Ребенок от предателя

Ксения Богда, 2023

Я считала нас с Лешей семьей, носила его ребенка, а потом он пропал. Через четыре года я встретила бывшего случайно, он был женат и его жена была беременна.Леша сделал вид, что не помнит меня… а меня это устроило. Но мы не смогли справиться с тем, что нас тянуло друг к другу.

Глава 7

Ника

— Боже, ты спала вообще? — сестра подскакивает к нам, стоит только появиться в коридоре первого этажа.

Выдыхаю и с радостью принимаю помощь Киры.

— Не уверена, — протираю глаза, в которые кто-то всыпал тонну песка.

— Эй, Кирюха, ты как? Щеки что-то спали, — шутливо теребит сына, а Кирюшка весело хохочет.

Несколько дней мы провалялись в инфекционке с ротавирусом, и теперь единственное желание, которое меня охватило, — это поскорее оказаться дома и отмыться после кошмара больницы. А… и ещё на сутки упасть и проспаться.

Детские больницы — это страшно! За каждого ребенка, хоть он и не твой, болит сердце и переживаешь так, словно все отделение родила именно ты.

— Ну он в норме? — читаю на лице сестры волнение.

— Видишь же, выписали, — пожимаю плечами, но у меня даже изобразить энтузиазм не получается.

Эти несколько дней вымотали меня так, как не выматывали первые месяцы материнства. А с Кирюхой было достаточно проблем: и колики, и запоры, и аллергия на памперсы.

Передергиваюсь и ловлю на себе вопросительный взгляд сестры. Давлю из себя улыбку.

— Вспомнила, как мы провели первый год с Кирюхой.

— У-у-у-у-у-у, это было то ещё испытание для нашей терпеливости, — посмеивается Кира, — после твоего дебюта в материнстве мне уже не так страшно рожать.

Открываю рот, но сестра бережно мне его захлопывает.

— Это на будущее, Никусь. Я не собираюсь рожать. Да мне и не от кого. От одного козла хотела, да вот не сложилось.

Я понимаю, что она такими словами пытается прикрыть боль, которую пережила после Алика. И я не развиваю тему дальше. Кира у меня умная девочка, она может решить, как для неё лучше.

— Ну знаешь, — небрежно дергаю плечом, — можно родить для себя.

Кира хихикает.

— Я учту твои пожелания.

— Учти, — с важностью киваю.

И обстановка разряжается.

Сестра загружает сумку в багажник и чмокает Кирилла перед тем, как усадить в кресло. Сын улыбается, обнимая Киру за шею.

— Тетя, ты привезла мне что-то вкусное? — хитро щурится этот бандит.

Сестра хмыкает.

— Конечно, богатырь, витаминки. Это самое безопасное для тебя сейчас, — Кира уже научилась не вестись на уловки сына и сама хитрит только так.

Протягивает ему аскорбинку. Сын надувается, сворачивается в узелок и с недовольным рыком отворачивается к окну.

— Не будешь? — Кира подмигивает мне и начинает прятать витаминки.

Кирилл моментально реагирует и выхватывает таблетку, засовывая в рот.

— А что такое, племяш? Как-то быстро ты в этот раз передумал, — смеется сестра.

— Потому что ты заберешь и я останусь ни с чем, — бормочет сын, и теперь уже начинаю хохотать я.

— А ты учишься на ошибках, — ерошит светлые волосы сына.

Отвлекаюсь от них и замечаю знакомую машину. Сердце замирает, когда в поле зрения появляется светлая макушка Леши. Он выходит и идет в сторону входа в больницу. С кем-то разговаривает по телефону и, к моему облегчению, не замечает меня, застывшую.

Сестра прослеживает за моим взглядом и присвистывает.

— Ого, что он тут делает? А ты что в статую превратилась? — щелкает перед носом пальцами.

И этот щелчок приводит меня в чувства.

— Откуда я могу знать, что он тут делает? Видимо, жену забирает. Тут же и беременные наблюдаются.

Сестра складывается от хохота пополам.

— Леха и бесплатная больница? Ты ни с кем его не путаешь?

Цыкаю.

— За четыре года могло многое измениться. Да и зря ты, тут отличные врачи. И они хорошо делают свою работу, даже несмотря на то, что им тут не платят миллионов. Хотя они их очень даже заслуживают.

Сестра заглядывает за мою спину, а я удивленно хлопаю глазами.

— Что ты там потеряла? — сама начинаю вертеть головой.

— Крылья и нимб, — ржет Кира. — Может, уже поедем? Или будем ждать твоего ненаглядного?

Кивает подбородком на больницу.

— Он не мой. Я тебе говорила уже, что он не помнит ни меня, ни того, что я носила его ребенка. Ну и уж точно не знает, что ребенок вот он.

Смешок выходит совсем уж обреченным. Оказываюсь тут же в медвежьих объятиях сестры и вздыхаю.

— Может, все же признаться ему? Ну вы вон уже сколько раз пересеклись.

Мотаю головой.

— Я не могу подвергать его такому стрессу.

Кира качает головой.

— Ну точно крыльев и нимба не хватает. О себе надо думать, сестренка, о себе, — стучит по виску.

Садится за руль, оставляя меня наедине с мыслями.

— А я и думаю о себе, — смотрю на машину Леши.

Зачем-то тяну время, но приходится ускориться, когда я слышу, как сестра заводит машину и газует.

От неё можно ожидать и того, что Кира возьмет и свалит без зазрения совести, а мне потом добирайся до дома. А спать-то хочется.

***

Ещё раз проверяю, все ли сделала, перед тем как спокойно закрыть кабинет и отправиться домой. Дверь за спиной открывается, и я, не глядя, сообщаю посетителю:

— Простите, сегодня прием уже окончен. Могу только на завтра вас записать.

— А вы и так уже меня записали на завтра.

Мужской голос с хрипотцой заставляет резко развернуться и столкнуться с голубыми глазами. Я запомнила его.

Мамочки. Я запомнила этого парня.

Зачем он пришел? Ко мне? Серьезно?

Рука дергается, чтобы проверить, все ли в порядке с одеждой и прической. Но я сжимаю кулак. Не хочется показывать ему, что его появление меня взбудоражило и вывело из равновесия.

— Что-то забыли? — бросаю взгляд в ящик, который моя коллега завела для «потеряшек», но он пуст.

Парень наклоняет голову и окидывает меня лукавым взглядом.

— Можно и так сказать, — задумчиво потирает подбородок.

А я моргнуть не могу. Смотрю прямо ему в глаза, голубизна которых затягивает, словно водоворот. Я ещё днем заметила, что они очень живо отражают эмоции хозяина.

— И что же? Скажите, и я поищу.

Оглядываюсь в кабинете, но все так же не обнаруживаю посторонних вещей. До слуха доносится смешок.

Алексея. Кажется, так его звали. Слышала краем уха, когда Маша заполняла документы на лечение питомца.

— Пригласить вас на свидание.

Достает из-за спины огромный букет, а я удивленно моргаю. Надо же, а я и не заметила, что он руки прячет и сзади что-то скрывается от моего взгляда.

Тюльпаны. Фиолетовые. Мои любимые! М-м-м-м-м-м, сразу же словно ощущаю дуновение весеннего ветерка. Вдыхаю.

И как он догадался, что я от этих цветов без ума?

— Это вам, — улыбка на его лице задевает внутри струну, и та со звоном отдается мелодией во всем теле.

— Спасибо, не стоило.

Алексей сжимает губы и качает головой.

— Вероника, вы меня спасли. И не только меня, но и мою любимую собаку. Примите это как благодарность.

Обхватываю букет и не могу скрыть улыбку.

— На свидание зовете тоже в знак благодарности?

Парень облокачивается на стол и подаётся вперед. Теперь я рассматриваю светло-голубую радужку на расстоянии в несколько сантиметров. И у меня не возникает желания отшатнуться или увеличить дистанцию.

Наоборот, погружаюсь в рассматривание каждой прожилки. Его глаза напоминают поверхность ледника, но от самого Алексея веет теплотой.

— На свидание зову, потому что хочу с вами пообщаться и узнать поближе.

Выгибаю бровь.

— А если я замужем?

Алексей бросает быстрый взгляд на правую руку и хмыкает.

— А вы из таких женщин, которые брезгуют обручальным кольцом?

Дергаю плечом. Оставляю вопрос без ответа.

— Если вам неприятно мое внимание, скажите только слово и я не буду вам досаждать… — прищуривается, и его улыбка сражает меня, — наверное, не буду.

— Вы знаете, я подумала и решила, что с удовольствием выпью чашечку чая.

Голубые глаза вспыхивают, а улыбка становится совсем широченной. Красивой такой.

— Вы знаете, я по нелепой случайности знаю место, где есть не меньше ста видов чая.

И он не обманывает. Привозит меня в заведение, где нам подают отдельное меню с чаями. Округляю глаза, когда вижу названия, которых не слышала ни разу в жизни.

— Э, не поможете мне выбрать? — изображаю полную беспомощность.

Алексей мило смущается и протягивает руку, чтобы забрать у меня меню. Наши пальцы прикасаются, и меня словно током пронзает.

Одергиваю руку, удивлённо хлопая глазами.

— Вот этот очень вкусный.

Не читаю даже. Пытаюсь за несколько секунд, пока Леша сканирует меня взглядом, разобраться в ощущениях. Не было такого рядом с парнями. Хотя и опыт свиданий у меня не очень большой.

Парочка в универе и ещё парочка, уже когда закончила. Не ходок я по встречам с мужчинами.

А может, просто ждала того, с кем вот такой ток будет?

— Отлично, я его возьму.

— Можно на «ты»? — вкрадчиво спрашивает, глядя мне в глаза.

— Конечно.

— Прекрасно. Тогда, может, ты посмотришь, что я предлагаю? — выгибает густую бровь.

Пожимаю плечами.

— Доверюсь твоему вкусу.

Леша хмыкает и делает заказ. Как только официант отходит от нашего стола, наклоняется, чтобы оказаться близко ко мне, но при этом смотрит в сторону. На происходящее за окном.

— Видишь вон того пацана, который сейчас пытается перепрыгнуть фонтан на велике?

Прослеживаю за его взглядом и угукаю.

— Меня напомнил.

— Почему? — включается любопытство, и я возвращаю взгляд на Лешу.

Он улыбается одной стороной губ.

— А я из дома сбежал в семнадцать и вот так же удачливость испытывал на прочность. Чего только не творил.

— Например?

Он очень умело погружает в заинтересованность. И мне не хочется, чтобы он переставал рассказывать о себе.

Его глаза улыбаются, отчего в уголках рассыпаются морщинки.

— Уверена, что хочешь узнать мое темное прошлое?

Зачарованно киваю.

— Не испугаешься и не сбежишь от меня?

Со стоном выныриваю из сна и глажу соседнюю подушку. Пустую. Холодную. Гладкую.

Это всего лишь сон. Такой красочный и натуральный. Словно ненадолго мозг решил меня вернуть в прошлое. Горько усмехаюсь и подтягиваю коленки к груди. Как будто я могла что-то забыть из прошлого с Лешей. Помню каждую минуту рядом с ним.

Помню и молю всех богов, чтобы помогли мне забыть!

— Ты от меня сбежал. Ты бросил… — по щеке скатывается холодная слеза, которую слизываю языком, чувствую её вкус.

Соленый, с горькими нотками.

— Мама, ты проснулась? — влетает в мою комнату сын и чуть ли не залетает на кровать, а я подпрыгиваю на матрасе от его веса.

Судорожно вытираю щеки, чтобы мой ребенок не заметил слез.

Кирилл всем весом налегает на меня, и я выдыхаю под его тяжестью. Хоть мой ребенок и весит не больше двадцати килограммов, но силы в нем хватает, чтобы я недовольно пыхтела, когда он решает на мне повисеть.

— Ма, а ты что, плакала? — заглядывает мне в глаза.

Наклеиваю на лицо улыбку и смело встречаю пытливый взгляд голубых глаз. И снова хочется плакать, потому что передо мной маленькая копия Леши. Не на все сто процентов. Но процентов восемьдесят он унаследовал от бывшего мужа.

А после дурацкого сна это особенно болезненно.

— Не плакала, малыш. С чего ты взял?

Кирилл недовольно фыркает и усаживается на мои коленки.

— Ты же мне говоришь, что обманывать нехорошо, а сама сейчас делаешь нехорошо, — обиженно бурчит сын, складывает руки на груди, — у тебя глаза красные, вот!

Хмурит светлые бровки и недовольно дует щеки.

Аккуратно обхватываю его личико и заставляю посмотреть на меня.

— Маме просто приснился не очень хороший сон.

Кирилл в ужасе округляет глаза и захлопывает ладошками рот.

— Кошмар? — шепчет сын и вжимает голову в плечи.

А я стараюсь не засмеяться. Это будет жестоко по отношению к напуганному сынишке. Хоть я и понимаю, что этот испуг скорее наигранный и он на самом деле у меня не такой уж и трусишка, но все равно это не дает мне права смеяться над ним.

— Ну-у-у-у-у, — пытаюсь придумать какую-то правдоподобную историю, — не прям кошмар с монстрами. Скорее, так, неприятная ситуация, которая слегка меня задела.

Кирилл задумчиво потирает подбородок. Тут в комнату заходит Кира.

— Ну и поспать. Время уже, между прочим, половина седьмого, а мне ещё до дома ехать.

Прикусываю губу и делаю виноватую мордашку.

— Прости, я что-то немного расклеилась.

Сестра плюхается рядом с нами на кровать и сгребает Кирилла в охапку. Сын начинает громко протестовать и пытается выпутаться из захватнических рук Киры. Они вместе громко ржут, а у меня от этой картины все плохое послевкусие сна выветривается.

— Это все из-за появления Леши, Ник, — в перерывах между приступами хохота сына выдает сестра.

Сын замирает.

— Кто такой Леша?

Недовольно смотрю на сестру, но эта негодяйка только лишь пожимает плечами и невинно хлопает глазками.

И снова у меня четкая ассоциация с Лешей.

Я ждала и боялась вопроса от сына про его отца. И, если честно, я даже не сочиняла никакую легенду. Леша не улетал в космос, не уходил в плаванье, не уезжал в другую страну. Мой сын никогда не спрашивал, где его папа. Да и я не готовилась ни к чему. Решила, что буду действовать по мере поступления проблем. Да даже сейчас, я понятия не имею, что отвечать. Ну не шокировать же ребенка, что тот дядя с торгового центра — его папа. И он нас просто бросил…

— Мой старый знакомый, малыш, — глажу светлые волосы.

Кирилла удовлетворяет такой расплывчатый ответ, но он не торопится убегать.

— Мам, а у меня есть папа?

Добивает меня мой малыш. Шумно выдыхаю…ну вот и приехали.

— Конечно, малыш, у каждого ребенка есть папа, — стараюсь, чтобы голос сильно не дрожал от нахлынувших переживаний.

Кирюшка доверчиво смотрит мне в лицо и обхватывает теплыми ладошками мое лицо. От чего я плавлюсь, превращаясь в лаву.

— А где он сейчас?

О боже, о боже…и что сказать?

— Э-э-э-э-э-э, — мне не помешал бы глоток воды, а лучше сразу литр, горло постепенно перехватывает сухость, — понимаешь, малыш, мы с папой решили жить в разных домах.

Сын кивает и соскакивает с кровати.

— А ты его со мной познакомишь?

Натягиваю улыбку и радуюсь, что сын успевает отвернуться и не видит моих потуг изобразить радость на лице.

— Обязательно, малыш, как только появится возможность.

— Так, кто со мной ужинать? А то вас пока дождешься, можно лапти с голоду откинуть, — сестра заглядывает в комнату и я готова в этот момент её расцеловать..

Мой ребенок не заставляет себя ждать и с визгами гонится за тетей.

— Мама, сейчас тетя Кира слопает все самое вкусное. Поторапливайся.

Падаю на подушку и выдыхаю. Кажется, я только что пережила самое сложно в материнстве. Смотреть в глаза своему ребенку и не знать, что ответить — это, оказывается, так страшно…

— Племяш, с тобой нельзя идти в разведку. Сдашь всех.

— А что там вкусненького, Кирюх? — кричу им вслед.

Сын заглядывает в комнату, а у самого в зубах уже бутерброд с колбасой. Стараюсь сильно не кривиться.

— Вот, колбаска есть, — пытается выговорить с набитым ртом.

— А что это мы по дому с едой бегаем, а?

Меня отпускает, когда я понимаю, что тема отца Кирюшке больше неинтересна, и я постепенно успокаиваюсь. Сын округляет глаза и уносится обратно в кухню.

Выхожу на кухню, где меня ждет горячее какао и гора бутеров. Стону при виде еды, а мой желудок услужливо бурчит в предвкушении трапезы.

— Вот ты искусительница. Я вообще-то слежу за питанием.

Кира оглядывает меня недовольным взглядом.

— Зачем, интересно? Ты в идеально форме. Аппетитнее, чем даже перед беременностью. Сейчас кругло там, где нужно.

Закатываю глаза и сажусь напротив. Выдыхаю.

— Ну и что дальше, Ник?

Я прекрасно понимаю, о чем спрашивает сестра. Но…

— О чем ты?

Кира громко цокает.

— А то ты прям не понимаешь. О Леше. Неужели ты вот так все оставишь?

Киваю. Нет сил снова повторять, что это все в прошлом. Он не помнит меня, и тем более не помнит того, что я родила ему сына.

— Что-то какая-то непонятная история с этой его женой.

— Что ты имеешь в виду?

Кира пожимает плечами.

— Да не знаю. Но из того, что ты мне рассказала, складывается ощущение, что эта Вероника боится не за Лешу, а за себя.