Прорицатели. Кольцо желаний

Ксения Андреевна Левонесова, 2021

Из-за болезни мир Авроры окончательно погрузился во тьму. Она понимает, что никогда больше не будет видеть, но тут в ее жизнь вторгаются загадочные прорицатели. Оказывается, Аврора и сама обладает даром предвидения. А главное – появляется шанс вернуть себе зрение, если она найдет кольцо, исполняющее желание. Но не только у Авроры есть мечты: ее новые друзья тоже нуждаются в помощи. Рэм – бывший воришка, ставший на путь исправления. Его любимая навсегда забыла о нем в результате магической ошибки. Трижды в неделю Рэм заново с ней знакомится и мечтает, чтобы она наконец запомнила хотя бы его имя. Аня, еще одна прорицательница, влюблена в Рэма, ее желание – быть с ним вместе. Ворон Яр, противник прорицателей, ищет кольцо, чтобы вылечить своего смертельно больного брата. Но кольцо может исполнить только одно желание…

Глава 8

Я надела солнцезащитные очки, привычно отсчитала ступеньки в подъезде, на ощупь нашла кнопку домофона, распахнула тяжелую дверь и в нерешительности остановилась. На этом зона, где я чувствовала себя комфортно, заканчивалась.

Аня не дала мне смутиться и взяла под локоть. Второй рукой я привычным и быстрым движением разложила трость, но на этом мои навыки обращения с палкой закончились.

— Как мы будем добираться? — спросила я.

— Пешком, — ответил Рэм. — Тут недалеко, минут тридцать идти.

— Тридцать минут? — я застонала. Дальше магазина я ходила редко. Чаще родители возили меня на машине.

— Не волнуйся, — поддержала Аня и тронулась с места, подталкивая меня за собой. — Ты и сама не заметишь, как дойдем. За последние дни мы тысячи планов продумали, как тебя от родителей забрать! Оставшиеся прорицатели наперебой говорили, что ничего не получится. «Не видят» они, что получится. Вероятность не просчитывается. Твои родители очень сильно тебя защищают.

— Как вы это определяете? Ну, просчитываете, предвидите будущее.

— Я немного понимаю людей. Стоит взглянуть на них, проникнуться чувствами, как я начинаю предугадывать их мысли и действия. Пока мы разговаривали с твоим папой, я стояла с опущенными руками и не знала, что делать. Он очень за тебя боится. Похоже, тебе повезло подобрать нужные слова, чтобы убедить его.

— Не повезло, — созналась я. Трость уткнулась в какое-то возвышение, и на следующем шаге я подняла ногу чуть выше. Бордюр. — Я опять услышала подсказку.

— Как они к тебе приходят? — спросил Рэм.

— Разве не у всех прорицателей одинаково?

— Каждому по-разному. Кто-то будущее видит, кто-то в прошлом разбирается, некоторые вообще ничего не умеют, только эфиры создавать. Вот Анька в голову людям залазит, например. Причем в последнее время едва оттуда выбирается!

— Отстань! — шикнула Аня.

Она так разнервничалась, что забыла приостановить меня, а мне на миг показалось, что я шагаю в пропасть. Оп! Сошла с тротуара. Скорее даже упала. После каждого неудачного шага я усиленно прощупываю дорогу тросточкой. Но мы с Аней слишком быстро идем. Мне кажется, она невольно подстраивается под Рэма — сама-то Аня вряд ли так быстро носится.

— Как же, не знаю! Да все твои последние превращения мне приходится прерывать. А если меня не будет рядом, а?

— Да ты мне и не нужен!

Мы остановились на перекрестке, дожидаясь, пока запищит светофор. Аня тяжело дышала. Рэм по другую сторону от меня тоже явно сердился. Между ними повисло такое напряжение, что, казалось, меня сейчас раздавит. В голосе Ани я уловила что-то едва заметное, не похожее на обычную злость. Скорее обиду — глубокую, наверное, даже ею самой еще неосознанную.

— Ребят, вы говорили про прорицателей, — робко спросила я, и они оба ухватились за этот вопрос, как за спасительную соломинку.

— О, у нас все разные! Кто-то видит только во сне, кому приходят видения наяву. Каждый находит свой способ! — объяснила Аня.

— Да это скукота, — вмешался Рэм. — До недавних пор у нас был пацан, который мог видеть прошлое предметов. Даешь ему древнюю ложку — и он рассказывает, что ей ели вплоть до пятнадцатого века. Или мог пофамильно назвать всех владельцев охотничьего ножа. А когда ему отдали труселя статского советника…

— Не было такого! — возразила Аня.

— Было! Я сам видел, как он хихикал, потирая в ручонках чужие подштанники.

— Ну ты и болван!

Они болтали о каких-то вещах, а я не понимала, шутят они или это все правда. Омены, заглушающие голод? Прорицатели, предсказывающие программу телепередач? Антикварный магазинчик, вмещающий целый склад магических штук? Все это будто байки из чужого мира.

Это не было похоже на прогулку с мамой до магазина. Мы шли быстро, и из-за этого не хватало времени задумываться над каждым шагом. Зато Аня приспособилась вести меня и теперь притормаживала перед всеми неровностями и возвышениями. Я научилась этот жест понимать и старалась ступать аккуратно.

— Мы почти пришли! — сообщил Рэм.

— А где этот антикварный находится?

— Знаешь площадь Ленина? Он там еще в центре стоит и рукой путь в светлое будущее показывает. Вот нам — в другую сторону. Этот антикварный магазин стоит тут уже… в общем, его построили примерно одновременно с памятником. У него даже названия нет! И в этом его главная прелесть — стоит у всех на виду, но это настолько бесполезный магазин, что в него никто не заходит. Я слышал, когда создавали штаб прорицателей, его хотели поместить в ритуальных услугах. Но туда почему-то всегда очереди.

Мы остановились. Аня открыла двери, впуская меня внутрь.

— Тут ступени, осторожнее.

Я подняла очки на лоб, собрала трость и нащупала стену. Продвигалась вперед медленными шажками, боясь резко упасть со ступеней. Наконец нашла край, шагнула.

Восемь ступеней, непривычно высоких, неудобных. И еще — слишком темно вокруг. Даже слабый свет, который я могу различать, исчез.

— Тут немного странная атмосфера, — предупредила Аня, идя позади. — Ты привыкнешь. На самом деле это не просто антикварный магазин, это большое помещение. Тут у нас и отдельные комнаты, и склады. Много чего. Еще одна дверь.

Она открылась с легким переливом колокольчиков. В нос ударил запах лимонного ароматизатора.

— Опять мебель полируют, — недовольно сказал Рэм.

Аня взяла меня под руку. Мы шагали неспешно, в такт часам — их тиканье раздавалось отовсюду. Будто сердцебиение большого организма, а мы — в самом его центре. Мои наручные часы притихли, не решаясь конкурировать своим тихим стрекотом с громадными настенным собратьями.

— Здесь повсюду полки с антикварными штуками, — подсказала Аня. — Есть еще старинные шкафы, столы. На них предметы поменьше. Статуэтки, фарфоровые фигурки, посуда, механизмы, книги.

Дзынь! Какие-то из часов ударили чуть сильнее, и я вздрогнула, вцепившись в Аню.

— Это место не для меня. Я тут все разобью!

— Ничего страшного, — ответил Рэм. — После этого голову оторвут нам троим, так что тебе будет не так одиноко в загробной жизни. А вообще — не волнуйся. Сильные омены невозможно разбить, а слабые не жалко.

— Тут есть хозяин? — спросила я и мгновенно почувствовала себя глупо. А вдруг мы уже стоим прямо перед ним?

— На самом деле это место принадлежит одному из бывших прорицателей, — объяснила Аня. — Он тут практически не появляется. Отдал нам помещение по старой дружбе.

— Почему бывший? — я старалась говорить тихо, чтобы не перебивать стрекот секундных стрелок. Сложенная трость слегка задела что-то, я услышала тихий «дзынь» и прижала ее к груди.

— В прорицателях не задерживаются надолго. Каждый находит повод уйти. Кто-то присоединяется к воронам, а кто-то просто… впрочем, сложно объяснить, почему они уходят. Единственная прорицательница, с которой мне удалось поговорить до ее добровольного ухода, говорила странные вещи. То ей начальство не нравилось, то помогать другим людям устала… все это звучит очень эгоистично. Им всем стирают память.

— Кроме владельца лавки, — вмешался Рэм.

— Да, кроме него.

Я окончила счет, который начала в начале комнаты: двадцать два шага. Мы подошли к очередной двери.

В следующей комнате Аня держала меня не так крепко.

— Отнесу омены, которые помогли родителей Авроры уговорить. Пока! — бросил Рэм, и неподалеку хлопнула дверь. Про омены звучит жутко — будто какие-то штуки залезли в голову моих мамы и папы и что-то там поменяли.

— Можешь расслабиться. Мы прошли антикварный магазин. Тут начинается наш штаб. Говорят, его строил автор лабиринта Минотавра, — Аня усмехнулась. — Это неправда, конечно, но заблудиться тут точно можно. Идем, я познакомлю тебя с теми, кто сегодня в штабе.

Мы прошли в следующую комнату. Я различила тоненький детский голосок и несколько взрослых.

— Всем привет! — поприветствовала Аня, и я повторила за ней.

Кто-то подошел, и она отпустила мою руку. Наверное, здоровалась с кем-нибудь. Я почувствовала себя неуютно: несколько раз уже бывало, что кто-то знакомый подходил, раскидывал руки, желая обняться, а я просто этого не видела. Чтобы сейчас не произошло того же, я нарочно покрутила тросточку в руках. Пусть видят, кто перед ними. Рядом раздались приветствия. Кто-то называл имена, и я тоже спешила представиться, никого не запоминая. Кажется, тут человек семь, не больше.

— Народ, не наваливайтесь все сразу! — успокоила их Аня. — Аврора здесь не последний раз, надеюсь.

— Надеюсь? — это слово показалось мне странным. — То есть это не точно?

— Мы должны убедиться, что ты умеешь постоять за себя. Тогда можно будет доверять тебе омены, давать задания… Впрочем, тебя вряд ли будут нагружать подобным, слишком рискованно. Вороны легко обманывают и более опытных прорицателей, а у тебя вообще ситуация особенная. Возможно, твой дар поможет нам найти пару амулетов. В любом случае сначала тебе нужно пройти испытание.

— А если не получится?

— Ты просто забудешь все, что случилось в последние дни. Омен останется с тобой. Раз он тебя выбрал, значит, это зачем-нибудь нужно.

Я задрожала. Впервые выбралась на свободу — и все тут же закончится?

— Что за испытание? — мой голос прозвучал испуганно.

— Не волнуйся, тобой займется настоящий профи. Это Вика. Малышка, поздоровайся.

— Привет, — я услышала тот самый детский голосок. Девочка явно смущалась из-за возложенной на нее миссии. Она просто не представляет, что со мной творится!

— Так что за испытание, Ань? — спросила я.

— Тебе нужно будет выбраться из эфира. Рэм говорил, у тебя уже получалось. Нужно убедиться, что это не совпадение. Это не просто испытание, для тебя оно особенно важно. Нужно убедиться, что ты можешь за себя постоять, иначе станешь легкой добычей для воронов. Так что слушай: когда ты оказываешься в эфире, твое тело перестает двигаться. Как и тело человека, который создает иллюзию. Чтобы поймать в эфир, нужно подловить жертву, когда он ничего не видит — зашел в темное помещение, что-то попало в глаза, может, он просто моргнул. Сама понимаешь, ты в особой опасности — тебя же, по сути, можно поймать вообще в любую секунду. Эфир держится не больше десяти минут, а иногда и меньше. Зависит от способностей создателя.

— Я могу научиться его делать?

— Не знаю точно, — задумалась Аня. — Я умею, хоть и сотворяла его редко — это больше вороновская фишка. У меня получилось само собой. Как езда на велосипеде — научившись в детстве, даже во взрослом возрасте ты сможешь кататься. Даже если сам момент обучения не помнишь… Я будто умела всегда. Но мне это не по душе, понимаешь? Куда проще забраться другому в душу и найти крючок, чтобы он сам согласился мне помогать.

— Так как из него выбираться? Из эфира? — я поймала себя на том, что уже несколько минут стою, беспокойно заламывая пальцы. Страшно! Боюсь не эфира, а что мне память сотрут. Что же, придется вернуться к обычной жизни? Я не согласна!

— Есть несколько способов. Проще всего — найти дыру. Несовпадение с реальностью. Впрочем, это срабатывает не всегда. Лучший вариант — сбить противника. Создатель эфира почти всегда находится в иллюзии вместе с тобой. Или неподалеку от тебя в реальности. Если приложить усилия, можно пошевелить телом и толкнуть врага — этого будет достаточно, чтобы разрушить эфир. Ты все запомнила?

— Вроде да… звучит не так уж сложно. Ты говорила, что только прорицатели могут выбраться из эфира. А что насчет обычных людей?

— Они просто не осознают, где оказались. Им кажется, что это сон или что они потеряли сознание. В такой момент они просто ничего не соображают. Не могут даже допустить мысли, что существует что-то мистическое — потому легко попадаются.

Я вздохнула. Несколько раз в жизни мне доводилось терять сознание. Приятного мало — каждый раз падала на что-нибудь лицом. А вдруг все эти разы я попадала в эфир? Если подумать, в такие моменты мне действительно чудилось что-то странное…

— И когда начнется испытание?

— Прямо сейчас, — ответила малышка Вика.

Я подождала пару секунд и убедилась — все остальные голоса исчезли. Неужели я уже в эфире?

Протянула руку в сторону, где стояла Аня. Пустота. Только двигаться сквозь воздух тяжело, словно через тугой кисель продираюсь. Я попробовала шагнуть, но ноги прилипали к полу и весили будто целую тонну.

— Мне сказали, что я должна отобрать твои часы, — малышка Вика говорила смущенно, будто оправдываясь. — Прости.

— Как мне выбраться? — я запаниковала.

— У каждого свой путь наружу. Ты освободишься, только если отдашь мне часы.

В каждом фильме ужасов есть маленькая девочка. Не знаю, как выглядит Вика, но представляю ее как из хоррора: длинные черные волосы свисают на лицо, белое платьице. Писклявый голосок уже не кажется таким уж милым.

Пространство душило меня. Ноги не двигались, руками шевелить все сложнее. Воздуха мало, будто на голову натянули пакет. Хватает на вдох, выдох, еще половина вдоха…

Что же говорили Аня и Рэм про эфир? Есть какие-то дыры, какой-то недочет… что-то, что заставит усомниться в реальности, созданной эфиром. Но тут же все нереальное — и прилипшие ноги, и отяжелевшие руки.

Я попыталась вдохнуть и поняла, что кислород закончился. Главное — не потерять то, что осталось в легких!

— Я задохнусь насмерть! — сказала единственное, на что хватило сил.

— Мне сказали достать часы. Прости, — отозвалась девчонка.

Легкие загорелись огнем. Там больше нет воздуха!

Я упала на колени… Метод Рэма должен сработать!

Не могу понять, откуда голос девчонки. То справа, то сзади… будто она движется по кругу, бродит вокруг погибающей жертвы. Совсем близко! Вот бы вычислить точнее…

На наручных часах щелкнула стрелка — чуть громче, чем обычно. Пауза. Еще несколько ударов. Беспорядочный стрекот часов сбился, выстукивая ритм. Я привычно уловила шифр:

С — П — Р — А…

Дослушивать не стала — воздуха нет! Раскинутая трость полетела вправо от меня.

— Ой! — я ударила прямо по девчонке! Воздух вокруг разрядился, руки стали легкими, ноги отклеились от пола. Я судорожно вдохнула — наконец-то!

— Она меня стукнула! — возмутилась Вика и прибавила: — Молодец! Но ты же меня не видела? И по голосу определить не могла, я же специально пряталась. Как так точно попала?

Чьи-то заботливые руки помогли подняться. Я ощупала чужое запястье — неровная кожа. Теперь я знаю, что так выглядят татуировки.

— Вы что, убить меня решили?

— Нет, конечно! — ответила Аня. — Вика создает прекрасные эфиры. И, должна сказать, самые страшные. Что на этот раз?

— Я погрузила ее в мед, — созналась малышка. — В огромную банку меда. Я не думала, что она узнает, где я, иначе бы держалась подальше!

— Каждый выбирается из эфира как умеет. Но только прорицатели чувствуют подсказки, чтобы найти дыру. Аврора, как ты узнала, где Вика?

— Просто… случайно, — я коснулась часов и быстро убрала руку. Не хочу, чтобы они знали. Заморочки с часами, с азбукой Морзе — все это мои секреты. Раскрывать их я не хочу, да и вряд ли смогу. Ну что я должна сказать? Что услышала бой часов, изображающих морзянку? Это так нелепо, что даже вслух произносить не хочется.

— Ты умница! — кто-то похлопал меня по спине.

Другая рука нашарила мою ладонь и пожала. Кто-то поздравил издалека.

— Аврора, ты уже дважды выбралась из эфира. Каким способом — неважно, — Аня вновь взяла меня под руку и отвела куда-то. — Садись, перед тобой стул. Поболтаем.

Я ощупала стул. Деревянная спинка из нескольких прутьев, мягкое сиденье.

— В каком мы помещении? — спросила я.

— Тут собираются все наши, у кого пока нет дел. Болтают, делятся новостями, отдыхают. Здесь есть карты, игры, компьютеры, отдельные комнаты для расшифровки. Если кому-то приходит видение, там собираются и пытаются понять, о чем оно.

— Среди прорицателей много взрослых?

— Мало, — Аня вздохнула. — Со временем все расходятся. Каждый, кто покидает наши ряды, позволяет стереть себе память. Кроме воронов, конечно, но они тоже не болтают лишнего — это не в их интересах. Некоторые люди догадываются о силе талисманов, амулетах. Но пока они не знают об этом наверняка, все воспринимается как сказка. Так нам проще находить нужные предметы и передавать тем, кто в этом нуждается… а воронам проще воровать у тех, кто не осознает ценность оменов. Так наша тайна до сих пор остается тайной. Правда, я не могу сказать, почему люди перестают быть прорицателями. Они как будто… вырастают из этого. В любом случае здесь собрались те, кто готов помогать.

— Чем вы занимаетесь? С помощью способностей ищете эти омены — а дальше? — я сложила руки на стол, ощупывая его. Странный, ребристый. Наверное, тут вырезан какой-то рисунок. Не могу разобрать, что именно, а спрашивать стыдно.

— На свете существует много оменов, — начала рассказ Аня. — Они появляются по-разному. Какие-то предметы участвуют в грандиозных событиях и впитывают энергию, например, гильзы с военных событий. Или принадлежат людям, которые за целую жизнь пропитали их силой. Или это может быть безделушка, которая очень кому-то дорога: она становится своеобразным талисманом и может послужить для некоторых настоящим спасением. К примеру, недавно я передала омен девушке, которая готова была покончить с жизнью. У нее все складывалось неудачно: учеба, работа, отношения. Сама она добрая, как ангел, но к ней будто примагничивались негодяи. Такая вот ироничная физика, — Аня скрипнула стулом, придвигаясь ближе к столу. — Омен научил ее говорить «нет». Просто дал ей силы на это короткое слово. Это слабый амулет, но даже такой способен изменить жизнь. Чем больше предметов-помощников попадает в правильные руки, тем лучше становится наш мир. Только мы сами мало что решаем.

— А кто тогда решает?

— Те, кто сидят выше. Мы их называем начальством, но это так, условно. Их никто не видел, всегда по телефону говорим. Умеющие заглядывать в будущее прорицатели отправляют предсказания начальству. Лично я представляю, как начальство собирает со всех прорицателей мира большую карту будущего, а потом они решают, кому помочь, что изменить, во что вмешаться… Не знаю, по какой схеме они действуют, но, если не верить им, во всей нашей работе не будет смысла. Мы всего лишь выполняем мелкие поручения и наслаждаемся тем, что можем хоть кому-то помочь. Особенно ценны омены, созданные Немой Жрицей.

— Постой! На моих часах такая же гравировка, — вспомнила я.

— Не может быть. Мы с Рэмом проверяли…

— Сама посмотри! — я быстрым движением сдернула часы и передала Ане. Та долго их не возвращала. Потом все же отдала.

— Тут нет гравировки, Аврора.

Я ощупала часы. Действительно, никаких шероховатостей. Но ведь папа сам прочитал для меня эту надпись! Откуда еще я могла бы узнать про Немую Жрицу?

— Наверное, я что-то перепутала, — сказала и сама себе не поверила.

— Ничего страшного. Омены от Жрицы очень редкие. Они дают силу на настоящие чудеса! Помнишь наконечник стрелы у Рэма? Это ее омен, штука очень ценная. Это очень ценный амулет.

— И почему такую важную вещь доверили Рэму? — усмехнулась я. — Он не выглядит как очень ответственный парень.

— Ты просто не знаешь его, — голос Ани изменился. Она стала говорить медленнее, будто взвешивая каждое слово. — Поначалу я тоже о нем плохо думала. Он вор, конечно. И бывает невыносим. И чувство юмора у него дурацкое, иногда и обидеть может. Но стремление, с которым он тратит силы на помощь людям… Знаешь, — теперь она говорила совсем тихо, — из всех, кто когда-либо был среди прорицателей, Рэм самый искренний. Он берется за любое дело, готов помочь каждому. Будет ворчать, но никогда не откажется. А ведь он единственный из нас, кто не имеет дара прорицания. А с тех пор как он потерял Василису…

Конец ознакомительного фрагмента.