Нэнси Дрю. Вне закона

Кэролайн Кин, 2005

Друзья называют меня Нэнси Дрю. Враги – по-разному, например: «Девушка, которая испортила мне все дело». Впрочем, чего еще ожидать от преступников? Видите ли, я – детектив. Ну, не совсем. Значка и пистолета у меня нет. Зато я всегда обращаю внимание на несправедливость, обман и подлые поступки и знаю, как остановить негодяев. Казалось бы, что может быть увлекательнее реконструкции событий Гражданской войны? В нашем городе это увлечение дошло до одержимости, и атмосфера начала накаляться, когда мы разбились на два лагеря. Одни защищали Конфедерацию, другие – Союз штатов. А кто-то решил подлить масла в огонь и тайно заложил взрывчатку на поле битвы. Правда, странно? И очень подозрительно! Что нужно этому человеку? Самому развязать войну и обойти соперников нечестным путем? Но зачем?..

Глава третья. Неприятный сюрприз

Перед началом встречи исторического общества Ривер-Хайтс я всё ещё размышляла над словами Тодда Уиллеттса, гадая, зачем Мартин Холстед представился не своим именем. Встреча проходила на Ривер-стрит, в старом доме викторианской эпохи, который переоборудовали под музей. Сюда часто заглядывали пожилые дамы, чтобы выпить чаю и поспорить о прошлом нашего города.

Тем вечером в музее собрались чуть ли не все жители Ривер-Хайтс. Предстоящая реконструкция во всех пробудила интерес к истории.

— По-моему, это отличный способ отметить юбилей, — сказала я своему парню, сидевшему рядом со мной. Возможно, вам покажется, что мы выбрали не лучшее мероприятие для романтического свидания, но Нэд Никерсон всегда обожал историю.

— Миссис Махоуни наверняка очень рада, — добавила я. Агнес Махоуни всегда принимала участие в благотворительных и городских проектах, и в городе все об этом знали.

Нэд ухмыльнулся. Удивительно, как он сам не замечал собственного очарования. Меня неизменно восхищали его густые каштановые волосы, карие глаза и ямочки на щеках.

— Она сильно расстроилась, что гости затоптали турецкий ковёр в прихожей, но, думаю, быстро об этом забудет, — сказал он. — Миссис Махоуни любит быть в центре внимания, и сегодня она — звезда вечера.

Я кивнула, и тут на глаза мне попалась знакомая причёска, всего в двух рядах от нас. Густая коса, припорошенная сединой, принадлежала Эвелин Уотерс, которая раньше возглавляла городскую библиотеку Ривер-Хайтс. Я частенько заглядывала туда почитать книжки в дождливые дни и хорошо её знала. Эвелин уже вышла на пенсию, но мы с подругами иногда заходили к ней в гости.

Вдруг мисс Уотерс подняла взгляд и просияла. Я редко видела её такой счастливой. Кого же она встретила? Я подалась вперёд и чуть не ахнула от потрясения. К ней подошёл Маркус Хаммонд!

— Они знакомы? — шепнула я Нэду.

— Ваш гость и мисс Уотерс? Ну, ты сама говорила, что он когда-то жил в Ривер-Хайтс. Неудивительно, что у него здесь остались друзья, — сказал Нэд и повернулся к Эвелин. — Здравствуйте, мисс Уотерс!

Она обернулась на нас и широко улыбнулась, но мистер Хаммонд выглядел не особо довольным. Он на всех хмурился, или это только мне не повезло?

— Здорово, что вы пришли, — крикнула я ему. — Наверное, приятно вернуться в Ривер-Хайтс после долгой разлуки с городом? Кстати, а где вы живёте теперь?

Может, прозвучало слишком напористо, но зачастую было проще задать прямой вопрос, а не ходить вокруг да около.

Мистер Хаммонд посмотрел на меня с раздражением, но всё же ответил:

— Потсдам, Нью-Йорк. Всего год назад туда переехал.

Я кивнула.

— Вы знакомы с Мартином Холстедом?

Меня поразил его актёрский талант. Он почти никак не отреагировал! Правда, в глазах всё же что-то мелькнуло.

— Мартин Холстед? Нет, не помню такого. Как я и сказал, живу там всего год. Та к вот, Эвелин… — сказал он, отворачиваясь и понижая голос. Очевидно, показывая, что наша беседа окончена. Хаммонд воспользовался мисс Уотерс в надежде пресечь мои неудобные вопросы, но он сильно недооценил Нэнси Дрю.

— Понимаете, — добавила я чуть громче, — сегодня на рынке мой знакомый заметил вас и был готов поклясться, что вы — Мартин Холстед!

— Что ж, он обознался, — огрызнулся Хаммонд. — Наверное, мы внешне похожи.

— Моего знакомого зовут Тодд Уиллеттс. Вы о нём слышали?

Нэду стало неловко, что я так наседаю на мистера Хаммонда, и он легонько толкнул меня локтем.

— Нет, не слышал, — буркнул Мартин и снова отвернулся.

— Что ж, отношения с бывшим парнем мисс Уотерс я уже испортила, — прошептала я Нэду.

— Парнем? Почему ты так решила?

«Ох, разве можно быть таким слепым?» — подумала я, а вслух сказала:

— Обрати внимание, как они склонились друг к другу, как мисс Уотерс смотрит на него немного снизу вверх и хлопает ресницами? Очевидно, они флиртуют!

— Но им же лет по шестьдесят! — растерянно пробормотал Нэд.

Я хлопнула его по колену.

— И что? Думаешь, после тридцати все симпатии пропадают? Если честно, я всегда гадала, почему мисс Уотерс не вышла замуж. Может, не могла забыть Маркуса Хаммонда?

— Это всё глупая романтика, — отмахнулся Нэд. — Ты переобщалась с Бесс!

Признаться, его слова меня задели. Как раз потому, что всё было с точностью до наоборот.

— Нет, если честно, я пытаюсь её избегать. Не представляю, как она отреагирует на новость о моих предках-конфедератах.

— Какая ей разница? — удивился Нэд.

— Понимаешь, они с Джордж очень гордятся родством с героем Союза, Габриэлем Марвином, — объяснила я.

Нэд вскинул брови. Видимо, уловил горечь в моём голосе, хотя я очень старалась её скрыть.

— Меня в это не втягивай, — попросил он. — Я отказываюсь выбирать сторону.

— Почему? А кем были твои предки?

— Квакерами, — с гордостью ответил Нэд. — Они выступали против войны. Не этой конкретной, а вообще в принципе. Настоящие пацифисты. И я намерен последовать их примеру.

— Тебе просто не нравятся споры, — с улыбкой парировала я. Ответ Нэда немного меня расстроил. Значит, и его не будет рядом на поле битвы.

— Так ты уже решила сражаться за южан? — спросил он.

— Ну, нам нужны актёры на место солдат Конфедерации. А я готова взяться. Это же всего лишь реконструкция. Можно сказать, спектакль. Кому-то достаётся роль детектива, а кому-то — убийцы.

— Не забудь про жертву, которая должна лежать не двигаясь большую часть пьесы, — с ухмылкой добавил Нэд.

— Попрошу тишины! Тишины! — объявила Агнес Махоуни пронзительным голосом. Шепотки в комнате тут же стихли, и миссис Махоуни в своём роскошном костюме персикового цвета принялась рассказывать нам о роли Ривер-Хайтс в Гражданской войне. Я уже кое-что знала, но история целиком меня поразила.

Как и все старые города в наших краях, Ривер-Хайтс располагался довольно далеко от активной зоны военных действий. И всё же с началом войны в 1861 году местные жители стали устраивать тренировки по стрельбе и физподготовке. Сначала их собиралось человек сто, но постепенно появлялись новые лица. Правда, со временем начались споры о политике, и горожане никак не могли сойтись во мнениях, какая сторона в конфликте больше достойна поддержки.

В итоге человек пятьдесят-шестьдесят ушли в Иллинойс и вступили в седьмой полк Союза, ещё около двенадцати записались в мичиганский полк, а оставшиеся тридцать-сорок отправились в долгий путь, чтобы предложить свои услуги Конфедеративным Штатам Америки. По воле судьбы в 1864-м все они снова встретились в Западной Вирджинии в битве при Блэк-Крик.

— Об этом сражении я узнала от почившего мужа, — объяснила миссис Махоуни. — Его предок Джозайя Махоуни заслужил в нем медаль за храбрость, и в семье очень ею дорожили. Джозайе было всего двадцать шесть, когда он вступил в седьмой полк штата Иллинойс, не имея никакого военного опыта…

— Он в него не вступал! — выкрикнули из толпы.

Все ахнули.

Эвелин Уотерс поднялась со стула, потрясая в воздухе стопкой бумаг.

— Об этом нет никаких записей. Вот фотокопия с доказательством того, что на самом деле Джозайя Махоуни сражался в шестьдесят девятом нью-йоркском полку!

Все зашептались.

— Этот полк состоял из бедных ирландских иммигрантов, только сошедших с корабля в гавани Нью-Йорка, — продолжила Эвелин. Её слушали очень внимательно, и никто не перебивал. — У них не было ни работы, ни крыши над головой, и оставалось только вступить в армию. За поддержку Союза им обещали американское гражданство, но за время войны этот полк стал печально известен огромным количеством дезертиров!

Она перевела дыхание и добавила дрожащим голосом:

— Да, они сражались за Союз в битве при Блэк-Крик, но Джозайи Махоуни с ними не было. Он сбежал из лагеря накануне. А на следующий день рано утром солдаты из седьмого полка Иллинойса поймали его за кражей бекона. Они всучили ему ружьё и вызвали его на честную битву.

Миссис Махоуни схватилась за край трибуны, и я испугалась, как бы она не упала в обморок.

— Но медаль… — проговорила она слабым голосом.

— Возможно, медаль настоящая, но нет никаких записей о том, чтобы Джозайе Махоуни вручали награду, — ответила Эвелин. — Может, он забрал её с трупа на поле битвы.

Толпа снова ахнула.

— Его в самом деле отправили в госпиталь из-за серьёзной раны, но сохранилось письмо военного врача, который утверждал, что Джозайя сам порезал себе ногу, чтобы больше не участвовать в сражениях. Да, он вернулся в Ривер-Хайтс с другими ранеными, но это было его решение. Джозайя обосновался в нашем городе, а дальнейшая история всем известна.

Мисс Уотерс вернулась на место, но в зале уже поднялось сильное волнение. Особенно громко ворчал Артур Джеффри.

— Зачем она это раскопала и озвучила при всех? — прошептала я Нэду. — Разве не очевидно, что это поставит миссис Махоуни в неудобное положение?

Нэд тоже выглядел ошарашенным.

Конец ознакомительного фрагмента.