Другая сторона

Ксения Николаевна Шефер, 2019

Сказочная жизнь заканчивается, когда Генриетта узнает о том, что ее родители – вампиры, и о том, что ей вскоре предстоит стать одной из них. Действие происходит в параллельном мире Рендорн, где живут разные диковинные существа. Девушке предстоит пройти ряд испытаний для становления вампиром и подготовку для них. На пути к своей цели – стать истинным вампиром, ей попадается немало опасностей и трудностей. Сможет ли она справиться со всеми задачами или опустит руки, так и не достигнув желаемого?

Глава 4.

Генриетта долго стояла и смотрела на замок, казавшийся до боли знакомым. Он возвышался над деревьями, прямо как её собственный дом. Все напоминало здесь любимый Петербург, но даже такой пасмурный город как он не шел в сравнение с этим местом.

— Мам, а кто тут живет, и почему мы здесь? — оглядываясь по сторонам, спросила Гера. В ее голосе слышалась тревога, но она никак не вязалась со спокойствием матери.

— Дорогая, это наш дом, тут живем мы: ты, я и папа, просто сейчас мы находимся по другую сторону нашего привычного мира, — ответила Виктория таким спокойным тоном, будто в этом не было ничего сверхъестественного. — Пройдем в дом, на улице сегодня слишком пасмурно, — бросив взгляд на хмурые облака, проговорила Виктория.

В памяти девушки вспыхнули все возможные воспоминания с родным домом. И как бы не хотелось в это верить, но чернеющий замок перед глазами был им. Да, он отличался от привычного светящегося белизной замка Волковых и сейчас скорее напоминал логово Дракулы, чем теплую обитель, но это сто процентов был дом Генриетты. С этим долго спорить не приходилось.

— Но… Это невозможно, — пытаясь переубедить саму себя, прошептала Генриетта и остановилась. Она почувствовала, как страх охватывает её с новой силой. Боясь сделать лишнее движение, будто от этого зависела её жизнь, Гера уставилась на черный дворец.

Девушку обволакивал невидимый туман. Он застилал глаза и проникал в разум, сбивая в кучу все размышления. Он не был осязаемым для других, но девушка чувствовала его каждой клеточкой своего юного тела. Он был не только физически осязаем, он проникал внутрь тела, смешиваясь с теплой кровью и мягко распространялся по плоти.

Из этой пучины, едва различимо, донесся голос Виктории:

— Солнышко, ты дома, — она шептала, прикрывая рот шелковым платочком цвета спелой вишни. — Пройдем внутрь, и ты сама всё поймёшь. Мы тебе поможем во всем разобраться, милая, только обещай, что поверишь нам.

Гера чуть заметно кивнула, окутанная таинственным туманом и отправилась вслед за матерью в сторону замка. Они шли по густой траве тёмно-зеленого оттенка, необычайно темного, казавшегося нереальным. Все, что окружало девушку в данную минуту, казалось бредом какого-то сумасшедшего. Все вокруг имело мрачный вид: деревья казались тенями тех, к которым так привыкла Гера. Кругом слышались крики ворон, будто не было больше других птиц в округе. Весь этот мир будто специально залили темной краской, чтобы напустить большего страха на бедную девочку, пришедшую сюда с другой, светлой стороны.

Когда они наконец подошли к зданию и стали подниматься по мраморным ступеням, у Генриетты не осталось сомнений, что она действительно дома. Оковы тумана спали, и девушка почувствовала некое облегчение. Ноги уверенней зашагали по ступеням. Каждый камешек, каждая трещинка была знакома, Гера могла отличить их от сотни других таких же и ни за что бы не перепутала.

Огромные двери отворились перед своими хозяйками, приглашая их войти. Девушка обернулась на улицу, проверяя не сон ли это. Смолянистые деревья раскачивались из стороны в сторону под бушующим ветром. Как странно. На улице ветер казался ласкающим бризом. Действие тумана ослабло, разум очистился и соображать стало легче.

Внутри дома ничего не изменилось после их загадочного исчезновения, (видимо, не так много времени на это ушло). Все было на своих местах: любимые мягкие кресла, даже цветы, несмотря на всеобщий траур, так и остались пылать своими алыми бутонами.

— А где Чарльз? — оглядываясь по сторонам, поинтересовалась девушка.

— Остался в Петербурге, — сверкая глазами ответила Виктория.

И только сейчас девушка заметила, что они сменили цвет. С карих, обрамленных золотым ореолом на винно-красный. Возможно ли такое? Или это очередные фокусы «этого мира»?

Генриетта шла за матерью (уже опасливо озираясь на нее) по длинному коридору, который никак не могла отыскать в своей памяти, будто его и не существовало вовсе. Он был ничем не отличим от остальных коридоров их дома, не хватало лишь маленькой детали — цветов. Они дошли до самого конца и наткнулись на массивную дверь.

— Рабочий кабинет отца, — не проговорила, а будто пропела Виктория.

— «Какой звучный голос у мамы. И почему она раньше этого не замечала?» — восхищалась Генриетта в своих мыслях.

Раздумья о рабочем месте отца ушли на второй план, но ненадолго.

— «Офис!» — осенило девушку. От этой мысли у нее даже дыхание на мгновения сперло.

Отец всегда работал в офисе, удаленном от дома. Он всегда говорил, что не хочет отвлекаться на рутину рядом со своей семьей и тщательно разделял рабочие и личные отношения. Так много обмана хранилось в столь маленькой семье, что в голове не укладывалось…

Виктория постучала, а затем легонько толкнула дверь, будто та ничего не весила, и прошла внутрь. Генриетта последовала её примеру. Роман стоял у открытого окна, развернувшись спиной к дверям. Генриетта вспомнила о вопросах, которые хотела задать матери еще на улице:

— «Как он оказался здесь раньше нас, и куда он пропал, ведь в библиотеке мы были вместе?»

Комната оказалась небольшой, но вместительной. Стены были отделаны темными деревянными панелями, на полу лежал темно-красный ламинат. Большие светлые окна пропускали столько света, сколько было возможно. Мебели почти не было: огромный дубовый стол у окна, диван, по всей видимости, предназначенный для посетителей, был изготовлен из темно-зеленной кожи и черный шкаф для книг у восточной стены комнаты.

Звук голоса отца отвлек девушку от любования помещением.

— Я ждал вас. Присядьте, нас ждет трудный разговор. Я надеюсь, Генриетта, ты примешь это достойно семьи Волковых, — его тон, всегда казавшийся таким спокойным и ровным, сейчас выдавал некую тревогу и страх. Конечно, он мгновенно передался девушке.

Они опустились на диван, не проронив ни слова, а Генриетта в это время морально готовилась услышать то, от чего её жизнь перевернется с ног на голову. Она не знала, чем ее можно удивить еще и поэтому просто слушала, не задавая лишних вопросов. Но сердце начало бешено биться, когда отец сделал глубокий вдох и опустил голову.

— Генриетта, то что ты сегодня пережила было перемещением между мирами. Для этого мы используем различные порталы. Один из них ты сегодня видела в действии. Сейчас мы находимся на обратной стороне нашего мира. Это его тёмная сторона. Все, что ты увидишь здесь, существует и там, — с этими словами Роман поднял палец вверх, но по-прежнему стоял спиной к девушке. — Но в его противоположном обличии. Например, наш дом, как ты уже сумела заметить, в Рендорне мрачноват, как и всё здесь, но об этом позже. Изменения претерпевает не только внешняя оболочка, но и люди, населявшие миры. Тот, кто в нашем мире был обычной Катей, здесь может стать ужасной пожирательницей смерти. Только этой возможностью наделен не каждый, — на этих словах он запнулся, будто набираясь смелости, снова глубоко вздохнул и продолжил. — Дорогая, только не пугайся, ведь мы по-прежнему твои родители и любим тебя с такой же силой, что и всегда, прошу не бойся нас, — он не закончил своей фразы, а лишь обернулся к дочери лицом и улыбнулся своей фирменной улыбкой.

Но она не вызвала прежнего трепета в душе. От того, что увидела девушка, душа ушла в пятки. Перед ней стоял её отец, и его улыбка была такой же искренней и любимой, если не считать одной детали — клыков! Настоящих клыков, которые имелись у тех симпатичных парней из романов про вампиров. Глаза Романа тоже изменились и уже имели тёмно-красный оттенок запечённой крови.

От такого сравнения девушка слегка передернулась, а дыхание сбилось от истерики, которая собиралась наброситься на нее.

— Вы… Вы что, вампиры? — задыхаясь от подступившего ужаса, выдохнула Генриетта. Осознание реальности никак не хотело приближаться.

— Да, дорогая, и после своего совершеннолетия ты станешь одной из нас, — Роман не успел закончить свои слова, как Генриетта вскочила с дивана. От этой новости, как бы ни хотела девушка скрыть свои чувства, голова пошла кругом и хотелось только в ужасе бежать из проклятого дома.

— Я?! Как?! Почему?! Зачем?! И почему "одной из нас"? Вас что много?! — мысли бегали от одной к другой, вызывая дикую головную боль и пульсацию в висках. Она попятилась от дивана, на котором сидела вместе с матерью, в сторону открытого окна. Романа там уже не было.

Поняв, чего, а точнее кого, дочь так испугалась, Виктория не сдержала слез.

Резкий укол вины немного отрезвил девушку. Она осознала, что её поведение сильно задело родительские чувства. Да пусть её родители будут хоть гоблинами или злыми колдунами, но она не имела права бояться их словно прокажённых! На любой их выбор имелось объяснение, и Генриетта начала думать, что их решение было принято лишь с благими намерениями, а не с целью испортить жизнь своей дочери.

— Прости, мам, я не хотела вас обидеть, просто… Все так быстро произошло, так много навалилось в одно мгновение, простите меня, мам, пап, я не хотела, простите… — она присела на край дивана, по-прежнему испытывая страх, но её речь прервали слезы, которые с необычайной скоростью начали падать на подол платья. Виктория обняла дочь. Теперь они уже плакали вместе, изредка отрываясь от всхлипываний и говоря, как сильно друг друга любят. Генриетта снова обратила внимание, что объятия матери больше не греют ее и кожа покрылась мурашками.

— Девочка наша, ты не должна извиняться перед нами, мы всё прекрасно понимаем. Это тяжело осознать, нам и самим когда-то пришлось это пережить, — Роман положил свою холодную ладонь на плечи своим рыдающим дамам, чтобы хоть немного их приободрить и продолжил. — У нас есть три месяца, чтобы подготовиться к твоему посвящению. Ты должна осознавать важность этого события и подготовиться на самом высшем уровне. В этом мы тебе поможем, можешь не сомневаться — он легонько улыбнулся, сверкая своими белоснежными клыками.

Страх немного отступил, освобождая место трезвому размышлению. Не каждый день узнаешь, что твои родители — вампиры!

— Хорошо… Я поняла, можно я пойду к себе в комнату и позвоню Софе? — спросила Гера. Ей не терпелось обо всем рассказать подруге.

— Да, девочка моя, но позвонить в тот мир ты сможешь только с нашего домашнего, здесь немного иные средства связи, — Виктория лукаво улыбнулась дочери. Видимо, Гере предстоит еще многое узнать об этом месте, и начало ей уже не нравилось.

— И да, милая, — окликнул ее Роман. — Ты не должна никому об этом рассказывать. Придумай легенду для своих друзей. Эта информация не для простых смертных. Возможно, позже, София все узнает, но не сегодня, милая. Не сегодня.

А это оказалось куда сложнее, чем думала Генриетта изначально. Скрывать от подруги то, что она узнала, как это делали ее родители, было непросто задачей. К тому же, София слишком хорошо знала подругу и быстро догадается, что та ее обманывает. Но как бы то ни было, говорить правду о происхождении своей семьи запрещено.