Террариум смертных грехов

Кузя Валерьянкина, 2023

Сборник мрачных сказок и рассказов.Открывая ворота в террариум, населенный различными тварями, я в первую очередь представляю на их месте себя.Многим вбили в голову, что ад – это другие. Это все неправда. Главный герой, сидящий на троне в преисподней – ты сам, с тысячей лиц и бесконечностью прожитых жизней, лелеющий каждый свой грех, но все еще до ужаса страшащийся движущихся стрелок часов. И тебе решать, сон это или реальность.

Dance macabre

Давным-давно жила семья, которая была счастлива. Но на то счастье и великий дар, что не всегда человек им может владеть. Если уж схватил — держи обеими руками и ни на что не полагайся, кроме собственной силы. Но если не уверен в себе, готовься к перемене погоды заранее — даже если небо еще не заполонили тучи, нужно прислушиваться к звукам. В один день грянет оглушительный гром — такой, что заложит уши, заставит забиться заросший паутиной темный угол, закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Он попробует ввергнуть в иллюзии и сделать тебя собственным врагом.

Однажды с добрыми людьми случилась беда. Все они погибли от страшного проклятья, хоть в последние мгновения и молили пуще прежнего богов о пощаде. Проклятие то звалось Безропотностью. Не стоит описывать предсмертные корчи, стоны и неуслышанные молитвы. Смерть никогда не бывает милосердна.

Никто не знал, кто был повинен в этом, ибо семья была праведной и богобоязненной, зла никому не делала и жила себе мирно в хлипкой, но гостеприимной лачуге, готовой принять любого путника. Может, они позволили войти в свое жилище не тому человеку. А может, впустили в свои сердца слабость и немощь.

Все умирают, таков злой рок, довлеющий над человеком. И не пустословят же некоторые, говоря, что лучшие уходят первыми? Пусть так: возможно, сейчас они пьют за нас вино на небесах, а возможно, жарятся на адской жаровне.

Осталась в живых лишь одна девушка, юная и крепкая телом, но уже начавшая падать духом. Звали ее Наина, и у нее больше ничего не осталось: ни крыши над головой, ни плеча верного друга, чтобы пролить горькие слезы. Пока сидела она в тени деревьев, скрываясь от солнца, или пряталась от грозы под мощными кронами, задавалась сиротка вопросами: почему смерть не забрала ее вместе с родными? Быть может, небеса на нее обозлились? Ведь иначе они не послали бы ей эту кару, не обрекли на одиночество.

Столь долго Наина прокручивала в голове бессмысленные свои думы, что длинные косы поседели, хоть и не стали менее мягкими и шелковистыми, а соленая водица так и блестела яркими бриллиантами, застыв в уголках огромных, как у молоденького олененка, глаз. Все горожане жалели сиротку, но помочь не хотели. Они знали лишь одну истину: хочешь добиться высот — не бойся однажды прыгнуть с обрыва в пучину.

Бесполезно лить слезы, только если не желаешь ими напиться. И всем известно, что беда не приходит одна. Отчаяние часто толкает на безрассудные поступки, а судьба наносит удары под дых в самый неподходящий момент. Тоска и одиночество, первая мнимая любовь и первые пустые обещания. Глупая наивная вера, тоже пустая. Ничего хорошего не происходит, если протягиваешь руку не тому человеку.

Однажды сиротка шла по базару, выпрашивая скупую милостыню, и ее увидел купец, прибывший из-за далекого моря. Да так засмотрелся — взгляд не оторвет от белых, как первый снег, кос, и грустных глаз-самоцветов. Решил он, что хочет эту диковинку увезти. Да уж не так добры оказались его помыслы. Статный и приличный с виду мужчина на самом деле был пресытившимся и избалованным. Он любил ухватить самый лакомый кусочек с тарелки, прожевать, а затем с отвращением выплюнуть.

«Пойдем со мной, милое создание! Расчешу твои косы, умащу кожу благоухающими маслами, дам лучшее платье, а сама будешь купаться в серебре да злате, и дождь с солнцем больше не будут портить твою красу», — уговаривал хитрый купец девушку. Да на что ей были сказочные богатства? Помани он лишь пальцем — все равно бы пошла, ведь один сияющий взор его уже был для ее безропотной души усладой.

Жизнь любит давать жестокие уроки. И, как правило, она не любит ждать. Счастье было жарким, но мимолетным, словно лето. Однако и за мгновение может многое произойти.

Корабль вышел в море, нагруженный роскошными товарами. И было на борту действительно много серебра и злата, которое блестело, словно морские воды на рассвете. Но когда стрелки часов пробили полночь, иллюзия рассеялась. Игрушка, что поначалу была столь желанна, надоела капризному ребенку, лишь только была получена. Одарив напоследок Наину лживыми обещаниями, что вернется за ней, купец оставил ее на чужбине.

Долго девушка ждала любимого на пустынном берегу. Дни и ночи простирала руки, прося у солнца и луны послать весточку, скоро ли приплывет суженый. Однако небеса не внимали ее просьбе, лишь орошая хрупкое тело дождем и сжигая горячими лучами белоснежную кожу.

Однажды мимо проходила старушка — с виду приветливая и добродушная, как божий одуванчик. Но сердце ее заполонили колючие сорняки злости и зависти, которые не искоренил бы самый умелый садовник.

«Что кручинишься, славный ангел? Что понапрасну воздеваешь руки?» — спросила она девушку, приметив, что лицо ее прелестно, а взгляд доверчив и полон надежды. «Пойдем со мной, обретешь ты приют, добрых друзей и подруг. Но ничего не бывает задаром», — сладко увещевала старая ведьма, протягивая костлявую длань. И девушка с радостью согласилась на уговоры, прилипшие к ней, как засахарившийся мед.

Старуха держала гостиницу, зарабатывая этим на жизнь. В услужении у нее находились хитрые девицы и заносчивые юноши — одни других стоили. Слабость человеческую они почитали самым страшным грехом, считая, что боль лишь закаляет тело. Поэтому лишь завидев Наину, они отвернулись от нее, сморщив носы, будто увидели мерзкую гусеницу. Однако девушка не роптала и принимала словесные уколы да щипки как должное, уповая, что душа ее однажды излечится, как кожа от солнечных ожогов.

С первого дня хозяйка, полная зависти к красе Наины, заставляла выполнять ее самую трудную работу. Сиротка, ставшая почти что рабыней, постоянно чувствовала себя грязной, но помнила: задаром ничего не бывает. Эти мысли утешали ее в тяжелый час. Однако больше всего она страдала от того, что даже когда была измазана с ног до головы в золе и пыли, мужчины, приходившие найти кров и пищу под покосившейся крышей, не гнушались ее схватить за косы или ударить. У нее не выходило очиститься ни слезами, ни молитвами от позора. К горлу подступал комок.

Некоторые гости и вовсе вели себя как животные: они рычали, хрюкали и визжали, пугая дитя своими звериными воплями, заставляли ее бегать от них на четвереньках и собирать с пола осколки разбитых в порыве ярости стаканов голыми руками. Стекло впивалось в кожу, становящуюся от тяжелой работы все грубее, а раны не переставали кровоточить.

Старуха не соврала, и крышу над головой Наина действительно получила. Но жить ей приходилось в холодном темном подвале, где оголодавшие крысы пели песни своими писклявыми голосами, мешая закрыть глаза хотя бы на пару минут. Они жаждали отведать хотя бы кусочек юного тела.

Пыль осела на ее сердце, когда-то любящем и добром. Но что было, то быльем поросло, как мхом на стенах одинокой темницы. Взгляд помутнел, как протухшая вода, а рассудок грозил помутиться. Если плоть долго умерщвлять, она уже никогда не оживет. Если долго умерщвлять душу, с ней произойдет то же самое. Время порой не лечит, а лишь разрушает. Если даже вода точит камень, что же беспощадные стрелки часов творят с человеком?

Но вот, когда уже, казалось, не было никакой надежды на спасение, прошел слух о приезде в город особы королевской крови, которая устроит бал такого размаха, что прогремит на всю страну. А лучших девушек, говорили в народе, заберут во дворец, где не будут знать они ни бедности, ни печали.

Дом ожил. Служанки, отбросив свои предрассудки, начали судорожно готовиться к приему важных гостей, то и дело подзывая к себе Наину, чтобы та помогла. Они знали: есть возможность — бери ее, лишь протяни руку. Когда пришло время, все нарядились в лучшие платья и выстроились в ряд, выставив напоказ лучшее, что у них было, но жалкая рабыня была все так же в пыли и золе, не успев потратить на себя и минутки.

Заплаканная, она работала весь день за тех, кто вскоре сможет покинуть дом, ставший ей тюрьмой, и проклятия срывались с нежных уст.

С последним ее бранным словом пламя свечи вдруг заколыхалось и погасло. Комната опустела. Остался лишь один господин в черном плаще и широкополой шляпе. Лицо незнакомца было окутано мраком, но даже тьма не могла полностью скрыть его красоту своей мягкой вуалью.

— Хочешь ли ты покинуть это место? — вопросил он.

Девушка кивнула, не в силах вымолвить и слова в ответ на чарующий звон его голоса.

— Хочешь, хочешь, — повторило громогласное эхо.

— Обещаешь быть во всем послушной? — молвил мужчина, взяв Наину за грязную руку.

И снова робкий, как серая мышка в погребе, кивок в ответ. Не испытывая ни толики отвращения, он увлек ее к выходу.

Щелчок пальцами. Вспышка. Вместо рваного испачканного платья на девушке появилось пышное и роскошное, а грязь будто сама собой смылась с ее тела. Комната озарилась светом и исчезла, не успели они отворить дверь. Вместо нее явилась зала огромного дворца, освещенного тусклыми люстрами. Между колонн кружились элегантные юноши и стройные девушки, с каждым новым танцем меняясь партнерами. Маски, обрамленные пышными перьями, блестками и драгоценными камнями, скрывали их лица.

— Танцуй только со мной, — нежно шептал на ухо господин в черном, прижимая к себе очарованную Наину, и все вокруг любовались изяществом их движений.

Подали вино и яства. Мужчина легким жестом протянул партнерше бокал, но едва она вкусила содержимое, рассудок ее затуманился. Маски снова замельтешили, люди растворились в неистовстве танца. Девушка перестала разбирать, кто есть кто в толпе, потеряла своего принца, потеряла себя, заблудилась во дворце, хоть далеко и не отступала.

Протянутая рука оказалась чужой, но мягкой, теплой, такой приятной, что закружилась голова, и закружилась сама девушка в ведьмовской пляске. Все вокруг стало вихрем, уносящим столы, стулья, ветер потушил свет свечей и обрушил люстры. Пол провалился, образуя воронку. Танцующие тела во время падения совокуплялись друг с другом, а лица, с которых упали маски, становились все уродливее, омерзительнее.

Потом все погрузилось во тьму, что так же вертелась, крутилась, засасывая в самое себя. Дьявольский смех звучал со всех сторон. Вместо потолка зияло чернотой ночное небо, откуда доносился колокольный звон и насмешливое хлопанье крыльев.

«Схватил один раз — держи и не отпускай, — смеялся голос из темноты, и ему вторило эхо, — Бери, что дают, и будь счастлива».

«Слабость, слабость! — выкрикивал появившийся из ниоткуда ворон. — Ну потерпи еще немного!»

Небытие объяло Наину, напоминая в последний раз, что в адском шабаше нельзя отпускать руку Дьявола, если уж попробовала за нее ухватиться.

Может быть, ты будешь осторожнее в следующей жизни?