Дар прощения

Ксения Пашкова, 2023

Каково это – жить, неся на себе клеймо убийцы? Фотография Аделины то и дело мелькает в новостях и пестрит на обложках газет. И все потому, что она одна из тех, кому удалось спастись в игре на выживание. Перестав быть марионеткой в руках психопата, девушка попадает в водоворот, состоящий из травли, судебных разбирательств и самобичевания.Когда спустя три года после трагедии полиция обращается к ней за помощью, Ада даже не подозревает, что уже началась новая игра, а она сама является ключом к спасению угодивших в смертельную ловушку людей…

7 глава

Я напрягаюсь, когда в допросную возвращается следователь. Для меня он, его младший помощник и детектив — люди без имени. Не знаю, замечают ли они, сколь велика моя к ним неприязнь. Как и не знаю, волнует ли их это вообще.

Тогда, два с половиной года назад, полицейские пришли за мной ровно через полтора часа после выписки из лечебницы.

— Вы не можете ее забрать, она только вернулась! — кричала навзрыд мама, преграждая им путь ко мне, стоящей в другой комнате.

— Все нормально, мам. Мы же знали, что рано или поздно они придут.

Она обернулась и бросила на меня умоляющий взгляд. На щеках у нее образовались следы от потекшей туши, а в глазах стояла необъятная печаль. Думаю, будь она горой, в тот момент с нее бы сошел настоящий оползень.

— Она ни в чем не виновата, разве вы не понимаете? — орал отец, которого держали сразу несколько полицейских.

— Еще увидимся, — пообещала я им и добровольно вышла навстречу своей судьбе.

Помню мамино нежное прикосновение, а затем меня схватили чужие, с огрубевшей кожей, руки. С тех рук все и началось: нескончаемые расспросы, тюремное заключение, встречи с адвокатами и невыносимо долгие судебные разбирательства.

Я никогда не забуду свой самый первый допрос.

— Вы убийца, Аделина? — спросил следователь, который вел это дело в самом начале.

— Что?

— Вы считаете себя убийцей?

— А какой-то убийца считает?

— Вы не ответили.

— Нет, я не считаю себя убийцей.

— Но разве не вы убили семерых человек?

— Я этого не помню.

— То есть, вы не отдавали отчет своим действиям?

— Как это?

— Вы не понимали, что делаете, когда убивали других людей? — он продолжал напирать, словно ожидая услышать мое чистосердечное признание.

— Я не помню, что кого-то убила.

— Вы не пытались сбежать?

— Нет.

— А кто-то другой пытался?

— Да.

— И что с ним случилось?

— Его застрелили, — вспомнив раздавшийся в тот момент выстрел, я зажмурилась.

— Вам стало лучше после лечения в психиатрической клинике?

— Я вышла из нее меньше трех часов назад. Трудно сказать, стало ли мне легче.

— Но сейчас вы находитесь в здравом сознании и светлой памяти, так сказать?

— Наверное, да. Откуда мне знать, я же не психиатр.

— Но вы врач, не так ли?

— Все верно. Я — хирург.

— Это объясняет точность, с которой вы убивали этих людей.

Он разложил передо мной снимки погибших участников игры.

— Точность? — удивилась я.

— Да. Все эти люди погибли от ножевого ранения в область печени. Специалист сообщил, что их смерть наступила из-за повреждения крупных артерий печени. В результате такой травмы человек умирает в течение десяти минут из-за обильного кровотечения. Вам это известно?

— Я знаю, что любое ранение печени чрезвычайно опасно для жизни.

— Как вы считаете, может ли человек, не обладающий глубокими познаниями в медицине, убить с подобной точностью?

— Откуда мне знать?

— Хочу знать ваше экспертное врачебное мнение.

— Думаю, что это возможно, если тщательно изучить строение органа.

— Скажите, Аделина, вы тщательно изучали органы человека во время учебы в медицинском университете?

— Да, но эта информация находится в свободном доступе. Ее можно узнать и без диплома врача.

— Последний вопрос. Как вам кажется, Аделина, врач должен использовать свои знания исключительно в благих целях?

— Конечно.

— Тогда как вы объясните то, что сделали с этими бедными людьми?

— Я этого не делала, — шепотом произнесла я, понимая, что он мне не верит.

— Жаль, что вам не хватает смелости признаться в содеянном. Но у вас еще будет шанс. В суде.

Захлопнув папку, он поднялся со стула и вышел из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Я уверена, что сидящие передо мной мужчины ничем не отличаются от того следователя.

— Вы состояли в одной интересной беседе вконтакте, — следователь бросает на стол целую стопку бумаг, — это распечатка всей переписки. Припоминаете такое?

— Да, а что? — я пробегаю взглядом по листам.

— А то, что вы рассказывали им о своей дипломной работе, — он тычет пальцем в гору бумаг, — страница шестьдесят восьмая. Любой из этой беседы может быть связан с организаторами. Это вы понимаете?

— С чего вы это взяли? Они — такие же игроки, как и я. Мы месяцами общались обо всем на свете. — Меня злит, что они в очередной раз роются в моей жизни. Словно она всегда будет принадлежать им, а не мне.

— Мы не верим в подобные совпадения, Аделина, — говорит детектив, аккуратно собирая рассыпавшиеся по всему столу листы.

— Думаете, у организаторов подобной игры на выживание нет ресурсов, чтобы узнать обо мне все, что им нужно?

— А вам не кажется, что это может быть чем-то личным? — осторожно интересуется младший следователь. — Что, если вас выбрали не организаторы, а кто-то другой. Тот, кто им помогает. Тот, кто захотел вам навредить. Тот, кто сейчас присылает нам все эти письма, желая добраться до вас всеми возможными способами.

Я не нашлась, что ответить. До этого у полиции были совсем другие версии. И каждая из них непременно заводила их в тупик.

— Аделина, — начинает детектив, — мы не хотим требовать от вас чего-то невозможного, но было бы здорово, если бы вы рассказали нам об участниках этой беседы. С кем из них вы общались больше всего, а с кем не ладили. Возможно, кто-то из них проявлял к вам повышенное внимание, предлагал встретиться, но вы этого не хотели. Или, может, был кто-то особенно неприметный, кто всегда держался в тени. Подумайте, хорошо?

— Хорошо, — коротко отвечаю я, принимая из его рук распечатку переписки.

В течение следующих нескольких минут мы выписываем имена тех, кто постоянно участвовал в общении, и тех, кто в основном отмалчивался.

— Я ни с кем не конфликтовала.

— Это точно? — переспрашивает следователь, сверля меня сосредоточенным взглядом. — Подумайте еще раз.

— Я же сказала! — сама не замечаю, как срываюсь на крик.

— Спокойно, все в порядке, — успокаивает меня детектив и награждает осуждающим взглядом коллегу. — Продолжайте.

— Простите, — извиняюсь я, — не знаю, что еще сказать. Прошло три года, все эти люди остались в прошлом.

— Кто-то из них флиртовал с вами? — неожиданно в разговор встревает младший следователь.

— Я не уверена. Вряд ли. Скорее, нет.

— Это должен быть кто-то очень любезный, чересчур милый, обходительный.

— Настолько милый, что захотел моей смерти? — я едва сдерживаю смешок. — Какой-то абсурд.

— Расценивайте это как шанс сблизиться с вами при личной встрече.

— При личной встрече… — зацепившись за эту фразу, я начинаю судорожно листать переписку. — Вот! Девяносто третья страница.

Игорь: Может, как-нибудь приедешь? Покажу тебе город.

Ада: Далековато.

Игорь: Тогда я. Примешь гостя?

Ада: Конечно. Думаю, мой парень будет рад мужской компании.

— После этого к разговору подключаются другие участники беседы, — комментирует прочитанное детектив, — он так ничего и не ответил. Вы до этого упоминали своего парня?

— Не уверена, — я качаю головой, — мне никогда не нравилось говорить о личной жизни.

— Судя по тексту, больше он не объявлялся.

— Взгляните на дату, — младший следователь обращает наше внимание на число в углу листа. — Это же было за два дня до получения Адой приглашения.

— Это уже что-то, — очевидно довольный проделанной работой, следователь хватает со стола бумаги и быстро удаляется из допросной.

— Мы его найдем, — обещает детектив, — по-другому и быть не может.

— Хорошо, — киваю я и тут же замечаю озадаченный вид младшего следователя. — Что не так?

— Если это он, то мне трудно поверить, что он не пытался найти вас раньше. Таким одержимым людям нужен прямой контакт.

— Считаете, мы виделись уже после игры?

— Очень вероятно.

— Но разве он не был на игре?

— Не обязательно. Он мог наблюдать за вами по камерам. Хотя… Если подумать, то, помимо вас, из всех присутствующих в подвале выжил кое-кто еще.

— Чистильщик, — шепотом произношу я, уносясь воспоминаниями к последним минутам игры.

С острия моего ножа капала свежая кровь. Один из охранников сделал шаг в мою сторону. Насторожившись, я приняла позу хищника, готового броситься на добычу. Настоящий бешеный зверь, не хватало только пены изо рта.

— Я помню тебя. Это ты бросил меня, как мешок с мусором на пол кабины.

— Все в порядке, мы хотим помочь, — он выдавил из себя кривую улыбку.

От него сквозило фальшью. Не дожидаясь, пока он нападет первым, я сорвалась с места и набросилась на него. Быстро справившись со мной, мужчина оказался сверху. После нескольких ударов по запястью, нож выпал из моей руки.

Он обернулся на остальных.

— Сходите вниз за остальными. Решим, что с ней делать. Быстро! — рявкнул он, продолжая держать меня прибитой к полу. — Думала, тебе действительно позволят уйти?

Я смотрела на него и недоумевала: как он не понимает, что мне уже все равно?

— Стоило что-то заподозрить, когда мне предложили такую сумму. Блин… — он оглянулся по сторонам. — Я такое впервые вижу. Жесть. Хотя, какая разница. Мне никогда столько не платили. Все-таки, есть плюс работы с ненормальными — они денег не жалеют.

От его болтовни у меня сдавило виски. Но когда я собралась попросить его заткнуться, раздался оглушительный выстрел. Выплюнутая пистолетом пуля попала в голову мужчины. Он начал оседать и быстро завалился набок. Забрызганная кровью, я небрежно сбросила с себя его ноги и принялась отползать. И тогда заметила, как один из охранников расстреливает всех остальных.

Он делал это так быстро, что те даже не успевали среагировать. После серии выстрелов в живот, он подходил к каждому из них, наклонялся и пробивал пулями их виски. Я, не отрываясь, наблюдала за происходящим, хоть и вздрагивала после каждого хлопка. Честно признаться, в глубине души я надеялась, что вскоре очередь дойдет и до меня.

Но, закончив, он вдруг направился к выходу.

— Куда ты? — крикнула я вслед его удаляющейся спине.

— Я сделал то, что от меня требовалось, — ответил он, не поворачиваясь.

— И что же ты сделал?

— Зачистку.