Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 1

Ксения Винтер, 2022

Скучная серая жизнь Татьяны внезапно оборвалась, и лежать бы ей в деревянном гробике, если бы не воля случая, перенёсшего её мало того, что в другой мир, так ещё и в чужое тело. Казалось бы, вот он, второй шанс – наслаждайся. Однако вторая жизнь может закончиться ещё быстрее, чем первая, если кому-нибудь станет известно, что Татьяна заняла чужое тело, ибо наказание за это – смерть. К счастью, выход есть: выйти замуж. Только где этого самого мужа найти? Впрочем, у наследницы поместья Лундун, как оказалось, проблем с кавалерами нет. Осталось только выбрать подходящего, ничем не выдав свою "иномирность".

Воссоединение семьи

— Отец.

Я расправила плечи и сложила руки под грудью, после чего левой рукой коснулась сначала центра лба, затем середины грудной клетки, в завершении вернула руку обратно под грудь и поклонилась.

— Шиануся.

Тонкие губы мужчины тронула мягкая улыбка, и он тут же грациозно ответил на приветствие, с точностью повторив мои действия.

— Бэкхран, — чатьен Васт величественно проделал жест-приветствие, при этом умудрившись не отводить взгляда от лица хозяина поместья Лундун. — Рад приветствовать вас в лине.

— Чатьен Васт, — при взгляде на чатьена лицо бэкхрана приобрело суровое выражение. — Я желаю говорить с тобой. Зайди ко мне после того, как закончишь здесь.

— Разумеется, бэкхран.

Смерив моего надзирателя хмурым взглядом, Эльзир вновь повернулся ко мне, и глубокая морщина, пролегавшая между его бровей, мгновенно разгладилась, а голос потеплел.

— Как ты себя чувствуешь?

Вопрос был простой, мы с Вастом многократно репетировали ответ на него, но я всё равно ощутила предательский холодок, скатившийся вдоль позвоночника.

— Хорошо, — через силу выдавила я.

— Вижу, голос к тебе вернулся, — удовлетворённо проговорил Эльзир.

— Да, — подтвердила я, судорожно стиснув пальцами ткань цэхиня, пытаясь унять нервную дрожь. — Мы с чатьеном Вастом завтракали. Вы составите нам компанию, отец?

Моё обращение на «вы» заставило обоих мужчин напрячься. Эльзир нахмурился, а чатьен и вовсе, кажется, перестал дышать.

— Нет, Шиануся, боюсь, у меня сейчас есть дела, — вежливо отказался бэкхран. — Приятного аппетита.

— Благодарю, — отозвалась я.

Наградив Васта нечитаемым взглядом, Эльзир покинул комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь. Я почувствовала, как мои колени предательски подогнулись, и тяжело опустилась на стул.

— Я всё испортила? — дрогнувшим голосом спросила я, посмотрев на побледневшее лицо чатьена.

— Нет, — уверенно ответил тот. — Я не член семьи. При мне ты должна обращаться к бэкхрану по титулу и на «вы». Личные имена и «ты» — только для семьи.

— Бэкхран считает иначе, — заметила я. — Мне показалось, его огорчили мои слова.

Васт ничего на это не сказал, лишь жестом предложил мне вернуться к трапезе.

— Нет причин для тревоги, — видимо, заметив мою нервозность, спокойно проговорил он. — Мы оба понимали, что вечно здесь ты находиться не сможешь. Рано или поздно тебе всё равно придётся встретиться с семьёй.

— Лучше поздно, — мрачно отозвалась я, вяло ковыряясь ложкой в тарелке с мясом — визит Эльзира начисто отбил у меня аппетит. — Я не уверена, что готова.

— Я уверен, — голос Васта был твёрд, в нём не было ни тени сомнения.

Повернувшись, я встретилась взглядом со светло-карими глазами, внимательно смотревшими на меня.

— Благодарю, — слабо улыбнувшись, сказала я.

— Нет нужды, — последовал традиционный ответ. — Ешь.

По завершении завтрака чатьен ушёл, оставив меня в компании новой служанки. Дождавшись, пока Чала уберёт посуду, я попросила девушку сделать мне какую-нибудь причёску.

— Вы желаете что-то конкретное? — уточнила девушка, беря в руки деревянный гребень с прикроватной тумбочки.

— На твоё усмотрение.

Я понятия не имела, какие причёски приняты в этом мире, поэтому, естественно, предоставила служанке полную свободу действий, про себя отметив, что у неё самой волосы были распущены, только передние пряди собраны на макушке в хвост, видимо, чтобы не лезли в глаза и не мешали работать.

Процесс создания причёски на моей голове занял достаточно продолжительное время — я даже успела немного заскучать. Однако конечный результат того стоил: мои волосы были заплетены в десяток мелких косичек, переплетённых между собой замысловатым узором и собранных на затылке в классический пучок, закреплённый изящной заколкой в тон моей одежды.

— Благодарю, Чала, — тщательно изучив своё отражение в зеркале, сказала я, повернувшись к служанке. — Ты хорошо справилась.

Девушка смущённо потупила взгляд, а на её щеках заиграл лёгкий румянец.

— Я не заслуживаю похвалы, госпожа, — отозвалась она.

— Заслуживаешь, — возразила я. — Пока можешь идти. Я позову позже.

Чала низко поклонилась мне и бесшумно покинула комнату, закрыв за собой дверь. Я же чинно опустилась на край постели, приготовившись ждать возвращения чатьена.

Долго моё ожидание не продлилось. Вскоре дверь вновь открылась, впуская в комнату моего надзирателя.

— Сегодня вечером ты будешь ужинать с семьёй, — бесцветным голосом сообщил он.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а сердце на мгновение замерло, пропустив удар, чтобы затем забиться с удвоенной скоростью.

— Нельзя отказаться? — мой голос безобразно дрожал.

— Нельзя.

Я кивнула, за что была награждена суровым взглядом чатьена.

— Я выдам себя в первую же минуту, — обречённо проговорила я, прикрыв глаза рукой.

— Не выдашь, — Васт был привычно спокоен и отстранён, казалось, его совершенно не пугала перспектива разоблачения и последующей за ним казни. — Я помогу тебе.

В итоге весь день до самого вечера мы занимались отрабатыванием всевозможных поз и движений, которые мне могут потребоваться за ужином, а также повторяли самые распространённые слова и фразы. Мне это напомнило школьные годы, когда я состояла в театральном кружке и на репетициях оттачивала день за днём одни и те же реплики и действия.

Вечером чатьен Васт заявил, что сам поможет мне переодеться к ужину.

— Почему не Чала? — удивилась я.

Мой вопрос был благополучно проигнорирован, что, впрочем, случалось довольно часто, так что не вызвало у меня особого неудовольствия. Мой надзиратель, насколько я могла судить, в принципе был человеком неразговорчивым, и моё неуёмное любопытство зачастую его раздражало, хоть он и старался этого не показывать, но я ведь видела, как темнели его глаза, стоило мне начать пулемётной очередью выдавать вопросы один за другим. Или, как сейчас, начать задавать вопросы, которые чатьену казались глупыми или неуместными.

Пока я распутывала шнуровку на цэхине, в котором проходила весь день, Васт вытащил из небольшого мешочка, висевшего у него на поясе, с десяток мелких крючков и аккуратно разложил их на столе.

— Это поможет тебе поддерживать правильную осанку, — перехватив мой заинтересованный взгляд, объяснил мужчина.

Следом за крючками из мешочка появилась широкая полоска кожи с застёжками на концах, подозрительно напоминающая собачий ошейник.

«Это ещё что за БДСМ-игры?» — настороженно подумала я, краем глаза наблюдая за тем, как чатьен раскладывает чистую одежду на постели.

— Подойди ко мне, — уже на стадии завязывания ткани вокруг груди, коротко велел мне он.

Я не стала спорить и выполнила просьбу. Уверенной рукой Васт прикрепил принесённые крючки к ткани таким образом, что те расположились точно вдоль моего позвоночника, неприятно царапая кожу.

— Умный ход, — оценила я, сообразив, для чего именно чатьену понадобилось вносить изменения в мой гардероб. Эти крючки, плотно прилегающие к спине, не позволят мне сутулиться, причиняя дискомфорт, стоит мне только хоть на миллиметр отклониться от нужного положения. Просто и гениально! Надёжнее был бы только корсет, но я не уверена, что подобное здесь вообще существует.

У цэхиня в этот раз оказались двойные рукава: нижний, плотно прилегающий к руке, и верхний, длинный и свободный, как у ханьфу. Более того, вместо манжеты поверх нижнего рукава чатьен надел наручи из тонкого металла, напоминающие широкие браслеты, половинки которых соединялись между собой толстым штифтом с гнущимся в разные стороны наконечником.

Помимо цэхиня Васт надел на меня короткий шёлковый жилет на тон темнее платья, свободные полы которого соединялись между собой изящной брошью, состоящей из двух зажимов в виде бутонов какого-то неизвестного мне цветка, соединённых между собой тонкой цепочкой. Довершением моего наряда стал широкий воротник, полностью скрывший шею, под который чатьен спрятал кожаный ошейник, не позволявший мне лишний раз двигать головой.

— Готово, — объявил Васт, после чего отошёл от меня на шаг и окинул пристальным взглядом результат своих трудов.

— Я выгляжу как Сиреневая госпожа поместья Лундун? — с лёгкой ехидцей в голосе спросила я, пытаясь за ней скрыть нервозность.

— Да.

Поскольку за пределы лекарского дома я не выходила ни разу, чатьен без каких-либо просьб с моей стороны отправился на семейный ужин вместе со мной.

Впервые оказаться на улице было крайне волнительно. Несмотря на ошейник, до боли впивающийся в кожу при малейшем движении головы, я всё равно умудрялась вертеться во все стороны, разглядывая окружающий пейзаж. А посмотреть было на что! Всё пространство вокруг, насколько хватало глаз, было усажено незнакомыми мне кустарниками, листва которых имела какую угодно расцветку, кроме зелёной. Здесь были и ярко-алые, и бледно-розовые, и синие, и коричневые и даже чёрные кусты. Причём на чёрных, точно звёзды на ночном небе, цвели крохотные белые цветы.

Вокруг своеобразного сада, образуя собой замкнутую систему, объединённую общим крыльцом, располагалось около десятка деревянных строений разной высоты — от одного до трёх этажей. Самое высокое здание находилось в дальней части сада, и над его входом висел круглый медальон, в центре которого располагалось изображение какой-то птицы, обрамлённое веткой растения, внешне похожего на оливковую ветвь.

— Это мэн — главный дом, — уверенно двигаясь по тропинке в сторону трёхэтажного здания, вполголоса сказал Васт. — На первом этаже располагается зал для официальных приёмов. На втором этаже живёт бэкхран, а на третьем — госпожа Тэят. Справа от мэна — кэ, — чатьен кивнул на двухэтажное строение, — дом Ришана. Слева от мэна — кэа — твой дом.

— У меня есть свой дом? — изумилась я.

— У каждого члена семьи есть свой дом, — последовал равнодушный ответ. — В одном доме живут только супруги.

«Вот это я понимаю уважение к личной жизни», — мысленно восхитилась я.

Перед входом в мэн стояло двое стражников: их легко было отличить от обычных слуг, туда-сюда снующих по двору, по кольчуге, надетой поверх одежды, и мощным секирам на плечах. На наше с чатьеном приближение охрана никак не отреагировала, даже не посмотрела в нашу сторону, и мне вдруг стало интересно: если я приду сюда одна и без приглашения, меня впустят или задержат? Нужно будет непременно как-нибудь проверить.

Поднявшись на крыльцо и переступив порог вместе со мной, чатьен бесшумно закрыл за собой дверь и замер.

— Дальше мне нельзя, — спокойно проговорил он, однако я заметила лёгкую тревогу, на мгновение промелькнувшую на дне карих глаз. — Дальше ты пойдёшь одна.

Моя голова дёрнулась в попытке ответить кивком, но края ошейника болезненно врезались в кожу, и мне этого сделать не удалось. Я почувствовала, как пружина нервозной тревоги, сжавшаяся где-то в районе живота, немного ослабла: по крайней мере, я не выдам себя неуместным мотанием головой — уже неплохо. Всё-таки чатьен Васт, при всех своих недостатках, был весьма умён и предприимчив.

— Поднимешься по лестнице на третий этаж, войдёшь во вторую дверь слева, — сказал Васт, а затем, после короткого колебания, положил ладонь, скрытую перчаткой, мне на плечо и ободряюще сжал. — У тебя всё получится.

«Надеюсь», — подумала я и, собравшись с духом, начала свой подъём по широкой лестнице, внутренне ощущавшийся как восхождение на эшафот.

На третьем этаже вторая дверь слева была приглашающе распахнута. Проглотив неприятный ком, застрявший поперёк горла, и стараясь игнорировать оглушительный стук собственного сердца, раздававшийся где-то в ушах, я решительно переступила порог.

Комната, в которую я попала, была очень просторная, с высоким потолком и стенами, драпированными розовой тканью разных оттенков. Точно посередине помещения стоял большой круглый стол, в чьей идеально отполированной столешнице легко можно было увидеть собственное отражение, словно в зеркале. Я обратила внимание на несколько необычную сервировку стола: вместо кучи тарелок с различными блюдами и четырёх пустых, предназначенных для гостей, на нём стояло четыре плоских подноса с ручками по бокам, на которых располагались многочисленные чаши и пиалы с едой и напитками. Возле бокового края подноса — того, что располагался ближе к центру стола, — находилась неглубокая выемка, в которой лежала ложка, двузубая вилка и короткий нож. Когда чатьен сегодня днём объяснял мне, как пользоваться столовыми приборами, я испытала неимоверное облегчение — есть руками, как какой-нибудь питекантроп, совершенно не хотелось.

Три стула из четырёх, стоявших вокруг стола, уже были заняты. С отцом и братом, пусть шапочно, но я уже была знакома. Поэтому неудивительно, что моё внимание привлекла мать. Воистину, там было на что посмотреть!

Тэят была очень красивой женщиной. Нет, я видела её в воспоминаниях чатьена, однако, видимо, у Васта была какая-то своеобразная память. Ну, или очень плохое зрение, потому что показанный им образ Розовой госпожи поместья Лундун не передавал и сотой доли очарования этой женщины.

Многослойные одежды нежно-розового цвета и широкий пояс на два тона темнее подчёркивали фарфоровую бледность кожи и хрупкость фигуры. Густые тёмные волосы — вот от кого Шиануся унаследовала такую впечатляющую шевелюру! — были собраны в сложную причёску на макушке, состоящую из множества прядей, скрученных в жгуты и перевитых тонкими цепочками из белого металла. Закрепляла эту конструкцию массивная не то заколка, не то разновидность короны в виде металлического куба, навершия которого заканчивались острыми пиками, украшенными крупными прозрачными камнями, напоминавшими хрусталь.

— Отец, — я выдавила из себя вежливую улыбку и, ощущая, как мелко дрожат пальцы, а внутри будто натянулась тонкая струна, готовая в любой момент лопнуть, сделала жест-приветствие: левая рука отработанным движением взлетела ко лбу, затем опустилась на грудь, и в завершении устроилась под грудью поверх правой, пока я отвешивала церемониальный поклон. Выпрямившись, я повернулась к Тэят: — Матушка, — и вновь повторила приветствие, чувствуя, как предательски подгибаются колени, хотя ничего сверхъестественного пока не происходило, и я делала ровно то, что мы с Вастом многократно репетировали. — Брат.

Выполняя жест-приветствие в третий раз, я чувствовала себя необычайно глупо, словно попала в какую-нибудь безвкусную молодёжную комедию. Однако стоило мне завершить поклон, как Ришан, точно ужаленный, вскочил со своего места, воодушевлённо проговорил: «Сестра», — и повторил ровно то же самое, что и я.

— Приятно видеть, что вы оба чтите традиции, — улыбнувшись, заметил Эльзир. — Садитесь.

Ришан тут же плюхнулся на стул, чья низкая спинка доходила ему только до поясницы. Я на негнущихся ногах подошла к оставшемуся свободному месту — между братом и матерью, — и медленно опустилась на сиденье, сложив руки на коленях.

Тэят тут же наклонилась и накрыла своей тонкой изящной рукой мою ладонь.

— Я рада, что ты поправилась, — нежно улыбнувшись мне, сказала она, и я буквально утонула в голубых глазах, так похожих на глаза моего брата, но с мягким, чистым взглядом, без намёка на задорные искорки на дне. — Мы все очень за тебя переживали.

— Я приношу свои извинения, — немного смутившись от её взгляда, сказала я.

— Нет нужды, — отозвалась Тэят, слегка сжав мою ладонь. — Здесь нет твоей вины, — после чего убрала руку и выпрямилась, приняв подобающую за столом позу.

— Во всём виноват чатьен Васт! — внезапно пылко заявил Ришан, и его глаза вспыхнули просто маниакальным блеском. — Он держал Шианусю как пленницу!

— Это не так, — возразила я, на мгновение даже забыв о собственном волнении и страхе. Однако дальнейшие слова в защиту чатьена буквально застряли у меня в горле: я не была уверена, что, открыв рот и попытавшись сказать хоть что-то вразумительное, не совершу какую-нибудь вопиющую ошибку и не выдам себя.

Судорожно сглотнув, я потянулась к пиале с травяным настоем и сделала глоток: напиток сильно отличался от того, что обычно давал мне Васт, однако тоже был довольно приятен на вкус.

— Ты уже давно здорова, но он всё равно продолжает тебя держать в лине.

Я нахмурилась, пытаясь понять, чем так не угодил Ришану чатьен, что он позволяет себе столь резкие высказывания в его адрес.

— Ришан, — строгим голосом окликнул сына Эльзир. — Прекрати.

— Но отец…

Эльзир поднял вверх правую руку, и Ришан замолчал, при этом его лицо продолжало выражать крайнюю степень возмущения.

Быть невольной причиной ссоры отца и сына мне совершенно не хотелось, поэтому я решила повторить жест Тэят: слегка наклонившись, положила руку поверх ладони брата. При этом крючки, столь предусмотрительно вставленные чатьеном в моё нательное бельё, впились в кожу, причиняя ощутимую боль, которую я предпочла проигнорировать.

— Ришан, не надо, — попросила я, выдавив слабую улыбку. — Чатьен помогает мне. Я не пленница в лине.

Ришан тяжело вздохнул и перевернул ладонь, переплетая наши пальцы, после чего поднёс мою руку к губам и мимолётно поцеловал пальцы.

— Не буду, сестра, — вернув мне улыбку, ответил мальчик. В его голубых глазах вспыхнули хорошо знакомые мне задорные искорки: — Своего я всё равно добился: ты снова со мной.

От его искренней, лучезарной улыбки у меня потеплело на сердце и липкий страх разоблачения внезапно отступил, словно испугался того света, что излучал этот ребёнок.

— Да, — согласилась я, не отводя взгляда от его сияющего лица. — Я с тобой.

* * *

Вопреки моим опасениям, ужин прошёл в спокойной, тёплой обстановке. Несмотря на занятия по столовому этикету от Васта, прежде чем приступать к какому-либо блюду, я сначала наблюдала за тем, как его едят Эльзир и Тэят, а потом с точностью повторяла их действия. Чтобы подобные заминки и подглядывания не бросались в глаза, перед каждым новым блюдом я прикладывалась к пиале с травяным настоем, так что никаких подозрений вроде бы вызвать не должна была.

С застольными разговорами всё обстояло ещё лучше: я от них просто самоустранилась. Благо Ришан с его неуёмной энергией полностью перетянул всё внимание родителей на себя, не замолкая ни на секунду, экспрессивно и в красках пересказывая события минувшего дня. Говорил он, к сожалению, очень и очень быстро, так что мне не удавалось полностью осознать, что именно он рассказывает: мой разум успел вычленять из общего потока отдельные слова вроде «вихо», «сказал», «неоправданно» и некоторые другие, что никак не помогало мне в понимании общего смысла.

«Всё-таки с чатьеном в этом плане проще, — про себя отметила я. — Он даже длинные монологи произносит медленно, с заметными паузами, позволяя мне понять сказанное. Интересно, сколько должно пройти времени, прежде чем я смогу полноценно участвовать в разговорах и понимать абсолютно всё?»

От перенапряжения у меня разболелась голова, словно пара дятлов принялась активно колотиться в оба виска.

— Всё хорошо? — спросила Тэят, от которой, должно быть, не укрылась болезненная гримаса, отразившаяся на моём лице.

— Всё хорошо, — вымученно улыбнувшись, отозвалась я. — Нет нужды беспокоиться.

— Как я могу не беспокоиться о тебе? Ты ведь моя дочь.

— Шиануся, — внезапно позвал брат, заставив меня вздрогнуть от неожиданности: я уже понадеялась, что мне удастся молча отсидеться до конца ужина, а затем спокойно вернуться в свою комнату в лине. — Ты ведь пойдёшь со мной?

Я растеряно моргнула.

— Куда?

На лице Ришана отразилось возмущение.

— Ты что, не слушала меня?

Вздохнув, я сложила руки в жест-извинение: обе ладони под грудью, большие пальцы соединены вместе, изображая нечто наподобие летучей мыши, — и слегка склонилась, в очередной раз ощущая впивающиеся в кожу крючки.

— Я приношу свои извинения, — чётко проговорила я. — Я отвлеклась.

— Нет нужды, — отозвался Ришан, и его лицо вновь вернуло прежнее оживлённое выражение. — Я говорил отцу, что завтра будет праздник богини Лиун, и я хочу сходить на реку. Ты пойдёшь со мной?

Я понятия не имела, кто такая богиня Лиун и как отмечание праздника, посвящённого ей, связано с походом на реку. Кроме того, любой праздник — это целая толпа народа. Последнее, что мне сейчас нужно — оказаться в центре всеобщего внимания, не имея возможности чётко понимать местную речь и не зная всех правил поведения. Только вот могу ли я озвучить отказ? Во взгляде Ришана, направленном на меня, нет ни тени сомнения в том, что я соглашусь. Очевидно, этот праздник важен для него. Не вызову ли я подозрений, если откажусь?

— Если отец разрешит, — дипломатично ответила я, а затем, после короткой паузы, добавила: — И если чатьен Васт не будет возражать.

— Пф! — презрительно фыркнул Ришан. — Как он может тебе что-то запрещать? Васт — просто чатьен. А ты — Сиреневая госпожа поместья Лундун.

— Ришан, — Эльзир наградил сына суровым взглядом. — Следи за своими речами. Красному господину поместья Лундун не пристало отзываться в подобном тоне о ком бы то ни было. Тем более о чатьене.

— Я приношу свои извинения, отец, — смиренно склонив голову и изобразив жест-извинение, сказал Ришан.

— Нет нужды, — Эльзир несколько секунд буравил сына тяжёлым взглядом, после чего повернулся ко мне. — Я не возражаю, если ты завтра присоединишься к брату. При условии, что твоё самочувствие располагает к прогулке.

Я почувствовала облегчение. Благодаря словам бэкхрана сейчас я могу ответить брату согласием, а завтра с чистой совестью изменить своё решение, сославшись на лёгкое недомогание.

— Я с удовольствием пойду с тобой, брат, — повернувшись к Ришану, сказала я.

На лице мальчика расцвела широкая лучезарная улыбка.

— Только возьмите с собой кого-нибудь из вихо, — мягко попросила Тэят. — И охрану.

— Разумеется, мама, — Ришан внезапно стал абсолютно серьёзен — за эти два месяца, что он чуть ли не ежедневно лазил ко мне в окно, я ни разу не видела подобного выражения на его лице. — Я не стал бы подвергать Шианусю опасности.

«Какая он душка, — с умилением подумала я. — Можно сказать идеальный старший брат».

По завершении ужина Ришан вызвался проводить меня до лекарского павильона. Я не сомневалась: несмотря на искреннюю заботу обо мне, в первую очередь он сделал это ради того, чтобы позлить своим присутствием чатьена.

— Когда ты вернёшься в кэа? — спросил Ришан, пока мы неторопливо шли по узкой тропинке от мэна до лина.

— Когда чатьен Васт сочтёт меня полностью здоровой, — ответила я.

— Ты уже здорова, — в голосе Ришана послышалось недовольство.

— Не нам с тобой об этом судить, — убеждённо заявила я. — Давай не будем об этом.

— Хорошо, — покладисто согласился он. А затем внезапно сказал: — У тебя красивая причёска сегодня.

Я не сдержала искренней улыбки.

— Благодарю.

— Но с распущенными волосами мне нравилось больше, — добавил Ришан. — И вообще, ты сегодня какая-то странная.

— Что ты имеешь в виду? — я почувствовала, как сердце тревожно сжалось в груди.

— Ты ведёшь себя странно, — объяснил Ришан. — Весь ужин сидела, словно палку проглотила, хотя раньше и минуты не могла усидеть на месте, тем более в такой позе, ела мало, молчала.

Я ощутила, как неприятный холодок спустился по спине, словно кто-то закинул мне за шиворот кусок льда.

— Я… — я не знала, что сказать. Нужно было срочно что-то придумать. Мысли хаотично метались в голове, однако как назло ни одного мало-мальски приличного оправдания придумать не получалось. В голове набатом стучала мысль: «если Ришан заметил, значит, Эльзир и Тэят тоже?» Это был полный провал.

«Без паники, — строго одёрнула я себя, усилием воли заставляя успокоиться. — Как говорится, даже если вас съели, всегда есть два выхода: штатный и аварийный».

Внезапно в голову пришла идиотская мысль на грани гениальности. Шиануся долгое время была без сознания (я так и не уточнила у чатьена, сколько именно это тело провело в постели, но, судя по его состоянию, точно не один месяц). Её болезнь явно была не из простых. Более того, никто, даже сам Васт, достоверно не знает, чем именно она болела. Следовательно, никто не сможет сказать точно, сколько занимает период восстановления и в какой форме оно проходит. Так что все странности своего поведения я вполне могу списать на плохое самочувствие и нежелание признаваться в этом. Теперь главное это правильно обыграть.

Я резко остановилась. У меня не было уверенности в том, что мне хватит актёрского таланта изобразить что-то, отдалённо напоминающее припадок, хотя это было бы просто идеальным выходом, позволяющим чатьену ограничить моё общение с посторонними ещё на пару месяцев. Так что придётся остановиться на чём-то менее эффектном. Обмороке, например.

— Сестра? — Ришан тоже остановился и с тревогой посмотрел на меня. Я же быстрым взглядом окинула дорожку у себя под ногами: падать будет больно, кроме того, существовала вероятность при неудачном приземлении разбить голову. Следовательно, навзничь нельзя. Придётся использовать брата в качестве буфера.

Покачнувшись назад, я закатила глаза, смежила веки, а затем резко начала падать вперёд.

— Сестра! — полный неподдельного ужаса крик Ришана на мгновение оглушил меня. Однако, несмотря на собственный испуг, мальчик не позволил моему носу соприкоснуться с камнями дорожки, успев подхватить меня под мышки, только вот физической силы ему не хватило, чтобы удержать меня, так что упали мы вместе. Я мысленно попросила у брата прощение и понадеялась, что он не сильно ушибся.

— Кто-нибудь, на помощь!

Истерический крик Ришана, с явным трудом выбравшегося из-под меня, должно быть, услышали все обитатели поместья. До моего слуха донесся топот нескольких пар ног и взволнованные голоса. Я старательно подавила улыбку: всё-таки хорошо быть Сиреневой госпожой. Вон как все забегали!

— Что случилось? — знакомый холодный голос, принадлежавший чатьену, вызвал у меня чувство облегчения: не придётся ломать эту комедию слишком долго. Я крепко стиснула зубы, подавляя улыбку, так и норовящую проскользнуть на лицо.

— Я не знаю! — голос Ришана заметно дрожал. — Мы просто шли, а потом она вдруг упала.

Я ощутила, как чужие пальцы осторожно обхватили запястье, а затем знакомая тёплая волна разлилась по телу.

— Не волнуйтесь, Красный господин, — спокойно проговорил чатьен, убирая руку с моего запястья. — Я позабочусь о госпоже.

Крепкие мужские руки привычно подхватили меня под спину и колени — я с трудом подавила болезненный стон, потому что крючки глубоко впились в кожу в районе лопаток, наверняка даже следы останутся, — и я почувствовала, как меня куда-то несут. Каменная дорожка сменилась деревянными ступенями. Скрипнула открывающаяся дверь.

— Чала, выйди, — строго велел чатьен служанке.

Раздались удаляющиеся шаги и звук закрывшейся двери. В эту же секунду я открыла глаза и взглянула в лицо Васту.

«Мы в дерьме», — хотелось мне озвучить фразу из своего любимого фильма. Однако вместо этого я сказала:

— У нас проблема.

Мужчина аккуратно положил меня на постель, после чего подошёл к окну и закрыл ставни.

— Что случилось? — спросил он, не утратив привычного спокойствия.

— Твои крючки исполосовали мне всю спину, — капризно пожаловалась я, на ходу развязывая цэхинь, чтобы добраться до нательного белья и избавиться наконец-то от этого пыточного оружия. — И все твои труды пропали даром. Ришан догадался.

Чатьен Васт шумно выдохнул. Я подняла голову и встретилась с напряжённым взглядом светло-карих глаз.

— Ришан сказал, я вела себя странно, — объяснила я, продолжая освобождаться от одежды. — Не так, как вела себя Шиануся.

— Я не знал её раньше, — в голосе Васта отчётливо слышалось сожаление. — Я приношу свои извинения. Это моя ошибка.

Я отрицательно покачала головой и тут же скривилась: от ошейника, должно быть, тоже останутся следы.

— Нет нужды, — фраза-клише уже привычно слетела с языка. — Невозможно предусмотреть всё. Скажем, что я странно себя вела, потому что не до конца поправилась и не хотела показывать своё плохое самочувствие.

Чатьен привычно исправил неправильную форму глаголов в придаточном предложении и неверную последовательность слов — переволновавшись, я начисто забыла все правила, что так старательно зубрила. Я лишь тяжело вздохнула: собственное бессилие продолжало раздражать. Но сейчас к нему примешивалась солидная доля страха — я находилась на волосок от разоблачения, и неспособность моего мозга запомнить элементарную информацию, повторённую уже сотню раз, вгоняла меня в тоску.

— Хорошо, — одобрил моё предложение чатьен. — Ты касалась кого-нибудь во время ужина?

— Держала за руку Тэят и Ришана, — ответила я. — А что?

— До этого я запрещал кому-либо навещать тебя, потому что их личная магия могла оказать негативное влияние на твоё здоровье, — объяснил чатьен. — Скажем, что мои опасения оправдались.

— Прекрасно, — мне наконец-то удалось стянуть с себя цэхинь, и я переключилась на фурди. — Это выиграет нам немного времени.

— Да, — подтвердил чатьен. — Но это всё ещё не решение проблемы.

— Не решение, — согласилась я. — Но пока ничего лучше у нас нет.