Демон в белом

Кристофер Руоккио, 2020

Без малого век Адриан Марло сражался с пришельцами – жестокими и воинственными сьельсинами, стремящимися уничтожить человечество. После громких побед его личность возвели в культ, и теперь министры Империи нашли способ избавиться от неугодного выскочки. Адриан отправляется на далекую планету, чтобы разыскать в секретных имперских архивах сведения о Тихих – полумифических существах, посылающих ему видения. Приходится спешить, ведь сьельсины под началом нового вождя перешли от беспорядочных набегов к систематическому уничтожению опорных постов Империи. Враги лучше обучены, лучше вооружены, и ходят слухи, что у них появился новый необычный союзник. Адриан оказывается между молотом и наковальней: впереди ждет решающая битва, за спиной строит козни имперская знать. Впервые на русском! В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Глава 17

Лориан

Принц проигрывал.

В течение всего спарринга Бандит наступал на него, пользуясь отточенными многолетней практикой движениями. Нормано-джаддианец был одним из лучших фехтовальщиков Красного отряда, пожалуй единственным, кто не уступал мне. Он нанес удар в направлении головы принца, который Александр успел парировать, встряхнул рукой и рубанул по груди. Сенсорный костюм Александра поменял цвет с черного на свекольно-красный.

— Совсем плох, — заключила Сиран шепотом, чтобы его императорское высочество не услышал.

Я стянул боксерские перчатки и сунул в сумку. Посмотрел, как Бандит наставляет принца, показывая, как следует держать запястье в шестой защитной позиции.

— Его чересчур баловали, — ответил я.

Каждое движение Александра было заученным, механическим, как будто он всю жизнь учился фехтовать в замедленном режиме.

— Он слишком мало получал, — сказала Сиран. — Ему кажется, что это игра.

— Хочешь попробовать его поучить? — спросил я. — Тебе самой станет страшно ненароком его поранить.

— Куда страшнее будет недоглядеть и ничему его не научить.

— Просто ты мыслишь рационально, — ответил я.

Принц сделал слишком далекий выпад и едва не потерял равновесие. Бандит отбил атаку тем самым способом, которому только что обучал Александра, пригнул колено и уколол молодого аристократа под мышку. Александр вскрикнул; Бандит схватил его за руку и, взмахнув клинком против часовой стрелки, поразил юного нобиля в шею.

— Что вы делали не так? — спросил начальник службы безопасности, отпуская принца Александра.

— Вы, варвары, все такие быстрые? — сердито произнес тот, потирая подмышку.

— Noyn jitat! — выругался на джаддианском Бандит. — Если цивилизованным человека делает его медлительность, то можете звать меня варваром сколько угодно. — Он ухмыльнулся так, чтобы все видели, и снова описал тренировочным мечом дугу. — Буду считать это странным комплиментом. Так что вы делали не так?

Пока мы с Сиран наблюдали, как принц обдумывает свои ошибки, все еще массируя руку, из угла раздался знакомый тонкий голос:

— Вы слабо уперлись сзади ногой и сделали слишком глубокий выпад!

— Черная Земля, как ему это удается? — прошептала Сиран.

Я тоже не заметил, как Лориан Аристид вошел в зал. Он сидел у дальней стены рядом с тренажерами. Пришел из раздевалки? Или прямо из коридора? С тех пор как мы покинули Гододин, я редко видел интуса и даже думал, что его уже отправили в спячку. Он поднялся, задержавшись, чтобы взять трость, и проковылял к помосту с фехтовальной дорожкой. Я отметил, что на нем были черные полимерные перчатки, пронизанные крошечными электродами, помогавшими держать в покое его тонкую нервную систему.

— Ваше высочество, — остановившись в пяти шагах от края дорожки, с изящным поклоном произнес он.

— Коммандер Аристид, — с каменным лицом кивнул принц.

На меня тут же нашло дурное предчувствие, но я промолчал, лишь отвинтил крышку бутылки и отпил воды.

— Сир, вам следует держать спину ровнее. Иначе вас легко сбить с ног. — с этими словами Аристид повторил движение, насколько это было возможно, медленно, но полноценно, используя вместо шпаги трость. Однако ему тут же пришлось на нее опереться, чтобы не упасть.

Александр отвернулся:

— Я не нуждаюсь в советах инвалида.

Услышав это, я поморщился.

— Я — не инвалид, а калека, — усмехнулся Аристид. — Другие части тела у меня прекрасно работают. — Он постучал по лбу длинным пальцем.

— Но он прав, — заметил Бандит, водя по настилу кончиком шпаги. — Давайте повторим.

Принц из рода Авентов неохотно что-то промямлил, но встал в защитную стойку. Его раздражение было мне понятно.

— Сделайте выпад и замрите, — сказал Бандит.

Александр послушался. Бандит отбил атаку и отошел.

— Видите, ваши плечи намного впереди бедер. — Он прикоснулся к указанным местам кончиком шпаги, на мгновение заставив сенсорный костюм покраснеть. — Выпрямите спину. Вот так, хорошо. Чувствуете себя устойчивее?

Так продолжалось несколько минут. Александру никак не удавалось скорректировать позу. Бандит вновь и вновь отбивал его выпады.

— Не нужно столько силы! Высшая материя и без усилий все рубит! А так вы только устанете.

Он исполнил подножку, и его императорское высочество неуклюже растянулся на дорожке.

— Черт бы вас побрал! — выругался Александр, отмахиваясь от протянутой руки Бандита.

— А паренек-то с норовом, — прошептала Сиран.

— Он еще юн, — ответил я.

— Да ему уже тридцатник! — фыркнула Сиран.

— За все эти годы его только на пару лет из дворца выпускали. Он еще ребенок.

Мой сквайр поднялся на ноги и скривился, потрогав лодыжку.

— Мы начинаем взрослеть лишь тогда, когда покидаем родной дом, — сказал я и, вдруг почувствовав, что не могу смотреть никому в глаза, стыдливо добавил: — Все, что до этого, — лишь пролог.

Валка оказалась права. Александр больше походил на меня, чем на Криспина. Или у нас с братом было больше общего, чем я готов был признать? Каким человеком на самом деле был Криспин?

— Все равно он говнюк, — возразила Сиран. — Я думала, принцы должны вести себя… как принцы.

— Не сомневаюсь, что некоторые так себя и ведут, — ответил я, закручивая бутылку с водой. — У нас их десятки. Но он не так плох. Придумал же он весь этот план.

Сиран повращала головой, расслабляя шею:

— От этого не легче.

Я чувствовал, что она смотрит на меня, но поворачиваться не стал.

— Думаешь, это правда хорошая идея — вот так лезть в западню?

— А есть другие идеи? — резко ответил я. — Когда тебе приходится рыскать по космосу в поисках пиратов, лучше делать это в компании двух полных легионов.

— Это верно… — признала Сиран.

Ее тон заставил меня воздеть глаза вверх. Сиран прошла через ту же процедуру опатрицивания, что и Паллино с Эларой, но те были уже старыми, а она — статной и полной сил. Ее нос, изуродованный катаром за грехи, о которых она так мне и не рассказала, был исправлен, но в остальном Сиран выглядела точь-в-точь как в день нашего знакомства: женщина с резкими чертами лица, темными глазами и кожей цвета кофе. На левой скуле красовался шрам, ни капли ее не портя. Она напоминала мне принцессу Тиаду из старой голографической оперы. После гибели Гхена на Рустаме она сбрила волосы и с тех пор не отращивала.

— Прости, — мягко сказал я, вспомнив о Гхене.

В ответ она лишь пожала плечами.

Александр пытался держать оборону, но чересчур опирался на впереди стоящую ногу и, кажется, подвернул лодыжку. Ощупав ее, он зашипел.

— На сегодня достаточно. Нужно приложить лед, — объявил Бандит.

— Ваше высочество, — приковыляв к ним, сказал Аристид, — возьмите.

К моему удивлению, он протянул принцу свою трость. Ее изготовили на Форуме специально для Лориана по случаю его произведения в ранг коммандера. Серебряный набалдашник был украшен дубовыми листьями, символизируя его новое звание. Для Александра трость была коротковата, но принц принял ее, не поблагодарив и даже не кивнув.

— Нам, калекам, нужно держаться вместе, — произнес Лориан, когда принц молча позволил Бандиту отвести себя к скамье у стены.

Без предупреждения принц замахнулся и ударил Лориана его же тростью. Интус успел вскинуть руки, защищая голову, но все равно упал. Не помню, как быстро я примчался к ним от боксерского ринга, и не помню, как схватил Александра за воротник тренировочного костюма. Для этого мне, кажется, пришлось перескочить через распластавшегося Аристида.

— Извинитесь! — потребовал я марловским тоном.

Александр посмотрел на меня удивленными изумрудными глазами, в которых читалась лишь малая толика страха.

— Он… он… — заикаясь, принц глядел на Бандита и Сиран в поисках нужных слов, но они так и не приходили.

Несколько младших офицеров прекратили тренировку, чтобы поглазеть.

— Он — что? — Я крепче сжал воротник; синтетическая ткань под давлением превратилась из черной в кроваво-алую.

— Он меня спровоцировал! — пропищал Александр.

— Он хотел помочь!

Я отпихнул Александра, и тот с подвернутой лодыжкой плюхнулся на свою царственную задницу. Теперь по обе стороны от меня валялось по человеку.

— Я не позволю своим людям драться между собой, — объявил я.

— Не волнуйтесь, я не охоч до дуэлей, — процедил Лориан сквозь зубы и поднялся, массируя ушибленную руку. — Черная Земля…

Упоминание о дуэли заставило меня вспомнить о Гиллиаме Васе и порадоваться, что хотя бы в этот раз история не повторится. Лориан ни в коем случае не вызвал бы на дуэль имперского принца, а вот Александр вполне мог пойти на принцип.

— Коммандер, вы целы? — спросил Бандит, помогая Аристиду встать.

— Надеюсь отделаться синяком, сударь. — Лориан все потирал руку в перчатке. — Никогда бы не подумал, что обрадуюсь, что надел эти проклятые штуковины.

Он улыбнулся, став немного похожим на ребенка благодаря спутанным светлым волосам и низкому росту.

Поняв, что волноваться за здоровье Лориана не стоит, я вновь насел на Александра:

— Извинитесь.

Взгляд принца метнулся на Бандита, затем на дверь и снова на Бандита.

— Я… нет! И не подумаю!

Учитывая, что сидел он на полу, строптивость Александра была вялой, и я одарил его весьма неприятной улыбкой.

— А кто сказал, что у вас есть выбор? — спросил я, сложив руки на груди.

Александр привстал, но не смог опереться на больную ногу и воспользовался тростью Лориана.

— Я принц Соларианской империи, кровный наследник самого Бога-Императора.

Я выбил у него трость, и он снова растянулся на спине. Присев перед ним, чтобы оказаться лицом к лицу, я произнес:

— Это не имеет значения. Вы не Бог-Император. Даже не император! — Сначала я перешел на крик, а под конец практически рычал. — Последний раз говорю: попросите у коммандера Аристида прощения.

— Марло, бросьте, — сказал Лориан, так и не отпуская ушибленную руку.

Александр шарил в поисках трости, но я отбил ее в сторону. Пускай встает сам либо не встает вовсе. Трость покатилась, вращаясь, и ударилась о край фехтовальной дорожки. Принц злобно смотрел на меня. Пора было прекращать давление.

— Вы злитесь из-за неудачи в фехтовании, а не из-за Аристида. Не отводите глаза! — приказал я, когда он снова покосился на Лориана и Бандита; те были спокойны. — Александр, ярость ослепляет. Отпустите ее.

К моему удивлению, принц кивнул, но тем не менее сказал:

— Вам не следует так со мной говорить.

— Вы мой сквайр. Я несу за вас ответственность и, следовательно, буду говорить так, как считаю нужным.

Я встал и добавил резкости в голосе:

— Помните, что я сказал вам на Гододине?

Он снова кивнул и перевел взгляд:

— Да. Если я хочу, чтобы меня уважали, я должен заслужить уважение.

— Нет, — возразил я, копируя тон, которым со мной часто разговаривал Гибсон. — Вас и так уважают. Вы — принц Соларианской империи. Кровный потомок самого Бога-Императора…

Принц невольно улыбнулся. Он понимал, что я иронизирую над ним, но почувствовал, что обижаться не стоит.

— Вы должны быть достойны того уважения, что вам уже выражают.

— Да, сэр, — кивнул он в третий раз. — Я… приношу вам свои извинения, коммандер Аристид.

Я обернулся вовремя, чтобы увидеть неловкий поклон Лориана.

— Все уже в прошлом, ваше высочество.

После пяти раундов против Сиран и душа я по экватору отправился к себе в каюту, двигаясь над пусковыми шахтами истребителей в сторону трамвайной платформы, с которой мог уехать в кормовой отсек, где располагались офицерские каюты. Над головой высились сводчатые опоры, они же тянулись до самого низа, до ангаров. Сквозь узкие просветы иллюминатора мелькало фиолетовое космическое свечение, вихревые потоки, в которых благодаря эффекту варпа звезды превращались в волнистые ленты. Я не слишком торопился пересказывать вечерние события Валке и задержался у перил, разглядывая одинокого техника в черном комбинезоне, трудящуюся над пришвартованной «Пустельгой».

Стояла такая тишина, что и далекий гул варпенных гондол, от которого нельзя было скрыться даже на корабле размеров «Тамерлана», был почти не слышен. Мне казалось, я могу уловить, как кровь течет по венам. Вдруг механик запела высоким чистым голосом, едва не теряющимся в пустоте между нами. Звук был слабым и далеким, как звезды за высокими узкими иллюминаторами.

Заберите домой мои кости, ребята,

Может, там обрету я покой.

После тысячи лет, пронесшихся мимо,

Я вернусь наконец-то домой.

После тысяч миров, где ступал я когда-то,

Где удачи и счастья искал,

Потерял, что имел, а нашел только смерть,

Где никто мое имя не знал^[6].

— Лорд Марло!

— Какая печальная песня, — пробормотал я вслух, не сразу сообразив, что коммандер Аристид последовал за мной из тренировочного зала. — Привет, Лориан.

— Матросы всегда поют печальные песни. — Интус заглянул за перила. — Не их в том вина. Мало кто возвращается домой, а если и возвращается, то не застает в живых никого, с кем был знаком прежде.

Некоторые верят, что на космических кораблях время течет иначе, чем на земле, что оно замедляется, пока суда бороздят межзвездную тьму. Но это не так. Когда-то, возможно, так и было. В последнюю Золотую эру корабли развозили людей, машины, эмбрионов по колониям, окружавшим Старую Землю, на субсветовой скорости. Приближаясь к скорости света, эти корабли буквально врывались в будущее, на Земле проносились десятилетия и даже века, в то время как на борту проходило лишь несколько месяцев. Теперь все по-другому. В варпе время течет с той же скоростью, как и на планетах, между которыми мы путешествуем. Вот только космос велик и пуст, и на перелеты уходят десятки лет.

Несколько десятков лет — для кого-то вся жизнь.

— Как твоя рука? — спросил я.

— Синяк останется, но бывало хуже. — Лориан закатал рукав, показывая уродливое коричневое пятно, которое уже начало желтеть, и слабо улыбнулся. — Можно с вами прогуляться?

Я жестом разрешил ему присоединиться к моей прогулке по экватору и двинулся медленным шагом, чтобы интус не отставал. Его трость стучала по полу в такт нашим сапогам, выбивая тихий ритм. Минуту или около того мы шли в тишине; позади затихал голос механика.

— Прошу прощения за поведение принца, — сказал я наконец.

— Мне его жалко, — ответил Лориан. — Упрямство мальчика — следствие борьбы претендентов… Он пытается высунуть голову из толпы братьев и сестер, чтобы так и не закончить свои дни в золотой клетке на Форуме. На его месте я бы тоже злился. Он отбил тростью следующие десять секунд и добавил: — Однако я благодарен вам за защиту, милорд.

— Лориан, — сказал я, — думаю, нам давно пора отбросить формальности.

Низкорослый человечек усмехнулся:

— Как пожелаешь, Адриан.

Мы прошли мимо шахты лифта, под углом поднимающейся к пустым казармам, где после выхода из фуги будут жить пилоты.

— Мне понятен его гнев, — сказал Лориан. — Но мне всегда казалось, что таких людей нужно жалеть. Я бы оставил его бодрствовать все путешествие, пускай взрослеет… Сам-то ты скоро в заморозку отправишься?

Мой самоустановленный период бодрствования приближался к концу, а до ретранслятора нужно было лететь еще несколько лет. Мы собирались остановиться у границ отмеченного Варро радиуса в восемнадцать световых лет на срок, достаточный, чтобы подготовиться и обменяться информацией с Гододином и разведывательными кораблями, зондировавшими пространство последние несколько лет. Затем мы планировали продолжить путь и постепенно разбудить всех, кто был на борту «Тамерлана», «Гордости Замы», «Андрозани», «Кирусина» и «Минтаки». Этот процесс занял бы не одну неделю, но до начала оставалось еще девять лет, в течение которых из девяноста тысяч душ на «Тамерлане» бодрствовать должны были меньше ста. Уже на тот момент неспящих оставалось меньше тысячи.

— Да, скоро, — ответил я. — Валка уже собралась, а после этого… — Я умолк, не зная, что еще сказать.

— Делать будет нечего? — снова усмехнулся Лориан.

— Вроде того. А ты как?

— Хочу еще немного погулять, — ответил он. — Не слишком тороплюсь укладываться в гроб, знаешь ли.

Я посмотрел на коротышку с тонкой кожей и по-паучьи тонкими руками и ногами.

— Тяжело дается заморозка? — спросил я, вдруг осознав, что почти ничего не знаю о физическом состоянии коммандера.

Я всегда считал, что спрашивать в лоб — невежливо. До сих пор считаю.

— Просыпаться невыносимо, — объяснил Лориан. — Нервы работают как попало, я потом неделями ничего толком не чувствую. Не опасно, да и хуже не становится, но неприятно.

Мы немного прошли в тишине, после чего Лориан спросил:

— А вы, милорд? То есть Адриан?

— Мне снятся сны, — сказал я. — Знаю, что это невозможно. Знаю, что по всем свидетельствам в фуге нельзя видеть сны. Но я вижу.

Лориан вдруг замер, и мне тоже пришлось остановиться и обернуться. Он смотрел на меня со странным выражением, склонив голову и приоткрыв рот.

— В чем дело? — опешил я, не сразу догадавшись, что происходит. Подобное выражение встречалось у многих мужчин и женщин, окружавших меня последние десятилетия, но от Лориана я такого не ожидал.

— Это правда? — спросил он, и мой вопрос перестал казаться мне стыдным. — Ты видишь будущее?

— Аристид… — начал я, назвав его по фамилии, чтобы восстановить формальную дистанцию между нами и отложить обсуждение таких вопросов.

Он не заметил. Он достаточно осмелел, чтобы не замечать. Внутри его как будто прорвало плотину, и он заговорил:

— Меня не было рядом, когда ты убил Аранату, и я не знаю, что на самом деле там произошло. Но на корабле достаточно умных людей, которых я уважаю, включая схоласта, и они считают тебя каким-то божеством. Ты видишь будущее? Ты в самом деле умирал?

Сколько он ждал, чтобы задать эти вопросы? Аристид не часто стеснялся спрашивать и совсем не стеснялся высказывать свое мнение и давать советы. Он в принципе не был стеснительным. Но что-то в его голосе позволило мне понять, что он и так все знает. Он бросал мне вызов? Провоцировал солгать?

Я пожалел, что на мне нет плаща. Символы и амулеты дают нам силу из-за того, как мы их воспринимаем. Подумав об амулетах, я тронул медальон под рубашкой, осколок раковины, полученный от Тихих.

— Надо понимать, Паллино показал тебе запись со своего доспеха.

Из всех, кто был со мной у озера на борту «Демиурга», только камера Паллино зафиксировала, что со мной случилось. Айлекс отыскала запись, пока я еще спал у Кхарна Сагары, регенерируя руку. Ей хватило ума проверить все доступные записи, прежде чем люди Тита Хауптманна забрали их. На других не оказалось ничего. Паллино как-то умудрился все время смотреть в верном направлении, и его камера зафиксировала все: как Араната отсек мне правую руку с мечом, а потом и голову. Я посмотрел запись один раз и приказал поместить ее в кристальное хранилище «Тамерлана». Никто не должен был знать о ее существовании. Из Имперской канцелярии ко мне до сих пор не обращались, и я был уверен, что Айлекс в точности выполнила мое поручение.

Но я не удивился, узнав, что Лориан обнаружил запись.

— Показал, — признался Аристид. — Но если бы не показал, тебе пришлось бы повторить этот фокус прямо сейчас.

Мне было не до смеха.

— Ты не думал о том, что ты — не ты? Что ты подосланная копия, созданная Кхарном Сагарой? — Он холодно осмотрел меня, обеими руками держась за набалдашник трости.

Мне стало ясно, что я недооценивал Лориана Аристида. Он не был одним из моих поклонников, не верил в меня, как в божество. Он был самым ярым скептиком, не верящим даже собственным глазам.

И я все-таки рассмеялся:

— Об этом я подумал первым делом. Но факты не сходятся.

Видения о Тихих начались у меня задолго до Воргоссоса, после экспедиции в Калагах, а может, еще в Мейдуа. Происходившее со мной играло куда большую роль, чем Воргоссос, Кхарн Сагара и его ручной деймон. Братство говорило, что Тихие подчинили его, заставили послать мне видение, предвидя мою встречу с Братством. Братство — возможно, наиболее умное существо, когда-либо существовавшее в мире, заметило Тихих, когда те заглянули через ослепительную бездну времени. Я рассказал обо всем этом Лориану, и он нахмурился.

— Ты не знаешь всего. Я сам не знаю всего, но я — это я. Вот. — Я закатал рукав и показал ему правую руку. — Ты показал мне свою, я покажу тебе свою.

В ярком свете ламп слабо виднелись сотни мелких шрамов, покрывавших тыльную сторону кисти, ладонь и запястье.

— Когда я был еще подростком, меня обокрали на улице Мейдуа по дороге в отцовский замок. Сломали руку и едва не убили. Я лечился несколько недель. Носил корректирующую шину — тебе такие наверняка знакомы. Видишь шрамы? — указал я, ожидая ответа, но лицо Лориана оставалось непроницаемо. Я опустил рукав. — Раз ты видел запись, то знаешь, что Араната отрубил мне правую руку. Потрогай.

Я протянул руку, и Лориан осторожно ее пощупал. Его рука была сухой и невесомой, как у скелета.

— Теперь потрогай другую, — протянул я левую и дал ему пощупать. — Когда я впервые ложился в фугу, на мне был фамильный перстень, — рассказал я, снимая с большого пальца кольцо Аранаты. — Из-за него у меня случился криоожог отсюда досюда. — Я отметил участок от одного сустава до другого. — Когда я ожил, — неловко произнес я, понимая, как безумно это звучит, — оказалось, что я потерял левую руку, а не правую. А все это было на месте. — Я снова показал шрамы на правой руке. — Машина не допустила бы такую ошибку. К тому же, когда… это случилось… — я не смог сказать «когда я умер», — когда это случилось, Кхарн Сагара был мертв. Отключен. Он регенерировал. Весь корабль был в отключке.

Я не рассказал о последней встрече с Вечным повелителем Воргоссоса, о том, как желтый король выпытывал у меня секрет вечной жизни, которого я не знал. Мне удалось это доказать.

— Лориан, я не знаю, что со мной случилось. Но знаю, что я — это я.

На призрачно-бледном лице молодого интуса появилась слабая улыбка.

— А кто не знает?

Несколько минут мы шли в тишине. Впереди уже маячил знак трамвайной остановки, белая черта в зеленом круге.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал вдруг Лориан и снова остановился, опираясь на трость. — Тебе правда снится будущее?

Покачав головой, я с прищуром оглядел коммандера Аристида. Ему не следовало знать, что Полусмертный просыпается ночами в холодном поту от снов о клыках и огне и от воспоминаний о бледных руках в темной воде. Ему не следовало знать о призраках Уванари, Гиллиама Васа и Эмиля Борделона. О Джинан и Хлысте.

— Нет, — ответил я. — Мне снится прошлое.

Примечания

6

Перевод Веры Браун.