Убийство у синего моря

Кристоффер Хольст, 2019

УЮТНАЯ И ДУШЕВНАЯ ИСТОРИЯ ОБ УБИЙСТВАХ. Знакомьтесь: Силла Сторм. Слегка за тридцать, не замужем. Работает криминальным репортером для подкаста «Кровавый след». Живет в Стокгольме у своих лучших друзей, любит выпить вина и старается наладить отношения с очаровательным полицейским Адамом. В один из осенних дней Силла получает задание: выяснить, что случилось со светской львицей, бесследно исчезнувшей тридцать лет назад, и расследование приводит ее на хорошо знакомый остров Буллхольмен. В то же время известная шведская актриса Элла Свенссон возвращается в Северную Ирландию, чтобы позаботиться о доме своих родителей. Что может связывать этих двух незнакомок? Пути Силлы и Эллы пересекутся на холодном и ветреном Буллхольмене, где всегда кипит жизнь. В день свадьбы влиятельных людей умирает их гостья, и Силле придется расследовать не одно, а сразу несколько дел. Темное прошлое этого острова рано или поздно окажется раскрыто… Идеальное сочетание детектива, романтики и юмора. Мастерское погружение в атмосферу ненастной и северной осени, и, конечно же, непростое дело, которое предстоит раскрыть главной героине. «Впечатляющая, уютная и забавная книга». – Romance in Swedish «Кристоффер Хольст умеет так правдоподобно и интересно изображать своих персонажей и так живо рисовать окружающую реальность, что читателю кажется, будто он сам присутствует в истории. "Убийство у синего моря" – сплошное наслаждение!» – Oliviasdeckarhylla «Рецепт хорошего настроения». – BARNBOKSBLOGGEN

Глава шестая

— Силла! Дорогая!

Я чуть не поперхнулась кофе, когда Антония Фьорелли ворвалась в двери «Урбан Делис». Всякий раз при виде нее я вспоминаю о своей плохой осанке и выпрямляю спину. На ее плечи наброшена лисица (или это норка?), а ярко-алые от помады губы светятся, как сигнальные огни.

По идее, Антония Фьорелли — мой новый шеф. Она исполнительный продюсер подкаста «Кровавый след» и, кроме того, совладелица компании «Лавли Медиа», которая этот самый подкаст и придумала. Антония и ее сестра Паула основали компанию несколько лет назад, и их путь к успеху был прямым, как штык. Обе девушки прославились как знатоки современного образа жизни и в настоящий момент владеют настоящей медиа-империей, в которой они сами решают, какие подкасты стоит продюсировать, а какие нет. Один из крупнейших проектов — их собственный. Называется «Паула&Антония — по голой коже». Впрочем, «Кровавому следу» много рекламы не требуется, он и без того привлекает к себе слушателей. По-видимому, интерес людей к криминалу не знает границ.

Антония заключает меня в прохладные объятия и дарит поцелуй в щечку — настолько легкий, что он даже не касается моей кожи. После чего усаживается напротив с сумкой от Луи Виттона на коленях.

— Как чудесно видеть тебя, Силла! Наша новая журналистка!

— Ох. Взаимно.

Антония очень милая, но есть в ней что-то такое, что меня чуть-чуть пугает. Она убийственно красива и, несмотря на то что при общении с подчиненными Антония отличается неизменным профессионализмом и благожелательностью, меня тревожит, что едва мы с ней расстанемся, как она начнет поливать меня грязью. Она та еще штучка.

— Как обстоят дела? Готов материал про Элизабет Шорт?

— Йес, я переслала вчера файл ведущему программы. Жуткое дело, вот что скажу.

— Просто ужасное!

Антония качает головой, но не может скрыть своей улыбки. Они с сестрой обе большие любительницы известных криминальных историй. Именно эта любовь привела их к тому, что они решили основать подкаст о нераскрытых преступлениях. Кроме того, я где-то читала, что они с сестрой только что заключили контракт на издание детективной трилогии с авансом в несколько миллионов крон.

— А еще какое-нибудь задание для меня найдется? — с надеждой спрашиваю я.

— А то как же! Я сначала подумала про Джонбенет Рэмси.

Она вытягивает свои длинные наманикюренные пальчики в жесте ведущего шоу.

— Одно из самых загадочных убийств Америки. Кто прикончил малышку Джонбенет — мама, папа, старший брат или совершенно посторонний психопат, проникший в дом через подвальное окошко? О, это настоящая мистерия! Но…

— Но?

— Но потом я обнаружила, что Симон и Симона как раз занялись этим делом. Эти чертовы…

Я разочарованно киваю. Симон и Симона — пара на Ютубе, ставшая в последние годы известной по всей стране. Кроме своего ютуб-канала, они также ведут популярный блог и подкаст, в котором рассказывают о всяких таинственных и сверхъестественных вещах. В основном речь идет о местных поместьях и усадьбах, но время от времени встречаются и нераскрытые убийства.

Антония удрученно качает головой. Соперничество между сестрами Фьорелли и парой Симон/Симона — велико. Они сражаются за одну аудиторию слушателей.

— Но я нашла другое дело, — говорит Антония. — Получше этого. Ты как, в игре?

Мой рот расползается до ушей.

— Ты спрашиваешь, в игре ли я? Да эти нераскрытые убийства помогают мне оплачивать аренду жилья!

Антония лукаво улыбается и открывает сумочку от Луи Виттона (чьи размеры запросто позволяют спрятать в ней ирландского волкодава — вместе с его хозяином). Она достает красную папку с логотипом «Кровавого следа» и, вынув из нее листок бумаги, щелчком пальца отправляет его на мою половину. Я склоняюсь над ним. С распечатки на меня смотрит молодая женщина с белокурыми вьющимися волосами. Изображение немного расплывчатое — кажется, фотография сделана на какой-то домашней вечеринке. Я различаю за спиной женщины книжные полки с рядами виниловых пластинок. Снимок явно сделан не в 2000-е годы.

— Кто это? — спрашиваю я.

— Лайла Дамм. Ничего внутри не ёкает?

Я качаю головой:

— К сожалению, нет…

— На этом снимке Лайле Дамм двадцать семь лет. Легендарная женщина, активно участвовавшая в увеселительной жизни Стокгольма в конце восьмидесятых. Она была… как же это называется… светской львицей?

— То есть она знаменитость, да?

— Едва ли ее имя было известно широкой публике, но в своих кругах она была весьма популярна. Актриса, но больших ролей почти не имела. Так, статистка в нескольких фильмах, небольшие роли в телевизионных сериалах. Но не карьера сделала ее популярной, а то, какой она была. Лайла дружила со всеми, и все, кто хоть что-то значил в Стокгольме 80-х, знали ее. То есть до 1988 года. Когда она пропала.

— Ой, — вырывается у меня.

— Ага. Бесследно. То есть действительно — совершенно бесследно. В последний раз ее видели на Кунгсгатан осенним вечером 1988 года.

— Думаешь, ее убили?

— Нет. Конечно, существует масса теорий, но, по сути, это не относится к разряду нераскрытых убийств. Скорее это нераскрытая тайна. Потому что после этого вечера ее никто больше не видел. Ни живой, ни мертвой.

* * *

Какое-то время спустя я стою в самом центре хаоса на Свеавэген. Время близится к двенадцати и пятничное обеденное столпотворение в самом разгаре. Люди выбегают из дверей «Урбан Дели» с бумажными пакетами с дорогими салатами, спеша обратно к своим офисным компьютерам.

Одно из преимуществ работы журналиста-фрилансера состоит в том, что я могу позволить себе немного продлить свой обеденный перерыв. Мне это в самом деле необходимо, ведь сегодня вечером мне предстоит провести два часа в «Оперной террасе» на фестивале сыра с одной своей приятельницей. Именно она прочла об этом потрясающем событии в газете, а поскольку мы обе с ней довольно ограничены в средствах, то мне удалось достать два бесплатных входных билета с помощью своего журналистского удостоверения. Правда, за всю свою жизнь я ни строчки не написала о сыре, но это уже другой вопрос…

— Силла! Сюда!

Я отделяюсь от людского потока перед «Урбан Дели» и бросаю взгляд на противоположную сторону улицы. Там стоит она. Моя свежеиспеченная лучшая подруга и по совместительству соседка по садовому участку на Буллхольмене. На ней светлые облегающие джинсы, сапоги с леопардовым принтом и цветастое пальто. Должно быть, какой-то автомобилист только что обрызгал ее водой, потому что она яростно пытается стереть несколько темных пятнышек со своих джинсов.

— Рози! Здравствуй!

Игнорируя надсадно гудящие машины, я пересекаю проезжую часть, и мы заключаем друг друга в крепкие объятия. После чего немедленно устремляемся ко входу в метро.

— Ну и погодка! — стонет Рози, когда мы спускаемся по лестницам вниз на станцию «Хёторге». — Одна радость — что будет пармезан на обед!

* * *

Полчаса спустя мы с Рози проходим регистрацию участников фестиваля на входе «Оперной террасы», вешаем нашу верхнюю одежду, после чего каждая из нас получает по буклету в руки. Большие окна выставочного зала равнодушно взирают на стокгольмский поток из людей и машин. В Стокгольме уже третий год подряд проводится фестиваль сыра, рассчитанный прежде всего на рестораны и магазины деликатесов, но журналисты здесь тоже желанные гости.

И действительно, еще даже не видя сыра, мы уже можем обонять его. На стене красуется шутливая надпись: «Чувствительные носы, просим удалиться!» Я смеюсь, когда Рози закатывает глаза.

— У меня не чувствительный нос, — заявляет она. — Сыр — благодать божья! Как же мне повезло, что я познакомилась с тобой, Силла. Ты просто мой эксклюзивный вип-сервис.

— Ты мне льстишь, Рози. Сама я почти никогда не бывала на подобных мероприятиях. Зато теперь у меня есть с кем ходить!

По правде говоря, я до сих пор продолжаю получать довольно много приглашений на выставки. Должно быть, мои координаты остались в агентствах СМИ еще с тех времен, когда я работала журналистом в «Шансе». Большинство из них, скорее всего, даже понятия не имеют о том, что отныне я являюсь криминальным репортером. Иначе бы количество приглашений на мероприятия резко уменьшилось. Осталась бы только весенняя выставка пластиковых пакетов для мусора Класа Ольсона.

— Обещаю возместить тебе этот вечер, — заверяет меня Рози.

— Вот уж не стоит, тебе не за что меня благодарить!

— Но мне все равно хочется. И, кстати, я уже приготовила один маленький сюрпризец…

И она театрально изгибает одну бровь. Кто бы мог подумать, что пенсионерка может выглядеть такой хулиганкой.

— Правда? — восклицаю я. — Звучит захватывающе.

— Еще как! Но об этом позже. А сейчас — вперед!

Все гости фестиваля получают по тарелке с целой пригорошней зубочисток, после чего мы, протискиваясь, принимаемся перемещаться от прилавка к прилавку и пробовать то, что кажется нам привлекательным. Производитель из долины Луары дает попробовать мне и Рози козий сыр, и он оказывается настолько вкусным, что мы стоим и пробуем его минут двадцать. Уверена, Закке позеленеет от зависти, если узнает, где я сегодня была. После вина из долины Луары больше всего он любит сыр из долины Луары. Наверное, будет лучше промолчать и ничего ему не рассказывать. Не хочу, чтобы он решил, что наши с ним дружеские отношения находятся под угрозой из-за появления у меня подруги-пенсионерки.

Спустя примерно два часа нам удалось обойти все прилавки. Мы отведали бри Эскильстуна, сыр с плесенью из Германии и слопали так много Бриллата Саварин, что еще чуть-чуть, и сами бы заблеяли, как козы. Время приближалось к трем часам пополудни, и свет за окнами постепенно угасал, напоминая, что снаружи осень. С каждым днем солнце все меньше одаривает людей в больших городах своей мимолетной дружбой.

Большинство посетителей выставки уже похватали свои сумки с образцами продукции (где лежало еще больше сыра) и отправились по домам, и мы с Рози остались почти самые последние.

— Что скажешь? — спросила она. — Наелись мы сыра или еще нет?

— Я никогда не смогу наесться сыром. С моими запросами мне давно пора иметь дома свою собственную сыроварню. Но когда-то все же нужно сказать себе «стоп».

— Согласна. Но теперь у меня пересохло в горле…

Я улыбнулась:

— Что же ты предлагаешь?

— Не знаю. Ты сейчас как, сильно занята?

— Как раз получила новое задание. Собиралась заняться им после сыра.

— А, понятно. Ты же у нас работающая женщина. Иногда я напрочь забываю о том, что не все вокруг пенсионеры, как я.

— Хотя… я ведь фрилансер. А сегодня пятница.

Рози оживилась.

— Тебе больше не нужно ничего говорить. Пойду заберу наши куртки!