автобус, черт возьми!

–…Я не смогу, Игнат! Я не смогу!

— Если ты не сделаешь этого, мы все погибнем из-за тебя, трусиха! Мы все умрем, если ты не…

И вдруг правые колеса на что-то наехали. Машина затряслась лишь на мгновение, а после случилось что-то совершенно невероятное. Кристина смотрела на ослепляющий свет встречных машин, слыша громкие звуки акселераторов, которые будто стая птиц окружали их с разных сторон. Её подбросило, отекший зад на секунду оторвался от кожаного сиденья, а потом снова почти вдавился в него. И так не один раз. И не два. Что-то теплое брызнуло на лицо, тяжелый грохот оглушил, ледяной холод подоспел в минуту, когда ей показалось, что вся кровь её тела стекла к голове. Одиннадцатилетняя девочка точно не понимала, что с ней произошло, но ощущала запах холодного снега, таявшего от горячей крови.

Странный был запах. Неприятный. Как будто конец. Как будто и всё.