Хроники Альмира. Рабыня королевской крови

Ксения Счастливая, 2021

Когда судьба дарит свои подарки, нужно быть особенно готовой к трудностям. Юная Лира, не верившая в невероятно удачную сделку на торгах, оказывается втянута в опасные приключения. Что делать, когда судьба всего королевства ложится на плечи хрупкой маленькой девочки?

Глава 3

Седьмое утро в доме началось с невероятного грохота распахивающейся двери, выбитой с ноги нетерпеливой Ви. Подруга бесцеремонно влетела в комнату, распахнув шкаф, и выудила довольно удобное, красивое платье, подаренное мне ей же в честь прибытия.

— Быстрее, Лира! Это твой первый раз! Так волнительно! — Весело щебетала девушка, стаскивая с меня одеяло и настойчивыми пинками направляя в ванную, — я в свой первый выходной одолжила у Мирки тени и помаду, да накрасилась так, что шуты из цирка приняли за свою.

Смех Ви раздался из-за закрытой двери ванной, где я благополучно заперлась, чтобы у подруги не возникло идей навести и мне на лице марафет. К счастью, обошлось, и собирались мы, подбадривая себя только веселыми историями из воспоминаний.

После быстрого завтрака я отправилась к хозяйке, чтобы получить свои первые в жизни деньги. Четыре серебрушки, заработанные своим трудом, казались мне непомерно большими деньгами, отчего я испытывала гордость и восторг. Из уроков профессора я уже знала, что в одной серебряной сто медяков, и уже даже начала складывать их. Однако всё равно переживала, не обманут ли меня жадные ярмарочные торговцы. К счастью, новоприобретенные друзья успокаивали, что с ними рядом боятся нечего, и они сами облапошат любого торгаша, затеявшего нечестную игру. Они без умолку твердили о походе в город, строили планы и пытались как можно ярче описать мне свои любимые городские достопримечательности. Кейли заманивал в таверну, в которой, по его словам, готовилось самое лучше мясо в городе, Ви мечтательно закатывала глаза при мысли о ярмарке и новых нарядах, а Рейн с видом заботливой тетушки готовила список самых необходимых вещей. Мне же самым важным в этот день казалось посещение городского храма. К счастью, друзья поддержали эту идею, и я вздохнула с облегчением.

Уже у городских ворот я чуть было не захлебнулась от восторга. Город потряс меня своей красотой. В тот день, когда хозяйка выкупила меня у торговцев, я не обращала внимания ни на каменные мостовые, выложенные причудливыми узорами, ни на разноцветную черепицу крыш городских домов. Мы шли по запутанным городским улицам, на которых каменные домики стояли вплотную друг к другу. На первых этажах, за стеклом (Рейн сказала они называются витринами), были выставлены ряды красивых платьев, украшений и обуви. Богатые дамы осыпали себя драгоценностями в ювелирных лавках, а нищенки с завистью всматривались в магазинные окна и брели вдоль улиц в сторону рынка.

По пути, между домов я приметила небольшой храм. Окликнула друзей и направилась внутрь, походя рассматривая фасад, построенный, по-видимому, не одну сотню лет назад. Над входом расположились каменные изваяния богов, покровительственно улыбающихся прихожанам.

Внутреннее убранство было скромным, но уютным. Воздух храма был пропитан остатками магии, запах которой можно было услышать лишь в таких местах. Против обители богов даже неверующий король оказался бессильным, казнив сотни солдат, отказавшихся поднимать руку на святыню, но в итоге отступив, так и не получив желаемого.

Я подошла к стоящему у большого витражного окна Фаруну и склонилась перед фигурой.

— Спасибо, — обратилась я к богу, — спасибо, что дал мне надежду на жизнь. Спасибо за друзей, знания и веру.

Из окна ко мне прильнул солнечный зайчик, согревший на секунду мою руку, и исчез. Я улыбнулась. Отчего-то я была уверена, что это мой божественный покровитель дал знак, что услышал меня.

Из храма я вышла в приподнятом настроении, готовая на любые подвиги, и радостно обняв друзей, потянула их к виднеющейся площади.

Сюрприз поджидал нас практически у самого входа в торговые ряды. Мы заметили большое столпотворение, окружающее небольшую передвижную сцену, а по всей рыночной площади раздавался смех и крики.

— Может быть, это кукольный театр? — вскрикнув, Ви подхватила юбки и кинулась в толпу. Я, Кейли и Рейн бросились следом.

Пробравшись к самой сцене, мы обнаружили, что никакой это не кукольный театр, а представление фокусника, но совершенно не расстроились. Высокий, черноволосый мужчина на сцене заставлял меня наблюдать за происходящим с открытым ртом. В течение следующего часа он доставал букеты из рукава, поднимал в воздух стол, а когда в шляпе пропал кролик, я запищала от восторга.

— Время представления подходит к концу, и я покажу вам последний фокус. Для него мне нужен один доброволец, — мужчина окинул толпу взглядом, все вскинули руки вверх и загалдели. Неожиданно, его взгляд остановился на мне, глаза округлились, одними губами он что-то произнес и указал пальцем на меня.

— Леди в зелёном платье, прошу оказать честь мне и моим зрителям, — фокусник поклонился и протянул руку в мою сторону. Я отшатнулась, но Кейли и Ви подхватили меня под локти и выпихнули на сцену. — Как же зовут столь юное и прелестное создание?

— Л-лира… — Сказала я, а подумав, пробормотала, — я не леди.

Фокусник неожиданно схватил меня за плечи и заглянул прямо в глаза. Его взгляд был черным, словно ночь, но неожиданно в них вспыхнули алые огоньки, как пламя, охватившее и затянувшее меня. Я не могла отвести глаз, а мужчина очень тихо прошептал — так, чтобы услышать могла только я:

— Ты заблуждаешься, юная леди. В тебе течет древняя королевская кровь, — и уже громко и для всех — Леди Лира сейчас зайдет в первый ящик, а я заставлю её переместиться во второй, стоящий в паре метров!

На сцене появилось два больших ящика, и фокусник открыл дверь первого, приглашая меня войти. Я шагнула. Дверь закрылась, погрузив меня во тьму, но неожиданно начали появляться звезды, все вокруг закружилось, и передо мной появился фокусник.

— Лира, сейчас нет времени, нужно закончить фокус. Возьми этот камень, — он протянул браслет с небольшим камнем, внутри которого как будто играл огонь, — как только ты захочешь узнать, кто ты, просто сожми его и позови. Я приду.

Я хотела было вновь возразить, что мужчина ошибся и обо мне нечего узнавать, всё и так ясно, но мир вокруг снова завертелся, утаскивая меня куда-то. Неожиданно тьма развеялась, и в глаза ударил яркий свет полуденного солнца. Я вышла из ящика, толпа взревела от восторга.

— Спасибо тебе за помощь, юная леди, я был невежлив и не представился. Меня зовут Диарон, а это вам скромный дар за помощь! — фокусник протянул книгу и подмигнул, — надеюсь, мы с вами ещё увидимся.

— Прощайте, — пребывая в шоке от произошедшего, я еле смогла попрощаться с мужчиной. Потупив взгляд, слезла со сцены, и не оборачиваясь, направилась прочь, чувствуя на своей спине пронизывающий взгляд.

Поёжилась. За неделю уже второй человек указывает мне на происхождение. Задумавшись, я осознала, что не могу оспорить тот факт, что совершенно ничего не знаю о своих родителях, выделяюсь на фоне деревенских своими узкими формами и белоснежной кожей.

— Лира, да стой же ты! — окликнул меня Кейли и я вздрогнула, выдернутая из своих мыслей, — ты куда бежишь?

— Мне не терпится посмотреть на ярмарку, — остановилась, дожидаясь бегущих ко мне друзей, — и нужно успеть купить необходимое, пока всё не расхватали.

Мои оправдания казались невероятно глупыми, но друзья не стали меня больше расспрашивать, и уже не спеша мы направились вдоль торговых рядов.

— Что сказал тебе этот шарлатан? — Кейли, по-хозяйски обхватив меня за талию, отвёл чуть в сторону от что-то активно обсуждающих девушек.

— Почему ты решил, что он что-то мне сказал? — я ловко вывернулась из рук парня и кинула на него невинный честный взгляд.

— Ты убежала со сцены такая растерянная, — хмыкнул Кейли и утвердительно продолжил, — я видел, он сказал что-то только тебе. Предлагал непотребства?

— Нет, — пробормотала, задумавшись, а стоит ли рассказывать. — Он сказал, что знает меня и кто мои родители. Предложил рассказать чуть позже.

Кейли недоверчиво покосился на меня, видимо усомнившись в моем здравомыслии:

— Что может знать циркач, да ещё и шарлатан? Разве что твои родители были такими же. Ходят по городам, обирая горожан за веру тех в магию.

— А ты не веришь?

— Нет. Её уничтожили, как и веру во все магическое. Может и хорошо, что мы не помним Альмиру до захвата — хоть не тешим себя лишними надеждами о возвращении принцессы.

— А я верю, — вздохнув, я продолжила, — он сказал, что во мне течёт королевская кровь. Я, конечно, сомневаюсь, что я и есть та самая принцесса, но мне хватит и знания о том, что я не никто.

Кейли с сомнением на меня посмотрел, явно рассуждая, не пора ли мне в клинику для душевнобольных. Что-то хмыкнул себе под нос, покачал головой и уже мне продолжил:

— А что тебе даст это знание? Пойдёшь в родовое гнездо требовать наследство? Да и клоун может представить тебя кем угодно, без магии всё равно не разберёшься.

Я вздохнула, потупив взгляд, но пробормотала другу, что, возможно, это мой единственный шанс, а больше возможности и не представится. Правду скажет фокусник или нет, буду решать уже потом, после.

Подумав, парень согласно кивнул, настояв, что на встречу мы пойдем вместе, и ускорив шаг, потащил меня догонять ушедших вперёд девочек.

Домой с рынка мы вернулись уже затемно. Шикая друг на друга, как стайка воришек, пробрались по своим комнатам. Я была измучена, но довольна. Моя первая прогулка свободной девушкой не оставила ни медяка в моем кармане, зато на полке в шкафу появился шелковый нежно-голубой (в тон к моим глазам) шарфик, пара тетрадей для изучения мною грамоты (я была решительно настроена научиться читать, считать и познать точные науки), и небольшая, но ароматная коробочка сладостей. Книга, подаренная Диароном, поселилась рядом с тетрадями, и возможно, когда я научусь читать, я узнаю, что в ней написано.

Постепенно встреча с фокусником на площади забылась, растаяв в череде ежедневных забот в особняке. Я усердно работала, училась, а в свободное время изучала огромные древние гобелены, развешанные по всему дому. Как выяснилось при ближайшем рассмотрении, на холстах была изображена история мира до ухода магии. Мне в компании с Рейн и Кейли понадобилось некоторое время, чтобы определить порядок изображений.

— Смотри, Лира, а тут изображен дракон! Неужели раньше на них ездили верхом, будто на лошадях? — восторженно вопил Кейли, перебегая от одного изображения к другому. — А затем они ушли в горы и уснули… Это, наверное, потому что магия покинула Альмиру.

— Так жаль, — печальный вздох Рейн, — они были очень красивыми и сильными.

— Драконы покинули Альмиру ещё задолго до ухода магии, — тихий голос леди Ширианны разнесся по пустому коридору хозяйского крыла, где мы изучали очередной гобелен. — Люди всегда умели разрушать то, что у них имеется.

— Леди, а магия может вернуться? — я задумчиво рассматривала огромного красного дракона, искусно вышитого на гобелене.

— Если принцесса познает себя и свою силу, то у магии не останется препятствий. Но ей уготован тяжелый, длинный путь.

— А как она сможет изучить свою магию, если её совсем не осталось?

— Магию нельзя уничтожить, она лишь уснула, — улыбнулась Ширианна, — к тому же, в эльфийских лесах где-то прячется академия. Дивному народу нет дела до Альмиры и её правителей, а нынешний король не решится идти войной на практически бессмертных.

— Значит, нам остается надеяться, что принцесса сейчас у них, — вздохнул Кейли, а леди печально улыбнулась, покидая нашу любопытную группу.

В тот же вечер, уставшая, но довольная тем, как проходит изучение гобеленов, я поплелась в ванную. Погрузилась в горячую, пахнущую лавандой воду, закрыла глаза и поняла, что счастлива.

Неожиданно кожу на руке обожгло, и я ойкнула, заметив в воде красные всполохи. Браслет, который продолжал висеть у меня на руке, в воде стал поблескивать еще ярче. Я испугалась и попыталась его снять с руки, но взяла камешек в руки и непроизвольно подумала о мужчине, давшем мне его, рассматривая огненные всполохи.

Раздался шум и большой черный мешок шлепнулся в мою ванну, булькнул и сел. Я заверещала и швырнула в него то, что первым оказалось в руках — невесомым браслетом, а в довесок более тяжелым куском мыла.

Нечто проматерилось, откинуло черные волосы с лица и на меня, сверкая разгневанным взглядом, уставился Диарон.

— Ты совсем что ли? — покутил он у виска пальцем — мало того, что чуть не утопила, ещё и кидается. Сама, между прочим, вызвала.

— Я не вызывала! — возмутилась было я, а потом вспомнила, что произнесла его имя, когда держала камень и залилась краской, — я случайно.

— Лира, ты только не плачь, — Диарон протянул руку и потрепал меня по голове, потеряв всю свою былую ярость. Я опустила голову и уперлась взглядом в голые колени. Тут осознание происходящего пришло нам в голову, и, видимо, одновременно. Потому что фокусник, округлив глаза и залившись краской, как ошпаренный вылетел из ванной, подкинул в мою сторону полотенце, и уперся взглядом в стену. Лучше бы он испарился!

Багровая от стыда я тоже выскочила из ванны со скоростью ветра. Завернувшись в полотенце, помчалась в комнату, и нацепила первое попавшее в руки. Этим оказались брюки чуть ниже колена и туника, лишь прикрывающие наготу — особого внимания приличию не уделилось, не говоря уже про верхние юбки. В более приемлемом виде вошла обратно в ванную, где Диарон с очень важным, многозначительным видом рассматривал отделанные мрамором белоснежные стены… зависнув в воздухе на высоте в локоть над полом. Я замерла с открытым ртом и выпученными глазами в дверях, что не могло остаться незамеченным со стороны фокусника. Потому он с наглой усмешкой на физиономии подплыл ко мне, и легким прикосновением захлопнул мне рот.

— Ты чего так вылупилась? Магов не видела?

— Не видела, — на выдохе прошептала я и присела в реверансе. Маг заржал как конь в конюшне и поплыл прямо к моей кровати, рухнул на перину и жестом пригласил меня присесть на стоящий рядом стул. Удивительная наглость! Не находя слов для возмущения, я ещё минуту нерешительно потопталась в дверях, но любопытство победило, и я прошла к любезно предложенному мне стулу.

— Как такое могло случиться, что единственная наследница — рабыня? — чуть слышно спросил маг скорее себя, но я и не знала, что ответить, — Лира, позволь показать тебе?

Обратившись ко мне Диарон все-таки сел и заглянул мне в глаза своим черным, пронизывающим взглядом. Я невольно поежилась и предприняла слабые попытки возмутиться:

— Что показать? Я просто Лира, сирота с другого конца мира, не наследница, не леди, — я чувствовала, что слезы подступают к глазам. Отчего-то сердце сжалось в комок от крохотной надежды узнать о родителях.

Диарон не стал спорить или объяснять. Он выудил из кармана своего одеяния нечто, похожее на стеклянную палочку, повертел в руках и неожиданно надломил её. В образовавшейся в комнате тишине хруст ломающегося стекла показался очень громким. Я вздрогнула от неожиданности, и хотела было что-то сказать, как из сломанной палочки повалил густой фиолетовый дым. Он заполнял комнату, поглощая всё на своем пути. Я хотела закричать от вдруг охватившей паники. Быстро вскочила на стул, на котором только что сидела, уклоняясь от дыма. С неожиданной для себя ловкостью перепрыгнула на стоящий рядом стол, оглянулась на сидящего с безумной ухмылкой мага. Всё, это конец! “Неужели Кейли был прав?” — промелькнуло у меня в голове, и потеряв равновесие, я рухнула в распахнувший свои объятия дым.

Мир вокруг закружился, затягивая меня в неизвестность. Последнее, что я успела увидеть — это Диарона, ныряющего следом за мной. Когда я вновь открыла глаза, то находилась в небольшой, скромно обставленной комнате. У окна стояла люлька, которую покачивала невысокая женщина. Она сидела, склонившись над колыбелью, её волосы цвета миндаля, такие знакомые по отражению в зеркале, были раскиданы по спине. У меня защемило сердце, а к горлу схватило спазмом. Песня струилась от женщины, окутывая колыбель, заполняя собой комнату и унося в сказочные миры ещё не оккупированной Альмиры.

Я чувствовала, как по щекам текут слезы, как воздух в комнате показался спертым, а песня всё длилась и длилась, окутывая собой не только ребенка в колыбели, но и меня настоящую, выросшую, но сквозь года пронёсшую эту песню в своем сердце. Единственное наследие своих родителей.

— Мама, — прошептала я, дернувшись вперёд. Диарон, молча наблюдавший все это время, стоя за моей спиной, положил руку ко мне на плечо. Женщина у колыбели вздрогнула и повернулась к нам. Её голубые глаза, казалось, на секунду задержались на мне, но в следующее мгновение скользнули сквозь.

— Слишком мало времени, — пробормотала она, обращаясь к ребёнку, мирно спавшему в колыбели. — Иллирика, доченька, прости меня. Я должна покинуть тебя. Псы твоего дяди нашли нас, нам уже не сбежать. Ты — последняя надежда нашей страны, в тебе течёт кровь трех королевских родов. Ты станешь самым могущественным магом в мире. Ты сможешь освободить наш народ и вернуть магию. Прощай доченька, ты узнаешь всё, когда придет время.

Двери с грохотом распахнулись, в проём вошли несколько мужчин в форме. Солдаты. Предатели королевской семьи. Мама встала, заслонив кроватку спиной, из глаз её текли слезы, а руки дрожали.

В следующее мгновение стрела пронзила грудь женщины, и она упала на колени.

— Убейте младенца, — раздался гневный мужской голос, и вошедшие стражники двинулись вперёд.

— Нет, — белыми губами прошептала мама, и сорвав с шеи маленький кулон с голубым камнем, быстро положила его в кроватку.

Стражник уже занёс меч над колыбелью, как что-то вспыхнуло, ослепив на секунду. Когда свет исчез, оказалось, что ребенок пропал.

Мир вокруг закружился, стены перепутались с потолком, и я потеряла сознание. Последнее, что я успела заметить — как разъяренный стражник, замахнувшись мечом, отрубил женщине голову.

— Мама, — прошептала я. Сильные руки мага быстро подхватили меня, и я погрузилась в забвение.

В сознание пришла уже в своей комнате, в голове кружились воспоминания о недавних событиях, которые путались и не собирались укладываться. Слёзы текли ручьем, не желая останавливаться. Слишком много всего произошло за последнюю неделю. Я перевернулась на бок и всмотрелась в темноту. На стуле у дальней стены, облокотившись на стол, сидел Диарон и вертел в руках остатки от своей стеклянной палочки. От неожиданности я подскочила, а маг (будь он проклят!), ухмыльнулся и вместе со стулом придвинулся к моей кровати:

— Очнулась, принцесса? — В голосе читалась забота с издевательскими нотками, а глаза были наполнены грустью. Да какая из меня принцесса-то вообще?

— Что это такое было? Откуда у тебя… — Я махала руками, пытаясь найти слова, чтобы описать его магическую палочку с воспоминаниями о матери, но получалось плохо. К счастью, Диарон сам отлично понял, что я имею в виду, и оказал мне честь, решив посвятить в подробности.

— Это устройство, которое я сломал, обладает редкими магическими способностями. Его едкий дым вызывает воспоминания. Также ему можно передать часть своей памяти — ту, которую ты хочешь сохранить нетронутой, защитить от посторонних глаз. Особенность этой вещи в том, что посмотреть сохраненные на нём воспоминания может лишь тот, кто участвовал в данном событии, или по личному приглашению. — Диарон взглянул на меня и продолжил, — это сообщение было предназначено для тебя, потому что ты была тем ребенком в колыбели, принцесса Иллирика.

— Принцесса без царства, — хмыкнула я, утыкаясь носом в подушку. Закрыв глаза и погрузившись в размышления, я поняла, что верю всему произошедшему сегодня, верю Диарону, верю в видение. В голове эхом раздавались слова мамы: «Ты станешь самым могущественным магом в мире. Ты сможешь освободить наш народ и вернуть магию». Тело охватила дрожь, из глаз вновь полились слезы, и я сильнее вжалась в мгновенно промокшую перину.

Диарон заговорил тихо, но в его голосе звучала сталь решимости:

— Это тяжелый путь, полный нелегких испытаний. Тебе стоит ещё многому научиться: пробудить в себе магию, различать друзей и врагов, уметь пожертвовать одним, чтобы обрести другое, более ценное. Но Лира, если ты не прогонишь меня сейчас — позволь стать твоим другом и наставником! Позволь помогать тебе, нести твою нелёгкую ношу. Я обещаю тебе, что мы дойдем до конца, мы вернем тебе твой трон и дадим надежду всей Альмире.

От горячих речей мага я даже рыдать перестала. Оторвав свою опухшую от слез физиономию от подушки, я взглянула на него и рассмеялась. О, как нелепо и смешно смотрелся колдун, стоя в своем немыслимом черном балахоне на одном колене посередине моей скудно обставленной комнатушки. В лучших древнейших традициях Альмиры держа в одной руке кинжал, а другую растопырил для принесения кровавой клятвы!

— Хорошо, хорошо, я поняла, — мне с трудом удалось принять приступ смеха, — только давай без жертвоприношений, ладно? Диарон, встань, пожалуйста. Я ценю то, что ты хочешь обучать меня и защищать, но, пожалуйста, не нужно резать свою руку — я плохо переношу вид крови.

Поколебавшись ещё пару секунд, Диарон пробормотал что-то вроде «желание королевы — закон» и поднялся на ноги.

Конец ознакомительного фрагмента.