Лето не вечно

Ксения Князева, 2023

Вот уже год Ульяна Железняк работает директором пансионата «Орион». Вдруг случается ЧП: бесследно исчезает постоялец. В его машине, оставленной на территории пансионата, лежат старинные изразцы. Тем временем в квартире убитого коллекционера находят такие же изразцы, уложенные в загадочный паззл… Ульяна Железняк расследует это дело вместе со следователем Богдановым, но их запутанные отношения усложняют разгадку трудных головоломок. Постепенно они понимают, что следы преступления ведут в заброшенную усадьбу Тишь-на-Тоске, в которой по ночам горит таинственный свет… Издательство «Эксмо» представляет детективный роман Анны и Ксении Князевых «Лето не вечно» из сериала «Ульяна Железняк. Тени прошлого». Отличительная особенность цикла – расследование старых преступлений. Они странным образом связаны с теми, что происходят в загородном пансионате, где работает главная героиня романа Ульяна Железняк.

Глава 3

Пусть так и будет

В восемь часов утра в кабинет Ульяны вошел архитектор Зарайский, собранный молодой человек в светлом костюме. В руках он держал тубус и картонную папку с эскизами.

Его появление показалось досадной неожиданностью, несмотря на то что Ульяна сама назначила встречу. В ожидании приезда Богданова все ее мысли были только о нем.

Тем не менее, несмотря на рассеянность, Ульяна выслушала Зарайского и задала ему несколько вопросов. Самый главный — об окончательной стоимости реконструкции усадьбы.

На что Зарайский ответил:

— Для начала следует закончить проект. — Он разложил эскизы, словно призывая снова на них взглянуть. — Нам с вами нужно договориться.

Он умолк, и Ульяна поняла: сейчас архитектор выскажет то, что его волнует.

— По какому варианту пойдем? — спросил Зарайский.

— В каком смысле?

— По лайтовому или займемся усадьбой всерьез?

— Лайтовый — это, как я понимаю, самый дешевый? — уточнила Ульяна. — А серьезные работы влетят нам в копеечку. — И, чуть подумав, спросила: — А если мы пойдем по среднему варианту?

— Пойти-то мы сможем, — скис архитектор. — Но и результат будет средний.

Она с удовлетворением заключила:

— Это мы точно переживем.

— Вы не совсем понимаете… — Начав собирать эскизы, Зарайский остановился. — Мы с вами имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем. Когда я отыскал в архиве проект, то был оглушен его великолепием. Главные постройки усадьбы возведены в конце восемнадцатого века при графе Чернышеве. Они отразили стремительный переход к классицизму не только в конструкции зданий, но и в убранстве внутренних помещений. Их нужно восстановить!

— Признаюсь, мы плохо подготовились к аукциону — времени не хватило. Но теперь должны проявить умеренность, чтобы деньги не закончились на половине пути. Давайте ко всему подходить разумно. — Ульяна посмотрела на часы, и, словно в ответ на ее мысли, зазвонил телефон. Она подняла трубку: — Слушаю.

Донесся голос Дюкова:

— Богданов хочет с вами поговорить. Придете?

— Где вы сейчас?

— В моем кабинете.

— Давно он приехал? — поинтересовалась Ульяна.

— Семи еще не было. Мы все осмотрели, на стоянке работает криминалист.

— Минут через десять буду. — Она положила трубку и взглянула на архитектора. — Мне нужно идти.

— Да, я уже понял. — Свернув чертежи, Зарайский сунул их в тубус.

— В следующий раз обсудим проект подробнее, — словно извиняясь, пообещала Ульяна.

— Надеюсь.

— И, пожалуйста, учтите мои пожелания. Никаких излишеств, только необходимое.

— В архитектуре так не бывает, — буркнул Зарайский.

— Уверена, мы с вами договоримся и найдем золотую середину. — Ульяна дружески похлопала его по руке и провела к двери.

Они вместе вышли из главного корпуса и спустились по ступеням к машине.

— Вас подвезти? — осведомился Зарайский.

— Спасибо, не надо, пешком пройдусь. Погода хорошая, до КПП не так далеко.

На самом деле Ульяна категорически не хотела появиться там раньше, чем обещала, и это был принципиальный момент. Иначе Богданов подумает, что она хотела поскорее увидеться с ним.

«Кого я обманываю? — размышляла Ульяна, шагая по аллее к воротам пансионата. — Ведь я и в самом деле хочу его видеть».

В кабинет Дюкова она вошла ровно через десять минут после телефонного разговора. Увидев ее, Богданов поднялся на ноги, потом снова сел. В его лице не было и тени смятения, только предательская бледность выдавала глубинные чувства.

— Здравствуй, Ульяна. — Он посмотрел на Дюкова, который сидел за своим столом. — Степан показал машину и ввел в курс дела. Но было бы хорошо, если бы ты сама мне все рассказала.

Ульяна присела рядом.

— У нас пропал отдыхающий…

— Конюхов Максим Анатольевич семидесятого года рождения, — нетерпеливо перебил ее следователь. — Мой помощник Гаврилов уже пробивает его паспорт. Насчет забытой машины я тоже знаю, с ней работает Усачев.

— Обращаю твое внимание, что кто-то переставил автомобиль Конюхова в день, когда он должен был уехать из пансионата, — проговорила Ульяна.

— Ты решила, что машину переставлял не он сам? — спросил Богданов.

— Да, я в этом уверена.

— Это не аргумент, — усмехнулся он.

— Тогда приведу тебе сразу два аргумента: во‑первых, хозяин никогда не оставит ключи на сиденье в открытой машине. Во-вторых, ему незачем стирать запись видеокамеры, на которой видно, как он переставляет свою машину.

— Степан говорил, но я бы хотел услышать и твои соображения относительно того, зачем это сделали.

Ульяна достала из кармана бутылек, упакованный в прозрачный пакет:

— Преступник искал это.

— Уверена? — Богданов взял пакет, посмотрел его на просвет и с нескрываемой издевкой спросил: — Преступник уронил, но сам не нашел. А ты, значит, нашла?

— Я глазастая.

— Где он лежал?

— В трех метрах от машины, в траве под кустом.

— Слишком далеко. — Богданов покачал головой.

— Предмет круглый, при существующем уклоне асфальтового покрытия мог откатиться далеко, даже за пределы стоянки, — монотонно, чтобы не сорваться, проговорила Ульяна.

— Ну предположим. — Он поднял глаза и в первый раз за весь разговор взглянул ей в лицо. — Еще что-нибудь есть?

— Женщина, проживавшая в соседнем номере с Конюховым, передала мне записку, которую подсунули под ее дверь. — Ульяна протянула бумагу. — Вот она.

Не вынимая записки из прозрачного файла, следователь прочитал:

— «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». — Он огляделся, словно ища поддержки. — Да это какая-то чушь…

— Не думаю, что речь идет о подушке, — заметил Дюков.

— Тогда о чем?

— Со временем разберемся, — пообещала Ульяна.

— Скорее всего, преступник ошибся дверью, — сказал Богданов.

— А разве и так не ясно?

Раздался вежливый стук, и в кабинет вошел криминалист Усачев.

Ульяна тотчас узнала его, хотя не видела около года, с тех пор, как Федор Кузьмич работал в составе следственной группы Богданова на территории пансионата.

— Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Давненько не виделись. — Поставив свой чемоданчик на стул, Усачев обернулся к следователю: — Все осмотрел, зафиксировал, снял отпечатки пальцев.

— Заметил что-нибудь интересное? — осведомился Богданов.

— Заметил. Три геодезические рулетки по пятьдесят метров. Изъял, надо бы их изучить.

— Не понял…

— На выдвижных полотнах с градуировкой присутствуют странные отметки. На каждой рулетке разные.

— И что это может значить?

— Пока не знаю, но скоро все объясню.

— Что-нибудь еще?

— В багажнике лежит подержанная кафельная плитка — скорее всего, остатки от домашнего ремонта.

Богданов положил перед криминалистом бутылек и записку:

— Вот тебе дополнительные вещественные доказательства. Выясни, что за пилюли внутри, и расшифруй полустертую надпись на этикетке, на глаз не разобрать. Что касается записки — отдай на графологическую экспертизу, пусть составят примерный психологический портрет того, кто писал, и дадут хоть какой-то поведенческий анализ. Ну и, разумеется, снять отпечатки пальцев и пробить по базе, возможно, обнаружится совпадение.

Усачев раскрыл чемодан и спрятал туда вещдоки, а потом нерешительно взглянул на Богданова:

— Товарищ капитан, уголовное дело не заведено, химический анализ вещества и графология будут затруднительны.

— Сделай под мою ответственность, — попросил Богданов.

— Буду стараться.

Как только Усачев закрыл за собой дверь, в нее тут же постучали.

— Входите! — выкрикнул Дюков.

На пороге возникла щуплая фигура Артема Косолапова. Он настороженно оглядел присутствующих.

— Заняты? Мне только доложить Ульяне Сергеевне…

Степан разрешил:

— Проходи, докладывай.

Прикрыв за собой дверь, Косолапов остановился возле Ульяны.

— Выполнил ваше поручение, еще раз просмотрел видеозаписи. Вот что выяснил: за день до окончания срока пребывания в пансионате, в половине одиннадцатого вечера, Конюхов принес и положил в багажник большую сумку.

— То есть ровно за сутки до того, как переставили машину, — задумчиво проронила Ульяна.

В разговор вмешался Богданов:

— Если Конюхов оставил сумку в багажнике, а теперь ее нет, значит, забрал тот, кто переставлял машину.

— Логично, — заметил Дюков.

— Также мне удалось выяснить, когда стерли запись, — продолжил Косолапов.

— Ну, говори, — поторопила Ульяна.

— Через тридцать минут после того, как переставили машину.

Степан Дюков придвинул к себе ноутбук:

— Сейчас посмотрим… Той ночью в смене у мониторов дежурили двое, в том числе Инютин. Но он уволился.

— Проверим обоих, но упор сделаем на Инютина, — распорядился Богданов.

— Для начала надо его найти. Он нездешний, — мрачно заметил Дюков и махнул рукой Косолапову, дескать, свободен.

Дождавшись ухода айтишника, Богданов позвонил в управление.

— Гаврилов… Опять ты что-то жуешь? Послушай, сейчас я скину тебе паспорт еще одного гражданина. Этого надо не только пробить, но и разыскать. Фамилия — Инютин. Из-под земли мне его достань. Трубку не клади…

Степан, не вставая с кресла, откатился к стеллажу, достал из папки копию паспорта Инютина и, вернувшись к столу, передал Богданову.

Тот сделал фото на телефон и тут же отправил Гаврилову.

— Получил? — Богданов одобрительно кивнул и тут же спросил: — Что там по Конюхову? Так… Так… Так… Это все? Тогда на связи.

Закончив разговор, он посмотрел на Ульяну и прокомментировал:

— Темная лошадка этот ваш Конюхов…

— Что-нибудь серьезное? — осведомилась она.

— В том-то и дело — ничего. Не привлекался, не замечен, не состоял. Простой работяга. Ни на одном предприятии больше года не задерживался. В советское время таких летунами называли.

— Родственники есть у него?

— Родители умерли. С женой развелся, но Гаврилов нашел ее во Владимире.

— Дозвонился?

— Она его лет двадцать не видела, но заявление об исчезновении написала.

— Ну хоть какое-то основание. — Ульяна посмотрела на Дюкова и спросила: — Про адрес регистрации рассказал?

Тот покачал головой.

— Нет еще. Не успел.

— Ну, так расскажи, — вмешался Богданов.

— Я выезжал на место его прописки.

— И каков результат?

— Липа. Резиновый адрес.

Богданов поднялся на ноги и прошелся по кабинету.

— С этого дня действуем на основании заявления бывшей жены Конюхова. — Он посмотрел на Ульяну. — Тебя попрошу переговорить с горничной, которая обслуживала его номер. И, кстати, соседей опросила?

— Конюхов купил путевку на коммерческой основе и, поскольку не работал на «Технопласте», жил один. Соседка, что передала мне записку, рассказала совсем немного: спокойный и необщительный. В последний раз видела Конюхова за день до исчезновения.

— За день до того, как он съехал, — уточнил Богданов.

— Ну да.

— А что с остальными?

— С ними не говорила.

— Нужно опросить всех, кто жил в этом коттедже или, по крайней мере, на одном этаже с Конюховым.

— Сегодня этим займусь.

— Сейчас мне пора ехать. — Богданов протянул руку Дюкову, и тот ответил рукопожатием.

— Провожу тебя, — предупредила Ульяна.

Они вышли из кабинета и молча спустились по лестнице. У ворот Ульяна взяла его за руку.

— Постой.

Богданов остановился и развернулся к ней. Они встретились взглядами и одновременно опустили глаза.

— Спасибо тебе, Игорь, — потупившись, проговорила Ульяна.

— За что?

— Ты в очередной раз выручил меня. Без тебя зареченская полиция ничего бы не сделала.

— Когда найдем труп, окончательно переведем дело в официальное русло. И вот еще что… — Богданов аккуратно поправил прядь волос у ее лица. — Наши личные отношения не должны мешать делу.

Ульяна слегка отстранилась.

— У нас нет личных отношений.

— Вот пусть так и будет, — сказал Богданов.