Ты

Кэролайн Кепнес, 2014

ИСТОРИЯ О РОМАНТИЧНОМ СЕРИЙНОМ УБИЙЦЕ В ПОИСКАХ НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ. Джо Голдберг, продавец из книжного магазина, – очень непростой парень. Ну то есть как непростой… Не такой, как все. Поэтому большей частью он один. Ну то есть как один… Время от времени он влюбляется в интересных девушек, всякий раз веря, что нашел идеальные отношения. Но всякий раз оказывается, что идеал пока недостижим, и Джо расстается с девушками. Ну то есть как расстается… Скажем так, они уходят из его жизни. Но наконец-то он нашел ЕЕ. О ней он узнал все. Ну то есть как все… АБСОЛЮТНО ВСЕ. Она перед ним как открытая книга. Теперь ошибки быть не может – эта любовь должна быть идеальной. Осталось лишь убедить в этом избранницу. Ну то есть как убедить… Мы даже не представляем, насколько легко можно манипулировать нами в век «цифрового общения». Сталкинг становится повседневной реальностью. Мы открыты перед нашими фолловерами – и это катастрофа… Вот о чем роман Каролины Кепнес. Это сплав «Над пропастью во ржи» с «Американским психопатом», «Исчезнувшей» и «Мизери». Язык повествования настолько силен и достоверен, что кажется, будто главный герой сам написал эту книгу. Компания Netflix экранизировала «Ты» в одноименном сериале. «Гипнотически и ПУГАЮЩЕ. Никогда не читал ничего подобного». Стивен Кинг «Фантастически пугающий триллер… Он из тех книг, ради которых ты приостанавливаешь свою жизнь». Glamour

7

Принс — величайший поэт современности, это очевидно. Да-да, не автор песен, а именно поэт. Прямой преемник Э. Э. Каммингса. Но книги его стихов продаются плохо — люди глупы.

«Прошло семь часов и шестнадцать дней с тех пор, как ты отняла у меня свою любовь»^[4].

Гениальная строчка. Обыватель никогда так не скажет: сначала часы, а потом дни. Поэт — другое дело. Он меняет мир «такими маленькими руками».

Ты не удосужилась мне ответить. Переслала мое письмо Линн и Чане, поржала с ними над общими снимками из фотобудки, отправила кучу идиотских писем ни о чем, прочитала и откомментировала короткие рассказы своих сокурсников, написала руководству книжной сети WORD в Бруклине с просьбой выступить у них на площадке, но так и не нашла время ответить парню, спасшему тебе жизнь. Снова липнешь к Бенджи. С тех пор как я отправил тебе письмо, еще не прошло «семи часов и шестнадцати дней», однако ты молчишь. И это уже серьезно.

Ты написала Чане и Линн:

«Оказывается, я классическая тупая телка, которая встречает хорошего парня и такая: “Ой, спасибо, не надо, заберите”. Как так-то? Я же не читаю “Космо”, не сижу на диетах и не заваливаю “Инстаграм” селфи. Я не такая! Бенджи женат на своем бизнесе, а этот парень работает на дядю и доволен. Встречаемся в пятницу в баре на крыше?»

Чана ответила первой: «Ты про парня из бара KGB? Да, давайте на крыше».

Бек, ты ведешь слишком рассеянную жизнь. В ней слишком много случайных парней, слишком много случайных ненужных связей.

Линн написала: «В кампусе должен быть психотерапевт. С ним посоветуйся ☺ Парень из KGB — просто лапочка. Можно на крышу. Или махнем в Верхний Ист-Сайд? Для разнообразия».

Подруги ничего не знают про нас: ни про Дэна Брауна на итальянском, ни про твои чувства. Ты не стала их посвящать. И вот через пять часов и восемь дней, посреди ночи, ты пишешь мне:

«Могу в четверг».

Жду три часа и один день и отвечаю:

«Хорошо. Где?»

Большего ты не заслуживаешь. Снова молчишь, а потом через четыре минуты, три часа и три дня присылаешь мне такую хрень:

«Прости-прости! Никогда не поступай в магистратуру! Это дурдом. Может, на следующей неделе?»

В душе я поэт, как Принс, и умею менять перспективу. Заполучить тебя пока не удается, это факт. Ты ведешь слишком рассеянную жизнь, теряешь телефоны, не прочь приложиться к бутылке, оправдываешься месячными, когда не успеваешь сдать учебные работы, переписываешься как минимум с девятью парнями на девяти сайтах, и в твоих письмах порой больше творческой самобытности, чем в рассказах. Ты флиртуешь. Со всем, что движется. У тебя куча мусора в корзине интернет-магазина одежды. Господи, Бек, пора уже научиться принимать взвешенные решения! Я все понял: ты больна. Больна, как твой отец. Ты подсела на Бенджи. И я не смогу тебе помочь, пока все про него не узнаю.

Тридцать пять секунд — и готово. Твой волосатый козел у меня как на ладони.

Бенджамин «Бенджи» Бэрд Кийес III. Серьезно? Проходил реабилитацию. Интересно: после чего? Колоться он не умеет. Владеет компанией по производству органической содовой, символизирующей полную фигню нашего времени. Продукция называется «Домашняя содовая» и позиционируется на рынке как элитная, потому что «дом — самое эксклюзивное место на земле: в любой, даже закрытый, клуб можно купить билет, а в дом — нет».

Бек, только не говори, что ты веришь во все это. Бенджи решил примазаться к моде на натуральные продукты и даже разместил на своем хорошеньком сайте диатрибу на концерн «Монсанто» — будто его родители не получали с него дивиденды, будто сам он не вырос на его продукции, будто отец его в молодости не работал на «Нестле».

Из «фоторепортажа» (или, как нормальные люди говорят, слайд-шоу) я узнал, что идея этого чудесного бизнеса пришла в волосатую голову Бенджи, когда он «жил с друзьями на природе в Нантакете». Но Нантакет — не Нью-Гемпшир, и отдыхали они явно не в палатках, а в загородном доме. Увеличиваю фото и вижу неподписанную дылду из твоего «Фейсбука». Ага! Тут у нее нормальная улыбка — среди богатеньких друзей. Все сходится, Бек. Теперь понятно, почему ты за него цепляешься. Ты — бедная аборигенка, он — богатый турист. Пользует тебя по случаю. Ты для него — курортная интрижка; кончится лето — кончится любовь. Он для тебя — вечно занятый папочка, и ты из кожи вон лезешь, чтобы угодить ему, но все впустую: он бросит тебя, несмотря на самые чудесные старания и минеты.

Ты преданно ждешь его, а он просто арендует тебя точно так же, как арендует лофт в Южном Бронксе, черном районе, откуда надеется вскоре свалить. Он врет тебя, Бек. Постоянно. Бегает за какой-то художницей-акционисткой, которая трахает ему мозг точно так же, как он трахает тебя.

Твое следующее сообщение пришло через шесть минут, три часа и один день:

«Я в Гринпойнте. Ты сегодня не в баре?»

Отвечаю:

«Нет, но можем пересечься “У Лулу”».

Ты:

«СУПЕР! Прости за капслок. Жутко рада!»

Я жду двенадцать секунд, девять минут и ноль часов и пишу:

«Ахаха. Уже еду. В 17?»

Ты не отвечаешь. До Гринпойнта мне добираться на метро с пересадкой. В голове крутится саундтрек из «Ханны и ее сестер» — все песни сразу и так громко, что я даже не могу слушать музыку у себя на телефоне или у тебя на телефоне. Я представляю наш первый поцелуй: он случится через восемнадцать секунд, девятнадцать минут и три часа, когда мы, пьяные, будем прощаться в такси на Бэнк-стрит. Теперь я понимаю тех придурков, которые дрочат прямо в метро. Я-то не такой. Всему свое время. Поезд едет чертовски медленно «по нью-йоркской окружной». Слушай, Бек, нас уже столько связывает, а мы еще даже ни разу не трахались. У меня для тебя подарок. «Западное побережье» с подписью на форзаце:

Поезд, поезд номер ноль

На нью-йоркской окружной,

Ты возьми с собою в дом

Престарелых этот том.

Получилось не очень, зато про нас; ответный подарок укрепит завязывающиеся отношения. Поезд останавливается. Еще шестнадцать шагов, два квартала и одна улица, и… Надеюсь, Принсу довелось испытать в своей жизнь такое же счастье. Твой гребаный телефон завибрировал, когда я поднимался из подземки. Сообщение. Мне пришлось сесть. Все изменилось. Мгновенно. Ты купила новый телефон. И радостно сообщила всем об этом по электронке.

Бенджи откликнулся:

«Привет».

Ты ему:

«Приходи».

Он:

«☺».

Ты мне:

«Черт! Прости! Опять учеба. Давай на следующей неделе. Прости-прости!»

Он тебе:

«Опоздаю на час. Опять работа».

Ты ему:

«☺».

Ты улыбаешься, потому что хочешь, чтобы жизнь была простой и счастливой — без тайн и тревог, как до болезни отца. Ты пишешь, как безопасно было в Нантакете. Как клаустрофобия и комфорт идут рука об руку. Твои родители никогда не запирали дом, а ключи от машины оставляли в замке зажигания. Но наступает март, и ты готова все отдать ради встречи с незнакомцем. Пару недель назад ты написала в «Твиттере»:

«Остров #Манхэттен ничем не отличается от острова #Нантакет: поесть дорого, выпить дорого, и зимой все слетают с катушек».

Остроумно, Бек, однако Манхэттен — совсем не то, что твой драгоценный Нантакет. Позволь рассказать тебе, что я делал в прошлый вторник.

На острове Манхэттен надо запирать все двери, а не то какой-нибудь сообразительный парень может отправиться на экскурсию на фабрику по производству содовой, когда хозяина нет на месте (особая благодарность Бенджи за подробный отчет о своих действиях в «Твиттере»), попроситься в уборную и, заблудившись, ненароком попасть в незапертый кабинет хозяина, где стоит незапароленный компьютер, и найти там календарь с расписанием перформансов некоей особы с ником @LottaMonica.

И сегодня, как раз когда должна была произойти наша судьбоносная встреча, у этой особы запланирована акция по росписи стен в реконструированной пожарной станции в Куинсе. Как ее зарегистрированный фанат во всех соцсетях — на что только не приходится идти ради любви, Бек, — я имею доступ к прямой трансляции этого фантастического мероприятия. И хотя Бенджи собственной персоной не видно (в зале полно народу), повсюду стоят бутылки с его органической, мать ее, содовой. Он там! И комментарий от девицы с нелепой челкой в розовых очках это подтверждает:

«Бенджи подогнал содовую. #органические_продукты #домашняя_содовая #пей_бесплатно_или_сдохни».

Вот она, его работа. Бенджи забил на твое выступление, но не поленился скататься в Куинс посреди рабочего дня, потому что Моника — длинноногая блондинка, которая выдает свою мазню за искусство. Ты не знаешь о ее существовании и вообще веришь парням на слово. На твое выступление он свою содовую не притащил, Бек. Ты не оставляешь мне выбора. Я вынужден тебя спасать.

Опыт научил меня быть готовым к любым поворотам событий. Открываю заранее созданный аккаунт N. [e-mail]. Ты, конечно, не в курсе: Натан Херцог — главный ресторанный критик в пафосном журнале, старательно отлизывающий Бенджи и другим таким же, как он, напыщенным модным придуркам. Правда, про «Домашнюю содовую» Херцог пока еще не писал, что вызывает искренне недоумение и даже праведный гнев у поклонников этого пойла, судя по комментариям на HomeSoda.com. Их до крайности удивляет, что влиятельный критик до сих пор не удосужился взять интервью у Бенджи или хотя бы сбацать колонку о его гениальном изобретении.

Что ж, пора.

Бенджи сейчас получит письмо от Натана Херцога, только что хлебнувшего самой фантастической содовой в своей жизни и осознавшего, что упустил рождение звезды.

«Есть ли у вас время для встречи? Предлагаю “Книжный магазин Муни” в Нижнем Ист-Сайде. Внизу есть кафе, где нам никто не помешает. С уважением, Н».

Не прошло и секунды, как Бенджи ответил:

«Хорошо, Натан. Польщен вашим вниманием. Уже еду».

Отвечать я не стал.

Вновь спускаюсь в метро. Думаю о тебе и пишу Кёртису, чтобы тот собирался домой, я сейчас приеду и отпущу его. И вдруг понимаю, что оплошал. Что-то не так.

«Западное побережье».

С моей подписью.

Оставляю книгу на тротуаре. Перевожу дыхание. Ведь ты отшила меня, Бек. Мистер Муни был прав: я не смогу сам управлять магазином. Я не бизнесмен, а поэт. Еще четыре остановки, одна пересадка, три квартала, две улицы и один лестничный пролет, и мы встретимся с Бенджи. Надо только вспомнить, куда я спрятал тесак.

Примечания

4

Первая строчка песни Nothing Compares 2 U, написанной американским певцом Принсом для ирландской певицы Шинед О’Коннор.