История о романтичном серийном убийце в поисках настоящей любви, легшая в основу сериала «ТЫ» от Netflix. БЕСТСЕЛЛЕР NEW YORK TIMES. ОДНА ИЗ ЛУЧШИХ КНИГ 2021 ГОДА ПО ВЕРСИИ MARIE CLAIRE. Убийца-романтик Джо Голдберг покончил с большими городами. Покончил с их мерзкими жителями, с интригами… и с девушкой, которую любил. Теперь он сливается с природой на уютном острове неподалеку от Сиэтла. Впервые за долгое время Джо может просто дышать. Он устраивается на работу в местную библиотеку… и там встречает ее: Мэри Кей Димарко. Без нее Джо нет жизни. Он станет для нее незаменимым, подставив плечо, на котором можно поплакать, протянув руку помощи. Со временем оба они исцелят свои душевные раны и будут жить долго и счастливо в этом сонном городке… Проблема в том, что у Мэри Кей уже есть жизнь. Она мать. Она друг. Она… занята. Значит, надо ее освободить… Блестящее продолжение мирового бестселлера «Ты» и «Новая ты». Сплав «Над пропастью во ржи» с «Американским психопатом», «Исчезнувшей» и «Мизери». Язык повествования настолько силен и достоверен, что кажется, будто главный герой сам написал эти книги. Компания Netflix экранизировала трилогию в одноименном сериале. «Совершенно уникальный персонаж… и совершенно уникальный автор». – Ричард Осман «Дьявольски, динамично и очень забавно». – Пола Хокинс «Кэролайн Кепнес – бесподобный автор, заставляющий меня, смеясь, снова возвращаться к только что прочитанной странице. Слава богам чтения, что Джо Голдберг вернулся и что он все такой же соблазнительный, опасный и остроумный, как всегда». – Джессика Кнолл «Гипнотически и ПУГАЮЩЕ. Никогда не читал ничего подобного». – Стивен Кинг о романе «Ты» «Фантастически пугающий триллер… Он из тех книг, ради которых ты приостанавливаешь свою жизнь». – Glamour «Умно и пронзительно». – Elle «Блестящая история… В ней „Исчезнувшая“ сплетается со зловещей версией „Девчонок“». – Marie Claire
3
На этом острове я дошел до того, что стал завидовать людям, работающим по выходным. Им хотя бы, черт возьми, не нужно думать, чем занять бесконечно тянущееся время, когда семьи и парочки собираются вместе и наслаждаются обществом друг друга, не обращая ни малейшего внимания на меня, одинокого, забытого и скучающего по тебе настолько, что даже пришлось пойти в продуктовый магазин в твоем районе в надежде на случайную встречу, пока твое пятничное признание еще не утратило свою свежесть и новизну.
К сожалению, чуда не случилось ни в субботу, ни в воскресенье, но хотя бы выходные кончились, и наконец-то наступил понедельник. Выгляжу я отлично, несмотря на бессонную ночь (все серьезнее, чем я думал). Натягиваю ярко-оранжевый свитер, чтобы ты наверняка заметила меня среди стеллажей, и проверю «Инстаграм». Вчера вечером я выложил несколько меланхоличных цитат из Ричарда Йейтса и теперь хочу узнать, прикоснулась ли ты уже к пустому белому сердцу под постом о «Плаче юных сердец» и заставила его загореться.
Увы, нет. Но это нормально.
@ЛедиМэриКей не лайкнула твою фотографию, потому что ей нужен ты, Джо. Во плоти.
Выхожу из дома и запираю за собой дверь, хотя местные «нафталины» утверждают, что тут это необязательно. Иду мимо кинотеатра на Мэдисон (хотел бы я попробовать тебя на вкус в темном кинозале) и проверяю «Инстаграм» Лав. Смотрю, как мой сын рвет очередную книжку, и поскорее прячу телефон: когда нужно быть на высоте, лучше не заглядывать в семейную онлайн-кунсткамеру Лав. К тому же на парковке я замечаю твой «Субару» — ты уже на работе! Ускоряю шаг, но тут же одергиваю себя — осторожно, Джозеф. Захожу внутрь, но тебя нет ни в зале, ни в кабинете. Черт! Плетусь в комнату отдыха, где очередной старый «нафталин» рассказывает мне о своей жене, которая уговаривает его принять таблетку от боли в пояснице. Хочу, чтобы лет через тридцать мы так же заботились друг о друге, но для начала нам надо хотя бы переспать.
Закидываю новые издания в мисс Телеггинс, толкаю ее к стеллажам — и бац! Ты здесь. Кладешь руки на книги и смотришь на меня.
— Привет.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя прямо здесь и сейчас (как ты этого хочешь), и выдавливаю ответное приветствие.
— Съездим в город пообедать или ты ни ногой из Кедровой бухты? — спрашиваешь как ни в чем не бывало.
ЧТО ЗА ВОПРОС!
— Конечно.
Твои щеки алеют, как наше красное ложе. Ты хочешь провести время со мной, и спереди на твоей короткой юбке сверкает сквозная молния. Раньше я этот наряд на тебе не видел. Ты надела его сегодня ради меня, для нашего обеденного свидания. И вот ты стоишь передо мной и поигрываешь замочком — хочешь, чтобы я его расстегнул…
— Идем?
Надеваем куртки и идем по Мэдисон-авеню, словно влюбленные из романтического кино под красивую музыку. Ты спрашиваешь, пришла ли уже знакомиться со мной Говноглазка, я мотаю головой, и ты вздыхаешь:
— Странно… Вот видишь, если б у нас здесь было как в Кедровой бухте, Нэнси и ее муж уже давно стояли бы у тебя на пороге с выпечкой.
Я не собираюсь давить на жалость, поэтому меняю тему и спрашиваю, как прошли твои выходные — чтобы прощупать почву и напомнить о признании. Ты рассказываешь, что вы с Сурикатой ездили в Сиэтл. Слушаю с улыбкой и делаю вид, будто мне интересно.
— Здорово. Чем занимались?
— Ну, ты же понимаешь, у Номи сейчас сложный возраст… Если мы идем куда-то вместе, она убегает на несколько шагов вперед. Если я предлагаю зайти в итальянский ресторан, она требует китайский, а когда я соглашаюсь…
— Она хочет в итальянский.
— Именно так. И еще она все время мерзла из-за того, что не взяла куртку. Мы зашли навестить старых друзей, которые держат магазин гитар. Они как семья… — Ты замолкаешь и пожимаешь плечами. — В общем, обедали мы просто булочками на пароме. Тот еще момент для материнской гордости, понимаешь?
Ты улыбаешься и вдруг меняешь тон:
— А ты, Джо, хочешь детей?
Вопрос с подвохом. Номи учится в старшей школе, и если ты больше не планируешь рожать, а я скажу, что хочу малыша, то у тебя появится причина оттолкнуть меня. Однако ответить отрицательно я тоже не могу, иначе ты решишь, что я не подхожу на роль отчима.
— Я живу по принципу «будь что будет».
— В этом разница между мужчинами и женщинами. У вас на пороге в любой момент может появиться ребенок с генетическим тестом под мышкой, типа «Привет, пап!».
Если б ты только знала всю правду… Я улыбаюсь.
— А как насчет тебя? Ты хочешь еще детей?
— Ну… Знаешь, рождение Номи стало для меня большим подарком, изменившим всю мою жизнь. И последнее время я понимаю, что скоро она повзрослеет и начнется новая глава. Не уверена насчет малыша, а вот свой книжный магазин я бы открыла.
Ты затихаешь, представляя нас вдвоем в «Борделе». Засовываешь руки в карманы и, немного помолчав, спрашиваешь:
— Как отдохнул с мальчишками?
И голос твой дрожит от волнения (все-таки первое свидание).
Мне нравится эта твоя новая сторона, Мэри Кей. Ты ревнуешь. Заводишься.
— Все как обычно… Пиво, чипсы, девочки, — подначиваю я тебя.
— С кем-то познакомился?
Ого, да ты, похоже, уже по уши в меня втрескалась. Я не могу сдержать улыбку и продолжаю тебя дразнить.
— Да, вроде того… Но потом одна коллега прислала мне сообщение, и я всех слил.
Ты знаешь, что я говорю о тебе, и пожимаешь плечами — чуть сдержанно; это напоминание о том, что хотя мы и родственные души, но пока еще не настолько близки. И сейчас — на ходу, посреди улицы — не лучшее время для решительного шага.
— Шутка. Я не снимаю телочек в барах, и вообще никого специально не ищу.
Покойная Бек сама пришла в мой книжный магазин. И ты сама устроилась на работу в мою библиотеку.
— Для меня главное не внешность, а химия.
Мне показалось или ты только что немного выгнула спину? Нет, не показалось, так и есть.
— Ясно, — говоришь ты. — Я понимаю.
В разговоре повисает естественная, сексуальная пауза. Будь мы сейчас на оживленной четырехполосной магистрали в Лос-Анджелесе, я бы взял тебя за руку. И мог бы даже поцеловать. Но это остров, и здесь не спрячешься от чужих глаз. Наша прогулка подходит к концу. Ты открываешь дверь в кафе, и мои глаза превращаются в сердечки, как в старом мультике. Внутри все красное, как наше алое ложе. Ты выбрала это место неспроста. Ты знаешь хозяина, он приятный человек — у него обручальное кольцо на пальце. И он говорит, что твой диванчик свободен. Не твой, а наш.
Мы садимся друг напротив друга. Наконец-то ты вся в моем распоряжении, а я — в твоем.
Тянешься к меню, хотя ела здесь не один раз.
— Я всегда заказываю одно и то же, но сегодня хочу попробовать новое, — говоришь ты.
Рядом со мной тебя тянет на эксперименты. Я улыбаюсь.
— Порекомендуешь что-нибудь?
— Тут все вкусно. Но я бы советовала взять на гарнир жареную картошку, к примеру.
Ты заказываешь чили, а я — клубный сэндвич и картошку, конечно. Ты улыбаешься мне, но потом что-то отвлекает твое внимание. Ты выпрямляешься и машешь.
— Меланда! Я здесь!
Предполагалось, что это будет интимный обед: ты, я и картошка, но твоя подруга Меланда уже топает к нашему дивану. Огромные сиськи, словно взятые по дешевке оптом, обтянуты майкой из массмаркета; она прет напролом, как защитник на квотербека в футболе[5]. Как будто жизнь — это война. На одежде видны потеки пота (эй, Меланда, вообще-то тут люди едят), и ей явно не помешает консультация специалиста по фильтрам в «Инстаграме», потому что отличие от реальности слишком разительное. Ты посылаешь ей воздушный поцелуй и говоришь, что она отлично выглядит (вранье!). Спрашиваешь, какими судьбами ее сюда занесло. Ты что, испытываешь меня?
Хозяин приносит Меланде меню. Та раздувает ноздри, неоправданно поглощая драгоценный кислород.
— У меня только что был крайне неприятный инцидент с Барри, учителем математики. Он, видите ли, считает, что, как «отец дочерей», имеет право меня наставлять.
Ты смотришь на меня и, явно чувствуя фальшь в словах подруги, добавляешь:
— Меланда хочет организовать некоммерческую организацию для местных девушек…
Твоя грудастая подруга прикусывает губу в знак протеста, ты в ответ подталкиваешь ее локтем и исправляешься:
— Для молодых женщин.
Она морщится, ты примирительно разводишь руками.
— МК имеет в виду, — обращается Меланда ко мне, — что я строю инкубатор для молодых женщин. Видел, наверное, плакаты в библиотеке. Называется «Будущее за женщинами».
— Да, конечно.
Наряду с призывами к девушкам «установить границы», там везде навязчивые приказы использовать ее хештег во всех своих постах. #МеландаМатриархатРазгромитПатриархат… Только вот молодые женщины что-то не слишком торопятся продвигать ее бренд.
— Ну и?.. — настаивает она.
— Всецело поддерживаю.
Рядом с ней ты ведешь себя по-другому — сдержаннее, осторожнее. Такова человеческая природа: мы всегда приспосабливаемся. Я знаю людей ее типа. Она терпеть не может вопросы — ей нужна лишь похвала, поэтому я говорю, что это гениальная идея, и умалчиваю, что того же самого можно добиться, не будучи такой сволочью, как она.
— Я уже все продумала. Мы запускаемся в начале следующего года, — сообщает Меланда, словно мне это интересно, и берет твой стакан с водой. — Кстати, МК, ты прочитала последний вариант общей концепции?
Ты виновато оправдываешься и достаешь из сумочки пакетик сахарозаменителя. Она делает такую мину, словно это косяк или биография Билла Косби[6].
— О нет, дорогая, — принимается причитать она. — Хватит себя травить.
Ага, вот и попалась. Подсознательно она хочет твоей смерти, но пока даже сама этого не понимает, а ты и не догадываешься. Как грустно…
— Знаю, — откликаешься ты, — но все никак не могу бросить.
Я молчу — ты так нас и не представила. Меланда пьет твою воду и вздыхает:
— Кстати, моего тренера наконец-то уволили. Не одна я на него жаловалась.
Ты замечаешь, что никогда не ходила в спортзал, и мне безумно интересно и хочется расспросить тебя поподробнее, но Меланда снова влезает в разговор с жалобами на своего «мерзкого тренера». Какого черта! Было бы неплохо, если б она сама хоть иногда следовала правилам, написанным на своей футболке, — «ПОЗВОЛЬ ЕЙ ВЫСКАЗАТЬСЯ». Ты подмигиваешь мне и… Погоди! Это что, подстава?
— Меланда, — говоришь ты, — пока не забыла: это Джо. Я тебе о нем рассказывала. Он работает волонтером в библиотеке. Переехал сюда несколько месяцев назад.
Протягиваю руку.
— Рад познакомиться, Меланда.
Вместо того чтобы нормально пожать мне руку, она ее то ли поглаживает, то ли похлопывает. И нет, это не подстава. Мое первое впечатление оказалось верным. Ты испытываешь меня, словно новичка, желающего вступить в закрытый клуб, а Меланда ревнует и строит козни, прямо как подпевала-неудачник в дешевых молодежных мелодрамах.
— Чудесно; еще один белый мужчина, который хочет диктовать нам, что читать, — усмехается она и кладет свою липкую ладонь на мою руку. — Шучу. Просто день был тяжелый.
Ты строишь мне глазки, как в первый день в библиотеке — «пожалуйста, потерпи еще немного», — пока Меланда жалуется на своего мерзкого тренера, который попросил Грега, баристу в «Пегасе», не продавать ей печенье. Ты молча слушаешь и киваешь, будто психоаналитик.
— Зато Грег предупредил тебя. Поступил как честный человек.
— Ну да, — фыркает Меланда, — он смеялся, рассказывая мне об этом, а значит, и с тренером моим ржал… Хорошо, что его уволили.
Ты снова киваешь, доктор Мэри Кей Димарко, но стоишь на своем:
— Не забывай, Грег целый день за прилавком — чего только от людей не наслушается… Мне он показался хорошим парнем. К тому же, представь, если б он промолчал и ты ничего не узнала бы.
У тебя явно талант: ты сумела пристыдить ее, не обидев, и вот она уже самокритично называет себя в шутку Стервозой Злобиной, но теперь ты ее перебиваешь:
— Прекрати, Меланда. Кто из нас святой?
Я хочу содрать с тебя трусики на этом красном диване, но вместо этого просто согласно киваю и говорю:
— Точно, Мэри Кей.
Моя улыбка предназначена тебе, и Меланда чувствует ток между нами, чувствует, что она лишняя. Отводит глаза и делает вид, что осматривает закусочную. Ты слегка подталкиваешь ее:
— Ну, хватит о грустном. У тебя ведь на этой неделе свидание с парнем из Сети? Как его, Питер?
Меланда фыркает и не смотрит в глаза ни тебе, ни мне.
— Из Сети? Скорее, из свинарника! Он прислал мне скабрезный анекдот о Золушке, и, разумеется, я сразу на него пожаловалась.
— Ты знаешь, как я отношусь ко всем этим приложениям…
Меланда ничего не отвечает, разворачивается ко мне, впивается взглядом и спрашивает:
— Ну а ты, Джо? Знакомишься по интернету?
Она не дура: видела, как я смотрел на тебя, и решила меня подловить, но я не стану вести себя словно последний засранец и высмеивать ее сомнительные привычки.
— Нет, но я бы зарегистрировался, чтобы написать Питеру пару ласковых.
Ты смеешься: тебе понравилась моя шутка, а Меланде — нет.
— Как мило… Вот только я не помню, чтобы просила кого-то за меня заступаться. Ясно?
Я не лезу в склоку. Представить страшно, сколько фоток с членами ей присылают в личку и как часто отказывают. Ты берешь ситуацию в свои руки и меняешь тему.
— Слушай, Меланда, как там успехи у моей дочери? Только честно.
— Нормально.
Поворачиваешься ко мне и говоришь, что Меланда знает о Номи почти все. Для той это явно повод для гордости — она считает себя чуть ли не членом вашей семьи. Говорит, что Номи уже охладевает к Дилану Клиболду. Ты вздыхаешь с облегчением:
— Слава богу… Я надеялась, что она перерастет этот этап.
— Конечно, — вставляю я, потому что у меня тоже есть право голоса. — Взрослея, дети неизбежно проходят через разные этапы.
Меланда хмурится.
— Я бы не стала недооценивать чувства молодой женщины и называть их «этапом»…
Все-таки она меня ненавидит: на твою фразу ни слова не возразила, хотя, по сути, ты сказала то же самое, что и я. Да, не сидеть нам вместе втроем, попивая винишко, в обозримом будущем. Я все понял. Ты заботишься о ней, потому что она одинока и никому не нужна. Она рассказывает о том, какие идеи Номи предложила для ее воображаемого инкубатора, но для твоей дочери она не тетя Меланда, а просто надоедливая чужая тетка.
Ты чуть не подпрыгиваешь и кричишь:
— Шеймус! Мы здесь!
Теперь сомнений не осталось: это действительно испытание. Шеймус неспешно идет мимо столиков, улыбается, как политик, и жмет руки направо и налево своими мастурбационными лапами. «Как сушилка, Дэн, не барахлит?», «Здравствуйте, миссис Пи, я зайду посмотреть вашу печь». На нем майка и бейсболка с логотипом магазина (еще на лоб себе набей, придурок), и он слишком низок для тебя. Слишком угодлив. Но улыбается так самоуверенно, словно стоит ему захотеть, и ты упадешь в его объятия.
— Дамы, — говорит Шеймус. — Извините за опоздание.
Так и слышу голос Бога, когда Он создавал его: «Этого сделаем коренастым коротышкой с непропорционально длинными руками и напыщенным голосом, отталкивающим женщин. Но жизнь там, внизу, не сахар, так что давайте подарим ему пронзительные голубые глаза и мощную челюсть, чтобы он не застрелился, земную жизнь пройдя до половины».
Однако не все так плохо. Я придвигаюсь к стене и оказываюсь ровно напротив тебя.
— Джо, — говоришь ты, — я так рада, что ты наконец познакомился с Шеймусом.
Звучит так, словно это он осчастливил меня своим присутствием, а не я его. Но я молчу и не возмущаюсь — ведь я Хороший Джо, добрый и веселый. Спрашиваю, ему ли принадлежит хозяйственный магазин, как будто это и так не понятно. Официантка уже ставит перед ним кофе, хотя он даже еще не сделал заказ. Шеймус смеется, самодовольный и напыщенный:
— Насколько я помню, числится за мной.
Вы трое принимаетесь сплетничать о каком-то бывшем однокласснике, который схлопотал штраф за вождение в нетрезвом виде. Ты не обращаешь на меня внимания, и мы сидим словно чужие — как это низко, использовать друзей, чтобы отшить меня! Я сижу, словно немой монах — совершенно лишний в вашей компании, — и мне стоило бы послать всех к черту и подать коллективный иск против Марты Кауфман и ее подельников за то, что они придумали «Друзей». А я теперь вынужден расхлебывать последствия. В «Кедровой бухте» главное и единственное, что волнует героев, — любовь. На протяжении всего сериала вы только и ждете, чтобы Джек и Оливия поскорее сошлись. В «Друзьях» совсем другое дело. Они промывают вам мозги, заставляя думать, что дружба важнее любви, а старые знакомые ценнее новых.
Я выдавливаю кетчуп на тарелку, ты протягиваешь руку и обмакиваешь в него свою картошку, восстанавливая близость между нами.
— Не против?
— Нет, конечно. Угощайся.
Шеймус морщит нос.
— Я такое не ем. Осваиваю сейчас «Мерф». Хочешь присоединиться, новобранец?
Протираю уголки рта салфеткой и вежливо интересуюсь:
— Что это?
Меланда утыкается в телефон, а Шеймус принимается «просвещать» меня, рассказывая о чудесах кроссфита и уверяя, что комплекс «Мерф» положит начало трансформации моего тела.
— У меня сейчас больше мышц, чем в старшей школе, — не унимается он, — и через пару месяцев — максимум полгода — у тебя, новобранец, будет не меньше, если начнешь качаться.
Меланда не слушает его болтовню, зато ты вся внимание (даже мою картошку перестала есть). Поддакиваешь ему и киваешь, как будто тебя реально интересуют эти идиотские комплексы упражнений (я-то знаю, что на самом деле нет). Вот почему люди не приводят друзей на первое, мать его, свидание, Мэри Кей.
Наконец ты прерываешь этого зарвавшегося коротышку и шлепаешь ладонью по столу.
— Стоп! Мы должны обсудить Кендалла.
— Ну уж нет. — Меланда отрывается от экрана. — Давайте лучше поговорим о Шив. Вот кто настоящая королева.
— О ком это вы? — пытаюсь я вклиниться в разговор.
Шеймус смеется:
— Ты что, не смотришь «Наследников»? Не может быть, новобранец. Ты же безработный. У тебя куча свободного времени!
Вы принимаетесь восторгаться неизвестным мне Кендаллом, которого я уже заранее ненавижу. Что за идиотское имя? Как будто он кукла Кен-переросток. И вообще, бестактно обсуждать сериал в присутствии человека, который его не смотрел. Ты снова тянешься к моей картошке и не спешишь убирать руку. Я не могу долго на тебя злиться.
— Слушайте, — вклиниваюсь, — а кто-нибудь смотрел фильм «Глория Белл»?
Увы, снова мимо. Шеймус строит из себя крутого мачо:
— Судя по названию, сопливая мелодрама.
Меланда отмахивается:
— У меня нет времени.
А ты улыбаешься:
— Кто снял?
— Чилиец, Себастьян Лелио.
— Мужик рассказывает о жизни женщины. Как мило… — фыркает Меланда.
— Да, но Джулианна Мур играет просто невероятно. И диалоги на высоте… Не хуже, чем у Вуди Аллена.
Ноздри Меланды раздуваются.
— Ну все, — говорит она. — Я ухожу.
Ты напрягаешься. Твоя подруга машет рукой официанту, чтобы ее рассчитали. Я должен все исправить. Быстро.
— Не злись. Я просто хотел сказать, что это классный фильм.
— Не одобряю ни Вуди Аллена, ни его искусство, — цедит сквозь зубы Меланда, не глядя на меня.
Ты вытаскиваешь кредитку из кошелька. Нельзя допустить, чтобы наш обед закончился моим полным провалом.
— Я не защищаю Вуди Аллена. Просто имел в виду, что «Глория Белл» — хороший фильм.
— То есть для тебя Вуди Аллен — синоним качества? Отлично. Немного мужского шовинизма на десерт! Где мой счет?
Ты не вмешиваешься, а Шеймус хихикает, как восьмиклассник на уроке по половому воспитанию.
— Меланда, я правда думаю, что ты меня неправильно поняла.
— Куда уж мне с моим недоразвитым женским мозгом…
Шеймус уже в открытую ржет, а ты улыбаешься:
— Ребята, не ссорьтесь. Просто дело в том, Джо, что мы с Меландой по молодости так часто пересматривали «На пляже» и «Роми и Мишель на встрече выпускников», что пропустили много хороших фильмов. Да так и не наверстали упущенное.
— Подумаешь, — ворчит Меланда.
Но меня уже не унять:
— Я упомянул про Вуди Аллена только потому, что, как бы его ни ругали… В его фильмах много замечательных женских ролей. И Джулианна Мур вправду восхитительна в «Глории Белл».
Ты смотришь на меня с укором — хочешь, чтобы я остановился, но я уже не могу.
— Меланда, я уверен, этот фильм тебе понравится.
— Конечно, ты же у нас все знаешь!
Похоже, она решила выместить на мне обиду на всех негодяев, которые встречались на ее пути, — и кто может ее за это винить? Ты тянешься за моей давно остывшей картошкой — заесть стресс. Но я не позволю Меланде унижать меня, как Пич когда-то.
— Нет, — говорю я. — Ни один человек не знает всего.
— Ну да, — фыркает она, — куда уж мне, женщине… — И качает головой. — Библиотекарь, выгораживающий растлителя малолетних. Как мило!
Гномус оставляет двадцатку и быстро сваливает. Ты берешь счет. Меланда уже на ногах.
— Извини, немного погорячилась, — бросает она.
— Ничего, — говорю я, — не стоит.
— Вообще-то я не к тебе обращаюсь! — рычит она и смотрит на тебя с видом «нет, ты это слышала?». — Я всегда говорю своим ученикам, что нельзя отделить искусство от художника. И считаю, что мужчина не может хорошо рассказать историю женщины. А ты сам решай, новобранец. — Она поворачивается к тебе. — Готова, милая? Подвезти?
Ты смотришь на меня. Я отказываюсь:
— Спасибо. Лучше пройдусь.
— Правильно, надо же отработать съеденные углеводы, — ухмыляется Меланда.
Ты смотришь на меня, но сделать ничего не можешь. Она твоя подруга, старая, проверенная. Ты садишься к ней в машину, а я иду пешком. И это ад. Я провалил испытание — меня не приняли в братство, — а вернувшись, не застал тебя в библиотеке — ты уехала на конференцию в Поулсбо.
В конце смены я решаюсь прощупать почву и публикую в «Инстаграме» сцену в закусочной из «Эмпайр Фоллз». И не проходит и пары минут, как «@ЛедиМэриКей лайкнула ваше фото».
Ты бы не стала этого делать, если б разочаровалась во мне. Значит, не все еще потеряно. И к тому же у нас есть книги. А как говорят в Бруклине, книги — это чудо. Мы — это чудо.
И вдруг ты пишешь:
«Понравился обед?:)»
Я знаю, что бестактно отвечать звонком на сообщение, но разве вежливо задевать парня, даже не переспав с ним? Выхожу на улицу и набираю твой номер.
Ты поднимаешь трубку после первого гудка.
— Привет!
— Удобно говорить?
— Я только что вернулась домой, но у меня есть пара секунд… Как дела? Всё в порядке?
— Это ты мне скажи.
— Ты про обед? Не волнуйся. Все прошло отлично. Меланда со всеми такая — ей лишь бы поспорить. Но ты ей понравился. Правда.
Тревога немного отступает, мышцы расслабляются.
— Слава богу. На минуту мне показалось наоборот, но раз ты говоришь…
— Серьезно, Джо. Ты держался отлично. Меланда… Ну да, она немного погорячилась. Знаешь, она очень вспыльчивая, умная и…
Твоя дочь дома. Я слышу, как кто-то хлопает дверцами шкафчиков. И ты говоришь, что еще полно дел. И я поступаю так, как положено хорошему парню: отпускаю тебя. Кладу трубку и уже почти решаю пойти к твоему дому, чтобы разведать обстановку, но тут же вспоминаю, что вокруг полно не в меру любопытных соседей, любящих совать свой нос в чужие дела, и если они заметят, что я околачиваюсь рядом с твоим домом, то непременно позвонят и сообщат, что у тебя во дворе прячется «странный мужик». (Уважаемые жители Бейнбриджа, начните уже жить собственной жизнью.) Нет, Мэри Кей, у нас с тобой все должно быть иначе. Я сам должен стать иным. Если я буду подглядывать за тобой издалека, то превращусь из человека, который участвует в твоей жизни, в постороннего, который пялится внутрь через непреодолимое стекло. Я не хочу этого для нас и знаю, что ты тоже.
Поэтому я принимаю единственно верное решение — возвращаюсь к себе, но даже там не чувствую себя дома, потому что семья Говноглазки играет в мяч на газоне у меня перед окнами (какая скука). Беру кофе и спускаюсь вниз — в комнату, ради которой я и выбрал этот дом. Она называется «Комната шепота». Достаточно погасить свет, закрыть за собой дверь — и окружающий мир перестает существовать. Внутрь не долетает ни одного звука, и снаружи не слышно, что творится за стенами, обшитыми тканью. Храни Бог того, кто придумал звукоизоляцию. Лав, когда увидела фотки на сайте, сказала, что комната выглядит жутко, и назвала ее клеткой. Но ты, Мэри Кей, другое дело. Ты сразу меня поняла. Узнав, где я живу, сразу заговорила об этой комнате и о том, как в ней здорово. Ты знала бывших владельцев этого дома и проводила здесь время. Я делаю глубокий вдох — возможно, здесь еще сохранился твой запах. Надо набраться терпения. Ты действительно моя суженая. Просто придется приложить чуть больше усилий.
Я включаю «Наследников» и принимаюсь качать пресс. Этот ваш Кендалл — рохля. У него невыразительные плечи и глаза как у бассета. Бьюсь об заклад, он не читал ни «Эмпайр Фоллз», ни уж тем более «Прошлой ночью в “Лобстере”» Стюарта О’Нэна, которые я включил в ассортимент своего отдела «Тихие голоса». Начинают вырабатываться эндорфины (кое в чем Гномус понимает), и я уже больше не хочу подавать в суд на Марту Кауфман. Напротив, хочу послать ей цветы, потому что она и ее «Друзья» научили нас, что настоящие отношения строятся не за один день, что иногда люди заводят детей не от тех партнеров и влюбляются не в тех, кого надо, но в конечном итоге находят свою судьбу.
И моя судьба — ты.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ты меня любишь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других